Перекрестный огонь вдоль линии соприкосновения в военизированной зоне, отделяющей армянские войска от азербайджанских, на самой территории Нагорного Карабаха и рядом с ним продолжались и после того, как было достигнуто соглашение о прекращении огня. И сегодня обе стороны все еще регулярно несут потери.
Цель Азербайджана предельно проста: вернуть Нагорный Карабах и прилегающие территории, захваченные Арменией. Добиться этого Азербайджану нелегко прежде всего потому, что Армения является стратегическим партнером России, разместившей на ее территории 5 тысяч своих военных.
Нанеся урон армянским силам и вернув некоторые земли, Баку может показать своему населению, что предпринимает усилия для решения давней проблемы. У Армении противоположная цель: поддержание текущей ситуации.
В Армении, как и в Азербайджане, статус Нагорного Карабаха является чувствительным политическим вопросом. Последний армянский чиновник, который серьезно рассматривал компромисс с Азербайджаном по вопросу территории, — первый президент страны Левон Тер-Петросян. Он был вынужден уйти в отставку в 1998 году в разгар переговоров по Нагорному Карабаху из-за своей позиции, говорится в отчете.
Непримиримые позиции Армении и Азербайджана создали тупиковую ситуацию в переговорах, но есть и решающий третий игрок, которого необходимо учитывать - Россия. В качестве доминирующей внешней силы в Кавказском регионе Москва играет ведущую роль в посредничестве в нагорно-карабахском конфликте с самого его начала. Хотя позиции Армении и Азербайджана очевидны, мотивация России в конфликте является гораздо более сложной, отмечается в отчете теневого ЦРУ.
В более широком смысле главный интерес России в Армении и Азербайджане — и по всей бывшей советской периферии — заключается в стремлении оградить их от иностранного влияния и укрепить свое собственное. По большому счету, она достигла этого в Армении. Помимо военной сферы, Россия контролирует большую часть экономических и стратегических активов Армении. Но Азербайджан проводит более независимую и диверсифицированную внешнюю политику. Принимая во внимание тесные связи Азербайджана с Турцией и то, что он является крупным энергетическим производителем и экспортером, который потенциально может бросить вызов российской энергетической позиции в Европе, Москва хотела бы, чтобы Баку был ближе к ее сфере влияния, особенно когда Турция занята своими интересами на Ближнем Востоке.
Тесные связи России с Арменией — и ее де-факто поддержка позиции Еревана по Нагорному Карабаху — служила препятствием для установления более тесных связей с Азербайджаном. Но во время вспышки насилия в 2016 году Россия заняла нейтральную позицию, не поддержав своего армянского союзника в военном или политическом плане, тем самым изменив динамику ситуации. Если рассматривать ситуацию реалистично, эскалация со стороны Азербайджана не была возможной, по крайней мере, без молчаливого согласия России. Хотя Москва и вмешалась, чтобы боевые действия не превратились в полномасштабный конфликт, она дала понять, что у Баку есть большая свобода действий в регионе и что Ереван не может полностью полагаться на Москву для гарантий безопасности, отмечается в докладе.
В связи с этим возникает вопрос о том, куда движется конфликт вокруг Нагорного Карабаха. Были слухи и свидетельства того, что Россия хотела бы добиваться урегулирования путем договора, известного как "План Лаврова".
Согласно этому плану Армения уступит Азербайджану пять из семи регионов вокруг Нагорного Карабаха в обмен на введение миротворческих сил во главе с Россией (или, возможно, Организации Договора о коллективной безопасности) на эти территории. Несомненно, Азербайджан будет рад такому решению, которое неминуемо сделает Баку ближе к Москве.
Но правительство Армении будет категорически против. Если Россия действительно будет добиваться внедрения этого плана, ей придется преодолевать сопротивление Еревана. Это может привести к еще одной эскалации со стороны Азербайджана, который захочет оказать давление на Армению. Москва могла бы также использовать свои значительные политические связи в правительстве Армении, чтобы изменить мышление Еревана. Россия развивает тесные связи с несколькими фигурами в правительстве (в том числе в области иностранных дел и обороны) и с лидерами политической оппозиции, которые, в принципе, могли бы встать на сторону России в карабахском урегулировании.
Оба варианта, однако, несут значительные риски. Даже если Россия сможет убедить армянскую политическую элиту пойти на компромисс по статусу Нагорного Карабаха или прилегающих к нему территориях, армянская общественность не потерпит такой сделки. Любые крупные уступки поставят правительство Армении под угрозу краха, независимо от того, кто будет находиться во главе. Под вопросом окажется и возможность влияния Москвы на Ереван.
В то же время для России возможен более эффективный вариант, если она создаст условия или позволит Азербайджану произвести еще одну военную эскалацию. Но здесь существует риск, что ноые военные действия могут выйти из-под контроля.
Не исключено также, что Россия хочет показать Азербайджану, как она толкает Армению на политические уступки, в то время как сама этого не делает. В этом случае "План Лаврова" будет представлять собой возможность для Москвы, которая уже добивается более тесного военного сотрудничества и сделок по поставкам оружия с Азербайджаном, развивать более тесные связи с Баку, не подрывая при этом позиции правительства Армении.
У этого плана также есть свои риски: поддержание политического статус-кво неопределенное время является контрпродуктивной позицией для Азербайджана, поэтому Россия не может продолжать затягивать этот вопрос, не показав конкретных результатов. Это особенно актуально, поскольку другие региональные державы, такие как Турция и Иран, станут более активными на Кавказе и могут бросить вызов господству России на этой территории в будущем.
Позиция России по Нагорному Карабаху подвержена колебаниям, поскольку связана с ее многолетними интересами по сохранению влияния на Кавказе. В конечном итоге Москва хочет иметь доминирующее влияние и в Армении, и в Азербайджане, и она может использовать конфликт в Нагорном Карабахе как средство формирования своей позиции в обеих странах. Это будет ключевым фактором в эволюции конфликта на территории, которая, вероятно, станет еще более нестабильной в ближайшие месяцы, говорится в отчете.