Реконкиста
- Автор темы Aleks
- Дата начала
Проклятая нежить обрушилась на мир словно адская саранча. Неуспели ещё клубы дыма, смога и пыли затянуть небо, ещё тряслась земля от взрывов демонического оружия, как с неба, как проклятые ангелы, посыпалась нежить.
Сотник стражи, шатаясь и опираясь рукой об стену, шёл вдоль коридора. Под сапогами скрежетали обломки стекла, камня и железа. У стен лежали семинаристы, зажимавшие руками израненные выбитым стеклом лица. Пожилая женщина в мантии попечительницы пыталась помочь им, но затем со страхом уставилась на свои руки - проверенные поколениями заклятия несрабатывали... Никак. Да и сам сотник чувствовал ледянной, невыносимый холод и пустоту вместо причудливых переплетений текущего в простанстве эфира.
-Сотник Урвен, пожалуйста, помогите мне... Я немогу им помочь... Почему-то немогу!- но чем он мог помочь...
-Я вызову вам подмогу - уносите их в подвал Библиотеки... Мне же надо в Цитадель!
На лестнице он остановил двух стражников и отравил их на помощь попечительницы. Холод понемногу уходил, но с каждой серебрянно-белой вспышкой в небе он чувствовал накатывающиеся волны тьмы, холода и пустоты. Сверкавший идеальными гранями и паривший над постаментом у входа в Библиотеку кристалл Чистоты Знаний, один из символов мудрого бога Нева Проницательного, сейчас тусклым кристаллом, с потрескавшимися от удара гранями лежал на ступенях. От духа, обитавшего в нём, остался лишь крик агонии...
В небе промелькнула тень, подняв голову, сотник увидел серебристую фигурку небесной посланницы, которая на удивление медленно летела по направлению к цитадели. Опустив голову, сотник замер в шоке - вместо белокаменной твердыни, острые шпили шести башен которой скребли небо, в том месте теперь был исполинский багрово-чёрный столп огня, пламени и дыма.
Пробираться по охваченному паникой городу было безумно трудно - растерянные, испуганные лица мужчин, женщин и детей, ревущие животные, запруженные повозками и верховыми проспекты. Хаос. Крики. Стоны. И начинавшееся безумие погромов... Стража и священники пытались навести и наводили порядок, но стоило успокоить одних, как накатывала новая волна безумных людей.
-Мама... Мама...Что с тобой,- маленькая девочка, державшая на поводке жавшегося к её ногам перепуганного питомца, стояла у питьевого фонтана и с ужасом смотрела на дежавшую у её ног женщину - та водила головой и тихо стонала от боли. Видно ей в голову угодил обломок камня... Вон он, валяется, рядом растоптанная корзина.
-Смотрите! В воздухе... В небе... Летят... О Великий Светый, что это?- люди задирали головы в верх. Стражник тоже понял голову... И увидел их. Благо что его зрение было куда лучше простого человеческого - маленькие тёмные точки, падавшие с неба. Между ними сновали более мелкие, словно мошки.
И это было по всюду...
-Кто это? Падшие? Святые Хранители - помогите...,- закричал кто-то в толпе... Приглядевшись к ближайшим, сотник увидел что это ... люди?
Рядом кто-то назвал его по имени. Опустив голову и обернувшись, он увидел складывавшую крылья посланницу. Сквозь опущенное на лицо забрало на него смотрели два горящих от ярости глаза. -Я Небесная Посланница Нигали, прибыла чтобы сообщить вам - вы единственный старший офицер... Который выжил...
Ему стало не по себе - в голосе получеловека, полутитана, полубога, коими являлись эти быстрокрылые и смертоносные вестницы, были нотки растерянности. Неужели всё так плохо...
-Я слушаю вас.
-Собирайте всех кого най...
Сотник недоговорил, что-то со страшной силой врезалось в крышу дома напротив. В толпу внизу полетели обломки кирпича, раздались ещё более громкие крики паники и началась давка. Сотник и посланница обнажили мечи.
-Это обстрел! Все живо в катакомбы!! Уходи...
Очередной взрыв, где-то дальше по улице.
-Надо убираться отсюда!- Посланница отбила щитом обломок камня, летевший в сотника. -Сейчас, помоги мне!
Сотник бросился к лежавшей у фонтана женщине и её дочери. -Помоги мне убрать их в убежище! Эй стражник!
Стражник, пытавшийся утихомирить толпу, повернулся на крик офицера.
-Сюда! Ко мне, миазм ты клоаки!
Когда тот подбежал, сотник показал ему рукой на девочку - бери. Тот кивнул и наклонившись вдруг упал...
-Эй!- сотник осёкся - сзади на доспехе у стражника появилась дыра. Он был мёртв. -Чёрный...
Рядом словно что-то взорвалось, в лицо ему полетела каменная крошка. -Берегись! Сверху!- посланница отшвырнула его в сторону.
-Они сверху, там где взорвалось! Это был не снаряд, это был...
Договорить она неуспела, что-то сверкнуло перед глазами и наступила темнота.
-Так, эта серебрянка жива... Тварь...,- десантник с размаху ударил скребущую руками по брусчатке оглушенную посланницу. -Дай два хомута, на руки и ноги... Крылья осторожно, неповреди только.
-А что с этим?- сержант показал рукой на мужское тело в доспехах. -Вроде офицер - символ небесного воинства.
-Не жилец. Да и что за него дадут... Там женщина с ребёнком. Я им две сыворотки вколол... регенератор и бинт. Вроде не серьёзно.
-Ясно. Отделение! Внимание - идём на соединение с остальными. Трое - тащите эту тварь, в центре, остальные по боевому. Вперёд!
Сотник стражи, шатаясь и опираясь рукой об стену, шёл вдоль коридора. Под сапогами скрежетали обломки стекла, камня и железа. У стен лежали семинаристы, зажимавшие руками израненные выбитым стеклом лица. Пожилая женщина в мантии попечительницы пыталась помочь им, но затем со страхом уставилась на свои руки - проверенные поколениями заклятия несрабатывали... Никак. Да и сам сотник чувствовал ледянной, невыносимый холод и пустоту вместо причудливых переплетений текущего в простанстве эфира.
-Сотник Урвен, пожалуйста, помогите мне... Я немогу им помочь... Почему-то немогу!- но чем он мог помочь...
-Я вызову вам подмогу - уносите их в подвал Библиотеки... Мне же надо в Цитадель!
На лестнице он остановил двух стражников и отравил их на помощь попечительницы. Холод понемногу уходил, но с каждой серебрянно-белой вспышкой в небе он чувствовал накатывающиеся волны тьмы, холода и пустоты. Сверкавший идеальными гранями и паривший над постаментом у входа в Библиотеку кристалл Чистоты Знаний, один из символов мудрого бога Нева Проницательного, сейчас тусклым кристаллом, с потрескавшимися от удара гранями лежал на ступенях. От духа, обитавшего в нём, остался лишь крик агонии...
В небе промелькнула тень, подняв голову, сотник увидел серебристую фигурку небесной посланницы, которая на удивление медленно летела по направлению к цитадели. Опустив голову, сотник замер в шоке - вместо белокаменной твердыни, острые шпили шести башен которой скребли небо, в том месте теперь был исполинский багрово-чёрный столп огня, пламени и дыма.
Пробираться по охваченному паникой городу было безумно трудно - растерянные, испуганные лица мужчин, женщин и детей, ревущие животные, запруженные повозками и верховыми проспекты. Хаос. Крики. Стоны. И начинавшееся безумие погромов... Стража и священники пытались навести и наводили порядок, но стоило успокоить одних, как накатывала новая волна безумных людей.
-Мама... Мама...Что с тобой,- маленькая девочка, державшая на поводке жавшегося к её ногам перепуганного питомца, стояла у питьевого фонтана и с ужасом смотрела на дежавшую у её ног женщину - та водила головой и тихо стонала от боли. Видно ей в голову угодил обломок камня... Вон он, валяется, рядом растоптанная корзина.
-Смотрите! В воздухе... В небе... Летят... О Великий Светый, что это?- люди задирали головы в верх. Стражник тоже понял голову... И увидел их. Благо что его зрение было куда лучше простого человеческого - маленькие тёмные точки, падавшие с неба. Между ними сновали более мелкие, словно мошки.
И это было по всюду...
-Кто это? Падшие? Святые Хранители - помогите...,- закричал кто-то в толпе... Приглядевшись к ближайшим, сотник увидел что это ... люди?
Рядом кто-то назвал его по имени. Опустив голову и обернувшись, он увидел складывавшую крылья посланницу. Сквозь опущенное на лицо забрало на него смотрели два горящих от ярости глаза. -Я Небесная Посланница Нигали, прибыла чтобы сообщить вам - вы единственный старший офицер... Который выжил...
