Untermenshen
Активный участник
- Сообщения
- 136
- Адрес
- Ярославль, РФ
С автоматом на вокзале
Служил я в спецчастях ВВ. Обычно мы охраняли химзавод, а при необходимости должны были разгонять демонстрации, прочесывать леса, брать вооруженные банды и блокировать Тагил при поимке дезертиров. Словом, этакий недоОМОН срочной службы.
В те годы демонстрации были еще только по праздникам, разгонять их не требовалось. Леса я прочесывал три раза - искали трупы. Один раз даже нашли (к счастью, не я). Банду за мои 2 года брали только однажды (я был молодой, меня не брали) - просто расстреляли дом лесника, в котором они укрылись, из КПВТ.
А вот блокировать город приходилось довольно часто - вокруг Тагила было много воинских частей, их них постоянно кто-то убегал (в основном - к бабам). На наше счастье, убегали чаще всего с поста, с автоматами. Таких считали особо опасными, и всякий раз блокировали город.
Для нас это был праздник! Вместо привычного дурдома казармы нам выдавали автоматы с патронами, каски, броники, и развозили по постам в городе. Мне особо повезло - я был в патруле на ж/д вокзале. Нас было трое - начальник, я и мой приятель Леша Гусев из Рыбинска. Начальник был майором, завклубом, сразу по прибытии он садился в зале ожидания на 2 этаже и брался за газету. Мы с Лехой "несли службу" как хотели и умели.
Умели мы многое, хотели еще больше - два 18-летних обормота, не наигравшихся в войнушку. Было много чего, но особо запомнились 2 эпизода:
Вне очереди
Кто служил, знает: главное, чего не хватает солдату - это жратва. В армии кормят, и хорошо. Но без изысков. Нам отчаянно не хватало молока, пирожков и прочих деликатесов. Поэтому при любой возможности мы старались поесть вкусненького.
В трех кварталах от вокзала на проспекте Ленина была уникальная пельменная - там вручную, сами, лепили пельмени с курицей. Поверьте, это были самые вкусные пельмени в моей жизни! Открыл я эту пельменную случайно, и всегда в увольнениях туда заходил.
И вот, проводив очередную электричку (до следующей было больше часа), я решил отвести в эту пельменную Лешку. Понятно, без начальника. Понятно, противозаконно - но спецура городским патрулям не подчинялась, а нашим патрулем были как раз мы... хотя встречи с нашими офицерами или кагэбэшниками мы побаивались.
Заходим мы в пельменную - а там очередь (обеденное время). Точнее, две очереди - сначала в кассу, потом на раздачу. Стоять нам было опасно - каждая минута вне вокзала была риском. Поэтому Леха предложил (он слыл дипломатом): он попробует попроситься вне очереди, а я пока займу столик. Я взял его автомат, подошел к столику, отодвинул ногой стул, положил на стол Лехин автомат и снял с плеча свой. Сам в это время смотрю, где там Леха. Он в это время о чем-то говорит с кассиршей.
Далее я чисто автоматически провожу процедуру разряжения оружия:
1. отсоединяю магазин,
2. снимаю автомат с предохранителя,
3. передергиваю затвор,
4. нажимаю на спусковой крючок,
5. ставлю на предохранитель.
Процедура совершенно стандартная, за 2 года я выполнил ее тысячи раз. Поэтому проделал ее автоматически, глядя на Леху. Он вдруг чему-то обрадовался, протянул кассирше деньги и взял чек. Потом прошел на раздачу, где его тоже пустили без очереди. Через 2 минуты - фантастически быстро для советского общепита! - Леха уже подошел к столику с салатом, пельменями и компотов.
- Ну ты даешь! - Восхищенно сказал он. - Как догадался?
Оказалось, у Лехи возникли проблемы: мужик в начале очереди оказался каким-то начальником и начал качать права. Кассирша его поддержала. Но мои щелчки переводчиком и затвором (в закрытом помещении они привлекли общее внимание) убедили их "изменить свое мнение".
Более того - пока мы ели, к нам (единственный раз в моем 23-летнем общении с советским общепитом) подошла местная начальница, поинтересовалась, все ли у нас хорошо, и пожелала нам приятного аппетита. И всякий раз, когда я потом заходил в эту пельменную, кассирша со мной здоровалась ( ).
