
Франция столкнулась с огромным госдолгом и дефицитами, рассказали эксперты в беседе с Atlantico. По сравнению со своими соседями, она менее успешно справлялась с кризисами из-за слабости бюджетной системы. Однако политики все равно не готовы принимать ответственные решения, считают экономисты.
В то время как некоторые во Франции упорно пытаются преуменьшить важность проблемы госдолга, реальная статистика менее снисходительна. По данным Европейского статистического агентства Eurostat, Франция находится в драматической ситуации, с государственным долгом, достигающим 113,2% от ее ВВП. Это побуждает нас взглянуть на то, как обстоят дела с долгами у наших европейских соседей.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Atlantico: Согласно данным Eurostat, госдолг Франции в 2024 году составил 113,2% ВВП, при дефиците в 5,8% и госрасходах на уровне 57,3%. Что можно заключить из представленных Eurostat данных, в частности, относительно эволюции бюджетной траектории Франции и с учетом значительных различий между европейскими странами? Какие данные, на Ваш взгляд, являются в этом отношении наиболее яркими?
Франсуа Фаччини: Франция входит в довольно немногочисленную группу стран, которые в период с 1995 по 2024 год ни разу не снизили коэффициент своего долга (государственный долг в процентах от ВВП). У нее такая же траектория, как у Японии, Греции, Великобритании и Португалии. Как известно, это объясняется тем, что с середины семидесятых годов ни одному французскому правительству не удавалось принять бюджет с профицитом. При этом Португалия смогла добиться небольшого профицита в 2019 году (+0,1% ВВП), Греции тоже это удалось: +0,8% в том же 2019 году. Великобритания, со своей стороны, провела реформы своей экономики в эпоху консерваторов и правительства Маргарет Тэтчер и имела профицит бюджета в 1999 году (+0,8%). Единственной страной, которая имела диаметрально противоположную траекторию, являются Нидерланды.
За период с 2006 по 2024 год, в результате двойного экономического шока (ипотечного кризиса и пандемии COVID-19), большинство стран позволили своему госдолгу расти. Если в период с 1995 по 2007 год большинство из них сокращали свою задолженность, то после этого их задолженность лишь росла. Наибольший уровень госдолга так и остался у тех стран, которые сильнее всех были в долгах еще до кризиса 2007 года и кто активнее всех вливал деньги во время пандемии. Франция, очевидно, входит в число этих стран. Дело в том, что Франция, во многом как Португалия до проведения социалистами скрытой политики жесткой экономии в 2015 году, не использовала программу количественного смягчения (quantitative easing) Европейского центрального банка для того, чтобы сократить свой долг. С момента вступления в зону евро она использовала снижение инфляции и понижение процентных ставок для того, чтобы наращивать долги. Независимость ЕЦБ и бюджетная строгость стран Северной Европы привели к тому, что Франция стала вести себя как "безбилетный пассажир" Европы. Франция, конечно, ратифицировала все бюджетные правила Европейского Союза, внедрила эти нормы в свое законодательство, но никогда по-настоящему не воспринимала эти правила всерьез, что является полной противоположностью подходу Нидерландов.
В Греции [показатель уровня госдолга] резко снизился (-30% с 2019 года), в то время как в еврозоне, судя по всему, наблюдается определенная стабильность (87,1% в 2024 году). О чем это говорит в отношении возможных "успехов" Франции? Следует ли их приписывать общеевропейской динамике, а не внутренней политике?
Снижение государственного долга является результатом совокупности факторов: сокращения государственных расходов, роста налоговых и неналоговых доходов, вызванного повышением налоговых ставок, изменением структуры налогообложения и/или восстановлением экономического роста. Значительное снижение коэффициента долга к ВВП становится возможным благодаря сочетанию этих явлений, к которым можно добавить высокую инфляцию. Рост цен способствует увеличению доходов, в частности, поступлений от налогов на потребление. Если возникает спираль "цены-зарплаты", это также может привести к росту налоговых поступлений за счет перехода многих налогоплательщиков в более высокую налоговую категорию (эффект Танзи). В Греции в период с 2022 по 2024 год наблюдался устойчивый рост (2022: 5,8%, 2023: 2,27%, 2024: 2,27%), сохранение налоговой нагрузки и существенное сокращение государственных расходов (—4,8 процентных пункта за период). У Франции, со своей стороны, рост был более слабым (2022: 2,57%, 2023: 0,93%, 2024: 1,16%), налоговая нагрузка имеет тенденцию к снижению, а государственные расходы сократились лишь на 1,1 пункта. Верно утверждать, что темпы роста такой открытой страны, как Франция, сильно зависят от глобальной экономической конъюнктуры. Но также справедливо и то, что наибольшую выгоду из этого мирового роста сумеют извлечь те страны, где созданы наилучшие институты — а именно, такие, которые максимально благоприятствуют реализации деловых проектов национального предпринимательского класса. Международный валютный фонд прогнозирует на 2025-2026 годы скорее замедление мировой экономики, вызванное протекционистской политикой США, что ставит под сомнение оптимистичный сценарий снижения долга без мер по корректировке расходов и налоговой системы.
Даниэль Краль: При уровне государственного долга, который часто значительно выше допандемийного, процентных ставках, которые больше не являются нулевыми, сохраняющихся высоких дефицитах и бюджетном давлении, вызванном старением населения, "зеленым" переходом и оборонными расходами, правительства сталкиваются с непростыми компромиссами в поисках квадратуры круга. Франция действует на автопилоте и следует бюджетной траектории, которая ухудшается из-за политического вакуума в стране. В противоположность этому, Италия, которая еще недавно имела гораздо более высокие дефициты, чем Франция, вернулась к существенному профициту первичного бюджета (1% ВВП), и ее госдолг стабилизировался. Это стало возможным благодаря сильному правительству, способному проводить необходимые реформы.