Ему стало не по себе - в голосе получеловека, полутитана, полубога, коими являлись эти быстрокрылые и смертоносные вестницы, были нотки растерянности. Неужели всё так плохо...
-Я слушаю вас.
-Собирайте всех кого най...
Сотник недоговорил, что-то со страшной силой врезалось в крышу дома напротив. В толпу внизу полетели обломки кирпича, раздались ещё более громкие крики паники и началась давка. Сотник и посланница обнажили мечи.
-Это обстрел! Все живо в катакомбы!! Уходи...
Очередной взрыв, где-то дальше по улице.
-Надо убираться отсюда!- Посланница отбила щитом обломок камня, летевший в сотника. -Сейчас, помоги мне!
Сотник бросился к лежавшей у фонтана женщине и её дочери. -Помоги мне убрать их в убежище! Эй стражник!
Стражник, пытавшийся утихомирить толпу, повернулся на крик офицера.
-Сюда! Ко мне, миазм ты клоаки!
Когда тот подбежал, сотник показал ему рукой на девочку - бери. Тот кивнул и наклонившись вдруг упал...
-Эй!- сотник осёкся - сзади на доспехе у стражника появилась дыра. Он был мёртв. -Чёрный...
Рядом словно что-то взорвалось, в лицо ему полетела каменная крошка. -Берегись! Сверху!- посланница отшвырнула его в сторону.
-Они сверху, там где взорвалось! Это был не снаряд, это был...
Договорить она неуспела, что-то сверкнуло перед глазами и наступила темнота.
-Так, эта серебрянка жива... Тварь...,- десантник с размаху ударил скребущую руками по брусчатке оглушенную посланницу. -Дай два хомута, на руки и ноги... Крылья осторожно, неповреди только.
-А что с этим?- сержант показал рукой на мужское тело в доспехах. -Вроде офицер - символ небесного воинства.
-Не жилец. Да и что за него дадут... Там женщина с ребёнком. Я им две сыворотки вколол... регенератор и бинт. Вроде не серьёзно.
-Ясно. Отделение! Внимание - идём на соединение с остальными. Трое - тащите эту тварь, в центре, остальные по боевому. Вперёд!
Некогда сверкавший идеальными гранями и паривший над постаментом у входа в Библиотеку кристалл Чистоты Знаний, один из символов мудрого бога Нева Проницательного, сейчас как обычный булыжник валялся на ступенях, его грани потрескались от удара и почернели от копоти.Aleks написал(а):
Междумировая
Опять же отличия от оригинала, быстро пробегусь по тыловым приключениям и в Африку
Вообще-то с формированием Российского Экспедиционного Корпуса большие шишки незаморачивались. Шишки обозначили присутствие в спешно создаваемом Альянсе Обороны Земли, или проще – Земном Альянсе, получая за это нехилые денежки от ООН. Хотя отправили по большому счёту мизер. Одну лёгкую и одну тяжёлую бригады, отдельный разведбат, отдельный химбат, снабженцев и всё.
Почему выбор пал именно на нашу бригаду… Ну мы как бы… не относимся ни к оберегаемой элите, ни к с трудом перевооружённым войскам Западного командования, ни к частям где подавляющее число личного состава – срочники. Зато у нас срочники только в одном батальоне – как назло нашем, подавляющее большинство – это призванные из запаса. Наш командир успел всем надоесть в штабе – бригада отметилась при итоговых проверках, когда получила средний бал – хорошо. Правда, мы потом неделю в себя приходили, так как цитируя классика: «Процент маразма и долбо…изма, превысил все установленные опытным путём рамки».
Создавалось впечатление, что мы должны при встрече с пришельцами не разобраться с ними артиллерией, авиациями и всем прочим дальнобойно-крупнокалиберным, а удивить их чистым и опрятным видом, подшитыми бирочками и наклейками строжайше установленного образца. Когда же мы узнали, КУДА нас собираются отправить, только из нашей роты написали рапорта где-то человек пятнадцать, из них зам ротного и наш взводный. Правда Младший потом передумал, когда узнал что в той части, куда его переведут, он будет командиром хозроты. А остальные, в том числе и я, никаких заявлений не писали.
Когда из батальона ушли все, кто не хотел ехать, а таких было много и мы их понимали и ничего в спину не говорили, то я поделился с ребятами опасением, что им на замену прибудут как бы не «контрабасы» - в плохом значении этого слова, или ещё каких «перцев» с «дизелистами». Опасался я не гнутых пальцев и понтов, а того что среди них будет куча искателей лёгкой наживы, которые свалят после первого же боя, или просто трусов.
-А сам-то не свалишь после первого боя?- Толя скептически хмыкнул, но вытащил из уха динамик плеера. – Ты ведь тоже не особо смелый по жизни-то. И за других ещё говоришь.
-А ты будто за себя спокоен,- буркнул я.
-Вот в бою и узнаем, а пока не надо себе напряг создавать,- динамик вернулся в ухо. –Кстати, собирай вещи, переезжай ко мне, Младший один фиг свалил.
-Да не, вон он, обратно топает…
-А чего он? Передумал что ли?
-Да говорят, что его в хозроту определили, вот он и раздумал,- я издевательски вежливо поздоровался с Младшим. Тот буркнул что-то вроде «Очень смешно».
На следующий день произошло два события.
Первое – утром прибыли грузовики с пополнением, которое заменяло написавших рапорт о переводе. Это были срочники, которым пообещали «золотые горы, кисельные берега и молочные реки». Впрочем, были и те, кто действительно был с «дизеля». А на место заместителя командира роты поставили старшину, на место старшины поставили командира второго взвода, а его место занял один из «резервистов». Это был Чина. С руганью он ушёл в чепок, покупать снедь для проставления.
Второе – через два часа с руганью в чепок ушли почти все старики: Младший получил лейтенанта, Толя получил старшего сержанта и стал замком, я же получил лычки младшего сержанта и стал комодом. Дело в том, что по-новым щтатам, которые подгоняли под требования ЗА для частей ООН, требовалось увеличить число младших командиров и провести некоторые другие процедуры…
А тут ещё во взвод пришли четверо новичков...[/quote]
Опять же отличия от оригинала, быстро пробегусь по тыловым приключениям и в Африку
Вообще-то с формированием Российского Экспедиционного Корпуса большие шишки незаморачивались. Шишки обозначили присутствие в спешно создаваемом Альянсе Обороны Земли, или проще – Земном Альянсе, получая за это нехилые денежки от ООН. Хотя отправили по большому счёту мизер. Одну лёгкую и одну тяжёлую бригады, отдельный разведбат, отдельный химбат, снабженцев и всё.
Почему выбор пал именно на нашу бригаду… Ну мы как бы… не относимся ни к оберегаемой элите, ни к с трудом перевооружённым войскам Западного командования, ни к частям где подавляющее число личного состава – срочники. Зато у нас срочники только в одном батальоне – как назло нашем, подавляющее большинство – это призванные из запаса. Наш командир успел всем надоесть в штабе – бригада отметилась при итоговых проверках, когда получила средний бал – хорошо. Правда, мы потом неделю в себя приходили, так как цитируя классика: «Процент маразма и долбо…изма, превысил все установленные опытным путём рамки».
Создавалось впечатление, что мы должны при встрече с пришельцами не разобраться с ними артиллерией, авиациями и всем прочим дальнобойно-крупнокалиберным, а удивить их чистым и опрятным видом, подшитыми бирочками и наклейками строжайше установленного образца. Когда же мы узнали, КУДА нас собираются отправить, только из нашей роты написали рапорта где-то человек пятнадцать, из них зам ротного и наш взводный. Правда Младший потом передумал, когда узнал что в той части, куда его переведут, он будет командиром хозроты. А остальные, в том числе и я, никаких заявлений не писали.
Когда из батальона ушли все, кто не хотел ехать, а таких было много и мы их понимали и ничего в спину не говорили, то я поделился с ребятами опасением, что им на замену прибудут как бы не «контрабасы» - в плохом значении этого слова, или ещё каких «перцев» с «дизелистами». Опасался я не гнутых пальцев и понтов, а того что среди них будет куча искателей лёгкой наживы, которые свалят после первого же боя, или просто трусов.
-А сам-то не свалишь после первого боя?- Толя скептически хмыкнул, но вытащил из уха динамик плеера. – Ты ведь тоже не особо смелый по жизни-то. И за других ещё говоришь.
-А ты будто за себя спокоен,- буркнул я.
-Вот в бою и узнаем, а пока не надо себе напряг создавать,- динамик вернулся в ухо. –Кстати, собирай вещи, переезжай ко мне, Младший один фиг свалил.
