Мои истории со службы в ВВС

Реалист

Активный участник
Сообщения
2.646
Адрес
Подмосковье
Ринат, обалденные рассказы!!! Вчера наткнулся на эту ветку и прочитал на одном дыхании. Классно и по содержанию и по стилю изложения!!!! Очень хочется чтоб было продолжение!!!
 

Tigr

Модератор
Команда форума
Сообщения
25.354
Адрес
Саратов
...Как рады мы читать Рината! ...Это о них? ;):)
Ну, да. :oops:

Ринат, обалденные рассказы!!! Вчера наткнулся на эту ветку и прочитал на одном дыхании. Классно и по содержанию и по стилю изложения!!!! Очень хочется чтоб было продолжение!!!
Вас нам очень не хватает. Всем. :)
 

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
Вас нам очень не хватает. Всем

Глубоко Уважаемые коллеги!
Буду рад продолжить, но нельзя выкладывать некачественные вещи, чтобы не расстраивать вас.
Буду стараться...
 

Alex71

Заблокирован
Сообщения
9.966
Адрес
Баку. Азербайджан
С позволения создателя ветки размещаю смешной случай из жизни

В 80-е годы в Ейском ВВАУЛ был случай.
L-39C-Albatros.jpg

Одна из пилотажных зон для курсантских полетов расположена рядом с воздушной трассой. Курсант, выполняющий самостоятельный полет на самолете Л-39 в камуфляжной раскраске, увидел пролетающий почти рядом рейсовый Ан-24, решил повыпендриваться.

Подлетел поближе, покачал крылышками (типа вот я какой крутой! ) и пошел домой на аэродром.

После посадки с изумлением увидел, что следом за ним садится тот самый Ан-24!

На разборе происшествия у пилота Ан-24 был железобетонный аргумент:

"Подлетел военный истребитель, покачал крыльями и отвернул влево, что по международным правилам означает "За мной!". А у меня за спиной 40 пассажиров! Я подчинился."
 
Последнее редактирование:

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
Настройки сервера изменены, и рассказ пришлось разбить на три части.

Это был самый дурацкий(только это слово отразит суть этого дела) наш, с штурманом Валерой Обуховым заход на посадку. Были у нас с ним и очень сложные, буквально с нулевой видимостью заходы на посадку и посадки, когда к полосе я подходил только по приборам, полосу начинал видеть только на выравнивании, а расстояние до земли приходилось определять, глядя в открытую форточку, вперед, из за ливня ничего не было видно, от слова совсем. Но этот полет тем и отличается, что он был буквально дурацким.
В рассказе много преамбул и отступлений, но без них этот рассказ будет освистан хорошо знакомыми с полетами людьми, и потому текст немного перегружен пояснениями. Без них было бы трудно описать суть тех, уже дальних событий.
Об этом и рассказ.

