Отредактированно + прода и конец главы.
Осталось негров.
В древности их звали Четырьмя всадниками.
Завоеватель.
Война.
Голод.
Смерть.
И были они вестниками Апокалипсиса.
Ныне же они явились в нашем мире, сменив лошадей на представительские лимузины, старые одежды на строгие костюмы. И лишь лик их был прежним, как и весть, что всегда несли они сжавшемуся в страхе миру, часы которого ныне пробили ровно полдень.
Люди, прильнув к экранам телевизоров, где в прямом эфире, при гробовой тишине с трибуны зачитывали текст приговора всему миру. Приговор, неподлежащий обжалованию даже в самых высших инстанциях.
Зверь Апокалипсиса проснулся для исполнения приговора в действие. Печати, державшие Зверя - ломались. И с каждой разорванной печатью в договорах о сокращениях и ограничениях он всё сильнее и громче ревел в безумной и слепой ярости. Неслышимой для людей, но ощутимой.
Рукотворный ад. Хаос, рождённый строгими формулами и физическими законами. Безумие испепеляющего света, разрывающего на куски звука, всесокрушающая ударная волна сжатого до алмазной твёрдости воздуха и изощрённое в своём кровожадном коварстве гамма-излучение. И невидимая, неслышимая, но смертельная радиация.
Смерть, рождённая человеческим разумом. Смерть, рождающаяся в оглушающем крике и испепеляющем всё вокруг свете, вырывающаяся из своей стальной колыбели и уничтожающая всё вокруг себя. Краткая жизнь и смерть, после которой всем кто её пережил тоже остаётся недолго жить на этом свете. Но утихшая, она ещё живёт, она ещё убивает - исподтишка. Рак, лейкемия, мутации... Она живёт и после смерти. Она хочет жить и убивать.
И ей это удаётся.
Даже разумом понимая, как далеко от нас находится эта техногенная преисподняя, в которой вырастают грибки и сферы воздушно-наземных взрывов, где сам грунт испаряясь взмывает ввысь, словно сама душа земли... Было страшно.
Превентивные меры были приняты заранее - была частичная эвакуация населения из городов. Приведены в порядок, восстановлены или построены заново убежища и бункера. Проводились учения и тренинги, где объясняли как надо себя вести при чрезвычайных ситуациях. Но всё равно хватало и суицидов, и погромов и мародёрки. И чем дальше на Запад, тем было " веселее" и круче.
Но со временем все привыкли. То, что полгода назад вызывало массовую истерию и приступы острого сурайверства, сегодня стояло наряду с успешным запуском на орбиту очередного космического грузовика. Ну, разве что кроме термоядерного взрыва в двадцать мегатонн по какой-то телепортированной исполинской структуре пришельцев.
-Хана неграм,- да это сколько же можно болтать-то! Пол-одиннадцатого! Обычно голова выключается ещё не достигнув подушки, а тут тыр-пыр-тыр и всё!
-Не, хана природе. Негры то выживут.
-Да, бегемотов жалко.
-А мне львов...
-Львы и бегемоты в зоопарке есть.
-А попугаи? У меня дома...
Так. Вот ведь попугаи какаду! Когда надо от них слова не услышишь, на занятиях спят с открытыми глазами, а тут разгалделись!
-А ну заткнулись все!!!- всё, предохранители сорвало в который раз. Господи, пошли меня на необитаемый остров, подальше от этих бабуинов!
-Отделение - подъём! Форма одежды номер три, голый торс,- срываюсь с койки.
Чертыхаясь и обвиняя друг дружку в случившемся, парни повскакивали с коек, хватая уложенную одежду с табуретов. Я вам покажу попугаев на Птичьем рынке.
-В спорт уголок. Бегом Марш! Считаю до пяти! Раз... Два... Три...
Прошло уже полгода с момента вторжения пришельцев.
Страна, со стонами и матами, вспоминала, что такое война и как при ней живётся. В принципе жилось неплохо - первую военную зиму пережили нормально. Раскочегаренный военно-промышленный комплекс хоть и мотало во все стороны - то сорвут план, то качество продукции ниже плинтуса, то просто фигня какая-то получается, но вроде начинал работать стабильно. Разумеется, что работать в нём внезапно стало очень престижно - "нефтянка подвинься!". Хотя кроме шуток - строительство новых производств и реконструкция старых, новые заказы от государства, занятость населения... Ну и куча проблем. Всё не перескажешь.
Лучше скажу за бригаду - мы на верхних строчках по итогам проверки группировки оперативного командования "Восток". Правда, ходим в раскорячку.
Молодое пополнение хоть и просадило показатели роты, но как и прогнозировалось - избыточное число старослужащих, искренне желающих помочь молодым в освоении профессии защитника родины, сделало своё дело.