-Да не, вон он, обратно топает…
-А чего он? Передумал что ли?
-Да говорят, что его в хозроту определили, вот он и раздумал,- я издевательски вежливо поздоровался с Младшим. Тот буркнул что-то вроде «Очень смешно».
На следующий день произошло два события.
Первое – утром прибыли грузовики с пополнением, которое заменяло написавших рапорт о переводе. Это были срочники, которым пообещали «золотые горы, кисельные берега и молочные реки». Впрочем, были и те, кто действительно был с «дизеля». А на место заместителя командира роты поставили старшину, на место старшины поставили командира второго взвода, а его место занял один из «резервистов». Это был Чина. С руганью он ушёл в чепок, покупать снедь для проставления.
Второе – через два часа с руганью в чепок ушли почти все старики: Младший получил лейтенанта, Толя получил старшего сержанта и стал замком, я же получил лычки младшего сержанта и стал комодом. Дело в том, что по-новым щтатам, которые подгоняли под требования ЗА для частей ООН, требовалось увеличить число младших командиров и провести некоторые другие процедуры…
А тут ещё во взвод пришли четверо новичков...[/quote]
Продолжение "Реконкисты" она же "Сеговия"
Сеговия
(Клыков - старший).
-Не понял!? Мы во Вьетнаме что ли? Это Кхесань?- мозг клинил как никогда. Это Вьетнам? Лаос? Камбоджа? Но откуда тогда такие высокие горы…
-Я сам не знаю. Где это мы? Может не Азия, а Южная…
-С чего бы? До туда мы бы недолетели.
Затем в иллюминаторе снова показалось здание аэропорта. Мозг затрещал ещё сильнее – здание- точная копия сотен наших местных аэропортов. Вышка диспетчерской, привода, вращающаяся антенна РЛС, даже автотрап и грузовики – словно из картинок про старые советские аэропорты.
Тем временем самолёт остановился, стюардесса встала в проходе и взяла в руки микрофон. «Старики» и военные, как я заметил, посматривали на нас, пряча «ухмылку в усы».
-Уважаемые пассажиры, наш рейс Хабаровск – Сеговия совершил конечную посадку в аэропорту Спутник, Сеговийской Автономной Социалистичнеской Республики. Сейчас прошу забрать свои вещи из багажных мест и проследовать на выход к зданию аэровокзала. Там вас встретят.
У меня мозги, выражаясь языком компьютерщиков, зависли. Поэтому на автомате встал со своего места, взял с багажной полки свои сумки, затем помог Ирине с её багажом. Ну и стали потихоньку проталкиваться к выходу.
…
Душно. Жарко. Влажно.
Спускаюсь вниз и вместе с остальными топаю к зданию. Солнце палит как сумасшедшее, но зато какие виды.
Аэродром на плато, у подножья таких исполинских гор, что даже с расстояния голову приходится поднимать. А с другой стороны – просто сказочный вид: тропики, жёлтая полоска пляжа и вид на океан. Как с картинки.
-От это графика,- мозги ещё не соображают. Впрочем тычок в плечо от дядьки возвращает в реальность – все пассажиры уже вошли в здания, одни мы, новички, торчим рты разинув.
Подхватываю сумки и иду к зданию.
Всё же надпись «Аэоропорт»… Скажем так – интригует.
Входим. Впереди пост таможенного досмотра, за ним зал ожидания с рядами кресел, от которых меня пробил жёсткий приступ ностальгии – такие я помню только по детству, когда летали в Сочи. Затем надписи «Буфет», «Камеры Хранения», «Бюро находок», «Справочная», автоматы с газетами, газировкой (!), кассы с закрытыми окошками кроме одной. Везде ни кусочка пластика, только ДСП и фанерные панели, дерево, металл и стекло. Ностальгия… Не, словно музей…
Вот только пассажиров в здании, кроме нас, нет. Да и персонала тоже не очень – два таможенника, пара человек в тёмных брюках и светлых рубашках, ожидавшие нас и.. всё.
В будке сидит миловидная девушка. Ни разу не азиатка – славянская внешность и золотая коса. Только кожа смуглая – что под таким солнцем ожидаемо.
В соседней кабинке другая девушка, постарше. Выбираю золотоволосую.
Достаю свои бумаги, подхожу к стойке.
-Здравствуйте!- улыбаюсь как идиот. Мне тоже отвечают искренней, совершенно не дежурной улыбкой.
-Здравствуйте! От лица всех жителей республики приветствую вас,- она без труда поняла, что я тут в первый раз. Быстрыми и чёткими движениями проставили штампы в документах, что-то оторвала, затем вложила в них какую-то брошюрку и вернула мне. – Желаю вам успехов! До свидания.
-Спасибо! До свидания, - я долго махал рукой.
В зале же мозги, наконец-то, включились. Я быстро догнал дядьку, но он стоял и разговаривал с одним из встречающих. Как я стал уже догадываться, славян тут много. Собеседник был одет немного старомодно, тёмные брюки, светлая рубашка в клетку, лёгкие туфли и шляпа. Влезать в разговор было моветоном, так что я встал рядом.
-Ксати, Игорь, вот, познакомься – Алексей Клыков. Командирован к твоему соседу. Будет помогать с внедрением всей нашей современной связи.
-Алексей!
-Игорь Олегович!- не знаю, кто мой собеседник. Какой-то он не такой как у нас. У нас большого начальника видно за сто километров – по роже так сказать. А тут…
-Министр иностранных дел, так сказать,- он улыбнулся. – Вот, встречаю вас… иностранцев.
-Ааа…,- он показывает глазами на брошюрку.
-Алексей, у вас в брошюре всё написано,- Игорь Олегович возвращается к прерванной беседе. Пока таможенники пропускают через себя остальных пассажиров, я ставлю свой багаж на пол и достаю брошюру. Итак…
Книжечка тонкая, страниц тридцать. Отпечатано на хорошей бумаге, но по внешнему виду – напоминает старые советские цветные журналы.
«сСеговийская Автономная Социалистическая Республика»
Разворачиваем и впадаем в ступор… Ибо если карта, напечатанная на обеих страницах не шутит, то я сейчас стою в точке, расположенной на восточной стороне какого-то огромного материка, который занимает много-много места на шарике… Который абсолютно точно не является Землей.
***
Автобус – туристический РАФик, петляет по горному серпантину, мимо мелькают потрясающие виды то на море, то на горы, то на горы и море вместе взятые. Буйство красок ошеломляет. Отчасти это занимает голову от того, что мы оказались неведомым образом на другой планете. Увы, «старики» сейчас едут в другой машине, а нас «молодых» загрузили в отдельный микроавтобус. Шофёра мы не отвлекаем, а больше и спросить не у кого.
-Помнишь, мы в бурю влетали, - Кирилл листает свою брошюрку. –Наверное это мы в портал влетали.
-Может быть. Давай гадать только не будем – на другой планете, так на другой планете. Приедем в гостиницу, всё объяснят,- я достаю фотоаппарат и начинаю снимать.
***
Гостиница была скромной.
Нас пригласили в небольшой кинозал, где ещё раз поздравили с прибытием и наконец-то показали документальный фильм про то, где мы оказались:
«В конце шестидесятых в одном из филиалов номерных НИИ, занимавшихся ядерной тематикой, было сделано одно очень побочное, но одновременно – интересное открытие: В одном из экспериментов куда-то исчезли атомы исследуемого вещества, а аппаратура вдруг выдала какие-то левые параметры. Аппаратуру проверили, опыт повторили с теми же параметрами – и снова атомы исчезли… «исчезновением» атомов заинтересовались. Сначала полагали, что атомы аннигилировались, а это означало что… Ну вы поняли. Решив, что впереди будет революция в военном деле, изучение феномена перенесли в головной институт и… облом. Искажений, полученных в дальневосточном филиале, не получили. Зато опять получили, как только установку перевезли обратно. Эффект был локальным. Впрочем, тему не забросили – отношения с соседом были такие, что даже от такого локального оружия не отказались бы – аннигилировать соседские противотанковые и противопехотные отделения, которые, как известно, меньше чем тысяча на перемещаются. Ну, или авианосные группировки.
К концу семидесятых стало ясно, что установка стабильно «аннигилирует» атомы вещества на довольно ограниченной территории, поэтому и финансирование стало ограниченным. Да и секретность висела такая, что в остальной научно-оборонной тусовке тему считали за научный анекдот. Тем не менее, успехи были – удавалось «аннигилировать» все большие и большие объекты, пока, наконец, не удалось уничтожить с расстояния в несколько километров танк.
А затем был несчастный случай, под удар попала группа сотрудников, снимавшая показания. От бедняг ничего не осталось, хоронили пустые гробы.