Перегонка самолета
Или как мы с штурманом Валерой Обуховым заходили на посадку​

На резком северном ветру глаза Валеры слезятся, но он этого не замечает. С большим скепсисом он глядит на инженеров, а те перед ним просто «рубахи рвут».
Инженерам очень нужно отправить самолет в базу хранения.
А моему экипажу, где штурманом корабля летает Валера, предстоит перегнать его, Ту-16 борт №37 в эту базу, а на нем, на этом борту, ничего из навигационного оборудования не работает.
Я в спор моего штурмана с инженерами не вмешиваюсь. У нас, летчиков, двигатели в порядке, и одна из трех радиостанций летчиков почти работает. А вот с навигацией проблемы. Навигация - работа штурмана - Валеры. Ну и попробуйте точно пролететь по маршруту и зайти на посадку, когда ничего не работает, и место своего самолета невозможно определить.
Понятно, что на самолете, который гонят в другую часть, инженеры не оставляют хорошего оборудования. А в нашем случае самолет перегонялся в базу хранения. То есть там самолет будет ожидать, когда у него закончится ресурс, и потом его разберут. И потому все нормальное с него было снято и заменено на то, что уже никак не оживить. Навигационного у нас не работало ничего, от слова совсем. И, естественно, Валера отказывался подтвердить готовность самолета к вылету, настаивал, чтобы работал хотя бы радиокомпас, и, хотя бы на дальность пятьдесят километров. Инженеры божились, что вот же оно работает, но на проверку Валера не мог настроиться даже на приводные радиостанции нашего аэродрома, стоящие рядом, не то, чтобы на какую-то другую станцию, которую нам предстояло пролетать по маршруту перегонки.
Ситуация была уникальной, я в такую еще не попадал.
Всем было ясно, что сколько не препирайся, а лететь придется. История неизменна. Все самолеты, перегоняемые в другие части, безжалостно грабят. И к перегонке на самолете остается уже только жалкое подобие оборудования. То есть само оборудование на самолете конечно стоит, но не работает.
В нашем случае, повторюсь, так и было, не работало ничего.
Валера Обухов, он обладает удивительным сплавом оптимиста с совершенным пофигистом. Хоть камни с неба, Валера не теряет ровного и позитивного настроя, в полете его штурманское кресло неизменно покачивается из стороны в сторону, что говорит: «все нормально, и нам пофиг все проблемы».
На земле его глаза также неизменно выражают пофигистский позитив, и неважно, стоим ли мы на ковре и с нас дерут три шкуры, либо мы отдыхаем в кругу друзей и коллег.
Вообще его пофигизм особенный. Если он что-то решил или составил свое мнение, то любые обстоятельства, мешающие его пофигистскому решению, игнорируются им радикально.
Если ему чего-то захотелось сделать, даже осуждаемое, будьте спокойны, он сделает. И грозить ему страшными карами бесполезно. Это выводит из себя меня, его непосредственного командира, очень злит вышестоящих командиров, а души не чающая в нем его жена Галина пролила море слез от этого несгибаемого Валериного качества.
Плохо это, или хорошо?
Ну, наверное, без таких качеств наши первопроходцы не завоевали и не освоили бы Сибирь, Сахалин и Аляску. И не сумели бы отстоять это все от желающих поживиться за наш счет.
И вот под такой Валерин «каток» попали наши инженеры.
Лететь надо, а Валера говорит «не работает». Было море препирательств, настроек и доказательств, «ну работает, вот же гляди, работает». И в ответ: «Какой работает, ты погляди на стрелки, (маркеры, указатели, счетчики и пр.) плывут х.з. куда».
Ну и в ответ….
Уже прошло заявленное время вылета, уже диспетчеры перенесли нашу заявку на попозже, и еще попозже, но Валера оставался глухим. Технари ищут помощи у меня, но я в таком деле Валере не указ.
Видя результат, инженеры меняют тактику.
На стоянке появляется канистра со спиртом.
И тут, вдруг, у инженеров появились помощники - остальные члены моего экипажа. Они вдруг вспомнили, что погода на маршруте просто отличная, и мы в небе всякое видали, справимся.
Продолжать рассказ про прения о литрах нет никакого смысла, Валера дал добро, я подписал Бортовой журнал о готовности самолета к вылету, мы взмыли в небо.
Лететь нам предстояло с аэродрома Североморск-3 на аэродром Остров Псковской области.
Остров - это та самая база, где хранятся самолеты, срок службы которых подошел к концу. Там, как я сказал выше, их обслуживают, через определенные промежутки времени облетывают и опять хранят. А когда ресурс самолета исчерпывается полностью, то самолет разбирают. Обшивка идет в металлолом, а оборудование и двигатели в зависимости от состояния тоже утилизируют, или используют как запасные части для ремонта других самолетов.