Рота наконец-то была укомплектована по полному штату военного времени.
На вооружении - колёсные БТР-25 "Бумеранг". Четырнадцать боевых машин в роте: по четыре на взвод (из них два пушечных) + две машины взвода управления. Этот раскормленный стероидами БТР хоть и крупнее по габаритам, чем БТР-80, но в остальном очень даже хорош. Проходимость кстати выше, чем у старых бронетранспортёров, за счёт огромных колёс, которых менять приходится всем отделением. Форсировать реки в нем, правда, страшно.
Другая огневая поддержка - это танковый взвод, старые, но верные Т-62М2. Из всех новшеств - связь и навигация по GPS и ГЛОНАСС. Ну и покраска, плюс противокумулятивные решётки и ДЗ. Далее миномётная батарея на ГАЗ-66. И прочее опционально.
Оружие старое, проверенно временем. И любовно вычищенное от ржавчины и консервационной смазки. Из нового разве что ночные прицелы, ну как новые - мои сверстники, да разрешили окрашивать в камуфляж. Ещё рации и частично снаряга - есть и новые 6Б43 и старые "черепашки". Так как комбат мужик вменяемый, да ротный тоже с головой, то за "форму номер восемь", носимую на занятиях и в поле, никто не гоняет.
Кстати о ротном.
Суровый, строгий, требовательный и умный.
Вроде и голоса не повышает, но ты, выше его на полголовы, уже уши прижал и смотришь на него снизу вверх. Не припомню за бурные и насыщенные полгода службы под его руководством, чтобы он хоть раз кого-то послал в Перу.
Фанатично любит спорт. И прививает эту любовь ко всем остальным - если во второй роте их командир за косяки метелит, то наш качает до потери сознания. Как-то за нарушение ТБ на стрельбище загнал целиком всю роту в сушилку и качал до тех пор, пока температура в сушилке не стала как в сауне. Ночью может подорвать и устроить марш-бросок до стрельбища и обратно. При этом будь уверен - даст с десяток другой вводных, на принятие решений по которым будет ОЧЕНЬ мало времени. И каждая невыполненная вводная обернётся ещё одним кругом.
То есть, не забывая про физуху, он заставлял нас быстро принимать те или иные решения, необходимые для выполнения боевой задачи. Находчивость и смекалка при этом очень даже приветствовалась. Точнее без них было никуда.
Поэтому комбат закрывал глаза на многое, что творилось в нашей роте.
Как то вечером, когда уже было по-весеннему тепло, рота вернулась в расположение. Сидеть в казарме, где сейчас будет фонить потом от сотни взмыленных человек не хотелось. Снял подменку, умылся, переоделся в повседневку и вышел из казармы. За отделение уже давненько не надо было беспокоиться. Поначалу-то с ними чуть с ума не сошёл. Как они небыли готовы к реалиям армейской службы, так и я не был готов к реалиям командира отделения.
В беседке уже сидели. Причём на скамейках восседали только старики, молодые же стояли вокруг. Кто-то курил, кто-то чистил берцы или сапоги, вокруг стоял гомон и гвалт как у скворешника. Сидеть, безусловно, хотелось. Дышать же сигаретным дымом - нет. Раздираемый этими двумя желаниями, я тупо стоял, пока лёгкий тычок в плечо не ознаменовал прибытие Толяна.
-Чо встал. Пошли, присядем!
-Здарова!- мы поздоровались с сидевшими в беседке.
-Все дружно подвинемся. Вот так то лучше.
-Что нового?
-Да всё так же. Нас любят, а мы смеёмся... Всё равно не дембельнёмся,- кто-то плоско пошутил.
-Слышали, что снова двадцатку сбросили?
-Когда?
-Да сегодня утром передавали.
-Мда, они там скоро дырку на другую сторону просверлят...
-Полгода уже. Там пустыня радиоактивная, наверное, на весь континент. Скоро и до нас радиацию донесёт.
-Да давно пора уже.
-Парни! Нас просто нае...али, - в моей голове звонко щелкнуло короткое замыкание, мозги перемкнуло и Остапа понесло.
- Нам обещали радиоактивные пустыни от горизонта и до горизонта. А еще - щупальца, пригодные для игры в снежки атомной зимой. Если брать вся эти байки за истину, так я уже полгода должен рассекать по выжженным степям Забайкалья, на бронетранспортере. И чтоб броня вся в полуметровых шипах и черепушках врагов. А за спиной чтоб банда анархистов-металлистов. А еще лучше не на бэтэрэ, а танке. И вон тех лярв из штаба к стволу привязать. Голеньких. Или их распять, а не привязывать?
Тихое гыгыканье в беседке перерастало в еле сдерживаемый ржач. Я поощрительно скривился в циничной ухмылке, браво цыкнул сквозь зубы и продолжил.
