...
— В отчете следователей WADA довольно подробно расписана техническая сторона вопроса, в ней приводится много наглядных фактов того, как совершались, по их мнению, манипуляции. В вашем отчете такого приложения я не нашел. Оно есть?
— Да, есть техническое приложение. Расскажу, как вообще строилась работа с WADA: оно делало собственную экспертизу, в то время как у нас материалов, на которые они опирались, не было. В том числе — базы LIMS, которая была вывезена информатором [Родченковым] за пределы нашей страны в 2015 году. Поэтому полный, законченный доклад перед предоставлением информации комитету по соответствию WADA нам представлен не был.
...
— Была ли возможность совместного анализа переданной базы?
— К сожалению, такой возможности не было. Мы предлагали, настаивали на том, чтобы создать единую экспертную группу, но WADA категорически отказалось. Они заявили, что сами проведут расследование, наших экспертов они привлекать не собирались.
...
— Архивированные данные тоже были переданы?
— Мы передали базу LIMS и передали raw (архивированные файлы — прим. ТАСС). База LIMS субъективна, поскольку информация в нее вносится человеком: что-то он мог внести, что-то — нет. А что касается raw-файлов, то на них содержится raw-data — электронная информация, которая автоматически записывается после проведения исследований. Мы ее тоже передали.
Кроме того, мы передали биологические пробы. И тут возникает вопрос: если даже база LIMS каким-то образом не совпадает с базой, копию которой предоставил информатор, то почему они считают, что база информатора идеальна? Тем более что она была вывезена в 2015 году, а передана в департамент расследований WADA только в 2017 году. За этот период можно было сделать все что угодно. Тем более что с Родченковым был разработчик этой базы, который максимально посвящен в эту тематику.
Мы же еще фиксировали вхождение в московскую базу LIMS извне, в том числе из США. И если сейчас имеются расхождения, то WADA могло спокойно перейти на следующий этап, дабы снять сомнения — анализировать raw-data, а после — пробы. И все после этого станет понятно.
Ведь они забрали пробы, которые они сами указали, никаких препятствий не было.
У них же было главным, чтобы аутентичной была база LIMS, и все.
...
— Но если WADA так настаивает, возможно ли предоставить те удаления, которые были сделаны?
— Это тоже можно было бы анализировать. Если они, условно, зафиксировали удаление, то надо было посмотреть, что это было, и перепроверить: по raw-date и raw-файлам и по пробам. Но они подошли к вопросу чисто формально: если это имело место быть, значит, было что-то не так, значит, была преднамеренная манипуляция.
Но для установления этого необходимо как минимум установить, кто ее сделал и с какой целью. Но такой человек не определен.
— А у кого доступ был к этой базе LIMS?
— С ней работал системный администратор Мочалов. И туда входили только с компьютера Мочалова, что они тоже фиксируют в тот период, когда он работал системным администратором.
— Удаленный доступ был перекрыт?
— Да, в июне 2016 года. Но в период с ноября 2015-го по июнь 2016-го в систему можно было спокойно входить из-за рубежа и делать в ней все что угодно. Тем более администратор (Мигачев — прим. ТАСС) знал все ключи, и таких случаев вхождения было порядка 400.
— WADA считает, что база за 2015 год аутентична.
— WADA этот период вообще выбрасывает, словно она его не видит. В декабре 2018 года она видит вход, в январе 2019 года тоже, а этого не хочет видеть. Напрашивается вывод о тенденциозном и необъективном подходе.
...
