http://maps.google.com/maps?hl=en&q=S%C ... =addr&om=1
Во куда его нелёгкая занеслаю.
Во куда его нелёгкая занеслаю.
Когда умирают корабли ...
- Автор темы Бывалый
- Дата начала
Стас (Dyrik)
Активный участник
- Сообщения
- 244
Да, нечего не скажешь.Жаль кораблик.
Alexxan
Активный участник
- Сообщения
- 80
- Адрес
- Минеральные Воды
Прогуливался как то с семьёй по парку Краснодара и увидел очень интересную подводную лодку. Я не подводник но предполагаю что это - подводная лодка проекта А615. Мож кто что знает, а то и детям расказать нечего.
Да , это А615.
Наименование - М261 , заводской номер 1070 , вступила в строй 31.07.1956
http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files ... 5/list.htm
Наименование - М261 , заводской номер 1070 , вступила в строй 31.07.1956
http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files ... 5/list.htm
Гибель "Отважного" у берегов Крыма в 1974г
30 августа 1974 года на Черноморском флоте в районе Севастополя началось учение с зенитными ракетными стрельбами с участием большого противолодочного корабля "Отважный" проекта 61 водоизмещением около 5 000т. За характерный свист турбин такие корабли назывались "поющими фрегатами".
http://flot.sevastopol.info/history/otvazhniy.htm
И люди и корабль, погибли из за трусости одного человека. :-(
30 августа 1974 года на Черноморском флоте в районе Севастополя началось учение с зенитными ракетными стрельбами с участием большого противолодочного корабля "Отважный" проекта 61 водоизмещением около 5 000т. За характерный свист турбин такие корабли назывались "поющими фрегатами".
http://flot.sevastopol.info/history/otvazhniy.htm
И люди и корабль, погибли из за трусости одного человека. :-(
Barbudos
Активный участник
- Сообщения
- 24.482
- Адрес
- Санкт-Петербург
Если бы Шупортяк даже включил орошение погреба с поста контроля ракет, ничего бы не изменилось. После этого на стенде имитировали аварию с включенным орошением. Бесполезно. РДТТ и стартовика и других ракет запустились.Bosun написал(а):
Novice
Активный участник
- Сообщения
- 676
- Адрес
- Севастополь
По ссылке очень странно подана причина гибели корабля. ...
Да, формально инструкция была нарушена,
но на практике никакой роли это не сыграло.
Мну не помнит на память всю цифирь, но двигатель ракеты работает меньше времени, чем проходит от сигнала на включение системы орошения до появления непосредственно жидкости.. Далее авария развивается точно так же, как она и развивалась. увы...
Да, формально инструкция была нарушена,
но на практике никакой роли это не сыграло.
Мну не помнит на память всю цифирь, но двигатель ракеты работает меньше времени, чем проходит от сигнала на включение системы орошения до появления непосредственно жидкости.. Далее авария развивается точно так же, как она и развивалась. увы...
Русалка 1868/1893
Летом 1893 года учебно-артиллерийский отряд военных кораблей под командованием контр-адмирала Бурачека базировался в Ревеле. В состав отряда входили: флагманский корабль броненосная батарея "Первенец", броненосная батарея "Кремль", броненосец «Русалка» и канонерская лодка "Туча". После окончания летней программы стрельбы, отряд должен был вернуться в Кронштадт. Бурачек дал указание броненосцу «Русалка» и канонерской лодке "Туча" идти соединенно сперва в Гельсингфорс, т. е. кратчайшим путем через Финский залив, а оттуда через шхеры в Биоркэ, где им дожидаться прихода оставшихся в Ревеле кораблей отряда.
Вечером 6 сентября Бурачек сигналом с флагманского корабля приказал броненосцу «Русалка» и лодке "Туча" приготовиться к походу к 7.30 утра.