...
Прошло 4 года. Я доедаю первое в столовой ДАСа (Дом аспиранта и стажера, здоровенная общага МГУ на Шверника). К соседнему столу подходит сержант милиции с подносом в руках и АКСУ на плече. Ставит поднос на стол и, глядя на своего товарища у кассы, снимает автомат и выполняет стандартную процедуру разряжания оружия. Я начинаю истерически хохотать. Сержант обиженно подходит ко мне, я машу рукой и описываю вышеописанное. Он изумленно смотрит на автомат...
Через несколько часов, вдрызг пьяный, я вышел из местного отделения милиции, оставив вдрызг пьяных сотрудников и глупо хихикая. После этого проблем с московской милицией у меня не было.
Воспитательная работа
Работа в патруле без начальника - занятие увлекательное. Мы с Лехой досматривали что хотели и как хотели.
Электрички и общие вагоны мы обычно досматривали так: заходили с разных сторон, потом я, стоя в дверях, с важным видом говорил: "Товарищи, прошу оставаться на своих местах. Идет поиск опасного преступника". Потом мы с важным видом шли по вагону, всматриваясь в лица пассажиров. Причем каждый смотрел лишь на тех, кто сидел к нему лицом. Ни разу за все время ни один пассажир не сказал нам ни одного слова! Сойдясь в середине вагона, мы становились спиной к спине и несколько секунд так стояли, наслаждаясь всеобщим вниманием. потом шли дальше, проходя вагон насквозь. Если кто-то из пассажиров дергался при нашем проходе, мы просили его предъявить документы. Три раза кто-то пытался убегать - но мы (как я сейчас понимаю) были хорошо подготовлены, бегали быстро и били сильно. Всех троих мы сдали в местный отдел милиции, двое их них оказались преступниками в розыске. И хотя благодарность за их поимку получил начальник патруля (тот самый, что сидел в зале ожидания и читал газету), я все равно был доволен.
А вот купейные вагоны были объектом жестокого спортивного состязания. Мы с Лехой так же заходили с двух сторон, но задача была - досмотреть бОльшее количество купе, чем напарник. В купейном вагоне 9 купе, и кто досмотрел №5 - тот победил.
И вот однажды... проходящий поезд, купейный вагон. Леха идет от рабочего тамбура, я - от курительного. Мы с Лехой одновременно захлопываем купе №№ 4 и 6, и наперегонки устремляемся к купе №5. Краем глаза я замечаю за Лешкой чем-то очень довольную проводницу, но не придаю этому значения.
Дверь в купе первым открыл я, но врываемся мы туда вместе. Притом в следующем порядке:
1. Два дульных тормоза-компенсатора.
2. Два ствола.
3. Два автомата.
4. Две любопытные каски.
5. Два долб**ба.
6. Два сознания.
В купе... это надо было видеть! Дым - не коромыслом и не столбом... фундаментом! Бутылки из-под коньяка - не на полу, а на слое бутылок из-под коньяка! Четверо... нет, не пассажиров - тел пассажиров (в хороших костюмах и при галстуках), поскольку их сознания уже давно и прочно храпели в тяжелом пьяном сне.
Потом я - в первый и, надеюсь, последний - раз в жизни увидел экстренное отрезвление всех четырех тел. Я увидел, как быстро меняется выражение глаз: от пьяной удали и вальяжности, через ужас и страх, к покорности, дисциплинированности и ответственности. И если первая фраза одного из них: "Какого ...уя", то вторая - "Все-все, мы все поняли, обязуемся соблюдать правила перевозки" и что-то в этом роде.
Потом проводница нас долго благодарила. Сейчас я полагаю, что она с удовольствием отдалась бы любому из нас - или даже обоим... но тогда я был молодым и наивным, и о получении ТАКОЙ платы даже не предполагал. Оказалось, что эти пассанджеры доставали ее уже 6 часов. Это были какие-то депутаты или делегаты - словом, хозяева земли советской - и на ее угрозы вызвать милицию они отвечали вальяжно: "Вызывай!"
А тут мы...
P.S. Кстати, после того купе у меня жесткая чиновникофобия. Никогда среди моих друзей не было ни одного чинуши. Ни одного дня я не проработал ни в одной госструктуре. Звали, хорошие люди звали. Не пошел. Не могу.