В самой перегонке самолета большой сложности нет. Но поскольку предполагалось, что при заходе на посадку ничего кроме двигателей и радиостанции работать не будет, то и заходить на посадку, на аэродром Остров должен экипаж, знающий эти места.
Мы с Валерой раньше летали в Острове, и потому выбор экипажа для перегонки пал на нас.
Перегонять я полетел охотно, потому, что в этом деле была еще одна, подковёрная тема, о которой руководство знало, но не придавало ей значения.
А зря!
Моя семья жила в Острове.
Когда нас, почти половину эскадрильи, перевели из Острова на Севера, то мне на новом месте не понравилось. И я решил, что хоть с понижением, но переведусь обратно. И потому не отрывал дочь от школы, а жену от работы. В общем моя семья ждала меня в Острове. И дома я не был уже полгода.
Мои свидания с семьей в те времена - это отдельная история, и позже я расскажу об этом.
А ранее, когда мы готовились к перегонке, то взяли на время у нашего сослуживца ключи от пустующей в Острове квартиры, чтобы пока я буду наслаждаться семейным уютом, мой экипаж жил не в гостинице, а в квартире. Их я сразу предупредил, что возвращаться будем не скоро, минимум неделя. Народ не возражал и против более длительной командировки.
Интересы совпали. А спирт у нас уже был.
Кстати квартира, ключи от которой мы взяли, находилась рядом с моей, и потому весь процесс нашего отдыха оставался под командирским контролем.
Маршрут перегонки был несложным, через Кандалакшский залив- над Онежским озером – над озером Ильмень - посадка в Острове.
Перелет начался с того, что наша надежда, единственная хорошо работавшая радиостанция радистов начала помирать.
Все было ожидаемо плохо, но хуже, чем ожидалось. Из навигационных приборов исправны были только штурманские часы. Мои точно такие же даже стрелками не шевелили. А навигатору Валере предстояло штурманить без всяких приборов, с севера на юг через половину России.
Правда был один исправный курсовой прибор - жидкостный магнитный компас. Этакий шарик, по-простонародному «бычий глаз», внутри которого находится подобие туристического жидкостного компаса. Но эта «сложная курсовая система» работает очень неустойчиво и очень неточно, и ориентироваться по нему можно так же успешно, как по солнышку, мху на деревьях и пр.
Из трех радиостанций летчиков, если можно так сказать, «работала» только одна. На земле нас почти не слышали, информацию на КП я передавал через пролетающие борта, которые местами худо-бедно могли нас расслышать. А когда бортов не было или они нас тоже не слышали, летели молча, «по плану».
И, виноват! Я забыл про анероидно-мембранные приборы – они работали. То есть свою скорость и высоту я знал.
Двигатели работали исправно. Это воодушевляло.
Погода на всем маршруте была хорошей, видимость миллион на миллион, иначе я бы и не взлетал. Было видно где летим и куда лететь. Валера непривычно развалился в своем кресле. В обычном полете штурманы работают, что-то считают, что-то измеряют, засекают, или записывают, а тут делать ему было совсем нечего, ничего не работало. Он только давал указания: «Командир крутим вправо (или влево) до команды». Курса он не давал, т.к. курсовые системы, ну, Вы понимаете, что курсовые системы…. Они показывали «день рождения бабушки». На нужном направлении, которое он определял по носкам своих высотных ботинок, задранных на какой-то блок, звучала команда: «командир - прямая», «так держать». И записывал время прохода очередного поворотного пункта маршрута.
Читатель скажет, «ну блин Ринат заливает».
Но так и было.
Мы летели. И далеко от линии пути не уклонялись.
Хорошо!
Приборов - как на Илье Муромце!
Домой! Домой!
Но в жизни все находится в равновесии, радость всегда уравновешивается какой-то гадостью, большая радость - большой проблемой.
В этом и состоит она - «главная сермяжная правда».
Так было и с нами.
Если летишь хорошо, жди впереди «засады».
Пришли мы к Острову. К нашей удаче с него только что взлетел Ан-12, он нас услышал, а КДП нет. Взлетевший борт передал-ретранслировал от нас на КДП все, что положено, и передал указания с КДП нам на борт: курс посадки 192 градуса и т.д.
И стали мы с Валерой заходить на посадку.
Взлетевший Ан-12 улетел, и земля перестала нас слышать.
Им на земле было не впервой встречать самолет, летящий на хранение, они всё понимали, но то, что у меня настолько все не работает не знали, и сначала спокойно, а потом с изумлением наблюдали, как я строил схему захода на посадку.
А вот со схемой-то, ребята, все было не так, как надо.
 
