Активы ближней ПВО российского и западных флотов в реалиях перспективных средств воздушного нападения
Оптико-локационный прицельный комплекс ЗРАК «Панцирь-С1» (позднее и «Панцирь-М») с тепловизионным модулем (справа) и оптико-электронным блоком (слева). Этот элемент является основой помехозащищённости семейства «Панцирь»: функционируя в большинстве спектров видимого оптического и инфракрасного диапазонов, датчики смогут полностью компенсировать возможные погрешности наведения РЛК целеуказания 1РС2-1Е «Шлем», которые могут быть допущены в результате активного радиопротиводействия со стороны самолётов/БПЛА РЭБ противника
В случае, когда на морском театре военных действий, насыщенном надводными кораблями, патрульной и тактической авиацией сторон, случается масштабное военное противостояние, в ход могут идти десятки и сотни противорадиолокационных и противокорабельных ракет, ложных ЛА-целей, малоразмерных УАБ и прочего высокоточного вооружения. В такой ситуации далеко не каждая БИУС зенитно-ракетных систем средней и большой дальности способна справится с отражением массированного «межвидового» удара разнообразными классами ракетного вооружения. Как выясняется, исключением не является ни система «Aegis» с радаром AN/SPY-1, ни в спешном порядке разрабатываемый МРЛК AN/SPY-6(V). Новые многоканальные радары подсвета (вместо старых SPG-62) последнего, в связке с ракетами RIM-174 (SM-6), хоть и способны обеспечить одновременный перехват более 20 — 30 различных целей, абсолютно не застрахованы от подавления современными средствами РЭБ, установленными на самих СВН или самолётах РЭБ морской авиации противника, а также от естественной перезагрузки вычислительных средств боевой информационно-управляющей системы корабля УРО. В итоге определённая часть ПКР или ПРЛР может прорваться в ближний рубеж ПВО/ПРО корабельного соединения, где вся сложность задач перехвата ложится на корабельные ЗРК самообороны.
От эффективности работы этих элементов ПВО в современном бою может зависеть судьба целой авианосной ударной группировки, а поэтому даже небольшие государства регионального значения делают акцент именно на модернизации ближних корабельных ЗРК. Наибольшего успеха в этом направлении добились российские специалисты, разработав знаменитые и эффективные ЗРАК «Кортик», «Пальма», «Панцирь-М», турельный КУВ «Гибка», а также ЗРК «Кинжал».
Разработанный КБ Приборостроения ЗРАК 3М87 «Кортик» стал настоящим прорывом отечественной инженерной мысли конца XX века. Принципиально новая конструкция комплекса, основанная на компактных ракетно-пушечных боевых модулях 3С87, позволила устанавливать несколько модулей ЗРАК даже на небольших кораблях классов фрегат и корвет. А высокая огневая производительность каждого БМ 3М87 позволяла одновременно перехватывать до 4 подлетающих к кораблю ПКР (с 3-4-хсекундным интервалом друг от друга), в усовершенствованном же 3М87-1 «Кортик-М» смогли увеличить производительность до 5-6 целей. Дальность и плотность эффективного огня артиллерийской части «Кортика-М» также увеличилась благодаря новым удлинённым автоматическим пушкам ГШ-6-30КД. По сравнению со штатными ГШ-6-30К, новые пушки на 11% увеличили скорострельность (с 75 до 83 выстр/с), а также на 27% начальную скорость БПС (с 860 до 1100 м/с). Новая ЗУР 3М311-1 получила большую высотность перехвата (до 6000 м), дальность (до 10 км). Время реакции уменьшилось до 3 — 4 секунд, благодаря чему «Кортик-М» по сей день продолжает опережать западные корабельные ЗРК самообороны по основным параметрам. Важнейшими особенностями комплекса можно считать автономность работы БМ лишь в связке с радиолокационным обнаружителем «Позитив-МЭ1.2» (без интеграции в радиоэлектронную архитектуру БИУС корабля), а также гибридную радиолокационно-оптическую систему наведения с радиокомандным управлением ЗУР, что резко повышает помехозащищённость комплекса.
