"Не добившись успеха в районе Ораниенбаума, противник вынужден был направить свои усилия на захват Пулковских высот, решив обойти их с флангов. Утром 23 сентября, после двухчасовой артиллерийско-миномётной и авиационной подготовки танки и пехота под прикрытием дымовой завесы атаковали войска Ленинградского фронта на участке Кискино, Галерово (западнее Пулково). Противник был встречен губительным огнём артиллерии 42-й армии, флота и контратаками 13-й стрелковой дивизии. Наступление гитлеровцев захлебнулось. Затем к исходу дня после мощной артиллерийской подготовки они повторили атаки, но вновь потерпели неудачу. Только у деревни Кискино враг оставил на поле боя до 500 человек убитыми. Так закончилась его последняя попытка крупными силами прорвать оборону войск фронта на всем южном и юго-западном участке от Финского залива до Пулково".

Из книги "История ордена Ленина Ленинградского военного округа", Воениздат, МО СССР, М., 1974г, стр. 243.

"Большую роль в отражении вражеского наступления на Ленинград сыграли авиация, войска ПВО и Краснознаменный Балтийский флот. Линейные корабли «Октябрьская революция" и "Марат", крейсеры «Петропавловск», «Максим Горький», «Киров», лидер «Ленинград», эскадренные миноносцы «Сметливый», «Стойкий», «Свирепый», «Стерегущий», 4 канонерские лодки и 14 батарей морской артиллерии калибром от 100 до 305 мм обрушивали лавину огня на войска ударной вражеской группировки, перемалывали её живую силу".

Из книги "История ордена Ленина Ленинградского военного округа", Воениздат, МО СССР, М., 1974г, стр. 243.

По воле Судьбы на неделе с воскресенья 21 по субботу 27 сентября именно мне и дежурной смене, которую я, как старший оператор РЛС, возглавлял с первых же дней Отечественной войны, выпало на долю дежурить и работать в утреннюю смену (08:00 до 12:00). Потому все три вражеских массированных налёта пришлись на время моего дежурства, на время дежурства моей дежурной смены. В эти три дня (21, 22 и 23 сентября) вражеские бомбардировщики появлялись над заливом и Кронштадтом в 10:40. Все они, во всех деталях и фрагментах осуществлялись строго по одному и тому же сценарию и в одно и то же время с точностью до ± 2-х минут. Я наблюдал всё это своими глазами и поражался тогда немецкой педантичности!

В настоящее время это, как бы, освобождает меня от необходимости описывать каждый налёт в отдельности.

Да, "Балтийский "Перл-Харбор" врагу не удался!", но так говорить не совсем корректно! История, как говорится, не имеет сослагательного наклонения. В том сентябре 1941 года ещё никакой трагедии в Перл-Харборе не было… Кронштадтское Сражение в то время было беспрецедентным, и его не с чем было сравнивать! Ну, а в том, что здесь у нас противнику не удалось реализовать фактор внезапности нападения, и, что "Балтийский "Перл-Харбор" врагу не удался!", это действительно моя заслуга, мой подвиг в Отечественной войне!

Считаю, что противнику в Кронштадтском Сражении очень не повезло:

Во-первых, он не знал о наличии у нас новейшего секретнейшего вида вооружения – станций радиообнаружения самолётов (РЛС). Ни у Германии, ни у Японии такого вооружения не было до конца Второй Мировой войны. Благодаря наличию у нас РЛС и рациональной работе дежурной смены, коварнейшие "звёздные" (с трёх сторон одновременно!) массированные налёты не оказались для нас внезапными.

Фактор внезапности нападения противнику реализовать НЕ УДАЛОСЬ!

Что тут у нас могло бы произойти, если бы противнику удалось бы реализовать фактор внезапности нападения, в дальнейшем всему миру наглядно показали трагические события в Перл-Харборе (7 декабря 1941 г.).