Последнее редактирование:

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
ПРОДОЛЖЕНИЕ:

Пока мы торговались с техниками перед вылетом, время шло, взлетели мы позже, и на посадку заходили уже ближе к вечеру. А в Острове не совсем белые ночи, но вечером солнце долго стоит над горизонтом.
В обычных условиях никаких проблем с заходом на посадку не могло возникнуть.
Но! Дело было к вечеру. Солнце находилось близко к земле, и на посадочном курсе светило нам почти прямо в лицо. В лицо бы ладно, но стекла фонаря покрылось оранжево-золотистыми переливами света, искрились всеми цветами радуги, по ним разбегались в стороны искорки и блики, смотреть вперед не было никакой возможности. Слепило намертво.
На КДП об этом никто не подозревал. И кроме того, они нас и не слышали. Последняя моя радиостанция сдохла окончательно. Ни я никого, ни меня никто не слышал.
На вышке дежурила группа руководства из нового, недавно перелетевшего в Остров полка.
Они не знали, что солнце слепит. Обычно никто на это внимания не обращает, если заходящему на посадку экипажу мешает солнце, есть приборы, значит, экипаж летит по приборам.
Ну а мы?
Валера отстегнулся от привязных ремней и парашюта, пролез по своей кабине вперед, и, «вплющился» в стекло фонаря.
Работа началась.
Он командовал: «Командир – разворот влево, крути, крути, ну пока пойдем так, прямая». «Нет командир, давай еще влево примерно десять». Я крутил, и самолет, и головой.
Вперед мы не видели ничего. Больше того, мы и в бок почти ничего не видели, поскольку блики не позволяли толком что-то разглядеть и в бок. Попробуйте пилотировать самолет, когда вам видно только назад и немного в бок. В обычном полете все просто, если солнце слепит, мы закрывали шторку, используемую для тренировок в заходе на посадку по приборам, и открывали её уже ближе к земле, когда не так сильно слепило. Я бы и закрыл шторку, да приборов как таковых у меня не было. Только вариометр и указатели скорости и высоты. Всю остальную информацию надо было добывать глазами, методом Ильи Муромца и ладошки козырьком. Я, упираясь в педали, поднимался на ногах вверх, чтобы переплет фонаря прикрывал меня от солнца, или пригибался под козырек приборной доски вниз, чтобы как-то укрыться от ослепительного сияния. Надо было еще смотреть за приборами, двигателями, по сторонам и назад, самолет то летит.
Если бы была связь, то я бы запросил у КДП пеленг, и по его изменению определил бы свое место почти точно или запросил бы заход с обратным курсом. С радио я еще много чего мог сделать и узнать. Но связи не было. Радиокомпас помер. Радиостанции молчали. Земля ко мне конечно взывала, но ответа не получала и с возмущением наблюдала, что я там в небе вытворяю.
А наблюдать было за чем.
В Острове начало разворота на посадочный курс находится в мало ориентирном месте, это обширные болота. В обычных заходах на посадку на местность никто особо не смотрит, нет ориентиров, начало разворота определяется экипажами по приборам. Конечно, иногда летчики поглядывают на виднеющуюся в двадцати пяти километрах полосу и даже корректируют по ней начало разворота. Но на подстилающую местность в этот момент экипажи не глядят, болота все одинаковы, глазу не за что зацепиться.
Но нам с Валерой в этот раз и полосы не было видно. Всё, что находилось в той стороне, было закрыто «замечательным» Солнечным сиянием.
Поскольку видели мы только вбок и назад, то и определить свое место с достаточной точностью не могли. Стоило бросить взгляд вперед, как глаза на десяток секунд переставали что-либо видеть. А смотреть было нужно, так как для летчика скорость — это жизнь. Глянул, на скорость и высоту – увидел, посмотрел за борт и ослеп. Но выводы сделал, скорректировал обороты, скорость и высоту. Ни ладошка козырьком, не солнцезащитные очки, не скошенный в бок взгляд проблемы не решали.
