Слон написал(а):
Ярослав С.
Ты по-моему не в то время родился. Размышляешь как юный сталинец.
Тебе бы в 30е, тогда много единомышленнмков себе нашел.
Да ладно. Не так уж и много осталось до 30х, хотя, разумеется, 30е XXI века будут отличаться от таковых прошлого века.
Лес, золото, алмазы - это да. Но когда жрать нечего будет, будешь свои алмазы за еду сбагривать израильским и южноафриканским дельцам.
Вначале еда, затем оружие, а затем уже золото и алмазы.
Золото, кстати, в кризисы тоже дешевеет.
Оно сейчас дешевле, чем полгода назад.
Это пока гиперинфляцию не запустили.
С этой проблемой Сталин столкнулся. В 30е все эти товары сильно подешевели, и, чтобы провести индустриализацию, пришлось полстраны в лагеря загнать.
Ну не пол страны. Одномоментно в местах заключения находилось не более 2,5 млн человек. Для сравнения, сейчас в США в местах заключения находится 2,3 млн. человек.
И ты предлагаешь айтишников отправить лес валить.
Я только предлагаю осваивать реально полезные специальности. Рынок акций IT-предприятий резко переоценен.
Это все неэффективный лагерный труд.
Человек из под палки хорошо работать не будет.
Не нужны стране и рынку столько ИТшников. Так что вариантов 3 - или идти разрабатывать п.о. для оружия, если этот человек программист и государство решит вложить бабки именно в его проект, или идти неквалифицированным рабочим на производство реальных ценностей, или не работать вообще. Но кто не работает - тот не ест, а кто не ест -помрёт с голоду. Мне кажется, что "кремниевая лихорадка" конца двадцатого - начала двадцать первого веков имеет ряд общих черт с тюльпаноманией века семнадцатого.
http://tulipes.ru/articles/tulipes_2.php
------------------------------------------------
Но нигде увлечение тюльпанами не достигало таких масштабов, как в Голландии: этот безобидный цветок буквально свел голландцев с ума. В бюргерских домах маленькой, но чрезвычайно богатой Голландии накапливались огромные состояния. Расцвели изящные искусства. Именно в то время создавали свои шедевры Ван Дейк, Франц Хальс, Рембранд, Рубенс. Полнокровная жизнь, изображенная на полотнах великих мастеров, стала повседневной не только в богатых дворянских кварталах. Разбогатевшие купцы ни в чем не хотели уступать благородному дворянству. Один стремился превзойти другого не только богатым домом и одеждой, но и привлекательной клумбой тюльпанов. Стало хорошим тоном украшать свой сад изысканными цветами, и прежде всего — тюльпанами, которые оказались исключительно модными. Селекционеры выводили новые сорта тюльпанов, а любители цветоводства охотились за цветочными луковицами. Спрос на привлекательные цветы постепенно увеличивался, но цены тем не мене оставались в разумных пределах.
И вдруг в 1630 году все изменилось: голландцы стали разводить тюльпаны в огромных количествах, а торговля луковицами тюльпанов оказалась весьма прибыльной. Голландские коммерсанты старались всячески поддержать эту новую отрасль промышленности, тем более, что для выращивания тюльпанов климатические и почвенные условия оказались очень благоприятны. Торговля шла настолько хорошо, что, голландские торговцы скупали даже луковицы тюльпанов, выращиваемых в монастырских садах соседней Бельгии. Вскоре цены на цветы стали искусственно завышаться, а ситуация, которая за этим сложилась, вошла в историю под названием “тюльпаномании”. Центрами ее оказались города Амстердам, Утрехт, Алькмар, Лейден, Вианен, Энкхойзен, Харлем, Роттердам, Горн и Меденблик. Если раньше голландские цветоводы обменивались или продавали луковицы по приемлемой цене, то с 1634 года в ход событий вмешалась спекуляция. Чтобы придать ей профессиональный характер, луковицы стали продавать с помощью аптекарских весов на крупных аукционах, используя особые меры веса, так называемые “ассы”.