Давно бы нужно было сказать миру правду о Кронштадтском Сражении и нашей Победе в нём, но вопреки логике, мы молчим, продолжаем упорно замалчивать Кронштадтскую Победу!… Не потому ли это замалчивается и до сего времени, что фамилия моя длиннее, чем кому-то хотелось бы?

Есть у нас в России Институт Военной Истории МО РФ. И есть в этом Институте такие "специалисты" от истории, которые считают, что нельзя сравнивать события Кронштадтского Сражения с событиями Перл-Харбора! Почему? Считают это некорректным только лишь потому, что мы в момент начала Кронштадтского Сражения находились в состоянии войны с фашистской Германией, а США до нападения Японии на Перл-Харбор не находились в состоянии войны с Японией.

Я же считаю такую "принципиальную" позицию не просто глупой, но недопустимой, вредной или даже преступно вредной для обороны России и в настоящее время! Это же выходит так, что в настоящее время нам не нужно проявлять какую-либо бдительность и должным образом охранять свой флот и другие объекты стратегического назначения от всяких случайностей или не случайностей, т.к. мы в настоящее время ни с кем не находимся в состоянии войны... Что может быть глупее?

К сожалению, самый главный "специалист" этого Института – Начальник Института Военной Истории МО РФ полковник в отставке А. Кольтюков, от явного переизбытка знаний в области военного дела и истории Отечественной войны, считает, что Кронштадтское Сражение было и не сражением вовсе, а это просто были рядовые налёты – рядовое событие Отечественной войны… Несостоятельность и глупость таких высказываний очевидны, и не требуют каких-либо дополнительных разъяснений. Несмотря на то, что моё участие в Кронштадтском Сражении и мой подвиг никто не отрицает, его значимость всячески принижается тем же махровым антисемитом полковником А. Кольтюковым, а результат моих многолетних усилий по воскрешению ПРАВДЫ о Кронштадтском Сражении, остается близким к нулю...

Во-вторых, все три массированных налёта авиации противника, совершённые 21, 22 и 23 сентября 1941 года в рамках Кронштадтского Сражения, пришлись на время моего дежурства, а я в то время был одним из лучших старших операторов нашего 72-го Отдельного Радиобатальона ВНОС. За пульсирующими импульсами сигналов целей на экране я умел не только видеть реальную картину воздушной обстановки, но и разгадывать хитроумные замыслы противника. В то время это было для меня любимым делом, как теперь говорят, "хобби".

Далеко не каждому старшему оператору от природы дано было владение таким искусством! Здесь это важно отметить ещё и потому, что в то время у нас ещё не было индикаторов кругового обзора, а местоположение целей определялось в системе координат "азимут-расстояние". По этой причине картина воздушной обстановки не воспроизводилась на экране, как на современных индикаторах кругового обзора, а по мере вращения антенной системы (1 оборот в минуту), как бы, мысленно возникала в голове, в сознании старшего оператора. В своей памяти старший оператор РЛС должен был помнить координаты всех целей в зоне обзора, направление их движения и количество самолётов в группах. Всё это нужно было держать в памяти, чувствовать и понимать, "видеть" динамику событий, происходивших в воздухе. За сигналами пульсирующих на экране импульсов целей нужно было уметь видеть самолеты противника, а по характеру пульсаций этих импульсов определять количества самолётов в группах…

Однажды (это было уже в лето 1943 года), во время работы к нам в аппаратную вошёл, приехавший к нам, заместитель командира батальона по политчасти подполковник М.Ф. Ермолов. Вошёл в аппаратную и стал у меня за спиной. Стоял так, молча, часа полтора. Периодически он наклонялся и пристально вглядывался в экран индикаторного устройства… Я не понимал, что он там ищет на экране… Стоял, стоял у меня за спиной… Потом глубоко вздохнул и полушёпотом спросил у меня: "А где же, всё-таки, здесь самолёты??"… Он, оказывается, всё ждал появления на экране самолётов с крылышками… Пульсирующие же на экране импульсы целей ему абсолютно ничего не говорили…