Мы с Валерой липли к стеклам фонаря, находили какие-то ориентиры, тут же крутили уточняли заход, потом видели, что ориентир не тот, крутили назад, я давал или убирал обороты - исправлял глиссаду вверх или вниз.
Мой опытный правый летчик Роман местности не знал, но внимательно следил, чтобы мы хотя бы не упали.
А Валера!
На посадочном курсе штурман должен докладывать командиру дальность до полосы, отклонение от посадочного курса и глиссады, проход дальнего и ближнего привода, скорость и высоту. И много чего еще. Он себе уже чуть синяки не набил, летая по кабине из стороны в сторону и плющась в фонарь, пытаясь заглянуть за обшивку, высматривая ориентиры и определяя место. Достоверно мы знали лишь одно - полоса где-то там, в той сияющей стороне.
Нам было хлопотно, суетливо, и очень неопределенно.
Хреново нам было.
На земле никто не предполагал, что низко висящее вечернее солнце слепит, оттого нас не понимали: «Ну понятно, может связь не работать, но что они творят, северяне хреновы»? Так, видимо, думали на КДП.
Они понимали, что на моем самолете может быть что-то неисправно, но такие маневры вызывали сомнения в исправности мозгов молчаливого командира. Причем на КДП были осведомлены, что я хорошо знаю этот аэродром, и это вносило в ситуацию еще больше неопределенности.
Понимая, что магнитофон все пишет, в положенных местах я докладывал для пленки все, что положено и строил, если можно так назвать мои финты, стандартную схему захода. Причем, если в поле зрения попадался какой-то объект, напоминающий нам с Валерой знакомый, подходящий для определения нашего места ориентир, то я иногда еще и подворачивал от него в сторону, чтобы он был чуть сзади, чтобы разглядеть его, или мы просто ждали, когда этот ориентир пролетим и он сместится так, чтобы получше его рассмотреть и уточниться с местом. Я построил множество таких кривулин, пока шел на посадку, но ясности не прибавлялось. Мы набирали высоту, думая, что мы оказывается далеко от полосы, и резко снижались, путаясь в слепящих ориентирах, и думая, что полоса близко.
Конечно можно было просто уйти на повторный заход, на посадку с обратным курсом. Но в этом случае никто не был застрахован от того, что мы в таком заходе не сойдемся нос к носу с каким-то взлетающим с аэродрома самолетом. К сожалению, в истории авиации такие случаи имели место. И потому, такой крайний вариант я пока держал про запас.
В этом повествовании, уважаемый читатель, нарушается закон жанра - рассказа. Обычно говорится, что «быстро сказка сказывается, да долго дело делается».
У нас было наоборот.
Вы читаете мой рассказ минут пять, но всего дел то было, на три минуты.
В общем так, долго ли, коротко ли, но подошли мы с Валерой к аэродрому. Наконец мы увидели длинную извилистую полосу слепящего света, это светилась в ярком вечернем солнце река Великая. Знакомый изгиб реки, и я с разворотом почти пикирую в точку выравнивания, подошли мы немного высоковато и сбоку, что было не удивительно.
Думается мне, что на КДП матерились на меня там не слабо. А уж какими словами!
Солнце еще послепило меня на выравнивании самолета, и наконец, я мягенько приземлил мой тридцать седьмой борт на полосу Острова.
Штурман даёт отсчет скорости приземления.
-Парашют!
-Наполнились оба!
-Тормоза!
-Уменьшающийся отсчет скорости.
-Сбросить парашют!
-Сброшен.
Вот я и дома.
Восторг!
Нетерпение! Радость предстоящей встречи с родными!
Проблемы нашего захода позади.
 