А спустя два года пограничный дозор одной из дальневосточных застав, разбросанных по островам, выпучив от удивления глаза и прильнув оптике, наблюдал, как на берег с настоящих полинезийских катамаранов высаживаются раскрашенные в боевую раскраску бронзовокожие дикари, которые орали что-то невразумительное и с разбегу бросались на землю и пограничный столб, обнимая и целуя его.
Тем больше удивился пограничный наряд, который прибыл на выручку столба, до которого домогались дикари. Когда на окрик «Стоять! Стрелять будем!» и лай «А ну-ка отвалили от моего столба» собаки, заорали – «НААААШИ!!!».
Это были «погибшие» сотрудники НИИ.
То что они рассказали, и главное – показали, повергло в шок руководство НИИ и сотрудников КГБ.
Сеговия
(Клыков - старший).
-Не понял!? Мы во Вьетнаме что ли? Это Кхесань?- мозг клинил как никогда. Это Вьетнам? Лаос? Камбоджа? Но откуда тогда такие высокие горы…
-Я сам не знаю. Где это мы? Может не Азия, а Южная…
-С чего бы? До туда мы бы недолетели.
Затем в иллюминаторе снова показалось здание аэропорта. Мозг затрещал ещё сильнее – здание- точная копия сотен наших местных аэропортов. Вышка диспетчерской, привода, вращающаяся антенна РЛС, даже автотрап и грузовики – словно из картинок про старые советские аэропорты.
Тем временем самолёт остановился, стюардесса встала в проходе и взяла в руки микрофон. «Старики» и военные, как я заметил, посматривали на нас, пряча «ухмылку в усы».
-Уважаемые пассажиры, наш рейс Хабаровск – Сеговия совершил конечную посадку в аэропорту Спутник, Сеговийской Автономной Социалистичнеской Республики. Сейчас прошу забрать свои вещи из багажных мест и проследовать на выход к зданию аэровокзала. Там вас встретят.
У меня мозги, выражаясь языком компьютерщиков, зависли. Поэтому на автомате встал со своего места, взял с багажной полки свои сумки, затем помог Ирине с её багажом. Ну и стали потихоньку проталкиваться к выходу.
…
Душно. Жарко. Влажно.
Спускаюсь вниз и вместе с остальными топаю к зданию. Солнце палит как сумасшедшее, но зато какие виды.
Аэродром на плато, у подножья таких исполинских гор, что даже с расстояния голову приходится поднимать. А с другой стороны – просто сказочный вид: тропики, жёлтая полоска пляжа и вид на океан. Как с картинки.
-От это графика,- мозги ещё не соображают. Впрочем тычок в плечо от дядьки возвращает в реальность – все пассажиры уже вошли в здания, одни мы, новички, торчим рты разинув.
Подхватываю сумки и иду к зданию.
Всё же надпись «Аэоропорт»… Скажем так – интригует.
Входим. Впереди пост таможенного досмотра, за ним зал ожидания с рядами кресел, от которых меня пробил жёсткий приступ ностальгии – такие я помню только по детству, когда летали в Сочи. Затем надписи «Буфет», «Камеры Хранения», «Бюро находок», «Справочная», автоматы с газетами, газировкой (!), кассы с закрытыми окошками кроме одной. Везде ни кусочка пластика, только ДСП и фанерные панели, дерево, металл и стекло. Ностальгия… Не, словно музей…
Вот только пассажиров в здании, кроме нас, нет. Да и персонала тоже не очень – два таможенника, пара человек в тёмных брюках и светлых рубашках, ожидавшие нас и.. всё.
В будке сидит миловидная девушка. Ни разу не азиатка – славянская внешность и золотая коса. Только кожа смуглая – что под таким солнцем ожидаемо.
В соседней кабинке другая девушка, постарше. Выбираю золотоволосую.
Достаю свои бумаги, подхожу к стойке.
-Здравствуйте!- улыбаюсь как идиот. Мне тоже отвечают искренней, совершенно не дежурной улыбкой.
-Здравствуйте! От лица всех жителей республики приветствую вас,- она без труда поняла, что я тут в первый раз. Быстрыми и чёткими движениями проставили штампы в документах, что-то оторвала, затем вложила в них какую-то брошюрку и вернула мне. – Желаю вам успехов! До свидания.
-Спасибо! До свидания, - я долго махал рукой.
В зале же мозги, наконец-то, включились. Я быстро догнал дядьку, но он стоял и разговаривал с одним из встречающих. Как я стал уже догадываться, славян тут много. Собеседник был одет немного старомодно, тёмные брюки, светлая рубашка в клетку, лёгкие туфли и шляпа. Влезать в разговор было моветоном, так что я встал рядом.
-Ксати, Игорь, вот, познакомься – Алексей Клыков. Командирован к твоему соседу. Будет помогать с внедрением всей нашей современной связи.
-Алексей!
-Игорь Олегович!- не знаю, кто мой собеседник. Какой-то он не такой как у нас. У нас большого начальника видно за сто километров – по роже так сказать. А тут…
-Министр иностранных дел, так сказать,- он улыбнулся. – Вот, встречаю вас… иностранцев.
-Ааа…,- он показывает глазами на брошюрку.
-Алексей, у вас в брошюре всё написано,- Игорь Олегович возвращается к прерванной беседе. Пока таможенники пропускают через себя остальных пассажиров, я ставлю свой багаж на пол и достаю брошюру. Итак…
Книжечка тонкая, страниц тридцать. Отпечатано на хорошей бумаге, но по внешнему виду – напоминает старые советские цветные журналы.
«сСеговийская Автономная Социалистическая Республика»
Разворачиваем и впадаем в ступор… Ибо если карта, напечатанная на обеих страницах не шутит, то я сейчас стою в точке, расположенной на восточной стороне какого-то огромного материка, который занимает много-много места на шарике… Который абсолютно точно не является Землей.
***
Автобус – туристический РАФик, петляет по горному серпантину, мимо мелькают потрясающие виды то на море, то на горы, то на горы и море вместе взятые. Буйство красок ошеломляет. Отчасти это занимает голову от того, что мы оказались неведомым образом на другой планете. Увы, «старики» сейчас едут в другой машине, а нас «молодых» загрузили в отдельный микроавтобус. Шофёра мы не отвлекаем, а больше и спросить не у кого.
-Помнишь, мы в бурю влетали, - Кирилл листает свою брошюрку. –Наверное это мы в портал влетали.
-Может быть. Давай гадать только не будем – на другой планете, так на другой планете. Приедем в гостиницу, всё объяснят,- я достаю фотоаппарат и начинаю снимать.
***
Гостиница была скромной.
Нас пригласили в небольшой кинозал, где ещё раз поздравили с прибытием и наконец-то показали документальный фильм про то, где мы оказались:
«В конце шестидесятых в одном из филиалов номерных НИИ, занимавшихся ядерной тематикой, было сделано одно очень побочное, но одновременно – интересное открытие: В одном из экспериментов куда-то исчезли атомы исследуемого вещества, а аппаратура вдруг выдала какие-то левые параметры. Аппаратуру проверили, опыт повторили с теми же параметрами – и снова атомы исчезли… «исчезновением» атомов заинтересовались. Сначала полагали, что атомы аннигилировались, а это означало что… Ну вы поняли. Решив, что впереди будет революция в военном деле, изучение феномена перенесли в головной институт и… облом. Искажений, полученных в дальневосточном филиале, не получили. Зато опять получили, как только установку перевезли обратно. Эффект был локальным. Впрочем, тему не забросили – отношения с соседом были такие, что даже от такого локального оружия не отказались бы – аннигилировать соседские противотанковые и противопехотные отделения, которые, как известно, меньше чем тысяча на перемещаются. Ну, или авианосные группировки.
К концу семидесятых стало ясно, что установка стабильно «аннигилирует» атомы вещества на довольно ограниченной территории, поэтому и финансирование стало ограниченным. Да и секретность висела такая, что в остальной научно-оборонной тусовке тему считали за научный анекдот. Тем не менее, успехи были – удавалось «аннигилировать» все большие и большие объекты, пока, наконец, не удалось уничтожить с расстояния в несколько километров танк.
А затем был несчастный случай, под удар попала группа сотрудников, снимавшая показания. От бедняг ничего не осталось, хоронили пустые гробы.
А спустя два года пограничный дозор одной из дальневосточных застав, разбросанных по островам, выпучив от удивления глаза и прильнув оптике, наблюдал, как на берег с настоящих полинезийских катамаранов высаживаются раскрашенные в боевую раскраску бронзовокожие дикари, которые орали что-то невразумительное и с разбегу бросались на землю и пограничный столб, обнимая и целуя его.