Служил я в спецчастях ВВ. Обычно мы охраняли химзавод, а при необходимости должны были разгонять демонстрации, прочесывать леса, брать вооруженные банды и блокировать Тагил при поимке дезертиров. Словом, этакий недоОМОН срочной службы.
В те годы демонстрации были еще только по праздникам, разгонять их не требовалось. Леса я прочесывал три раза - искали трупы. Один раз даже нашли (к счастью, не я). Банду за мои 2 года брали только однажды (я был молодой, меня не брали) - просто расстреляли дом лесника, в котором они укрылись, из КПВТ.
А вот блокировать город приходилось довольно часто - вокруг Тагила было много воинских частей, их них постоянно кто-то убегал (в основном - к бабам). На наше счастье, убегали чаще всего с поста, с автоматами. Таких считали особо опасными, и всякий раз блокировали город.
Для нас это был праздник! Вместо привычного дурдома казармы нам выдавали автоматы с патронами, каски, броники, и развозили по постам в городе. Мне особо повезло - я был в патруле на ж/д вокзале. Нас было трое - начальник, я и мой приятель Леша Гусев из Рыбинска. Начальник был майором, завклубом, сразу по прибытии он садился в зале ожидания на 2 этаже и брался за газету. Мы с Лехой "несли службу" как хотели и умели.
Умели мы многое, хотели еще больше - два 18-летних обормота, не наигравшихся в войнушку. Было много чего, но особо запомнились 2 эпизода:
Вне очереди
Кто служил, знает: главное, чего не хватает солдату - это жратва. В армии кормят, и хорошо. Но без изысков. Нам отчаянно не хватало молока, пирожков и прочих деликатесов. Поэтому при любой возможности мы старались поесть вкусненького.
В трех кварталах от вокзала на проспекте Ленина была уникальная пельменная - там вручную, сами, лепили пельмени с курицей. Поверьте, это были самые вкусные пельмени в моей жизни! Открыл я эту пельменную случайно, и всегда в увольнениях туда заходил.
И вот, проводив очередную электричку (до следующей было больше часа), я решил отвести в эту пельменную Лешку. Понятно, без начальника. Понятно, противозаконно - но спецура городским патрулям не подчинялась, а нашим патрулем были как раз мы... хотя встречи с нашими офицерами или кагэбэшниками мы побаивались.
Заходим мы в пельменную - а там очередь (обеденное время). Точнее, две очереди - сначала в кассу, потом на раздачу. Стоять нам было опасно - каждая минута вне вокзала была риском. Поэтому Леха предложил (он слыл дипломатом): он попробует попроситься вне очереди, а я пока займу столик. Я взял его автомат, подошел к столику, отодвинул ногой стул, положил на стол Лехин автомат и снял с плеча свой. Сам в это время смотрю, где там Леха. Он в это время о чем-то говорит с кассиршей.
Далее я чисто автоматически провожу процедуру разряжения оружия:
1. отсоединяю магазин,
2. снимаю автомат с предохранителя,
3. передергиваю затвор,
4. нажимаю на спусковой крючок,
5. ставлю на предохранитель.
Процедура совершенно стандартная, за 2 года я выполнил ее тысячи раз. Поэтому проделал ее автоматически, глядя на Леху. Он вдруг чему-то обрадовался, протянул кассирше деньги и взял чек. Потом прошел на раздачу, где его тоже пустили без очереди. Через 2 минуты - фантастически быстро для советского общепита! - Леха уже подошел к столику с салатом, пельменями и компотов.
- Ну ты даешь! - Восхищенно сказал он. - Как догадался?
Оказалось, у Лехи возникли проблемы: мужик в начале очереди оказался каким-то начальником и начал качать права. Кассирша его поддержала. Но мои щелчки переводчиком и затвором (в закрытом помещении они привлекли общее внимание) убедили их "изменить свое мнение".
Более того - пока мы ели, к нам (единственный раз в моем 23-летнем общении с советским общепитом) подошла местная начальница, поинтересовалась, все ли у нас хорошо, и пожелала нам приятного аппетита. И всякий раз, когда я потом заходил в эту пельменную, кассирша со мной здоровалась ( ).
...