Последнее редактирование:

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
ПРОДОЛЖЕНИЕ:

КДП меня услышал уже на полосе, на пробеге после посадки. Недовольным голосом руководитель полетов дал мне указание прибыть на вышку.
А мне уже все было до фонаря.
Домой! Скорее Домой!
В Острове, кроме базы хранения, теперь базировался чужой полк, очно меня они не знали.
После заруливания прибываю на КДП, это зам командира нового полка вызвал меня к себе на беседу, по поводу моего захода на посадку. Он был уважаемым летчиком, но мы не были знакомы. Развалясь, он сидел в беседке у КДП, закинув ногу на ногу.
Я вошел и представился.
«Почему Вы так плохо летаете»? Без всяких приветствий и вступлений спросил он.
Это он меня спросил!
А я к тому времени уже не был тихим и скромным, я уже давно был крутым летчиком, повидавшим все и вся, всякие полеты, старым как мамонт капитаном, прошедшим понижения в должности и отказавшимся от повышения на северах ради перевода в Остров.
Ну и что я мог ему сказать?
Он же далеко не дурак, и понимал, что на такую перегонку чайников не посылают. И если так заходил, то была причина.
Что я ему мог рассказать, когда дома меня, как Одиссея из дальнего путешествия, нетерпеливо ждала награда за преодоленные преграды и лишения, мои любимые, дочь, собака и жена?
Ну сказал я, что у меня совсем ничего кроме указателя скорости и высоты не работало, и Солнце слепило, и вообще я конечно грубиян. Знал бы я наперед, что через каких-то три месяца меня переведут в этот полк, с повышением, и на полгода тихой сапой задержат следующее звание, по старой памяти.
Но!
Уважаемый читатель, вы понимаете, что у меня было оправдание.
Я спешил к семье!
В базе хранения, куда я гнал самолет, нас с Валерой хорошо знали. В ней служили летчиками-испытателями и инженерами много наших с Валерой старых товарищей и мой в прошлом командир и инструктор, мудрый и нерушимый Вячеслав Михайлович Яковлев, учивший в свое время меня желторотого летать, знакомый читателям по рассказу о штурмовых бомбах.
Пока я беседовал с замом командира нового полка, экипаж, под управлением все и всех знающего Валеры, стремительно сдал на хранение самолет и парашюты. (Вскоре, мои друзья, инженеры базы хранения прислали мне штурвалы этого тридцать седьмого борта, на память. Один из них сейчас висит над моим столом, и внук иногда играет с ним в летчика.)
В базе хранения нас встречали приветливо. Все были свои. И как-то удачно, нас подхватила попутка, и привезла с аэродрома в гарнизон.
Ну вот, в этом месте можно отвлечься от главной темы, и немного поведать о моих скитаниях и свиданиях с домашними.
Дело было так.
В 89-м году Островский полк РЭБ, в котором мы с Валерой служили - расформировали.
И нас в числе многих других летчиков отправили на север, для дальнейшего прохождения службы, кого в Архангельск, кого в Североморск.
На севере многим из нас не понравилось, и мы не сговариваясь решили, что будем всячески стремиться перевестись обратно в Остров.
Что в конце концов большинству удалось. Но все по порядку.
Раз мне на севере долго не служить, то, как уже говорил, я дал команду жене; «дочь со школы не забирать, самой с работы не увольняться. Скоро постараюсь перевестись обратно».
Все складывалось хорошо.
Так вышло, что каждую неделю, по пятницам, с аэродрома Катунино, где я поначалу служил, в Остров летал Ил-18. В воскресенье вечером он возвращался обратно, в Катунино. Я попутно летал с этим бортом к семье.
Выходные, когда хотел, я проводил в Острове. В будни служил в Катунино. Вот так первое время и жил, меж двух городов.
Командованию я сразу доложил, что намерен перевестись обратно в Остров, даже с понижением. Но не все с этим было гладко. Меня где-то даже ценили, потому что, хотя более заслуженных было много, но уже через месяц мне дали не обычную квартиру, а просто сказочно огромную двушку, из которой выехал в какой-то южный город бывший командир полка. Мне квартира была не нужна, я жил в гостинице, но ключи от квартиры получил, и отдал женатым лейтенантам.
Но, все хорошее когда-то кончается.
Спустя год вышел приказ, «в сентябре нашему Катунинскому полку переучиваться на Бекфайры».
Я желая вернуться в Остров от переучивания отказался. И меня перевели служить в Североморск-3.
Приказ о переводе должен был состояться в ноябре, а пока меня вывели за штат.
Ну за штат, так за штат. Я доложил командованию, что пока суть да дело, приказа о назначении в Североморск-3 буду ждать у себя дома, в Острове. Просил сообщить о назначении, и убыл к семье. Это было в сентябре.
Все бы ничего, но руководство улетело на учебу, в Николаевский центр боевой подготовки, переучиваться, и про меня забыли.
А я заядлый охотник, и ожидая в Острове назначения в другой полк, с азартом занялся охотой.

