Камикадзе: сила воды
Автор статьи – Тимур Шерзад; дата публикации: 10 июня 2016
Вторая мировая стала кульминацией войн, возведением их в абсолют и воплощением всего накопленного человечеством опыта взаимного уничтожения. В тех или иных эпизодах и вариациях было всё: фронты от моря до моря, опьяняющий вкус первых успехов, страдания народов, обреченных захватчиками на уничтожение, и бескомпромиссная ярость упорных многомесячных сражений.
В схватке не на жизнь, а на смерть рождались новые по размаху и глубине последствий методы сражений. Многие из технических и концептуальных новинок, позволивших навсегда изменить облик войны, были разработаны и опробованы в деле каких-то двадцать лет назад, но настолько массово они применялись впервые именно тут, на полях битв середины двадцатого века.
Начавшись триумфальным блицкригом – ломающей старые представления тактикой – Вторая мировая вошла лишь в начальную стадию. Она продолжилась в виде грубого, сурового и затяжного конфликта, который вырвался из рук своих создателей далеко за очерченные рамки. Все преображалось вместе с изменением обстановки на фронтах. Вначале исчезла легкость молниеносной войны – ее сменили долгие, кровопролитные и не приносящие разительного успеха сражения. Затем одна из сторон начала проигрывать, что породило волну отчаяния.
Корень неудач крылся в характере развязавших войну народов. Все они были радикально недовольны сложившимся миропорядком, и все были готовы пойти на что угодно ради его изменения в выгодную им сторону. Это были нации, движимые обидой, нации, которые учли опыт предыдущего конфликта и прекрасно понимали, чем рискуют в случае поражения.
Японский пропагандистский плакат
Это была тотальная война – до последнего солдата, до последней капли крови и до последней возможности организованного сопротивления. Победа или поражение определят, кто будет формировать картину мира.
Отчаяние проигрывающих наций порождало поиски чудо-оружия, одним махом разрешившего бы все сложившиеся проблемы, которых было слишком много. Но разрыв в потенциале столкнувшихся сторон быстро увеличивался, и исход конфликта был очевиден.
Порой поиск этого решения принимал причудливые и пугающие формы (даже для народов, которые прославились попытками организации спокойного, планового и массового геноцида – геноцида индустриальной эпохи). Те люди были готовы убить врага, убить мирного жителя, которого считали долгосрочной угрозой, были готовы погибнуть в бою, но никогда в истории человечества не имелось зафиксированного прецедента поставленной на конвейер тактики самоубийственных атак. Никогда желание нанести урон противнику путем гарантированной, стопроцентной и неотвратимой смерти не жило так долго и не было оформлено так официально и последовательно.
Путь вступления Японии в войну был типичным для стран Оси, однако в японцах имелось нечто, чего не было ни в одном из народов, ведущих войну: сплав феодального сознания и технологического прорыва.
Революция Мэйдзи, давшая стране Восходящего солнца возможность сравняться с ведущими державами мира в средствах ведения войны, индустриальном уровне и силе научного прогресса, привела ее к удивительному итогу. С одной стороны, жители Японии во многом сохраняли средневековое самосознание, тщательно сбереженное столетиями самоизоляции. С другой, стремительно ворвавшиеся технологии, обеспечивающие связь, пропаганду и функционирование военной машины индустриального типа, сплотили страну. У Японии имелся суровый и готовый на любые лишения и зверства народ, черпавший свою мощь в идеалах мрачного средневекового феодализма, но, что практически невозможно для обществ подобного типа, этот народ являлся одним целым.
Аллегория борьбы «нового и старого» в революции Мейдзи, картина 1870-х годов
Единство все же не было абсолютным. Со времен победы императора не прошло и столетия. Разумеется, поменяться за этот смешной по историческим меркам срок мировоззрение нации не могло. Империя столкнулась с рядом внутренних противоречий, разрешить которые не было никаких возможностей. Кабинеты министров менялись один за другим, но выхода из ситуации не находилось. Перед Японией встала угроза гражданской войны. Зная, что наилучшим поводом для объединения всегда являлось наличие сильного внешнего врага, правящие круги страны Восходящего солнца принялись его искать. Сперва страна вторглась в Китай, который, хоть и находится в упадке, но территорию и население имел значительные. Китайские солдаты были слабо обучены и плохо вооружены, противник не располагал возможностью производить военную технику, и пехотинцы императора громили одну вражескую армию за другой, но, одерживая победу за победой, Япония все же застревала в этой негостеприимной стране, вязла и буксовала, будучи не в силах перемолоть массы озлобленных китайцев и добиться порядка на уже оккупированных территориях.
Смесь отчаяния и жестокости японцев стала причиной невиданных в эпоху Просвещенного времени зверств. Ужасы японской оккупации возмущали даже нацистских дипломатов, а подробный пересказ творимого японцами в китайских городах наверняка вогнал бы в ужас даже персонал гитлеровских концентрационных лагерей.
==================================
Полностью (многобуков):
https://vk.com/@catx2-kamikadze-sila-vody