Прошло 4 года. Я доедаю первое в столовой ДАСа (Дом аспиранта и стажера, здоровенная общага МГУ на Шверника). К соседнему столу подходит сержант милиции с подносом в руках и АКСУ на плече. Ставит поднос на стол и, глядя на своего товарища у кассы, снимает автомат и выполняет стандартную процедуру разряжания оружия. Я начинаю истерически хохотать. Сержант обиженно подходит ко мне, я машу рукой и описываю вышеописанное. Он изумленно смотрит на автомат...
Через несколько часов, вдрызг пьяный, я вышел из местного отделения милиции, оставив вдрызг пьяных сотрудников и глупо хихикая. После этого проблем с московской милицией у меня не было.
Воспитательная работа
Работа в патруле без начальника - занятие увлекательное. Мы с Лехой досматривали что хотели и как хотели.
Электрички и общие вагоны мы обычно досматривали так: заходили с разных сторон, потом я, стоя в дверях, с важным видом говорил: "Товарищи, прошу оставаться на своих местах. Идет поиск опасного преступника". Потом мы с важным видом шли по вагону, всматриваясь в лица пассажиров. Причем каждый смотрел лишь на тех, кто сидел к нему лицом. Ни разу за все время ни один пассажир не сказал нам ни одного слова! Сойдясь в середине вагона, мы становились спиной к спине и несколько секунд так стояли, наслаждаясь всеобщим вниманием. потом шли дальше, проходя вагон насквозь. Если кто-то из пассажиров дергался при нашем проходе, мы просили его предъявить документы. Три раза кто-то пытался убегать - но мы (как я сейчас понимаю) были хорошо подготовлены, бегали быстро и били сильно. Всех троих мы сдали в местный отдел милиции, двое их них оказались преступниками в розыске. И хотя благодарность за их поимку получил начальник патруля (тот самый, что сидел в зале ожидания и читал газету), я все равно был доволен.
А вот купейные вагоны были объектом жестокого спортивного состязания. Мы с Лехой так же заходили с двух сторон, но задача была - досмотреть бОльшее количество купе, чем напарник. В купейном вагоне 9 купе, и кто досмотрел №5 - тот победил.
И вот однажды... проходящий поезд, купейный вагон. Леха идет от рабочего тамбура, я - от курительного. Мы с Лехой одновременно захлопываем купе №№ 4 и 6, и наперегонки устремляемся к купе №5. Краем глаза я замечаю за Лешкой чем-то очень довольную проводницу, но не придаю этому значения.
Дверь в купе первым открыл я, но врываемся мы туда вместе. Притом в следующем порядке:
1. Два дульных тормоза-компенсатора.
2. Два ствола.
3. Два автомата.
4. Две любопытные каски.
5. Два долб**ба.
6. Два сознания.
В купе... это надо было видеть! Дым - не коромыслом и не столбом... фундаментом! Бутылки из-под коньяка - не на полу, а на слое бутылок из-под коньяка! Четверо... нет, не пассажиров - тел пассажиров (в хороших костюмах и при галстуках), поскольку их сознания уже давно и прочно храпели в тяжелом пьяном сне.
Потом я - в первый и, надеюсь, последний - раз в жизни увидел экстренное отрезвление всех четырех тел. Я увидел, как быстро меняется выражение глаз: от пьяной удали и вальяжности, через ужас и страх, к покорности, дисциплинированности и ответственности. И если первая фраза одного из них: "Какого ...уя", то вторая - "Все-все, мы все поняли, обязуемся соблюдать правила перевозки" и что-то в этом роде.
Потом проводница нас долго благодарила. Сейчас я полагаю, что она с удовольствием отдалась бы любому из нас - или даже обоим... но тогда я был молодым и наивным, и о получении ТАКОЙ платы даже не предполагал. Оказалось, что эти пассанджеры доставали ее уже 6 часов. Это были какие-то депутаты или делегаты - словом, хозяева земли советской - и на ее угрозы вызвать милицию они отвечали вальяжно: "Вызывай!"
А тут мы...
P.S. Кстати, после того купе у меня жесткая чиновникофобия. Никогда среди моих друзей не было ни одного чинуши. Ни одного дня я не проработал ни в одной госструктуре. Звали, хорошие люди звали. Не пошел. Не могу.