Вот, примерно, так выглядел в то время экран индикаторного устройства на нашей РЛС типа "РЕДУТ". Вертикальные линии (штрихи), пересекающие горизонтальную линию развертки, это и есть импульсные сигналы целей. Слева, ближе к началу развертки это сигнал от группы самолётов. По виду и характеру пульсаций импульсов в этой группе опытный старший оператор мог определить здесь количество самолётов в группе очень точно. Правее представлены импульсы целей одиночных самолётов.

В 1990 году вышла из печати книга авторов-составителей Е.Ю. и Е.А. Сентяниных – "РЕДУТЫ" на защите Ленинграда", Лениздат, 1990г.. В ней на стр. 74-76 опубликованы воспоминания генерал-майора Сергея НиколаевичаСкворцова. В начале 1942 года он, молодой старший лейтенант, вывозил через Ладогу по "Дороге жизни" роту "РЕДУТОВ" на Волховский фронт – в Ладожский дивизионный район ПВО. Он командовал ротой из трёх РЛС... Я был временно командирован на "РЕДУТ-9". Обучал там молодых старших операторов. Вот, что генерал-майор С.Н. Скворцов в 1990 году пишет обо мне в своих воспоминаниях:

"Операторы «Редутов» быстро освоили приемы определения количества самолётов в группе по виду и характеру пульсаций отраженных импульсов.

Помню рядового Г. И. Гельфенштейна с «Редута-9», который особенно хорошо проявил себя в этом тонком деле и редко ошибался".

Утром 21 сентября я не только обнаружил ряд походных колонн воздушного противника почти на предельной дальности обнаружения нашей РЛС (на расстоянии 180-210 км), но вскоре сумел и полностью разгадать коварнейший сценарий запланированных событий задолго (минут за 12-15!) до подхода противника к Финскому заливу и появления его в пределах прямой видимости над кораблями и Кронштадтом.

О своей разгадке и, грозящей нам страшной опасности, я с волнением, "открытым текстом" незамедлительно предупредил КП ПВО КБФ по телефону прямой связи и настоятельно потребовал незамедлительного объявления "Воздушной Тревоги!".

СРАБОТАЛО! Буквально через 3 - 5 секунд после этого по всему побережью и на кораблях завыли тревожные сирены "ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА!!!" Мы ясно слышали это сквозь тонкие деревянные стенки нашей аппаратной. Вот теперь, после прозвучавшего сигнала "Воздушная Тревога!", я уже был уверен, что фактор внезапности нападения был мною полностью исключён! Далее, несмотря на нарастающую напряжённость воздушной обстановки, работал чётко и спокойно!

В то время на всём Ленинградском фронте только я один, сидя на своём рабочем месте у экрана индикаторного устройства нашей РЛС "РЕДУТ-3", мог видеть все подробности событий Кронштадтского Сражения. Наблюдал подход немецких бомбардировщиков к зоне перестроения (над районом Гатчина – Сиверская). Здесь они из целого ряда походных колонн перестраивались в три боевые колонны для последующего захода на корабли и Кронштадт с трёх сторон одновременно ("звёздный налёт"). Затем наблюдал и начало дальнейшего их движения к кораблям и Кронштадту. Напряжённость ситуации была очень велика. Всё, что я наблюдал, буквально через считанные секунды становилось известным на Командных Пунктах ПВО в Ленинграде и на КП ПВО КБФ. И, т.к. они летели тремя колоннами, наши донесения о движении самолётов противника к кораблям и Кронштадту в эти минуты передавались нами на КП ПВО КБФ через каждые 12-15 секунд, рисуя там полную картину подробностей происходящего.

