в моей версии шведы напрямую сливают, в вашей через посредника норвежца.
21 мая Лютьенс рванул... но только в противоположном от Атлантики направлении, строго на север. То есть он действовал по заранее разработанному плану. И, разумеется, в этот день его никто еще не обложил. Напротив, поднявшись в северные широты отряд вышел из зоны действия авиаразведки противника, и англичане понятия не имели, как он будет прорываться в Атлантику: через Фарреро-Исландский рубеж или через Датский пролив.
прорыв через Фарреро-Исландский рубеж был на грани самоубийства , поэтому и поднявшись в северные широты отряд вышел из зоны действия авиаразведки противника , поэтому движение как бы в противоположном направлении для начала было вполне логично.
после боя с группой Холланда
командир Бисмарка предлагал добить принца и идти в Норвегию , лютьенс поступил по своему.
тут у нас для полноты картины нежватает мнения англиской стороны роскил -
18 мая адмирал Лютьенс, который командовал «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» во время их рейда в Атлантику, вышел из Гдыни на только что построенном линкоре: «Бисмарк» вместе с тяжелым крейсером «Принц Ойген». «Бисмарк» был несомненно самым мощным из существовавших в то время кораблей. Ни один из британских линкоров не мог потопить его. А дни, когда авианосная авиация показала, насколько уязвимы артиллерийские корабли для ударов с воздуха, были еще впереди. Немцы сначала намеревались отправить в аналогичный рейд «Шарнхорст» и «Гнейзенау» из Бреста, но эти планы сорвали КВВС, которые повредили оба линейных крейсера. [169]
21 мая Адмиралтейство получило предупреждение, что эскадра Лютьенса направляется на север. Адмирал Тови сразу усилил патрули в северных проливах. В этот вечер разведывательный самолет заметил германские корабли в фиорде южнее Бергена. Главнокомандующий сразу отправил 2 своих самых быстроходных корабля — линейный крейсер «Худ» и линкор «Принс оф Уэлс» — из Скапа Флоу в Исландию, чтобы поддержать патрульные крейсера. Но «Принс оф Уэлс» был новым кораблем, еще не полностью боеспособным, а возраст «Худа» превышал 20 лет, в течение которых он не прошел ни одной серьезной модернизации. Адмирал Тови оставил в Скапа Флоу свой флагман линкор «Дьюк оф Йорк», эскадру из 5 крейсеров и полдюжины эсминцев, чтобы немедленно выйти в море в случае необходимости. Адмиралтейство задержало отправку на Средний Восток линейного крейсера «Рипалс» и авианосца «Викториес». Но «Викториес» тоже слишком недавно вошел в строй и не достиг полной эффективности. «Рипалс» был еще более старым и слабо защищенным кораблем, чем «Худ». Таким образом, на бумаге Флот Метрополии имел значительное превосходство над противником, которое при внимательном рассмотрении оказывалось дутым.
22 мая видимость в Северном море была отвратительной, но вечером самолет с Оркнейских островов пробился к фиорду, где вчера были замечены германские корабли. Проявив незаурядную отвагу и умение, экипаж сумел выяснить, что германских кораблей там уже нет. Получив это сообщение, адмирал Тови в 22.45 вышел в море со своими главными силами и взял курс на запад. В Датском проливе в это время патрулировали тяжелые крейсера «Норфолк» и «Саффолк» под командованием контр-адмирала У.Ф. Уэйк-Уокера. Пролив между Исландией и Фарерскими островами прикрывали 3 легких крейсера.