К тому времени биржа существовала уже полтора века, а акции — около 30 лет, поэтому приемы и трюки биржевой спекуляции были очень быстро освоены ловкими дельцами и в торговле тюльпанами. Вместо того, чтобы украшать клумбы, цветы превратились в объект спекуляции. Почти все население Голландии ринулось в водоворот спекуляции. В книге “Взлет и падение флоры”, вышедшей в 1643 году, рассказывается, что тюльпаноманией были поражены ремесленники и моряки, швеи и прачки, крестьяне и разносчики торфа, слуги и служанки, мелочные торговки и трубочисты, купцы и дворяне, а также торговцы глиняными горшками и деревянными ящиками. Курс тюльпанов быстро шел на повышение и притягивал все новых и новых покупателей, желавших разбогатеть быстро и не прикладывая рук. Для торговли луковицами существовали особые помещения и особые дни, где собирались продавцы и покупатели и договаривались относительно цен. В эти биржевые дни помещения заполняла многотысячная пестрая толпа, состоящая из всех слоев населения, всех, у кого был хоть грош за душой. Те, у кого не было наличных денег, тащили драгоценности, одежду, отдавали под залог дома, земли, стада, лишь бы приобрести заветные луковицы и перепродать их за более высокую цену. А цены на тюльпаны поднимались непрерывно, и за одну луковицу можно было получить огромную сумму — 2500 гульденов. По тем временам за эту цену можно было купить два воза пшеницы, четыре воза сена, четырех откормленных быков, столько же откормленных свиней, дюжину взрослых овец, четыре бочки пива, две бочки сливочного масла, 500 килограммов сыра, кровать, костюм и серебряный кубок! В это было бы трудно поверить, если бы не было документального подтверждения в ходе биржевой операции. Один из городов пустил в оборот тюльпаны общей стоимостью в 10 миллионов гульденов! В такую же сумму на бирже оценивалась вся движимость и недвижимость Ост-Индской компании — самой мощной колониальной монополии того времени. Немецкий исследователь П. Н. Мартин в книге “Борьба за “быстрые деньги” очень верно определяет сложившуюся в то время ситуацию в Голландии: Голландия сорвалась с цепи. В водовороте спекуляции каждый преследовал только одну цель: охоту за прибылью. Деревенские постоялые дворы превратились в набитые тюльпанами биржи. Н. Ф. Золотницкий отмечает, что, кроме этого, в своего рода миниатюрные биржи были превращены все трактиры, кабаки и пивные, а любители азартных игр из игроков в карты и в кости превратились в игроков в тюльпанные луковицы. Каждая выгодная сделка заканчивалась пирушкой.
Вскоре до тюльпанов добрались юристы, создавшие наспех правила и законы торговли цветами. Появились пронырливые адвокаты, толковавшие эти правила и законы. Целая армия таких специалистов и писцов занималась оформлением многочисленных сделок. События развивались стремительно. Вскоре появилось нечто вроде цветочного биржевого бюллетеня. Такие сорта, как “Адмирал ван Эйк” и “Адмирал Лифкен” были признаны лучшими для капиталовложений, но доступны были лишь богатым. Люди победнее довольствовались менее известными сортами. Вскоре дело дошло до азартной биржевой игры: вместо луковиц новых сортов стали выдавать расписки в том, что их владельцы имеют право на приобретение этого нового сорта. Эти расписки перепродавали по более высокой цене другим, другие — по еще более высокой цене следующим, и так далее. В результате этих цепочек перепродаж цены на запроданные сорта доходили до невероятных размеров. Игру подогревали счастливые случайности: за недорогую расписку кто-то действительно получал редкостные сорта, которые затем удачно продавал. Игра вовлекала все новых и новых простаков и достигла огромных масштабов: в то время по руками обывателей, желавших попытать свое счастье, гуляло более 10 миллионов таких тюльпанных расписок. Оформление крупных торговых контрактов сопровождалось пышными приемами с обилием яств. Не обходилось и без курьезов.
