СССР СА написал(а):
В записке, поданной царю 24 сентября (6 октября) 1853 г., фельдмаршал безусловно лукавит, утверждая, будто «наше положение слишком хорошо, чтобы спешить выйти из него». Он явно встревожен, и первая фраза его записки дает ключ к пониманию истинного его настроения: «Несколько кораблей английских и французских прошли Дарданеллы под предлогом защиты султана». Он опасается близкого выступления Запада и не советует начинать военные действия первыми, потому что этим можно «поставить против себя, кроме Турции, еще сильнейшие державы Западной Европы». Он советует, даже если турки перейдут Дунай и атакуют русских, то «отбив их и стараясь разбить, пожалуй, наголову, следует еще подумать, не будет ли полезнее держаться все-таки в положении оборонительном, не допуская их переходить на нашу сторону, прогоняя их каждый раз, но самим не заходить далее».
Мне его осторожность представляется оправданной. Россия заглянула на самое дно пропасти, и желание совершать прыжок в Петербурге не наблюдалось. Осенью 1853 г. было уже абсолютно ясно, что Европа не позволит России воспользоваться плодами её завоеваний на Балканах. Маршировать в такой обстановке на Царьград было бы абсурдом. Да и не желал Николай I быть зачинщиком войны. Пока шли переговоры в Вене, России эскалация конфликта была совершенно невыгодна.
СССР СА написал(а):
дунайская армия если бы выиграла первые сражения и пошла на константинополь
то не было бы и крымской компании.
Поход на Константинополь был бы очень далек от легкой прогулки даже в идеальных условиях. Кроме того, для этого требовалось политическое решение первыми начать войну. Николай I его так и не принял. Во внешнеполитической обстановке было слишком много неизвестных факторов, чтобы позволить себе так рисковать.
В любом случае, Паскевич был абсолютно прав, когда убеждал императора в том, что наступление за Балканы в реалиях осени 1853 г. стратегических результатов принести уже не может. Тогда как выжидательная позиция давала пусть и призрачный, но все-таки шанс на то, что турки в своем противостоянии с Россией окажутся в одиночестве.
СССР СА написал(а):
Не вижу оснований для сожаления. Каждый из них был на своем месте. У Ермолова в любом случае не было шансов на карьеру при Николае I – император его терпеть не мог. Спор за неформальное звание «первого полководца империи» мог идти лишь между И.И. Дибичем и И.Ф. Паскевичем. Восхождение звезды Ивана Федоровича мог остановить лишь тандем из И.И. Дибича и К.В. Толя, но польская кампания 1831 г. всё расставила по местам. Ермолов же конкурентом для Паскевича, по вышеназванной причине, никогда не являлся. При увольнении с должности Кавказского наместника, Ермолов на предложение Дибича передать императору какую-нибудь личную его просьбу ответил полулегендарной фразой:
«Я прошу лишь сохранения прав и преимуществ чиновника 14-го класса, что избавило бы меня, по крайней мере, от телесного наказания»…Причем Дибич как начальник Главного штаба ЕИВ, то есть занимая один из высших постов в армии, до последнего возражал против смещения Ермолова, но участь Алексея Петровича была решена: если император кому-то не доверял переубеждать его было бессмысленно.
Теодоре написал(а):
Ну, это после того, как пришлось как-то называть Александра 2. А по итогам Малой Отечественной современники его называли и так. (Если не поняли - это сарказм по поводу его якобы "проектов конституции" и т.д и т. п..)
Я ничего не понял. Вы, Федя, какую-то ерунду говорите
Титулование утвердилось уже в 1820-е гг.