Время для подъема якоря было выбрано слишком позднее: в Финском заливе перемена погоды в большинстве случаев происходит около полудня. Следовательно, надежнее всего было сняться с рассветом, причем, идя даже со скоростью 6 узлов, корабли могли быть на месте к полудню или к одному часу пополудни. На самом же деле броненосец и лодка не были готовы к походу даже к 7.30 и снялись только в 8.30. На «Русалка» командир, капитан 2-го ранга Иениш, прибыл с почти часовым опозданием. Капитан Иениш слыл на флоте офицером исполнительным, кое-кто даже считал его педантичным. Потому-то его опоздание всех озадачило.
"Туча" вышла из Ревельской гавани в 8 часов 30 минут, имея скорость хода около 6 узлов. Спустя десять минут двинулась и «Русалка», причем ее скорость не превышала двух узлов в связи с длительной уборкой якоря, которая могла проводиться только на самом малом ходу.
Таким образом, к девяти часам утра «Русалка» прошла не более одной мили. Уже на рейде расстояние между ней и "Тучей" было полторы мили. В девять часов утра "Туча", пользуясь попутным ветром, поставила паруса, и ход ее сразу увеличился до 8 узлов.
Ее командир, капитан 2-го ранга Лушков, хорошо знал, что корабли типа «Русалка» при большой волне должны задраивать люки, а при этом доступ воздуха к топкам уменьшается и давление пара падает. Кроме того, «Русалка» шла с попутной волной и сильно рыскала, поэтому требовалось перекладывать руль с борта на борт, что также замедляло ход.
Около 10 часов ветер в Финском заливе достиг почти 9 баллов и спустился туман. Барометр продолжал падать, и можно было ожидать еще худшего. К 11 часам при прохождении траверза Ревельштейнского плавмаяка расстояние между кораблями составляло почти четыре мили.
В 11 часов 40 минут туман усилился настолько, что «Русалка» совершенно скрылась из виду. С тех пор ее никто больше не видел. Это случилось тогда, когда "Туча" считала себя отдаленной от Ревельштейнского маяка по курсу на 10 миль, а «Русалка» находилась от него примерно в 6 милях.
Лушков решил, не ожидая броненосца, продолжать плавание отдельно. Он считал опасным для "Тучи" при таком волнении идти медленнее.
В 12 часов 40 минут "Туча" прошла Эрансгрундский плавучий маяк, что находился примерно в двух третях пути от Ревеля. После этого она взяла курс на Грохара- маяк на скалистом островке на подходе к Гельсингфорсу и, миновав его в 1 час 50 минут, в 3 часа дня бросила якорь на рейде.
7 сентября 1893 года Лушков отправил телеграмму в Ревель командующему отрядом контр-адмиралу Бурачеку о благополучном прибытии лодки "Туча" в Гельсингфорс. При этом он ни словом не обмолвился о «Русалка». Бурачек, получив эту телеграмму, не принял никаких мер, чтобы узнать, где находится «Русалка» и почему Лушков не исполнил его предписания идти совместно с броненосцем.
В 7 часов утра 9 сентября контр-адмирал Бурачек прибыл в Биоркэ. Здесь никто ничего не знал ни о «Русалка», ни о "Туче", хотя они при нормальных условиях должны были уже прибыть туда. Лушков вышел на "Туче" из Гельсингфорса 9 сентября в 5 часов 30 минут, чтобы шхерами следовать в Биоркэ. Прибыв в Рочернсальм, он направил третью телеграмму Бурачеку, в которой запрашивал, идти ли ему в Биоркэ или ждать «Русалка». Эту телеграмму адресату доставили лишь 10 сентября утром. После ее получения, когда возникли серьезные опасения за судьбу «Русалка», контр-адмиралу следовало сразу телеграфировать об этом высшим военно-морским властям, но он этого почему-то не сделал...
