Как только в Армении и в диаспоре армяне снова "в погоне за предателями" взбираются на девятый вал и достают из наших словарных недр давно забытые скрипучие и блестящие слова, которые щедро используют, восхваляя икону любимой родины, в такие вот славные моменты “национального освободительного прозрения” я часто вспоминаю один из моих любимых фильмов режиссера Ларисы Шепитько “Восхождение”.
Картина посвящена нравственным метаморфозам войны. В партизанском отряде рядом воюют кадровый военный и учитель. Вояка с фанатизмом рвется в бой за родину, он, так сказать, всегда “на девятом валу”, точно как наши бравые искатели “предателей”, а учитель воюет молча и тихо. Казалось бы, нет сомнений, что, попав в плен, этот наш бравый военный смело крикнет в лицо врагу: “Стреляй гад!”. Ну а изнеженный мирной жизнью учитель-интеллигент, только увидев дуло фашистскй винтовки, будет готов предать всех и вся. Кидайте в него камни!
Но нет, не спешите. Подождем, пока оба они окажутся в плену, посмотрим, как они поведут себя, и вот тогда извлечем из словарей те самые забытые скрипучие и блестящие слова, чтобы забросать ими мягкотелого учителя.
Жизнь - штука сладкая, и расставаться с ней нелегко. Наш храбрец вояка, попав в плен, сразу осознал это. Шепитько - талантливейший режиссер, и предатель у нее не банальный иуда: он страдает из-за своей измены, но вместе с тем находит в этом и какое-то извращенное удовольствие. А тем временем на его глазах тихоня учитель проходит через муки Христовы, но терпит. Он избрал свой путь и, подобно святому, должен пройти его, покуда не умрет. Осознавший сладость жизни “до и после” военный начинает все больше ненавидеть себя и даже пытается покончить с жизнью. Не может, духа не хватает. И тогда он встает на колени перед врагом и начинает умолять, чтобы его не вешали. И он же выбивает стул из-под ног измученного, но сознающего, что свой долг он выполнил, учителя, на шею которого уже наброшена петля.
И уже неважно - будет ли военный смиренно служить немцам или вновь попытается покончить с жизнью. Главное, что он осознал ценность жизни, своей собственной, конечно. И чтобы выжить, он готов помочь своему товарищу поскорее отдать Богу душу.
Мог ли наш бравый военный представить себе, что придет день, когда он будет ползать перед врагом, умоляя сохранить ему жизнь? Уверена, что даже мысли такой он не допускал.
Вот и те, кто расколол наше общество на предателей и патриотов (при этом, естественно, вписав свои имена в первые ряды в списке патриотов), те, кто сидя у себя дома, несколько раз в день “завоевывают Баку”, знают ли, на что они способны, если окажутся в таких обстоятельствах, как те партизаны? Я не знаю, и они не знают. Никто не знает, и дай Бог, чтобы так и не узнал.
Впрочем, большинству из них это и не грозит, потому как они либо за границей, либо в Армении, только в своих квартирах, сидя перед компьютерами, “захватывают” Баку и Нахчыван всего несколькими движениями пальцев. У них там война, похожая на игру в шарики. Испытания, описанные в фильме Шепитько, грозят сегодня лишь солдатам, которые стоят на границе, а не мелким и крупным пустословам. Недавние мои саркастические публикации о печально известном выпуске “Мартик” (Недавно в Армении вышел новогодний выпуск программы “Мартик”, в котором один из известных в стране комиков орал якобы с наблюдательного пункта ругательства в адрес азербайджанских солдат. Впоследствии организаторы программы признались, что это была всего лишь неудачная инсценировка -
прим. автора) вызвали в среде все тех же пустословов приблизительно такую реакцию: ”Ба! Неужели боится?!”.
Да, мои очень патриотичные сограждане, я боюсь! Каждое утро, как только открываю глаза, первое чувство - это страх от мысли, есть ли опять жертвы на границе. Да, как только открываю первое СМИ, чтобы прочесть о ситуации на границе, руки мои дрожат, сердце колотится, да так, что кажется, сейчас взорвется. И страх этот у меня удвоился и утроился после апрельских дней, когда мы потеряли более ста человек плюс территории, которые, если мне не изменяет память, не были отвоеваны и ни у кого нет даже таких намерений. А еще я боюсь, что никого не призовут к ответу за эти жертвы, несмотря на то, что было очень много обоснованных упреков, будто можно было бы потерь избежать, если в «самой боеспособной в регионе армии” не процветали грабежи, пуза высокопоставленных военных не были бы такие подозрительно раздутые, а единственной тревогой на границе для наших солдат не являлись подвешенные консервные банки.
Я боюсь тех, кто с издевкой смотрит на льющих слезы по погибшим солдатам и говорит, мол, вы слабаки и долг солдат принимать смерть “во имя родины”. Я боюсь того, что вы не боитесь, и ни капли не боюсь того, что окажусь в составленном вами списке “предателей”.
Я хочу мира, мира путем взаимных уступок, но чтобы дети наши продолжали жить. Вы же вместо этого трясете под носом у таких “предателей” как я погремушкой из скрипучих слов. Я боюсь того бреда, который несут такие карабахцы, как Ваграм Атанесян. Неужели никто в Карабахе не спросит этих людей, заявляющих о том, что Баку - это часть Армении, ценой чьих жизней они собираются “пить чай в Баку”?
Жизнь очень сладкая штука, дамы и господа, сидящие в креслах и "пьющие чай в Баку". Однако кто именно влил в ваши патриотические черепа идею о том, что именно ваши жизни такие сладкие, а солдаты, стоящие на границе, призваны лишь охранять эту сладость? Я боюсь тех, кто бьет в барабан, призывая "умереть за родину”, а свою роль видит лишь в провокациях на эту тему.
Они для меня как герой из фильма Шепитько, который, спасая свою жизнь, выбил стул из-под ног товарища, на шее которого уже была петля.