- Уставную прическу – на херр! Патлы отращу до задницы, или сооружу ирокез и покрашу в фиолетовый цвет. Смастрячу штандарт наподобие пиратского флага, а поверх древка - черепом начпрода. Это тот ещё мутант, вся окрестная нечисть прятаться будет… О! Еще обзаведусь плащом из кожи молодого замполита. Молодым же разрешу красить голову зелёнкой. И не подшиваться.
Я выдержал почти что театральную паузу и, дождавшись, когда уставшие ржать однополчане вместо смеха зайдутся веселым хрипом, добавил.
- По праздникам.
Толяныч обвел меня ошалелым от веселья взглядом, потом покосился на молодых, язвительно хрюкнул и вновь уставился на меня. Мол, молодежь - молодежью, но и про стариков не забывай. А мне того и надо…
- Остальным тоже не кисло будет... Тебе Толя, - глядя на заинтригованную физиономию приятеля, я злороадно ухмыльнулся и азартно потер ладони, - сделаем кислотно-зелёный гребень с полосками… - я прикидывая колер, я закатил глаза и секундой позже выдал, - …розового! Выдадим розовый же топик, косуху с заклёпками и набедренную повязку из двух фартуков. Ессесно – всё выкрасим в зелёный цвет. Не переживай - наручи тоже. Вплоть до заклёпок. На шею цепь. В нос кольцо. Выдадим мотороллер старшины хозроты. Да! – взглянув в перекошенное в сомнениях лицо друга, я решил, что слегка переборщил и надо бы добавить позитивчика…
- Да! Ты не боись – без красивых женщин не останешься. Коли я красоток катать собираюсь, то и тебе на капот посадим…. жену начфина. Его самого скормим собачкам кинологов, а то смотреть на них не могу - тощие, кости выпирают. И станем бандой анархистов. Если уж и помирать на радиоактивных руинах прежнего мира - так с музыкой. Чтобы все запомнили...
-Помедленнее, пожалуйста. Я записываю,- внезапно сзади голос. Гогот оборвался и повисла тишина. Как в морге.
Позади стоял наш командир роты с телефоном.
-Ммм, что ты там говорил про плащ из кожи молодого замполита? Кого-ты там раз пять? Клыков, иди-ка сюда, сейчас твой череп будет скалиться на пушке моего бумеранга!
Поднимаясь по лестнице наверх, в расположение роты, я смотрел на спину ротного.
И ничего хорошего не видел. Да. Он будет меня качать в своём кабинете. Будет отчитывать как малолетнего сопляка, а не молодого мужика. Лучше бы как командир второй роты, двинул мне с правой в голову. Чтобы контузия глазного яблока. И то легче будет.
И ведь будет стыдно.
Когда ротный перешагнул порог расположения роты, дневальный, как выдрессированная собака принял стойку «смирно!» и оглушительно рявкнул: - Смирно! Дежурный по роте – на выход!
Все кто слонялся по располаге встали как вкопанные, повернувшись ко входу. Дежурный по роте материализовался, словно из ниоткуда. Сделал три чётких строевых шага и замер на положенном уставом расстоянии.
-Товарищ капитан! За время вашего отсутствия в роте происшествий не было, лиц самовольно отсутствующих нет, рота занимается согласно распорядку дня!- капитан внимательно выслушал доклад. Вроде и мелочь, но он уделил внимание дежурному. Показал ему, что тот действительно является вторым человеком в роте.
-Вольно!
-Рота! Вольно!
Пока ротный возился с дверным замком, дежурный посредством телепатии поинтиресовался, что меня ждёт.
«-Секас однако».
«-Сочувствую».
На самом деле эта падла радовалось по-детски искренне. Ещё бы, "Умник", "Клык", накосячил. Причём так, что ротный уделил ему своё время. Короче – ему настал полный полярный лис.
-Проходи.
Ротная канцелярия, это небольшая комната, стол, стул, сейф, шкаф для одежды и тумбочка с графином. Компьютер и прочая оргтехника в ленинской комнате, у писаря. Или у старшины. Или во взводной канцелярии. Но не у ротного.
Капитан снял кепи и положил на стол.
-Скажи там, чтобы табурет принесли.
«Ненавижу танк заводить!».
Табурет, причём специально самый тяжёлый, быстро оказался в моих руках.
-Садись.
Не веря своему счастью, я сел напротив.
-Да ближе сядь. Поговорим.
Что-то тут не так. Ротный что-то уже второй день немного сам не свой. Это не заметно сразу, это чувствуется шестым чувством.
-Саш. Как думаешь, много народу смотрело «Безумного Макса»? А всю квадрологию? *(2015-й год. Четвёртая часть вышла).
-Если с вами, то нас уже двое.