Тем больше удивился пограничный наряд, который прибыл на выручку столба, до которого домогались дикари. Когда на окрик «Стоять! Стрелять будем!» и лай «А ну-ка отвалили от моего столба» собаки, заорали – «НААААШИ!!!».
Это были «погибшие» сотрудники НИИ.
То что они рассказали, и главное – показали, повергло в шок руководство НИИ и сотрудников КГБ.
Aleks
Ты как то помнится спрашивал за подобные программы. Пользуешься?
Ты как то помнится спрашивал за подобные программы. Пользуешься?
Мифы и легенды Арравимара
(переводил с ярмулан на русский кто-то из штаба, орфография и пунктуация сохранена)
История Белого Княжества неразрывно связана серебрянными нитями судьбы с исполинским горным массивом, раскинувшимся от северного до южного побережья материка. Древние предания рассказывают о том, что цепи высочайших гор, протыкающие облака, есть ни что иное, как гребень Великого Огненного Змея Ррауравра Странника. Согласно древним преданиям, молодой Рраурвар был изгнан из родного мира за свой вспыльчивый нрав, приведший к гибели родного брата. Став изгоем, Огненный Змей отправился в своё бесконечное странствие, от мира к миру. Путь его прошёл через миллионы миров, он был в мирах Упорядоченного и был в мирах Хаоса, он вызывал на поединок богов и боролся насмерть со Стихиями. Он мог придти в мир на один миг или же остаться на целые тысячелетия, но всё равно - рано или поздно, он продолжал своё бесконечное путешествие по Вселенной.
Тем не менее, хоть в его жилах и текла кровь богов, он был подвластен Времени, так что на закате своей жизни он уже не искал приключений, но мир, который стал бы его домом. И после долгих странствий, битв и испытаний, когда неумолимое Время закрывало предпоследнюю страницу его Книги Жизни, он нашёл его. Арравимар.
Пришёл он в него не один. С ним было две его жены, верные спутницы-жёны - полубогини Фалавия и Некко. Они и их дети от Огненного Змея стали обживать мир, заселяя его. Казалось, что на исходе лет нашёл Огненный Змей своё счастье, да не тут то было - вспыхнула между его жёнами вражда, ибо ревновали они его друг дружке - Некко раньше встретила Змея, но Фалавия чаще была с Рраурваром. И вражда от них перекинулась и на их детей. Пролилась первая кровь... В страшном гневе за убийства был Рраурвар и совершил непоправимое - в гневном безрассудстве он убил своих любимых. Случайно или неслучайно, но нельзя повернуть содеянное, нельзя повернуть Время вспять.
Содеянное подкосило Змея, но не мог он покарать себя смертью за совершённое убийство, ибо остались бы его дети совсем одни, одинокие и беззащитные для врагов. Было их семеро - трое от Фалавии и четверо от Некки и небыло между ними прежней братской дружбы, но небыло и вражды. А чтобы вновь неповторялось братоубийство, развёл их Рраурвар по разные стороны земли и лёг на её середине, хвостом к тёплому Южному Океану, а головой к Холодному Пику, чтобы стеречь Арравимар от врагов и непрошенных гостей. Рядом с ним, на страже, стояли двое его старших сыновей - Юргар Сереброшкурый, от Фалавии и Дермиурр Белый - от Некко. Два этих могучих богатыря помогали отцу защищать ставший для них родным мир от врагов и Диких Стихий. Они и их потомки стояли и будут стоять на страже мира. Были между ними ссоры и стычки, но страх перед гневом Отца удерживал их от большого кровопролития, да и мудро поступил Рраурвар, разделив их непроходимыми горами, дабы жили они каждый в своей земле, немешали друг другу.
Отсюда и ведёт своё начало вся нынешняя история и много свитков и книг надо чтобы рассказать её.
(переводил с ярмулан на русский кто-то из штаба, орфография и пунктуация сохранена)
История Белого Княжества неразрывно связана серебрянными нитями судьбы с исполинским горным массивом, раскинувшимся от северного до южного побережья материка. Древние предания рассказывают о том, что цепи высочайших гор, протыкающие облака, есть ни что иное, как гребень Великого Огненного Змея Ррауравра Странника. Согласно древним преданиям, молодой Рраурвар был изгнан из родного мира за свой вспыльчивый нрав, приведший к гибели родного брата. Став изгоем, Огненный Змей отправился в своё бесконечное странствие, от мира к миру. Путь его прошёл через миллионы миров, он был в мирах Упорядоченного и был в мирах Хаоса, он вызывал на поединок богов и боролся насмерть со Стихиями. Он мог придти в мир на один миг или же остаться на целые тысячелетия, но всё равно - рано или поздно, он продолжал своё бесконечное путешествие по Вселенной.
Тем не менее, хоть в его жилах и текла кровь богов, он был подвластен Времени, так что на закате своей жизни он уже не искал приключений, но мир, который стал бы его домом. И после долгих странствий, битв и испытаний, когда неумолимое Время закрывало предпоследнюю страницу его Книги Жизни, он нашёл его. Арравимар.
Пришёл он в него не один. С ним было две его жены, верные спутницы-жёны - полубогини Фалавия и Некко. Они и их дети от Огненного Змея стали обживать мир, заселяя его. Казалось, что на исходе лет нашёл Огненный Змей своё счастье, да не тут то было - вспыхнула между его жёнами вражда, ибо ревновали они его друг дружке - Некко раньше встретила Змея, но Фалавия чаще была с Рраурваром. И вражда от них перекинулась и на их детей. Пролилась первая кровь... В страшном гневе за убийства был Рраурвар и совершил непоправимое - в гневном безрассудстве он убил своих любимых. Случайно или неслучайно, но нельзя повернуть содеянное, нельзя повернуть Время вспять.
Содеянное подкосило Змея, но не мог он покарать себя смертью за совершённое убийство, ибо остались бы его дети совсем одни, одинокие и беззащитные для врагов. Было их семеро - трое от Фалавии и четверо от Некки и небыло между ними прежней братской дружбы, но небыло и вражды. А чтобы вновь неповторялось братоубийство, развёл их Рраурвар по разные стороны земли и лёг на её середине, хвостом к тёплому Южному Океану, а головой к Холодному Пику, чтобы стеречь Арравимар от врагов и непрошенных гостей. Рядом с ним, на страже, стояли двое его старших сыновей - Юргар Сереброшкурый, от Фалавии и Дермиурр Белый - от Некко. Два этих могучих богатыря помогали отцу защищать ставший для них родным мир от врагов и Диких Стихий. Они и их потомки стояли и будут стоять на страже мира. Были между ними ссоры и стычки, но страх перед гневом Отца удерживал их от большого кровопролития, да и мудро поступил Рраурвар, разделив их непроходимыми горами, дабы жили они каждый в своей земле, немешали друг другу.
Отсюда и ведёт своё начало вся нынешняя история и много свитков и книг надо чтобы рассказать её.
Междумировая
7-я версия. Местами совпадает с 1-м вариантом.
Зима. 2015-й год. Конец февраля.
Попасть в сержантскую учебку ну никак не входило в мои планы, так как я прекрасно представлял, что такое быть сержантом - быть сержантом, это быть лучшим. Быть выше на голову подчинённых в знаниях, навыках, в опыте. Но самое главное - быть сержантом, это быть лидером. Со всем вышеперечисленным у меня были проблемы, я не верил тогда что достоин чего-то большего чем звание ефрейтора по случаю демобилизации, которой, увы, не предвиделось. Но Толя сказал, что я дурак и что у меня заниженная самооценка. И он был прав. Как впрочем, всегда. И поступил очень подло - записался сам. Хотя, это, наверное, потому что он не любил зимовать в поле – ведь мы с ним вместе служили срочную в Забайкалье. А сержантская учебка, несмотря ни на что - это тёплая казарма хотя бы восемь часов в сутки. Но это всё мои догадки. Хотя наверняка буду прав, если скажу что он подал рапорт зная, что я обязательно пойду за ним следом.
Ну и в итоге мы, а так же остальные, кто был или назначен или вызвался сам, убыли на четырёхмесячные курсы младших командиров в Улан-Удэ. Если бы я знал что нас отправят в Улан-Удэ, я бы прибежал с рапортом в штаб бригады первым. И началась учёба. Скажу сразу – надежду на тёплые зимние квартиры не оправдались - бывали недели, когда мы были в казарме всего пять минут - забрать почту. Да и полигон, где мы прожили последние два месяца, был весьма удалённым от хоть каких либо намёков на цивилизацию. Хотя мои разочарования были несравнимы с разочарованиями Анатолия, который искренне радовался, в кавычках, жизни в, пусть и новенькой, как с иголочки, теплой насколько это возможно палатке.
