Надо сказать, что открытие границы было отчасти стихийным, а отчасти спланированным мероприятием. С одной стороны, держать под контролем почти 1400 километров границы, которая в основном проходит по узким и мелким рекам, весьма трудно. С другой, немалую роль сыграло и принятое в 1996 году решение о резком смягчении наказаний за нелегальный переход границы. Раньше это было серьезным преступлением, а после 1996 года превратилось в относительно мелкое правонарушение, которое каралось лишь несколькими месяцами тюремного заключения.
Как уже говорилось, основную массу тех, кто уходил в Китай, составляли обычные беженцы. Однако некоторые из них начали заниматься контрабандным ввозом китайских товаров в КНДР.
Именно Китай стал главным северокорейским окном во внешний мир, главным источником товаров и информации. И дело тут не только в лихих контрабандистах. С конца 90-х начали также действовать всяческие квазичастные организации под крышей силовых и партийных структур, которые тоже осуществляли активную торговлю с Китаем, но торговлю официальную. В Китай в основном экспортировали минеральное сырье, а также дальневосточную различную экзотику: сушеные морепродукты, лекарственные растения. Развивалась контрабанда золота из Северной Кореи, а с 1998–1999 годов пошла волна контрабанды антиквариата, добытого путем нелегальных раскопок исторических памятников и захоронений (возили в основном изделия периода Корё, X–XIV веков, — благо, основные центры Корё находились на территории нынешней Северной Кореи).
Навстречу из Китая шел поток различной одежды и дешевой электроники. Любопытно, кстати, что в Северной Корее стали возникать этакие рассеянные мануфактуры, весьма напоминающие ранний европейский капитализм: хозяин (скорее, хозяйка) делал по китайским образцам выкройки и раздавал работу тем местным тетушкам, у которых были швейные машинки.