Первые сведения о «Русалка» были получены в Свеаборгском порту поздно вечером 9 сентября от гельсингфорсского полицмейстера. Он сообщал, что на одном из островов Кремаре выбросило шлюпку с трупом военного матроса, а на острове Сандхамн нашли несколько разбитых шлюпок и деревянные обломки. Таким образом, Морское министерство России узнало о потере «Русалка» лишь 10 сентября, то есть на третий день после ее гибели.
http://ship.bsu.by/main.asp?id=102805
Грустная История. :-(
Летом 1893 года учебно-артиллерийский отряд военных кораблей под командованием контр-адмирала Бурачека базировался в Ревеле. В состав отряда входили: флагманский корабль броненосная батарея "Первенец", броненосная батарея "Кремль", броненосец «Русалка» и канонерская лодка "Туча". После окончания летней программы стрельбы, отряд должен был вернуться в Кронштадт. Бурачек дал указание броненосцу «Русалка» и канонерской лодке "Туча" идти соединенно сперва в Гельсингфорс, т. е. кратчайшим путем через Финский залив, а оттуда через шхеры в Биоркэ, где им дожидаться прихода оставшихся в Ревеле кораблей отряда.
Вечером 6 сентября Бурачек сигналом с флагманского корабля приказал броненосцу «Русалка» и лодке "Туча" приготовиться к походу к 7.30 утра.
Время для подъема якоря было выбрано слишком позднее: в Финском заливе перемена погоды в большинстве случаев происходит около полудня. Следовательно, надежнее всего было сняться с рассветом, причем, идя даже со скоростью 6 узлов, корабли могли быть на месте к полудню или к одному часу пополудни. На самом же деле броненосец и лодка не были готовы к походу даже к 7.30 и снялись только в 8.30. На «Русалка» командир, капитан 2-го ранга Иениш, прибыл с почти часовым опозданием. Капитан Иениш слыл на флоте офицером исполнительным, кое-кто даже считал его педантичным. Потому-то его опоздание всех озадачило.
"Туча" вышла из Ревельской гавани в 8 часов 30 минут, имея скорость хода около 6 узлов. Спустя десять минут двинулась и «Русалка», причем ее скорость не превышала двух узлов в связи с длительной уборкой якоря, которая могла проводиться только на самом малом ходу.
Таким образом, к девяти часам утра «Русалка» прошла не более одной мили. Уже на рейде расстояние между ней и "Тучей" было полторы мили. В девять часов утра "Туча", пользуясь попутным ветром, поставила паруса, и ход ее сразу увеличился до 8 узлов.
Ее командир, капитан 2-го ранга Лушков, хорошо знал, что корабли типа «Русалка» при большой волне должны задраивать люки, а при этом доступ воздуха к топкам уменьшается и давление пара падает. Кроме того, «Русалка» шла с попутной волной и сильно рыскала, поэтому требовалось перекладывать руль с борта на борт, что также замедляло ход.
Около 10 часов ветер в Финском заливе достиг почти 9 баллов и спустился туман. Барометр продолжал падать, и можно было ожидать еще худшего. К 11 часам при прохождении траверза Ревельштейнского плавмаяка расстояние между кораблями составляло почти четыре мили.
В 11 часов 40 минут туман усилился настолько, что «Русалка» совершенно скрылась из виду. С тех пор ее никто больше не видел. Это случилось тогда, когда "Туча" считала себя отдаленной от Ревельштейнского маяка по курсу на 10 миль, а «Русалка» находилась от него примерно в 6 милях.
Лушков решил, не ожидая броненосца, продолжать плавание отдельно. Он считал опасным для "Тучи" при таком волнении идти медленнее.
В 12 часов 40 минут "Туча" прошла Эрансгрундский плавучий маяк, что находился примерно в двух третях пути от Ревеля. После этого она взяла курс на Грохара- маяк на скалистом островке на подходе к Гельсингфорсу и, миновав его в 1 час 50 минут, в 3 часа дня бросила якорь на рейде.
7 сентября 1893 года Лушков отправил телеграмму в Ревель командующему отрядом контр-адмиралу Бурачеку о благополучном прибытии лодки "Туча" в Гельсингфорс. При этом он ни словом не обмолвился о «Русалка». Бурачек, получив эту телеграмму, не принял никаких мер, чтобы узнать, где находится «Русалка» и почему Лушков не исполнил его предписания идти совместно с броненосцем.