Про подготовку я скажу, что нас готовили хорошо, много практики, много зубрили, стреляли, водили, занимались физо и убирали снег. Хотя после атмосферы раздолбайства, которая свойственна в спешке формируемым частям, жёсткая уставная жизнь учебки, где распорядок дня, это священная корова, плюс приправленная маразмом и долболюбизмом – это было реально в тягость даже таким прожженным партизанам как мы, забивавшим в части на многое. Командирам учебных рот и взводов было без разницы кого строить по нескольку часов на плацу или на взлётке - сопливых и прыщавых восемнадцатилетних или своих сверстников. Удоды. Хотя дисциплиной, в отместку, мы не отличались и число катапультрованных среди моих сверстников было бы ужасающим, если б не прямой приказ сверху, запрещающий разбазаривать через отчисления направо и налево ценные кадры младших командиров. Короче отчислить нас было можно, но проще было вылюбить до потери пульса. К счастью, после известных событий, когда во время второй попытки выбить пришельцев с Аравийского полуострова был полностью испепелён, растоптан, сожран и развеян по ветру Корпус ООН, кому-то в Генштабе зачесалось в попе и выпуск был досрочный. Впрочем, командиру учебной роты я всё же нагадил, в отместку за его шакалье поведение - обе обоймы, без патронов, от его табельного пистолета, неосмотрительно оставленные в сейфе, уехали со мной. Как компенсация за то, что он присваивал наши деньги. А платили нам хорошо – две тысячи рядовым, плюс надбавки за хорошую учёбу, классность, физо, знание языков и так далее. То есть выходило бы.
Спустя три месяца мы возвращаемся в часть, через город. По прибытии в город пар оторвались на полную катушку, кто к родным, кто в кафе или клуб. На следующее утро я, сам прошедшей ночью не отличавшийся пристойным моральным обликом, собирал разброшенные по нашей с Катей квартире вещи, одновременно упаковывал их в рюкзак, разговаривал по сотовому и пил кофе. Машина, ведомая женой Толи Юлей, с самим Анатолием, спящим на заднем сидении, должна была подъехать с минуты на минуту. Остальные клятвенно обещали быть на вокзале ровно к пол девятому, когда должен был отправляться наш поезд. Учитывая, что все билеты были доверены мне, как способному быть самым адекватным в нетрезвом состоянии, то я с тревогой на трезвом сердце беспокоился за них. Что военная, что простая полиция - просто озверела, а ночной звонок на сотовый дал чётко понять, что ребята отрывались на полную катушку. И на похмельную головушку переживать за них было больно.
Однако вопреки мрачным предчувствиям, никого из наших военные полицаи не поймали. Так что, попав на поезд, точнее заскочив в уже изрядно разогнавшийся вагон, ну не мог просто так оторваться половинки души своей, я выслушал мнение о себе от очень симпатичной проводницы, громко попросил прощения, преклонив перед ней одно колено, после чего был отправлен по адресу – Южная Америка, Перу, город в горах. Найдя своё место, закинул рюкзак на багажную полку, снял зимнюю куртку и лёг спать.
В часть явление сержантов народу ждали где-то через месяц, про досрочный выпуск знал комбриг и начштаба, но они сами были на учёбе, оставив за себя замполита. Когда народ понял, что можно было ещё дня два-три потусоваться в городе, грустно стало всем. Однако грустить было некогда, так как с бригадой произошло нечто страшное. Первый же же визуальный осмотр места дислокации бригады из окна арендованной на станции "Газели" поверг нас в шок. Это была не наша бригада! Точнее наша, но какая-то не такая. За три месяца обстановка в ней изменилась в худшую сторону - вместо брезентовых палаток, вокруг которых постоянно бегал наиболее молодой боец, следивший за тем чтобы они не сгорели от раскочегаренных печек, стояли новёхонькие немецкие палатки с внешними источниками отопления. Вместо старых ЗиЛов, которые могли ездить только в виде автопоезда - новенькие Уралы, выкрашенные в матовый двухцветный камуфляж. Кстати со свежепомятыми бамперами, что выдавало их активную эксплуатцию. Старые бронетранспортёры, которые мы закатывали на руках, исчезли, растаяли как дым, а в парках под навесами стояли новые "бумеры", которых в Арбатском то округе было раз-два и обчёлся. Кстати, что было подло, так это то, что в учебке нас готовили на БТР-80 и БМП-2. А уж когда нас переодели в новенькие отечественные копии зимней формы вероятного противника, отличавшиеся лишь камуфляжной раскраской, мы все дружно поняли что крупно влипли. Я даже отчётливо вспомнил, что читая "звёздочку", сидя на думающем месте, наткнулся на статейку про то, что Россию всё-таки уломали в ООН отправить ограниченный воинский контингент. Но я не думал, что этот контингент будут формировать в таких вот местах. Хотя прямого подтверждения моим страшным догадкам не было.
А вот радость самого комбата была просто неописуема. Собака и то так не умеет радоваться как радовался наш лютый с виду, но добрый внутри комбатяю. Обрадуешься тут когда на ораву молодого пополнения, которое утопило и растворило в своём долболюбизме все положительные стороны нашего батальона, превратив его в глазах комбрига в тёмное место залётчиков, косячников и чудаков всё же нашлась управа. В виде вчерашних, свеже выдрессированных в овчарнях училища сержантов, которые начали такие кровавые репрессалии распущенному молодняку, что те потели даже на промёрзшем до хрустального звона полигоне. Кровавые в смысле, что кровавых мозолей было много... Ну и климат всё же на редкость гадостный, уж простите меня местные. Кровь из носу шла даже у меня, живущего всего-то в пятистах километрах от здешних мест. Чего уж говорить про остальных.
После того, как мы поужинали тем, что осталось в столовой, а осталось много чего вкусного, так как в нашей части появился аутсортинг и вернулись в расположение батальона, то нас быстренько раскидали по ротам. И попали мы с Толей, и ещё десятью сержиками, в третью роту первого батальона. Или как стало модно назваться - в 1-3. Правда, замполит роты при этом кривился как чёрт от ладана, он то ещё застал легендарную Советскую Армию. Ротный где-то отсутствовал, скорее всего, его тоже направили на курсы. Так что пока мы раскладывали свои вещи по шкафчикам, да осматривались. В палатках, объединенных с помощью надувного коридора в некоторое подобие казармы, было малолюдно - в основном знакомые и полузнакомые личности, с которыми я ещё застал то время, когда вместо благоустроенного военного городка, вокруг были руины заброшенного военного городка. Пополнение было ещё в карантине, но уже успело прославить батальон на всю бригаду - поножовщина, череда СОЧ, два суицида и так далее. Мне что-то не очень хотелось познакомиться с этими монстрами поближе, так как честно осознавал – ни фига я за три месяца не стал сержантом. А судя по ругани, доносившейся из ротной канцелярии, где замполит общался с ротным по телефону - это были какие-то уголовники-рецидивисты с суицидально-маниакальными наклонностями.
-Чёт я очкую,- сказал я сидя на складном стуле у тёплой таканевой кишки, по которой горячий воздух разносился от обогревательного устройства.
-Да ты не очкуй! Лошара...,- Толяныч, под гогот остальных, ловко уклонился от моих кулаков.
Добавлено спустя 6 часов 29 минут 35 секунд:
Обьясню почему раз за разом начинаю всё вновь.
И из желания написать книгу лучше. И потому что появляются новые идеи. И потому что понемного, но расту как автор... Наверное .
7-я версия. Местами совпадает с 1-м вариантом.
Зима. 2015-й год. Конец февраля.
Попасть в сержантскую учебку ну никак не входило в мои планы, так как я прекрасно представлял, что такое быть сержантом - быть сержантом, это быть лучшим. Быть выше на голову подчинённых в знаниях, навыках, в опыте. Но самое главное - быть сержантом, это быть лидером. Со всем вышеперечисленным у меня были проблемы, я не верил тогда что достоин чего-то большего чем звание ефрейтора по случаю демобилизации, которой, увы, не предвиделось. Но Толя сказал, что я дурак и что у меня заниженная самооценка. И он был прав. Как впрочем, всегда. И поступил очень подло - записался сам. Хотя, это, наверное, потому что он не любил зимовать в поле – ведь мы с ним вместе служили срочную в Забайкалье. А сержантская учебка, несмотря ни на что - это тёплая казарма хотя бы восемь часов в сутки. Но это всё мои догадки. Хотя наверняка буду прав, если скажу что он подал рапорт зная, что я обязательно пойду за ним следом.
