Странные люди эти военные. У них сплошные особенности, правила и исключения. И еще секретность и строгость. Вот у них каждую неделю баня. Это строго. Туда должны ходить все солдаты и сержанты. Но они от бани отлынивают. А баня - это правило. Его нарушать нельзя. Долго никто не мог понять, почему они мыться не хотят. Это первым один генерал узнал. И придумал, как все исправить. Об этом он в книге написал: «.. .горячая вода в бане должна быть». Теперь этот генерал книжки не пишет. Поэтому сейчас все больше тайн, и никто в них не разбирается. Вот, например, каждый год из армии увольняют лейтенантов. А в армии лейтенантов не хватает. Но это тайна. Зато постоянно набирают офицеров-двухгодичников. Потому что для тех, кто набирает волонтеров, сокращение армии - тайна. И про то, что танкисты с плохим высшим образованием воюют лучше экономистов, у которых высшее образование хорошее, мы бы тоже не узнали. Если бы не война. А самое секретное в армии - это бумажки. И каждая бумажка секретная. Ну, не каждая, а почти. То есть, где написано, как есть на самом деле, обязательно секретная. А самая секретная бумажка у военных - это продаттестат. Это документ такой, который невозможно добыть и без которого никуда нельзя. Даже заболеть. Вот приходишь в госпиталь с бронхитом каким-нибудь, а тебе говорят:
- Ах, ну что же вы вчера не пришли? Направление ведь еще вчера утром получили! Вы что?! У вас тут почти пневмония, чуть ли не диарея и вообще отек легких! Бегом в отделение, только продаттестат оставьте!
А ты им отвечаешь:
- Вы знаете, продаттестат мне только вечером принесут. Я вчера целый день за начпродом бегал, а он...
- Да вы что? - возмутятся в госпитале. - А как же мы вас на довольствие поставим? Или вы хотите, чтобы за ваше питание начальник отделения платил?
- Нет, что вы ... Аттестат мне обязательно сегодня вечером...
- Знаем мы ваши «сегодня вечером»! И вообще у нас директива, приказание начальника штаба и приказ начальника гарнизона! Так что до свиданья! Приходите с аттестатом.
И идете вы искать эту недоступную бумагу. А когда вы ее получите, не дай бог вам ее потерять. Потому что это сразу утечка секретной информации. В бумаге ведь сказано, что вас третий год не кормят. Какой вы после этого герой или хотя бы просто защитник Родины? Если про это враги узнают - они до этого не могли узнать - они сразу на нас нападут. И, конечно, вас сразу вычислят и расстреляют за разглашение государственной тайны. Командира и начальника штаба посадят, а замполиту так вообще объявят строжайший выговор. Если вам повезет, то враги продаттестат не найдут. Но он попадется какому-нибудь прощельrге, тот подделает ваши документы и побежит сразу в госпиталь. Станет там на довольствие и будет за так тушенку трескать. И государство сразу обеднеет. Но вас тогда не сильно накажут. Объявят взыскание, поорут немного и лишат премии. Вот такая это важная бумага.
И еще военные замечательны тем, что они не любят праздники. Потому что по праздникам от них требуют организованности и порядка, и все им запрещают. Перед праздниками им надо все проверить, помыть и вычистить, закрыть и опечатать, выезд технически неисправных машин запретить, самых лучших назначить в наряд, и еще в каждой роте посадить по офицеру, желательно командира роты. В обычные дни это можно и не делать. В праздники, конечно, тоже. Только по праздникам это чревато. Потому что начальники обязаны докладывать наверх рапортом о том, что у них все вымыто, закрыто, опечатано и запрещено. И если вдруг что-нибудь случится, начальник сверху всегда поднимет ваш рапорт, насупит брови и скажет: "Что вы очковтирательством занимаетесь?" И отошлет ваш рапорт куда надо. Так что военные любят только один праздник. Это День расформирования части. Его начинают праздновать месяца за три. Все приходят на службу и набивают себе сумки чернильницами, телефонами и лампочками. Куча полковников, которые только что кричали на плацу, что казармы надо оставить нетронутыми, ходят и орут, чтобы быстрее вырывались провода и снимались розетки. А после обеда все, кроме начпрода и начвеща - эти всегда не успевают - садятся за стол. Еще в день расформированя части разглашаются самые большие секреты. Сначала, конечно, начвеща не допросишься показать твою карточку выдачи, но потом он все равно дает тебе аттестат, и ты узнаешь, что тебе выдано все, что положено.