Покинув стоянку возле Бергена вечером 21 мая, «Бисмарк» и «Принц Ойген» прошли далеко к северу от Исландии, [170] а потом повернули на юг в Датский пролив. Видимость была такой плохой, что мы никак не могли их обнаружить. Однако 23 мая в 19.22 крейсер «Норфолк» внезапно заметил германскую эскадру у северного входа в Датский пролив. Она шла на юго-запад. Вскоре после того, как «Норфолк» установил контакт, оба британских крейсера занялись традиционной крейсерской работой — следить за противником и сообщать о его передвижениях, чтобы позволить своим главным силам перехватить врага. В этот момент эскадра вице-адмирала Л.Э. Холланда, состоящая из «Худа», «Принс оф Уэлса» и 4 эсминцев, находилась в 220 милях от места обнаружения, у юго-западной оконечности Исландии. Адмирал сразу повернул на перехват, увеличил скорость и приготовился к бою. В этих широтах сумерки тянутся до самого утра, и если бы противник сохранил прежние курс и скорость, то встреча произошла бы очень рано утром. К несчастью, сразу после полуночи крейсера Уэйк-Уокера временно потеряли контакт. Поэтому адмирал Холланд повернул на север и снизил скорость до 25 узлов, выжидая, пока прояснится ситуация. Этот маневр был очень неудачным. В результате эскадра «потеряла направление на противника», который шел на юго-запад, пока наши корабли не видели его. В 2.00 Холланд снова повернул свои линкоры на юг и пошел почти параллельно противнику. Но его 4 эсминца продолжали двигаться на север. Вероятно, адмирал отделил их для проведения разведки. Но в результате эсминцы окончательно оторвались от линкоров. В 2.47 неопределенность закончилась, так как «Саффолк» снова обнаружил врага. Сразу стало ясно, что Лютьенс курса не менял. Оказалось, что поворот британской эскадры на север поставил ее в значительно менее выгодное положение, чем она занимала ранее.
В 3.40 адмирал Холланд, который получал почти непрерывный поток сообщений о противнике от крейсеров, повернул на противника и увеличил скорость до 28 [171] узлов. Видимость постепенно улучшалась, и в 4.30 она равнялась 12 милям. По какой-то непонятной причине адмирал не позволил «Принс оф Уэлсу» поднять самолет. Возможно, он не хотел выдавать свое присутствие. Точно так же он не разрешил линкорам использовать радар. Хотя внезапность могла принести определенное преимущество, соблюдение радиомолчания и запрета на использование радара помешали нашим силам координировать свои действия. Поэтому наши крейсера оставались в таком же неведении относительно намерений адмирала, как и Лютьенс. «Худ», который шел впереди «Принс оф Уэлса», заметил противника в 5.35 справа по носу. Такой пеленг мешал британским кораблям использовать кормовые башни. Зато с немецких кораблей эскадра Холланда была видна чуть впереди траверза, что давало Лютьенсу важное тактическое преимущество — он мог стрелять всем бортом. Британская эскадра начала бой, имея только 4 — 15" и 5 — 14" орудий (на «Принс оф Уэлсе» одно из орудий выло из строя). Противник сразу ввел в действие 8 — 15" и 8 — 8" орудий. Более того, Холланд начал бой в сомкнутом строю, лишив капитанов свободы маневра, которая позволила бы ввести в дело все орудия.
Все четыре корабля открыли огонь в 5.52 — 5.53 с дистанции около 25000 ярдов. На «Худе» не сразу поняли, что головным идет «Принц Ойген», а не «Бисмарк», а потому стреляли по крейсеру. «Принс оф Уэлс» сразу понял, что германские корабли поменялись местами, и сразу открыл огонь по линкору. Но ошибка в опознании еще больше склонила весы в пользу немцев, так как по «Бисмарку» не стреляла и половина орудий Холланда. Потеря британской эскадрой самого важного своего преимущества — большего веса залпа — была еще более усугублена тем, что первые залпы обоих линкоров прошли мимо. Зато огонь «Бисмарка» был очень точным. Он попал в «Худ» уже вторым или третьим залпом. В 6.00, когда Холланд начал поворот, чтобы ввести в действие кормовые [172] башни, линейный крейсер взорвался с ужасным грохотом. Спаслось только 3 человека из 1419. Скорее всего, один из тяжелых снарядов пробил слабую защиту погребов. «Принс оф Уэлс» круто повернул, чтобы не налететь на обломки, а вскоре сам оказался под плотным огнем. За несколько минут он получил 4 — 15" и 3 — 8" снаряда, после чего в 6.13 линкор отвернул, прикрываясь дымзавесой.
жути гонит много.
рейдеры должны были действовать автономно практически при отсутствии взаимодействия с другими силами и средствами флота
угу фокеры и пл могли оказать реальное содействие , в силу целого ряда причин , бисмарку пришлось действовать автономно.
так точно!
Линкор вполне сохранил боеспособность, и его повреждения были не серьезней, чем у "Бисмарка".