В 7 часов утра 9 сентября контр-адмирал Бурачек прибыл в Биоркэ. Здесь никто ничего не знал ни о «Русалка», ни о "Туче", хотя они при нормальных условиях должны были уже прибыть туда. Лушков вышел на "Туче" из Гельсингфорса 9 сентября в 5 часов 30 минут, чтобы шхерами следовать в Биоркэ. Прибыв в Рочернсальм, он направил третью телеграмму Бурачеку, в которой запрашивал, идти ли ему в Биоркэ или ждать «Русалка». Эту телеграмму адресату доставили лишь 10 сентября утром. После ее получения, когда возникли серьезные опасения за судьбу «Русалка», контр-адмиралу следовало сразу телеграфировать об этом высшим военно-морским властям, но он этого почему-то не сделал...
Первые сведения о «Русалка» были получены в Свеаборгском порту поздно вечером 9 сентября от гельсингфорсского полицмейстера. Он сообщал, что на одном из островов Кремаре выбросило шлюпку с трупом военного матроса, а на острове Сандхамн нашли несколько разбитых шлюпок и деревянные обломки. Таким образом, Морское министерство России узнало о потере «Русалка» лишь 10 сентября, то есть на третий день после ее гибели.
http://ship.bsu.by/main.asp?id=102805
Грустная История. :-(
100 Самых Страшных Кораблекрушений
http://www.100korablei.cn/index/0-91
Добавлено спустя 6 минут 18 секунд:
Кораблекрушения (31 фото)
http://funtema.ru/2008/02/29/korablekru ... _foto.html
Кораблекрушения времён второй мировой войны угрожают океану
http://www.infuture.ru/article/1553
http://www.100korablei.cn/index/0-91
Добавлено спустя 6 минут 18 секунд:
Кораблекрушения (31 фото)
http://funtema.ru/2008/02/29/korablekru ... _foto.html
Кораблекрушения времён второй мировой войны угрожают океану
http://www.infuture.ru/article/1553
Пожар на судне (10 фото)
У берегов Хорватии горит грузовое судно UND Adriyatik с девятью тоннами какой-то опасной дряни, двумя сотнями грузовиков и сотней тонн горючего на борту. 22 члена экипажа и 9 пассажиров были эвакуированы греческим судном Ikarus Palace и сейчас находятся на пути в Венецию.
http://funtema.ru/2008/02/08/pozhar_na_ ... _foto.html
У берегов Хорватии горит грузовое судно UND Adriyatik с девятью тоннами какой-то опасной дряни, двумя сотнями грузовиков и сотней тонн горючего на борту. 22 члена экипажа и 9 пассажиров были эвакуированы греческим судном Ikarus Palace и сейчас находятся на пути в Венецию.
http://funtema.ru/2008/02/08/pozhar_na_ ... _foto.html
Мертвая сталь
Вы когда- нибудь задумывались, как умирают корабли? Красивые стальные гиганты, рожденные для торжества человека над стихией. Наверное, нет. Мы все стали очень большими прагматиками. Нас сильнее интересует, сколько заплатят за металлический лом, а не цена памяти былых побед и поражений. Мы забыли, что русский флаг не спускали ни перед кем, а теперь сдаемся без боя тугим заграничным кошелькам прессующим их на иголки.