-Хех… Дойдут твои байки до замполита, узнаешь по чём фут лиха. Ему ведь очень претят такие шутки. Очень. А твоя шутка про кожу молодого замполита расползётся быстро. Как и авторство. Мне не нужны проблемы, особенно сейчас, когда он под меня копает. Я бы послал его на три буквы, но,- он замер на мгновение. Словно решаясь сделать ход.
-Нас отправляют в Африку.
-Что? Прошу прощения, перебил,- вырвалось у меня.
- Да. Нашу 312-ю, 91-ю среднюю, 67-ю тяжёлую. Все с «Востока». Это всё лирика. Естественно, что посылать срочников не будут. То есть, пока не будут. Сам понимаешь, что у нас в бригаде в боевых подразделениях их мизер. Поэтому их просто переведут на контракт. Замполит сегодня после ужина их всех погонит в клуб, расписывать прелести контракта. Ну, а дальше всё будет строньше и строньше… Из Арбата и прочих блатных мест уже прибыли куча «перспективных» офицеров, которым хочется получать ООНовские. Замполита могут поменять только так. Поэтому он будет прогибаться. Это значит, что будет он копать на всех. И малейший повод, малейшее основание и всё, давай, до свиданья. А на твоё место – хрен с Арбата.
Направление, в котором мыслил ротный, я понял. Или он едет с нами, или мы едем без него. А ротный – он как разум роты. Он – это рота. А рота - это мы. И нам не надо дать повод замполиту снять его.
-Саш. Понял что мне от вас надо?
-Так точно… Да.
-И вот ещё. Я не приказываю, а прошу – останься в роте. Не пиши заявление о переводе. Каждый чужой в роте, это сразу минус в бою. Я не знаю его, он не знает твоих ребят. А рапорта будут. Но это была просьба, а не приказ. Решай сам. Перед отбоем я всех вас, сержантов и офицеров ещё соберу. Сейчас я на совещание. Свободен.
-Разрешите идти?
-Да. О командировке можешь всем и сразу.
Остаток дня прошёл быстро – после ужина срочников вывели из строя, и увели в клуб. Нас же выстроили на плацу, где быстро зачитали о начале подготовки к переброске на юга. Всё остальное до нас должны были донести в расположениях.
Кратко всё было так – формировался экспедиционный корпус, который будет действовать в составе коалиционных войск. Всего около пятидесяти тысяч человек.
Короче, началась мутота.
Наша рота устояла в этом водовороте, где у каждого встречного айсберга была огромная подводная часть. Ушло всего трое. Командир второго взвода и двое срочников, все честно сказали что боятся. Так оно было лучше. Лучше сейчас. Их оперативно заменили. Затем начались проверки, смотры, построения. Имели за бирки и за неуды по боевой подготовке. С рядовых требовали знание английского на уровне «твоя моя понимай», начиная с сержантов – уже на уровне переводчика-синхрониста.
Это приводило к таким сценам.
-Товарищ солдат, а не вас ли я видел вчера в третьей роте?
-Никак нет!- отвечаю, стараясь изменить предательский тембр голоса. Вставные линзы на глазах, окрашенные волосы, вставки в бушлат на плечах и животе.
-Хорошо, ещё раз повторите, как вы будете разговаривать с военной полицией.
Впрочем, к неудовлетворению замполита, когда комбриг ознакомился со списком, то просто перечеркнул его. Бригада прошла итоговую проверку. Мы же сдержали своё обещание – в течение месяца в роте не было ни одного косяка.
Было двенадцать драк, одна попытка суицида, три пьянки, шестнадцать самоволок, около сотни мелких краж, две кражи в соседних подразделениях, две драки с соседними подразделениями. Поднято около двухсот тысяч на докупку недостающего вещевого имущества, «найдены» десять НСПУ-3 вне штата, куплены через спонсоров четыре японских дизель-генератора, две немецкие палатки и прочая прочая прочая.
В июне, спустя почти год с начала войны, началась погрузка на эшелоны.
Перед этим всем дали краткий отпуск, благо бригада была сформирована в основном из жителей Бурятии, Иркутска и Читинской области.
Неделя пролетела как один сплошной день. А на следующей неделе началась весна. Даже не так - Весна. По имени Катя. Новый цикл жизни после суровой зимы. Очищающий и вдохновляющий. Кто-то назовет это состояние гормональным всплеском, кто-то дурью и похабно осклабится. Я зову это счастьем. Чистым и светлым. Словно побывал на небесах. В раю. Там, где днём тепло даже в мороз, только от того, что она рядом. Там, где ночи от страсти жарче, чем само Солнце. Я любил и был любим. Я обещал вернуться.
Ай! Ой-ой-ой! Спина-то как медленно заживает-то. Вот снова коросту вместе с майкой снял.