Ну и в итоге мы, а так же остальные, кто был или назначен или вызвался сам, убыли на четырёхмесячные курсы младших командиров в Улан-Удэ. Если бы я знал что нас отправят в Улан-Удэ, я бы прибежал с рапортом в штаб бригады первым. И началась учёба. Скажу сразу – надежду на тёплые зимние квартиры не оправдались - бывали недели, когда мы были в казарме всего пять минут - забрать почту. Да и полигон, где мы прожили последние два месяца, был весьма удалённым от хоть каких либо намёков на цивилизацию. Хотя мои разочарования были несравнимы с разочарованиями Анатолия, который искренне радовался, в кавычках, жизни в, пусть и новенькой, как с иголочки, теплой насколько это возможно палатке.
Про подготовку я скажу, что нас готовили хорошо, много практики, много зубрили, стреляли, водили, занимались физо и убирали снег. Хотя после атмосферы раздолбайства, которая свойственна в спешке формируемым частям, жёсткая уставная жизнь учебки, где распорядок дня, это священная корова, плюс приправленная маразмом и долболюбизмом – это было реально в тягость даже таким прожженным партизанам как мы, забивавшим в части на многое. Командирам учебных рот и взводов было без разницы кого строить по нескольку часов на плацу или на взлётке - сопливых и прыщавых восемнадцатилетних или своих сверстников. Удоды. Хотя дисциплиной, в отместку, мы не отличались и число катапультрованных среди моих сверстников было бы ужасающим, если б не прямой приказ сверху, запрещающий разбазаривать через отчисления направо и налево ценные кадры младших командиров. Короче отчислить нас было можно, но проще было вылюбить до потери пульса. К счастью, после известных событий, когда во время второй попытки выбить пришельцев с Аравийского полуострова был полностью испепелён, растоптан, сожран и развеян по ветру Корпус ООН, кому-то в Генштабе зачесалось в попе и выпуск был досрочный. Впрочем, командиру учебной роты я всё же нагадил, в отместку за его шакалье поведение - обе обоймы, без патронов, от его табельного пистолета, неосмотрительно оставленные в сейфе, уехали со мной. Как компенсация за то, что он присваивал наши деньги. А платили нам хорошо – две тысячи рядовым, плюс надбавки за хорошую учёбу, классность, физо, знание языков и так далее. То есть выходило бы.
Спустя три месяца мы возвращаемся в часть, через город. По прибытии в город пар оторвались на полную катушку, кто к родным, кто в кафе или клуб. На следующее утро я, сам прошедшей ночью не отличавшийся пристойным моральным обликом, собирал разброшенные по нашей с Катей квартире вещи, одновременно упаковывал их в рюкзак, разговаривал по сотовому и пил кофе. Машина, ведомая женой Толи Юлей, с самим Анатолием, спящим на заднем сидении, должна была подъехать с минуты на минуту. Остальные клятвенно обещали быть на вокзале ровно к пол девятому, когда должен был отправляться наш поезд. Учитывая, что все билеты были доверены мне, как способному быть самым адекватным в нетрезвом состоянии, то я с тревогой на трезвом сердце беспокоился за них. Что военная, что простая полиция - просто озверела, а ночной звонок на сотовый дал чётко понять, что ребята отрывались на полную катушку. И на похмельную головушку переживать за них было больно.
Однако вопреки мрачным предчувствиям, никого из наших военные полицаи не поймали. Так что, попав на поезд, точнее заскочив в уже изрядно разогнавшийся вагон, ну не мог просто так оторваться половинки души своей, я выслушал мнение о себе от очень симпатичной проводницы, громко попросил прощения, преклонив перед ней одно колено, после чего был отправлен по адресу – Южная Америка, Перу, город в горах. Найдя своё место, закинул рюкзак на багажную полку, снял зимнюю куртку и лёг спать.
В часть явление сержантов народу ждали где-то через месяц, про досрочный выпуск знал комбриг и начштаба, но они сами были на учёбе, оставив за себя замполита. Когда народ понял, что можно было ещё дня два-три потусоваться в городе, грустно стало всем. Однако грустить было некогда, так как с бригадой произошло нечто страшное. Первый же же визуальный осмотр места дислокации бригады из окна арендованной на станции "Газели" поверг нас в шок. Это была не наша бригада! Точнее наша, но какая-то не такая. За три месяца обстановка в ней изменилась в худшую сторону - вместо брезентовых палаток, вокруг которых постоянно бегал наиболее молодой боец, следивший за тем чтобы они не сгорели от раскочегаренных печек, стояли новёхонькие немецкие палатки с внешними источниками отопления. Вместо старых ЗиЛов, которые могли ездить только в виде автопоезда - новенькие Уралы, выкрашенные в матовый двухцветный камуфляж. Кстати со свежепомятыми бамперами, что выдавало их активную эксплуатцию. Старые бронетранспортёры, которые мы закатывали на руках, исчезли, растаяли как дым, а в парках под навесами стояли новые "бумеры", которых в Арбатском то округе было раз-два и обчёлся. Кстати, что было подло, так это то, что в учебке нас готовили на БТР-80 и БМП-2. А уж когда нас переодели в новенькие отечественные копии зимней формы вероятного противника, отличавшиеся лишь камуфляжной раскраской, мы все дружно поняли что крупно влипли. Я даже отчётливо вспомнил, что читая "звёздочку", сидя на думающем месте, наткнулся на статейку про то, что Россию всё-таки уломали в ООН отправить ограниченный воинский контингент. Но я не думал, что этот контингент будут формировать в таких вот местах. Хотя прямого подтверждения моим страшным догадкам не было.
А вот радость самого комбата была просто неописуема. Собака и то так не умеет радоваться как радовался наш лютый с виду, но добрый внутри комбатяю. Обрадуешься тут когда на ораву молодого пополнения, которое утопило и растворило в своём долболюбизме все положительные стороны нашего батальона, превратив его в глазах комбрига в тёмное место залётчиков, косячников и чудаков всё же нашлась управа. В виде вчерашних, свеже выдрессированных в овчарнях училища сержантов, которые начали такие кровавые репрессалии распущенному молодняку, что те потели даже на промёрзшем до хрустального звона полигоне. Кровавые в смысле, что кровавых мозолей было много... Ну и климат всё же на редкость гадостный, уж простите меня местные. Кровь из носу шла даже у меня, живущего всего-то в пятистах километрах от здешних мест. Чего уж говорить про остальных.
После того, как мы поужинали тем, что осталось в столовой, а осталось много чего вкусного, так как в нашей части появился аутсортинг и вернулись в расположение батальона, то нас быстренько раскидали по ротам. И попали мы с Толей, и ещё десятью сержиками, в третью роту первого батальона. Или как стало модно назваться - в 1-3. Правда, замполит роты при этом кривился как чёрт от ладана, он то ещё застал легендарную Советскую Армию. Ротный где-то отсутствовал, скорее всего, его тоже направили на курсы. Так что пока мы раскладывали свои вещи по шкафчикам, да осматривались. В палатках, объединенных с помощью надувного коридора в некоторое подобие казармы, было малолюдно - в основном знакомые и полузнакомые личности, с которыми я ещё застал то время, когда вместо благоустроенного военного городка, вокруг были руины заброшенного военного городка. Пополнение было ещё в карантине, но уже успело прославить батальон на всю бригаду - поножовщина, череда СОЧ, два суицида и так далее. Мне что-то не очень хотелось познакомиться с этими монстрами поближе, так как честно осознавал – ни фига я за три месяца не стал сержантом. А судя по ругани, доносившейся из ротной канцелярии, где замполит общался с ротным по телефону - это были какие-то уголовники-рецидивисты с суицидально-маниакальными наклонностями.
-Чёт я очкую,- сказал я сидя на складном стуле у тёплой таканевой кишки, по которой горячий воздух разносился от обогревательного устройства.
-Да ты не очкуй! Лошара...,- Толяныч, под гогот остальных, ловко уклонился от моих кулаков.
Добавлено спустя 6 часов 29 минут 35 секунд:
Обьясню почему раз за разом начинаю всё вновь.
И из желания написать книгу лучше. И потому что появляются новые идеи. И потому что понемного, но расту как автор... Наверное .
Междумировая, авриант № ХХ.Aleks написал(а):
Ты сначала план составь. На бумаге. А потом пиши только то, что есть в плане. А то постоянные улучшения когда-нибудь убьют проект. Я только рассказов об отправке ГГ на сборный пункт штуки 4 помню...
Январь-Март 2015
Роту трясёт, батальон лихорадит, бригаду имеют.