Еще курсантом, каждый раз, когда я проезжал в Севастополе мимо Черной речки, этой последней стоянки кораблей Черноморского флота, при взгляде на их полузатопленные силуэты, меня всегда охватывало щемящее чувство стыда и боли. За что? Эти морские трудяги не заслужили подобной смерти. И хотя умом подобное понять можно, да оно и неминуемо, но сердце болит и давит в груди. 3 июня 1996 года в девять часов вечера, весь экипаж моего корабля, стоя на палубе дока в Росляково смотрел, как по Кольскому заливу буксиры тащили за ноздрю тяжелый авианесущий крейсер "Киев". Прекрасный гордый корабль, не выработавший еще весь свой ресурс, не отходивший своё по морям и океанам был продан задешево, за копейки, далекой восточной стране. Продан от бедности, нищеты и моральной убогости. Не подумайте, что это квасной патриотизм. Ведь корабль не куча мертвого железа скованного умельцами, он живой организм способный испытывать боль и радость, грустить и смеяться. Мы с друзьями бродили по палубам покинутого "Киева" и даже брошенный, ободранный и загаженный он оставлял ощущение могучего величия. И еще корабль плакал… Уже давно молчали механизмы исполина и остывшие от их тепла переборки источали капли конденсата. Корабль плакал, как плачет покинутый и обиженный ребенок, забытый родителями среди толпы. Они, надежные и сильные в бою, оказались беззащитны перед людьми, создавшими их, а затем бросившими бесславно умирать, ржавея на корабельных кладбищах и отстойниках.
После одного из походов, то ли в 1994, то ли в 1995 году, нас отшвартовали в Оленьей губе. К этому же пирсу уже привалилась лодка с непривычным "дизельными" очертаниями. Это была знаменитая "Хиросима". Подводная лодка "К-19", 658 проекта. Первый стратегический ракетоносец нашего флота. Тот самый, где в июле 1961 года в Атлантике полыхали отсеки, и в котором до сих пор на переборке висит табличка с именами погибших. Тот самый, где в кормовом отсеке полтора десятка моряков сидели без света и пищи без малого месяц и выжили. Назло всему. И вот, тот самый легендарный корабль стоял рядом с нами. Естественно, на него потянулись любопытные. "Хиросима" была еще с экипажем. Маленьким, сокращенными, но любящим свое старое железо. Время поначалу обошлось с кораблем более милостливо, чем с другими. Когда его одногодков пустили под нож, крейсер выжил, но потерял звание ракетоносца. Ракетные шахты вырезали, а сам корабль переименовали в КС-19. Корабль связи. После он еще ходил в море, все реже и реже. Встал в завод на ремонт, и застрял на долгие годы. Потом его перевели в отстой, сократили экипаж. Настали демократические времена. Флот совсем перестал интересовать власть имущих. И корабль, достойный того, чтобы остаться живым памятником нашим победам и неудачам, был, выкинут из завода. Я прошел по нему из носа в корму несколько раз. Со мной был мичман, который служил на корабле с начала семидесятых. Мы шли, и он рассказывал, что в этом отсеке сгорели семь человек, а через этот трубопровод по капле давали воду отрезанным от всех морякам, а сюда вынесли лейтенанта Корчилова уже с ожогами от радиоактивного излучения. Он говорил, а я думал о том, какие же мы предатели- люди...
А корабль, он как ребенок. С самого своего рождения на стапелях заводов он впитывает все человеческие достоинства и недостатки. Он впитывает их, как младенец впитывает вместе с молоком матери характер, нрав и гордость родителей. Корабль способен любить и ненавидеть. Он способен помочь в самый трудный час и самую гибельную минуту. На моей памяти вдруг заварили питательную воду изношенные временем испарители нашего крейсера, в тот момент, когда надежды уже не было. Оставались последние тонны и все... Аварийное возвращение на базу. С боевой службы. Позор. И испарители заработали. Конечно это не чудо. Механики и так сделали больше того, что мог позволить человеческий ум и находчивость. Но что говорить, если перед этим те же испарители оказывались работать не один день. Просто корабль понял, что он нужен и помог. Несмотря на обиды- помог! И мы, экипаж, вышли победителями, сохранили лицо. Но то, что нам помогло наше родное железо, мало кто вспомнил. Мы эгоисты. Мы склонны приписывать наши победы себе, и никому иному. Мы люди, и этим все сказано. Мы просто неблагодарны. А сталь порожденная нашими руками- жива! Она живет независимо от нашего желания. Живет, любит и страдает. Помнит и обижается. И мстит...