И сапожки на меху, и воротник для пальто. А майору Пронину, который был председателем внутрипроверочной комиссии по вещевой службе, вписывают в аттестат юбку повседневную и колготки. Это уже под конец праздника. То есть когда народ бузотерит и дерется, обычно после первого числа: полки ведь разгоняют по первым числам. Так что до конца праздника лучше не оставаться.
А то придешь разбираться с начвещем, а он уже никуда не опаздывает и лежит за столом. К командиру придешь с вопросами про меховыe сапожки, а он вздыхает, улыбается и говорит: "Ну что вы от меня хотите? Я уже не командир части».
Еще у военных постоянно не хватает мыла. Факт необъяснимый, но достоверный. Приезжают медики санитарию проверять - и здесь все равно, выложил старшина мыло в тумбочки час назад или неделей раньше увез все домой - а мыла в тумбочках нет. Поэтому старшины мыло увозят. И заранее.
И еще неправда, что военные никого и ничего не боятся. Они боятся проверок и солдат с автоматами. Солдат человек нервный, сневыясненным прошлым. Поэтому никогда не знаешь, куда он стрелять будет. А проверки еще страшнее. Они бывают плановые и внеплановые. Плановые обычно приезжают проверять боеготовность. Что это такое, никто уже не помнит, поэтому по боевой готовности проводят занятия и их проверяют. Занятие по боевой готовности - это когда у комбатов на дверях кабинетов висят таблички «Пункт управления», везде бегают посредники с белыми повязками, а солдаты на входе в штаб спрашивают у офицеров пароль до тех пор, пока офицеры не надают им подзатыльников. Тогда офицеров пропускают в штаб. Командир полка при этом старается вооружить тысячу человек сотней автоматов. Больше в полку нет, а если кому-то не хватит, то значит допускается упрощенчество и боеготовность страдает. А если нет белых табличек на дверях, то это вообще сразу двойка.
Внеплановых проверок почти не проводят, чтобы не расстраиваться. А то выбежит полк в лес и начинается: там магазин потеряли, там бинокль, а там автомат. И по итогам проверки всех несколько месяцев наказывают. Пока в следующий раз не проверят.
И еще в армии есть принцип такой: делай, как я. Это очень вредный принцип. Не выполнять его - плохо. А выполнять - часто еще хуже. Вот принимает полковник зачет по строевой подготовке. И не нравится ему, как лейтенант строевым шагом ходит. Полковник нервничает, начинает образцово показывать и кричать:
- Товарищ лейтенант! Ну вам не стыдно?! Смотрите на меня! Вот как надо ходить! - и идет строевым шагом. - Вот! Опорная нога не гнется! - и гнет ногу. - Корпус прямой! - а сам завалился назад и живот выпятил. - Носочек вперед тянуть! - и носочек загибает на себя. - Теперь ясно вам?
- Так точно! - отвечает лейтенант и идет как полковник. А как должен лейтенант ходить, никто и не знает. И все из-за этого принципа.
Еще вот у военных есть интересное правило: назначать старших. Среди солдат, среди офицеров - все равно. У солдат старшего назначают всегда, потому что знают, что он все равно никем командовать не будет и никакую инициативу не проявит. А у офицеров старшего назначают при острой необходимости. Потому что у них старший все портит. Он начинает беспокоиться, суетиться, смотреть на часы и выкрикивать команды, какие ни попадя. Вот вышли офицеры на перерыв между занятиями. И сидите вы в туалете, а у вашей кабины орет майор голосом фельдфебеля: "Закончить перерыв! Быстрее, товарищи офицеры! Начало занятий через две минуты!" Открывает дверцу вашей кабины и спрашивает: "А вам что, времени не хватает?" Вы, конечно, убеждаете его закрыть дверцу, он кричит, а вы еще заняты, с перерыва оба опаздываете, руководитель занятия укоризненно смотрит, и вы теперь для этого майора враг. А не было б старшего опоздавших было бы на одного меньше. И майор называл бы вас Петровичем, а после занятий вы бы пили вместе с ним пиво. Так что старшие у военных есть почти всегда. Но у солдат они безвреднее.
:good:
Жжёте граждане не по детски. :good:
