"Они остановились у порога и стали смотреть на Кирилла, любопытно и зло, как хорьки, в норку которых заплыла камбала…
Лицо Булавди, гладкое выше темени и обросшее волосами ниже губ, чуть напряглось.
Ташовбросил балку на тапочек одному из людей в гостиной. В балке было двестикилограмм, но человек заорал так, будто в ней было все четыреста.
Темноволосый, углеглазый, гибкий как плетка и тощий, как пуля – Джамалудин Кемиров.
ХристофорМао заработал за сутки двести тысяч долларов, черный «порше» и жуткоеобещание Хагена – пересмешника с глазами из замерзшего кислорода.
Делегациюзавели к нему, и они рассаживались осторожно по высоким, с резнымигнутыми спинками стульев, и узловатые лица стариков отражались внаборном паркете.
Хаген со своим ледяным лицом и волосами цвета инея возвышался над ребенком на две головы.
Черные брови Антуанетты заломились выше ее шапочки.
Услуги по размещению текста на сайте – в пятьсот, а услуги собственно газеты обошлись в пять тысяч штук.
В VIP-зале уши были не только у стен, но даже у лампочек.
Казалось, этого человека должны были видеть караульные. Но от караульных осталось ведро ДНК.
Прораб поискал глазами вокруг себя, словно хотел засунуть их под мышку.
Кириллушел в работу, как подводная лодка – в автономку, задраив люки, закачавводу в балластные цистерны, вжав глубоко в тело любопытный стебелекперископа.
И все-таки в этой истории было нечто, от чего густо несло двойным запахом экстремизма и гозбезопасности.
Ощущение физической угрозы… действовало даже сильнее, чем белые груди Антуанетты, вскипающие из алого шелка.
Взгляд его уперся в белые груди, всплывающие из красного платья.
Частные дома, как мусульманские женщины, были завернуты в паранджу заборов.
Джип ехал откуда-то поперек.
Потом лоб его собрался в печальную складку."
это перлы схожие с акунинскими перлами только у латыниной ))))))