Анекдотичное происшествие приключилось с одним боцманом, который в разгар тюльпанного бума был за какие-то услуги приглашен в дом к богатому купцу на обед. Вернувшись из долгого дальнего плаванья и ничего не зная о спекуляциях луковицами тюльпанов, вместе с селедкой и кружкой пива он откушал один особо дорогой экземпляр, незадолго до этого приобретенный хозяином на аукционе. Чем закончилась эта история неизвестно, но, чтобы как-то компенсировать горькую потерю, потерпевшие требовали или тюремного заключение или штрафа до 4 000 гульденов. Были и печальные истории, когда некоторые коллекционеры, одержимые желанием обладать единственным в мире экземпляром какого-нибудь сорта, приобретали за огромнейшую сумму второй экземпляр, а потом уничтожали его. Но хроники повествуют и о благородных поступках: отцы города Алькмара устроили в пользу сиротского дома распродажу на аукционе 120 луковиц тюльпанов. Спекулянты заплатили за них 90 тысяч гульденов. Финансовая игра на тюльпанах все больше подчиняла себе остальные дела страны. Купцы за бесценок сбывали свои товары, чтобы за вырученные деньги купить луковицы тюльпанов. Даже беднейшие из бедных объединялись в клубы для участия своими скромными средствами в покупке луковиц. Оптимизм в стране не знал границ, и каждый держался за свои тюльпаны в надежде вскоре получить за них огромное состояние. И вдруг так же неожиданно, как пришла эта спекулятивная лихорадка, последовал и ее крах. Он начался с того, считает П. Н. Мартин, что некоторые купцы стали делать попытки превратить свои тюльпаны в золото. Торговые сделки стали проходить не так гладко, как раньше. Предложение резко превысило спрос, и беспокойство молниеносно охватило биржи. Особенно скверно пришлось тем, кто спекулировал в кредит: цены на луковицы постоянно падали, а они должны были платить долги и проценты. Разразилась паника: никто не хотел покупать тюльпаны, несмотря на большие рекламные собрания, организованные профессиональными торговцами, на которых они убедительно доказывали, какой высокой ценностью обладают тюльпаны. Наконец голландское правительство положило конец этой опасной спекуляции, достигшей колоссальных размеров.
Голландские генеральные штаты, собравшись 27 апреля 1637 года в Харлеме, издали закон, по которому всякие сделки по луковицам тюльпанов были признаны вредными и всякая спекуляция по ним отныне строго каралась законом. Тюльпаны вновь стали тем, чем они были — обычными садовыми цветами, служа лишь для услаждения взора. Отрезвленная от тюльпанового угара Голландия долго переживала его последствия. Оптимизм многих коммерсантов сняло, как рукой, а многие бедняки стали еще беднее, чем были. Так закончилась эта не имеющая аналогов в истории цветоводства биржевая игра на цветах.
-------------------------------------------------
Добавлено спустя 15 минут 28 секунд:
Chupacabra написал(а):
Слуште, вам бизнес тока спекуляции, как вижу?
) А производство, а сфера услуг??
Я же сказал насчёт организации производства. Таких можно и оставить, и даже помочь пережить трудные времена, если конечно, человек организовал нужное дело, и не идёт супротив властей.
Есть в бизнесе и плохое, но это из за несовершенства человека в первую очередь.
Верно. Но для совершенствования человека нужен не бизнес.
Если человек нормальный, то и бизнес его будет социально ответственнен, а не так, чтоб 200-300проц прибыли себе наживать.
Только тот, кто 200-300% себе наживают, обычно в системе иудейско-протестантской этики считаются более праведными, чем социально-ответственные люди.
Такие долго непродерживаются, более разумные и человечны конкуренты таких пожирают. и легко.
Верно.
"На исходе века,
Взял и ниспроверг
Злого человека
Добрый человек.
Из гранатомёта -
Хлоп, его, козла.
Стало быть добро-то
Посильнее зла".
Вот и надо сообща запинать строителей долларовой финансовой пирамиды.
Половину населения на колыму, а вторую половину сторожить первую 