В губе Сайда тихо умирали у пирсов отстойные подводные лодки. Со срезанными надстройками, с растащенными и распиленными трубопроводами, лишенные всего, они безжизненными бревнами гнили у временных пирсов. Они были похожи на старых солдат, у которых отняли и изгадили их славное прошлое. И каждый разбитый клапан, каждый мертвый механизм, каждая растащенная по гаражам каюта набирала желчь, обиду и ненависть. И еще тоску... По тем временам, когда они были нужны людям. И вот когда люди решили вернуться ночью, как воры, чтобы отпилить лишний кусок медного провода, корабль понял, что они пришли не для того, чтобы вывести его в море. Корабль отомстил. Он убил мичмана и двух матросов, отравил мертвящим газом умерших механизмов и разлагающейся краски. Он убил людей породивших и унизивших его. Так кто сказал, что железо мертво?
Вероятно это мистика. Может быть мои заблуждения. Но ведь воин рожденный в Спарте считал для себя позором умереть в постели, так и корабль рожденный воином должен умереть в бою. Это безумно глупо с рациональной точки зрения, и это великодушно по человечески. Неужели у нас мало торпед и снарядов, чтобы дать уйти из жизни с честью и достоинством, тем, кто служил нам людям десятилетия? Вспомните, как поклонялись своим мечам наши древние предки. Они давали им имена, и клали с собой в постель. Они холили и лелеяли их. И они чахли и оставляли этот мир теряя их. Они были мудрее нас, нынешних...
Вы когда- нибудь задумывались, как умирают корабли? Красивые стальные гиганты, рожденные для торжества человека над стихией. Наверное, нет. Мы все стали очень большими прагматиками. Нас сильнее интересует, сколько заплатят за металлический лом, а не цена памяти былых побед и поражений. Мы забыли, что русский флаг не спускали ни перед кем, а теперь сдаемся без боя тугим заграничным кошелькам прессующим их на иголки.
Еще курсантом, каждый раз, когда я проезжал в Севастополе мимо Черной речки, этой последней стоянки кораблей Черноморского флота, при взгляде на их полузатопленные силуэты, меня всегда охватывало щемящее чувство стыда и боли. За что? Эти морские трудяги не заслужили подобной смерти. И хотя умом подобное понять можно, да оно и неминуемо, но сердце болит и давит в груди. 3 июня 1996 года в девять часов вечера, весь экипаж моего корабля, стоя на палубе дока в Росляково смотрел, как по Кольскому заливу буксиры тащили за ноздрю тяжелый авианесущий крейсер "Киев". Прекрасный гордый корабль, не выработавший еще весь свой ресурс, не отходивший своё по морям и океанам был продан задешево, за копейки, далекой восточной стране. Продан от бедности, нищеты и моральной убогости. Не подумайте, что это квасной патриотизм. Ведь корабль не куча мертвого железа скованного умельцами, он живой организм способный испытывать боль и радость, грустить и смеяться. Мы с друзьями бродили по палубам покинутого "Киева" и даже брошенный, ободранный и загаженный он оставлял ощущение могучего величия. И еще корабль плакал… Уже давно молчали механизмы исполина и остывшие от их тепла переборки источали капли конденсата. Корабль плакал, как плачет покинутый и обиженный ребенок, забытый родителями среди толпы. Они, надежные и сильные в бою, оказались беззащитны перед людьми, создавшими их, а затем бросившими бесславно умирать, ржавея на корабельных кладбищах и отстойниках.