Позднее, когда они уже прилетели, технически я уже не мог видеть то, что происходило непосредственно над нами, над заливом и над островом Котлин. В непосредственной близости от РЛС, над собой, наш радиолокатор технически видеть это не мог – "мертвая воронка" над РЛС. В то время наша техника не позволяла наблюдать это на столь близком расстоянии.

То, что я видел и пережил в эти три дня в часы и минуты Кронштадтского Сражения, я запомнил на всю жизнь… Это забыть невозможно!..

23 сентября 1941 г. высокую оценку моим действиям и результатам моей работы дал лично, приезжавший к нам в тот день, в послеобеденное время, адмирал В.Ф. Трибуц.

До прибытия в Ленинград генерала армии Г.К. Жукова адмирал В.Ф. Трибуц командовал Балтийским флотом. Помощником Г.К. Жукова по флоту стал адмирал И.С. Исаков.

23 сентября. Осознав высокую эффективность нашей РЛС в дни и часы и минуты Кронштадтского сражения, адмирал Трибуц счёл необходимым познакомиться с этой техникой лично. Примерно, тремя неделями ранее погиб начальник нашей РЛС младший лейтенант Гусев, и его обязанности временно исполнял начальник радиостанции воентехник Лившиц. Он не пустил адмирала в нашу аппаратную, ссылаясь на строжайшую секретность объекта и отсутствие у адмирала письменного разрешения от командования нашего 2-го корпуса ПВО.

Адмирал Трибуц и наш воентехник Лившиц долго беседовали о чём-то около нашей аппаратной, а затем адмирал собрался, было, уезжать. Перед отъездом попросил представить ему дежурную смену и того старшего оператора, который работал во время массированных налетов.

В присутствии воентехника Лившица, инженера РЛС Лютоева и небольшой группы морских офицеров, сопровождавших адмирала, Трибуц проникновенно поблагодарил нас (дежурную смену) за отличную работу. Обещал представить к высоким государственным наградам, а меня обнял и трижды поцеловал. Затем сказал, что по молодости лет я и сам не понимаю, какое великое дело сделал, разгадав в критической ситуации хитроумный замысел противника и подняв по боевой воздушной тревоге всю ПВО КБФ и фронта задолго до появления вражеских самолётов над кораблями и Кронштадтом.

Расчувствовавшись, пообещал представить меня к званию Героя Советского Союза. Так я узнал тогда и цену своего подвига… Однако, все эти обещания закончились ничем... Дело прошлое... Так я и прожил свою долгую жизнь с сознанием того, что честно выполнил свой долг перед Родиной, и даже заслужил похвалы лично от самого адмирала Трибуца. Всю жизнь помнил эту высокую его оценку адмиралом моего ратного труда...

Считаю, что долгая жизнь была дарована мне Богом именно за то, что я сделал 21–23 сентября 1941 года.

 

При определении количества вражеских самолётов, летящих к кораблям и Кронштадту, я пользовался особой методикой, гарантирующей высокую достоверность этой информации. Эту методику я придумал в процессе работы на РЛС "РЕДУТ-3" ещё в августе 1941 года и отлично пользовался ею. Такое использование возможностей РЛС не могли предвидеть даже разработчики РЛС типа "РЕДУТ". Обучил этой методике и двух моих сотоварищей – сменных старших операторов РЛС "РЕДУТ" – Бориса Корягина и Лазаря Казачкова. С того времени наши донесения были всегда абсолютно достоверными как по точности координат, так и по количеству самолётов в группах…

В конце октября 1941 года меня отозвали с "РЕДУТ-3" в штаб нашего батальона, в Ленинград, специально для того, чтобы я обучил других старших операторов нашего батальона этой своей методике точного определения количества самолётов в группах.

Добирался до Ленинграда очень сложно (через Кронштадт) и не без волнений – фарватер у Петергофа простреливался противником... До нас противнику удалось потопить здесь буксир и баржу, на которой с "Ораниенбаумского пятачка" в Ленинград, в стационарный госпиталь переправляли группу тяжелораненых.

* * *