23-го февраля, (а в те времена он еще был рабочим днем) по аэродрому Остров перемещался в белом маскировочном костюме охотник с ружьем и собакой–фокстерьером.
Это был я.
В тыловой части капониров под бетоном были пустоты, в которых нравилось укрываться лисам, енотам и даже барсукам. Удобное убежище, и охотники не беспокоят, и надежно. А поскольку меня на аэродроме знала почти каждая собака, то я беспрепятственно охотился на этих типа норах.
В это время на аэродром приземлялись один за другим какие-то Ту-16, и рулили в базу хранения.
Один, из очередных приземлившихся самолетов, проруливая мимо меня вдруг остановился, и его командир начал подавать мне руками знаки, предлагая подойти к нему, когда он зарулит. Мне все равно надо было идти в ту сторону, куда рулили самолеты, и потому спокойно подошел к нему, когда тот выключил двигатели.
Из самолета вышел командир, и представился: «Подполковник Шиян, зам командира полка, в котором ты уже почти полгода служишь, но на глаза не показываешься. У меня приказ найти тебя, и прямо сейчас ты транспортным самолетом летишь вместе с нами на службу, в Североморск-3. Бери сразу с собой семью, так как там тебя ждет квартира в новом доме».
Во свезло блин. Подошел к человеку!
Но про Шияна я слышал, замечательный человек и командир. И я уговорил его, что явлюсь завтра. А сегодня у меня нет с собой никаких документов, к тому же у супруги день рожденья, и приглашены гости. Да и всякому понятно, что вот так, с собакой, в маскхалате с ружьем и без удостоверения я не воин.
Я конечно объяснил, что убыл из Катунино домой доложив, что жду назначения. И о назначении мне никто не сообщал.
Так закончился мой незапланированный отпуск с сентября по февраль. В полку меня конечно ждали, и искали, но никто из старого полка обо мне ничего в новый полк не передал. А я и не пытался как-то обозначить себя, т.к. был уверен, что в новом то полку про меня все знают. И если не вызывают на службу, то тому есть какая-то причина.
На следующий день, уже с другим попутным транспортным бортом я прибыл в новый для меня Североморский полк. Конечно без семьи.
В конечном итоге этот столь «длинный отпуск» сослужил мне плохую службу, т.к. впредь меня из полка к семье боялись отпускать, и на день перегонки 37 борта я «по нормальному» не виделся с семьей, и это продолжалось уже шесть месяцев.
И вот я дома!
 
Последнее редактирование:

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
ПРОДОЛЖЕНИЕ:

Не буду описывать что и как, думаю всем все ясно.
Но вернемся к перегонке.
В Острове экипаж шикарно устроился в квартире, под моим чутким контролем.
Это было по прилету.
А дома - жена взяла отгулы, дочь не пошла в школу. Праздник до небес.
А на следующий день утром: В дверь квартиры позвонил диспетчер КДП. Мой в прошлом радист и добрый приятель Олег, он сообщил, что «ждет меня путь дорога дальняя» в Североморск-3, а в Североморске Приказ командующего Авиацией флота, и мне предстоит какое-то срочное задание. А на аэродроме, со вчерашнего дня нас ждет Ан-12, чтобы увезти нас в этот самый Североморск.
Ага!
Нашли дурака.
Любому ясно, что это уловки руководства моего полка, чтобы я надолго к дому не прилипал.
Я не такие уловки видел. Это что же, во всей авиации флота больше некому выполнить задание?
Такого не бывает.
Я попросил Олега сообщить, что меня нет дома, и дверь ему никто не открыл. И он меня не видел.
Олег ушел.
На следующее утро пришел диспетчер Алексей, тоже мой старый приятель.
Все повторилось.
Но на третье утро диспетчер пришел уже с командиром Ан-12, которому надоело торчать в Острове, ожидая пропавший экипаж.
Я им не верил.
Но они оба уверяли меня, что Приказ, и мне надо лететь. Пришлось звонить «на севера», и через «заднее крыльцо», очень тихо узнавать, что там за история без нас с нами приключилась.
Оказалось, все правда, и теперь, лететь нам через всю стану, во Владивосток, перегонять самолет. Кто-то не парясь включил в приказ фамилию, которую видел раньше на перегонке самолетов.
Вот так мы «попали».
Семья в печали. Я тоже.
Но делать нечего. Служба!
Вечером, в Североморске-3 нам вручили огромные пакеты с уже подготовленными для нас полетными картами и документацией.
Завтра подготовка и контроль, лететь после завтра.
Летчикам ничего особо сложного, а вот Валере предстояла большая работа. Надо было изучить карты, три промежуточных аэродрома посадки, запасные аэродромы, и еще много чего.
Летим двумя бортами. Наш командир отряда - граф Неклюдов, мы за ним на тридцатисекундном интервале, размыкание перед аэродромом посадки.
И полетели мы с Валерой на Дальний Восток!
На этой перегонке нас догнал Приказ командующего, о нашем с Валерой переводе на аэродром Остров, для дальнейшего прохождения службы.
КрУты и неожиданны повороты нашей жизни.
Даже когда забудешь, жизнь напомнит вечную мудрость: «Пути Господни неисповедимы»!
 