После одного из походов, то ли в 1994, то ли в 1995 году, нас отшвартовали в Оленьей губе. К этому же пирсу уже привалилась лодка с непривычным "дизельными" очертаниями. Это была знаменитая "Хиросима". Подводная лодка "К-19", 658 проекта. Первый стратегический ракетоносец нашего флота. Тот самый, где в июле 1961 года в Атлантике полыхали отсеки, и в котором до сих пор на переборке висит табличка с именами погибших. Тот самый, где в кормовом отсеке полтора десятка моряков сидели без света и пищи без малого месяц и выжили. Назло всему. И вот, тот самый легендарный корабль стоял рядом с нами. Естественно, на него потянулись любопытные. "Хиросима" была еще с экипажем. Маленьким, сокращенными, но любящим свое старое железо. Время поначалу обошлось с кораблем более милостливо, чем с другими. Когда его одногодков пустили под нож, крейсер выжил, но потерял звание ракетоносца. Ракетные шахты вырезали, а сам корабль переименовали в КС-19. Корабль связи. После он еще ходил в море, все реже и реже. Встал в завод на ремонт, и застрял на долгие годы. Потом его перевели в отстой, сократили экипаж. Настали демократические времена. Флот совсем перестал интересовать власть имущих. И корабль, достойный того, чтобы остаться живым памятником нашим победам и неудачам, был, выкинут из завода. Я прошел по нему из носа в корму несколько раз. Со мной был мичман, который служил на корабле с начала семидесятых. Мы шли, и он рассказывал, что в этом отсеке сгорели семь человек, а через этот трубопровод по капле давали воду отрезанным от всех морякам, а сюда вынесли лейтенанта Корчилова уже с ожогами от радиоактивного излучения. Он говорил, а я думал о том, какие же мы предатели- люди...
А корабль, он как ребенок. С самого своего рождения на стапелях заводов он впитывает все человеческие достоинства и недостатки. Он впитывает их, как младенец впитывает вместе с молоком матери характер, нрав и гордость родителей. Корабль способен любить и ненавидеть. Он способен помочь в самый трудный час и самую гибельную минуту. На моей памяти вдруг заварили питательную воду изношенные временем испарители нашего крейсера, в тот момент, когда надежды уже не было. Оставались последние тонны и все... Аварийное возвращение на базу. С боевой службы. Позор. И испарители заработали. Конечно это не чудо. Механики и так сделали больше того, что мог позволить человеческий ум и находчивость. Но что говорить, если перед этим те же испарители оказывались работать не один день. Просто корабль понял, что он нужен и помог. Несмотря на обиды- помог! И мы, экипаж, вышли победителями, сохранили лицо. Но то, что нам помогло наше родное железо, мало кто вспомнил. Мы эгоисты. Мы склонны приписывать наши победы себе, и никому иному. Мы люди, и этим все сказано. Мы просто неблагодарны. А сталь порожденная нашими руками- жива! Она живет независимо от нашего желания. Живет, любит и страдает. Помнит и обижается. И мстит...
В губе Сайда тихо умирали у пирсов отстойные подводные лодки. Со срезанными надстройками, с растащенными и распиленными трубопроводами, лишенные всего, они безжизненными бревнами гнили у временных пирсов. Они были похожи на старых солдат, у которых отняли и изгадили их славное прошлое. И каждый разбитый клапан, каждый мертвый механизм, каждая растащенная по гаражам каюта набирала желчь, обиду и ненависть. И еще тоску... По тем временам, когда они были нужны людям. И вот когда люди решили вернуться ночью, как воры, чтобы отпилить лишний кусок медного провода, корабль понял, что они пришли не для того, чтобы вывести его в море. Корабль отомстил. Он убил мичмана и двух матросов, отравил мертвящим газом умерших механизмов и разлагающейся краски. Он убил людей породивших и унизивших его. Так кто сказал, что железо мертво?
Вероятно это мистика. Может быть мои заблуждения. Но ведь воин рожденный в Спарте считал для себя позором умереть в постели, так и корабль рожденный воином должен умереть в бою. Это безумно глупо с рациональной точки зрения, и это великодушно по человечески. Неужели у нас мало торпед и снарядов, чтобы дать уйти из жизни с честью и достоинством, тем, кто служил нам людям десятилетия? Вспомните, как поклонялись своим мечам наши древние предки. Они давали им имена, и клали с собой в постель. Они холили и лелеяли их. И они чахли и оставляли этот мир теряя их. Они были мудрее нас, нынешних...