Оптико-электронный и радиолокационный прицельные комплексы корабельных ЗРАК «Кортик/Кортик-М» получили невероятно точные возможности наведения на цель (1 м — для ОЛПК и 2,5 м — для РЛПК). Для высочайшего разрешения визирования цели в РЛПК был введён миллиметровый диапазон. Это объясняется высокими требованиями «снаряжения» скоростной двухступенчатой ЗУР 3М311 направленного действия. Разлёт осколочно-стержневой БЧ после разрыва составляет всего 5 метров, и отклонение ЗУР на 2 лишних метра сделало бы комплекс бесполезным
Позже на смену «Кортикам» придёт более дальнобойный и мощный «Панцирь-М» («Палица»), радиолокационная архитектура которого представлена многофункциональной РЛС с ФАР 1РС2-1Е «Шлем» миллиметрового диапазона (Ka), а оптико-электронная — визиром 10ЭС1-Е, способным обнаруживать и «захватывать» цели на точное автосопровождение в оптическом и инфракрасном каналах. МРЛС «Шлем» «захватывает» цели с ЭПР 0,1 м2 (ПРЛР AGM-88 HARM) на удалении 12 — 13 км, а ОЛПК 10ЭС1-Е на расстоянии 14 км, что значительно больше, чем у «Кортика». А высокая начальная скорость полёта (4,4М) и низкий коэффициент замедления (40 м/с на 1000 м траектории) «стройной» двухступенчатой ЗУР 57Э6Е сохранили высокую скорость её полёта даже в дальней зоне радиуса действия комплекса, ракета может энергично маневрировать к уклоняющейся цели даже в 19 км от пусковой установки. К примеру, коэффициент потери скорости одноступенчатой зенитной ракеты 9М330-2 корабельного ЗРК «Кинжал» значительно больший, и на удалении 12 км (радиус действия комплекса) ЗУР не сможет справится с высокоманевренной средневысотной целью, поскольку её скорость будет меньше 1300 км/ч. Но есть у «Кинжала» и серьёзные достоинства перед «Кортиками» и «Панцирями», благодаря которым комплекс ещё не одно десятилетие останется на вооружении большинства российских надводных кораблей классов «фрегат», «БПК», «атомный ракетный крейсер», «тяжёлый авианесущий ракетный крейсер».
Вторая (маршевая) ступень зенитной ракеты 57Э6Е, настигая цель на скорости 3000 км/ч, даже в самой сложной помеховой обстановке способна сохранять траекторию благодаря двум устройствам — радиоответчику и оптическому ответчику. Первый держит радиосвязь с вспомогательной антенной решёткой ввода БМ «Панцирь» на скачущем с частотой 3500 Гц радиоканале (в произвольно заданном БЦВМ комплекса диапазоне); второй с помощью низкоуровневого лазерного излучения (также с кодированной составляющей) указывает точное местоположение маршевой ступени оптическому/ИК-датчику «Панциря» при мощных оптико-электронных помехах противника
Разработанный в НПО «Альтаир» и МКБ «Факел» КЗРК самообороны «Кинжал» поступил на вооружение ВМФ в 1989 году с целью замены устаревающего одноканального комплекса «Оса-М», а также для дополнения возможностей и перекрытия «мёртвой зоны» корабельных ЗРК большой дальности С-300Ф/ФМ. Минимальная дальность поражения воздушных целей у «Фортов» составляла 5 км, из-за чего 5-километровая «мёртвая зона» флагманских кораблей типа «Адмирал Кузнецов» и пр. 1144 перекрывалась лишь ЗАК АК-630 и малоэффективными «Осами», прорвать оборону которых могло даже небольшое количество «Гарпунов». Разработчики «Кинжала» решили проблему, разработав для комплекса автономный антенный пост К-12-1 с радиолокационным обнаружителем и МРЛС на основе ФАР, а также продвинутую ВПУ 3Р-95 с вращающимися подпалубными свосьмирёнными револьверными ТПК, предназначенными для вертикального пуска зенитных ракет 9М330-2 с «мёртвой зоной» всего 1,5 км. Один антенный пост К-12-1 способен в автоматическом режиме сопровождать на проходе 8 и обстреливать 4 воздушные цели в азимутальной и угломестной плоскостях 60х60 градусов. На ТАКР пр. 11435 «Адмирал Кузнецов» установлено 4 комплекса «Кинжал» (4 АП К-12-1 и 4 ВПУ 3Р-95), благодаря чему корабль может только одним «Кинжалом» обработать одновременно 16 атакующих ракет противника.