Последнее редактирование:

tankman

Заблокирован
Сообщения
1.113
Адрес
г.Огре, Латвийская Республика.
Несколько лет летал в полку радиоэлектронной борьбы.
Был у нас один интересный вылет на задание...
Муж моей племянницы был лётчиком ( но не пилотом ) морской авиации. Летал на "Ту-16". Морской разведчик. Из Скулте ( http://www.melkon.lv/avia/2013/03/24/20130324230703/ ) в Ливию и обратно. Много чего интересного рассказывал вместе с членами своего экипажа. Вообще, и в частности об операции США против Ливийской Джамахирии под названием "Каньон Эльдорадо". Но, за него и его одполчан я говорить не имею права. Это я написал для того, чтобы Вы знали, что о некоторых вещах я знаю не понаслышке, а из первых уст участников и/или свидетелей событий. О своём участии в ликвидации последствий на ЧАЭС я так же, особо распространятья не хочу. Достаточно сказать, что я пробыл там четыре месяца, т.к. замены не было, потому что уже к началу 1987 г. люди поняли, что это оч.опасно и многие всеми правдами и неправдами старались избежать отправки туда. А наша часть ещё и находилась в т.н. "зоне особого контроля" недалеко от ЧАЭС ( место дислокации село Стечанка ), где уровень радиации был в среднем 90 микрорентген в час.
 

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
Летал на "Ту-16". Морской разведчик. Из Скулте

Не слышал, что Ту-16 базировались в Скулте. Насколько знаю, там были Ил-28 и потом Ил-38. Кстати я на них в разное время в разных местах летал.
 

tankman

Заблокирован
Сообщения
1.113
Адрес
г.Огре, Латвийская Республика.
Не слышал, что Ту-16 базировались в Скулте. Насколько знаю, там были Ил-28 и потом Ил-38. Кстати я на них в разное время в разных местах летал.
Имеется ввиду, что так ( Скулте ) называли место своего базирования военлёты СССР - это аэропорт "Рига", который был построен в Рижском районе у посёлка Скулте в 1973 г., а военные имели там свою ВПП и соответствующую инфраструктуру.
 

tankman

Заблокирован
Сообщения
1.113
Адрес
г.Огре, Латвийская Республика.
Не слышал, что Ту-16 базировались в Скулте. Насколько знаю, там были Ил-28 и потом Ил-38. Кстати я на них в разное время в разных местах летал.
Знакомый моего бати с ДВ рассказывал, как их полк в ответ на провокационные облёты и имитацию атак самолётов палубной авиации США советских судов, пугал АУГ ВМФ США : советские торпедоносцы имитировали т.н. "звёздный налёт", причём имели на вооружениии РАТ-52 или РАТ-52М ( http://www.airwar.ru/weapon/at/rat-52.html ). У янки вставали волосы дыбом. Впрочем, поделом им, т.к. они, гады специально над советскими гражданскими судами на манер "топмачтовиков" ( особенно над теми, что шли в Китай, а позже во Вьетнам ) переходили на свехзвук. Вы понимаете, что было со стёклянными корабельными элементами, но что хуже, с барабанными перепонками членов экипажей. Тех, кто находился в тот момент на верхней палубе.
 

Ринат

Военный лётчик
Сообщения
8.041
Адрес
Санкт-Петербург
Имеется ввиду, что так ( Скулте ) называли место своего базирования военлёты СССР - это аэропорт "Рига", который был построен в Рижском районе у посёлка Скулте в 1973 г., а военные имели там свою ВПП и соответствующую инфраструктуру.

Мне этот аэродром и аэропорт хорошо известен, приходилось несколько раз летать на этом аэродроме.
И было, прилетал на него гражданскими самолетами.
 
Сверху