Комплексы «Кортик», «Панцирь-М» и «Оса» производят пуск ракеты прямой наводкой, из-за чего установленные на противоположной к ракетоопасному направлению стороне корабля боевые модули и ПУ не смогут вести огонь по низколетящим ПКР (направление обстрела для них перекрыто надстройками и другими конструктивными элементами корабля), что ровно в 2 раза снизит шансы отражения удара ракетами противника. Вертикально стартующие ЗУР «Кинжала» всеракурсны: после катапультного запуска 9М330-2 склоняется в направлении цели с помощью газодинамических рулей ещё до запуска маршевого двигателя, происходит это уже над корабельными надстройками, за счёт чего ракеты со всех ПУ могут атаковать цели и производительность не теряется.
Неоспоримым плюсом подпалубного размещения пусковой установки «Кинжала» является живучесть боезапаса комплекса в случае поражения корабля осколочно-фугасной боевой частью ПРЛР или другого СВН, вся электроника «Кортиков» и «Панцирей» на роботовидных боевых модулях находится под «открытым небом», а поэтому может быть выведена из строя даже от одной мощной БЧ ракеты, взорвавшейся вблизи корабля.
Как видите, различные оборонительные системы ПВО малой дальности нашего ВМФ отлично дополняют и заменяют друг друга, превращая 15-километровую зону вокруг КУГ в «щит тотальной ПРО», заставляющий противника только мечтать об успешной концепции «глобального молниеносного удара» на морском ТВД. Как же обстоят дела в «дружественном западном лагере» и на что следует обратить особое внимание нашим разработчикам ПКР?
«SEA RAM» — ПОЛУМИЛЛИОННЫЙ РЕКЛАМНЫЙ «ПРОБНИК» ОТ «RATHEON»
Последняя версия ПУ КЗРК малой дальности «SeaRAM» Mk 15 Mod 31 CIWS. 11 наклонных направляющих для ЗУР RIM-116B в «пакете». В отличие от усиленной ПУ Mk 49, ячейки собраны в едином боевом модуле с радиолокационным и оптико-электронным модулем коррекции для облегчённого размещения на малых боевых кораблях. Оценочная стоимость одной RIM-116 составляет порядка 450 тыс. долларов
Зенитно-ракетный комплекс малой дальности «SeaRAM» (ASMD) был разработан совместными американо-германскими усилиями компаний «Raytheon» и RAMSYS ещё в конце 70-х гг. прошлого века и принят на вооружение ВМС США и стран Западной Европы в 1987 году (за два года до поступления в наш ВМФ «Кортиков» и «Кинжалов»). Комплекс разрабатывался в качестве автономной системы ближней ПВО и ПРО для защиты кораблей от массированных налётов ПКР и других СВН противника, а также для дополнения возможностей зенитно-артиллерийского комплекса Mk 15 «Vulcan Phalanx» и перекрытия «мёртвой зоны» ЗРК «SM-1/2». Для комплекса разработано три типа наклонных поворотных ПУ: Mk 49 — на 21 ТПК для кораблей большого водоизмещения, Mk 15 Mod 31- на 11 ТПК для малых НК классов «корвет/фрегат», а также Mk 29 — модифицированные ТПК КЗРК «Sea Sparrow» c 10 направляющими ячейками для ЗУР RIM-116A/B. С целью минимизации архитектуры Mk 15 Mod 31 под требования малоразмерных кораблей, радиопрозрачный обтекатель с РЛС целеуказания и оптико-тепловизионным прицельным комплексом разместили на одной с ТПК ракет платформе Mk 15 CIWS; в итоге комплекс стал полностью соответствовать ракетной версии ЗАК «Вулкан Фаланкс».
Несмотря на большой пространственный сектор вращения ПУ (310х90 градусов соответственно), комплекс имеет аналогичные ограничения по борьбе с низковысотными целями, подлетающими со стороны надстроек корабля. Время реакции «SeaRAM» приближается к 7-8 секундам, что в 2 раза больше, нежели у «Кортика» или «Панциря». К примеру, при обстреле американского надводного корабля ПКР «Оникс», СУО ЗРК «SeaRAM» сможет осуществить запуск ЗУР RAM Block 2 (RIM-116B) только через 5-7 с после её вхождения в 10-километровую зону поражения, за это время 3М55 преодолеет более 4 км, сблизится с кораблём до 6 км, и начнёт выполнять энергичные противозенитные манёвры, которые RAMы, мягко говоря, «недолюбливают».
Несмотря на манипулирование некоторых западных пиар-экспертов информацией об успешном применении «SeaRAM» в учебных стрельбах «VandalEx», где комплексу ставится задача по перехвату 2-маховой учебной ракеты «Vandal», действительная эффективность RAM Block 1/2 против современной высокоманевренной ПКР значительно ниже заявленных 95%. Во-первых, ракета-мишень «Vandal» двигается по заведомо известной траектории на скорости 2,1М (2300 км/ч) и входит в скоростной диапазон целей комплекса «SeaRAM», который составляет примерно 2550 км/ч. Российская ПКР 3М54Э комплекса «Club-S/N» на конечном участке полёта разгоняется до 3500 км/ч с энергетическим маневрированием, что недосягаемо для официально заявленной скорости поражаемой цели «SeaRAM», равной 700 м/с. Во-вторых, «Vandal» летит на высоте 15 м, что в 3 — 5 раза выше конечного отрезка траектории любой современной ПКР (3-5 метров), это позволяет RIM-116 заведомо и без затруднений выходить на атакующую ракету противника. В-третьих, вполне очевидно и то, что ЗУР RIM-116A/B, запущенная с одного НК, абсолютно не сможет защитить соседний корабль АУГ, удалённый на 4 — 5 км, от 3-маховых средств воздушного нападения: для этого у неё просто не хватит скорости. ЗУР 57Э6Е комплекса «Панцирь-М» в 2 раза быстрее на любом участке своей траектории (1300 — 800 м/с). Называть «SeaRAM» перспективным средством самообороны от МРАУ противника просто язык не поворачивается. Для удачного перехвата маневренного ВТО ЗУР должна обладать в 3-4 раза большими допустимыми перегрузками и таким качеством как высокая угловая скорость разворота, а теперь взгляните на площади аэродинамических органов управления RIM-116,- ответ очевиден.
Теперь рассмотрим «начинку» зенитных ракет RIM-116A/B. За «захват» и поражение цели отвечает комбинированная двухканальная голока самонаведения, первый и основной канал которой представлен ИКГСН типа POST/ POST-RMP, применённой в ПЗРК «Stinger». ГСН POST имеет также дополнительный УФ-подканал пеленгования цели, который способствует повышенной помехозащищённости ГСН при использовании противником ИК-ловушек, а также при естественных высокотемпературных явлениях, вызванных боевыми действиями в море (возгорание авиационного керосина на палубе авианосца и т.д.). Усовершенствованная модификация POST-RMP может быть заранее запрограммирована под условия разведанной тактической обстановки, включая средства РЭП противника и наличие комплексов оптико-электронных помех.
Второй канал представлен двумя компактными пассивными радиолокационными ГСН, работающими по принципу ГСН противорадиолокационных ракет. Многочастотные приёмники излучения (радиоинтерферометры) размещены в миниатюрных обтекателях, расположенных на специальных выносных носовых штангах, вынесенных перед ИКГСН. Пассивные пеленгаторы предназначены для раннего обнаружения ПКР по излучению работающих АРГСН или радиовысотомеров, которые обычно активируются за 35-40 км от корабля цели, это повышает шансы на успешный перехват, но ровно ничего не гарантирует, если нападающая ракета также использует пассивный метод наведения.
Если корабль будет атакован противорадиолокационной ракетой с пассивной РГСН, система наведения ЗУР будет поставлена в непростое положение. Пассивный радиоинтерферометр не обнаружит излучения, а ПРЛР будет двигаться по инерции с давно «выгоревшим» ракетным двигателем; единственное, на что сможет ориентироваться ИК/УФ-канал зенитной ракеты RIM-116, — увеличенная температура носового обтекателя ПРЛР, наблюдающаяся в результате трения о плотные слои тропосферы. Но и здесь наши разработчики имеют огромное поле для деятельности.
Противорадиолокационные ракеты, аналогично МБР 15Ж65 «Тополь-М», могут оснащаться различными КСП ПРО (комплексами средств преодоления ПРО) противника, основу которых может составить система капиллярных канальцев в обтекателе ПРЛР для создания вокруг неё густой дымки из инфракрасных аэрозолей-генераторов ИК-излучения. Такая дымка полностью искажает, либо вообще маскирует тепловую сигнатуру ракеты для атмосферных перехватчиков с ИКГСН. Это ещё раз подчёркивает бесперспективность развития американо-германского проекта «SeaRAM» с существующей системой наведения. Сложности перехвата для комплекса могут наблюдаться и в отношении иных СВН с пассивным или спутниковым наведением, включая УАБ, корректируемые боеприпасы и ракеты с тепловой системой наведения.
У корвета/фрегата он один, а у Ка-31 - другой.
Только для таких запасов ЗУР более подходят 9М100 + Пацирь-М + несколько 9М96. Для корвета/фрегата это было бы зашибись.