За месяц сменилось двое ротных. С первого, по итогам переэкзаменовки сняли капитанские звёзды и отправили куда-то в неведомые дали. На его место встал замполит, но перенервничав, вовсе расстроил службу и после того как в карауле главный замполит беспрепятственно прошёл мимо второго, первого поста, а первый пост – это считай внутренняя территория караулки, и выставленной фишки… Нам то ладно, подумаешь с бетонными столбиками до самого дальнего поста. Замполиту же светил трибунал, время то всё же военное и отдавать под него попаданцев уже не стесняются, но шестое чувство пятой точки у него было хорошо развито - он оперативно слёг с язвой желудка. И на всё это великолепие прекрасно накладывается следующее: в роте на одного рядового – один сержант, прапорщик или офицер. Соответственно то, что целый лейтенант бегает разводящим или даже стоит в карауле, это нормально. Нормально и то, что половина роты в наряде, а вторая половина всеми силами изображает Юлия Цезаря, одновременно занимаясь повседневной рутиной вроде расчистки снега с утра до обеда и боевой подготовкой. Хотя какая подготовка – утром занятия, с обеда заступаем в наряд, и у сменившихся, на следующий день есть время до обеда. Затем они готовятся сменить нас и далее по кругу.
А кроме количества, самая неукомплектованная рота, мы отличаемся ещё и качеством – кадровых военных в роте нет. Старшина роты, он же ВРИО командира роты, это матёрый контрактник, знающий, где и что взять, но забывающий когда и кому выдать. Командиры взводов – пиджаки, только вчера получившие звёздочки младших лейтенантов и знающие ещё меньше нас, я умолчу про то, что двое из них вроде даже не эсве, а вэвээс. Мы – сержанты и ефрейтора, резервисты-партизаны, павианы-ебланы (с) комбат, и вовсе отличаемся в известно какую сторону своей махровой вольницей – половина происшествий в бригаде за сутки – это наша заслуга. Хотя стоп, я вру, кадровый офицер у нас в роте был – это и был наш первый ротный. Но, как пелось в песне моего детства: он где-то там, за горизонтом, он где-то там, где тепло и светло…
Командир батальона нас почему-то не любит и ставит нас, уже второй месяц, в наряды и дежурства, освободив первую и вторую роты от этих обязанностей, чтобы те сосредоточились на боевой подготовке. И те показывают блин. За наш счёт стреляют, за наш счёт они укомплектованы по полным штатам, за наш счёт они не торчат сутки в караулах. Млять. Так не честно!
Сменившись в очередной раз с караула, сдав оружие, из-за оперативности старшины – после отбоя, мы сходили в столовую, где перехватили что осталось. После обратно в жилой модуль, готовиться ко сну.
Горячая вода в кранах умывальни была на пару градусов выше уличной температуры. Холодная – гораздо холоднее чем. Странно, что я даже не подхватил насморк или ветрянку. Хотя холод уже в печени плешь проел. Маразм и долболюбизм окружающей меня действительности совсем воровал краски жизни. Раньше после отбоя трепались с Толяном и парнями о чём угодно, в основном о прекрасной половине человечества. А сейчас даже в свободное время все бродят как сомнамбулы. Роту постоянно дрючат проверками, а когда проверок нет – просто смотрами, то шутки вызывают прямо обратный эффект, скоро уже до мордобоя дело дойдёт. Всё, вот сейчас голова коснётся холодной подушки, и я нырну в чёрный омут беспамятства на пять- шесть часов – мы не в карауле, значит, будем утром чистить прилегающую территорию от снега.
Роту трясёт, батальон лихорадит, бригаду имеют.
За месяц сменилось двое ротных. С первого, по итогам переэкзаменовки сняли капитанские звёзды и отправили куда-то в неведомые дали. На его место встал замполит, но перенервничав, вовсе расстроил службу и после того как в карауле главный замполит беспрепятственно прошёл мимо второго, первого поста, а первый пост – это считай внутренняя территория караулки, и выставленной фишки… Нам то ладно, подумаешь с бетонными столбиками до самого дальнего поста. Замполиту же светил трибунал, время то всё же военное и отдавать под него попаданцев уже не стесняются, но шестое чувство пятой точки у него было хорошо развито - он оперативно слёг с язвой желудка. И на всё это великолепие прекрасно накладывается следующее: в роте на одного рядового – один сержант, прапорщик или офицер. Соответственно то, что целый лейтенант бегает разводящим или даже стоит в карауле, это нормально. Нормально и то, что половина роты в наряде, а вторая половина всеми силами изображает Юлия Цезаря, одновременно занимаясь повседневной рутиной вроде расчистки снега с утра до обеда и боевой подготовкой. Хотя какая подготовка – утром занятия, с обеда заступаем в наряд, и у сменившихся, на следующий день есть время до обеда. Затем они готовятся сменить нас и далее по кругу.
А кроме количества, самая неукомплектованная рота, мы отличаемся ещё и качеством – кадровых военных в роте нет. Старшина роты, он же ВРИО командира роты, это матёрый контрактник, знающий, где и что взять, но забывающий когда и кому выдать. Командиры взводов – пиджаки, только вчера получившие звёздочки младших лейтенантов и знающие ещё меньше нас, я умолчу про то, что двое из них вроде даже не эсве, а вэвээс. Мы – сержанты и ефрейтора, резервисты-партизаны, павианы-ебланы (с) комбат, и вовсе отличаемся в известно какую сторону своей махровой вольницей – половина происшествий в бригаде за сутки – это наша заслуга. Хотя стоп, я вру, кадровый офицер у нас в роте был – это и был наш первый ротный. Но, как пелось в песне моего детства: он где-то там, за горизонтом, он где-то там, где тепло и светло…
Командир батальона нас почему-то не любит и ставит нас, уже второй месяц, в наряды и дежурства, освободив первую и вторую роты от этих обязанностей, чтобы те сосредоточились на боевой подготовке. И те показывают блин. За наш счёт стреляют, за наш счёт они укомплектованы по полным штатам, за наш счёт они не торчат сутки в караулах. Млять. Так не честно!
Сменившись в очередной раз с караула, сдав оружие, из-за оперативности старшины – после отбоя, мы сходили в столовую, где перехватили что осталось. После обратно в жилой модуль, готовиться ко сну.
Горячая вода в кранах умывальни была на пару градусов выше уличной температуры. Холодная – гораздо холоднее чем. Странно, что я даже не подхватил насморк или ветрянку. Хотя холод уже в печени плешь проел. Маразм и долболюбизм окружающей меня действительности совсем воровал краски жизни. Раньше после отбоя трепались с Толяном и парнями о чём угодно, в основном о прекрасной половине человечества. А сейчас даже в свободное время все бродят как сомнамбулы. Роту постоянно дрючат проверками, а когда проверок нет – просто смотрами, то шутки вызывают прямо обратный эффект, скоро уже до мордобоя дело дойдёт. Всё, вот сейчас голова коснётся холодной подушки, и я нырну в чёрный омут беспамятства на пять- шесть часов – мы не в карауле, значит, будем утром чистить прилегающую территорию от снега.
Март-апрель 2015 года.
Капитан, сопровождаемый разбитным хлыщем из штаба, неторопливо шел к
палаткам третьей роты. Точнее, шел, а еще точнее вальяжно перемещал
свое тело именно штабной, а капитан двигался стремительно, но в то же
время очень плавно. Почти неуловимо для постороннего глаза, Вот только
секунду назад он еще вроде бы здесь, а спустя мгновение уже маячит
впереди в метрах пяти от. И хоть убейся, а складывается впечатление,
что за время броска он еще и успевает зафиксировать, все что находится
в зоне видимости, а может и вне ее. Хотя, чего, спрашивается, тут
фиксировать? Все как всегда и везде. По крайней мере в армии.
Посреди строгих параллелепипедов палаток, пролегают расчищенные от
снега дорожки, по бокам которых, немыми свидетелями неукоснительно
поддерживаемого порядка, застыли сугробы, облеченные в геометрически
строгие формы. Правда, непонятно: сугробы сами по себе белые, или их
белой краской залили?
Окинув внимательным взглядом прилегающую территорию новоявленный(
комбат, комроты или любая другая должность), остановился и прислушался
к бурчанию штабного, запыхавшегося от гонки за неугомонным
начальством.
- Рота вообще ужас... Вы не поверите: проверяющий стоит с фонарём у
калитки карпома, а часовой на посту орёт благим матом в рацию, что над
постом НЛО летает. Что не наряд, так косяк: перед проверкой из штаба
командования вообще стрельбу устроили, слава Богу, хоть не подстрелили
никого... А что поделать - ни одного кадрового офицера...
Слушая вполуха перечень ожидающих его бед, капитан кивал головой,
словно китайский болванчик - бездумно и отрешенно. Его внимание
привлекла группа рядовых и сержантов, возившихся с колесом от
грузовика напротив турников.
-Вон, посмотрите - , штабной, заметив, что его причитания успехом у
аудитории не пользуются, махнул рукой в сторону солдат. - Опять
какой-то хренью маются.
Тем временем <<мающиеся хренью>>, азартно перекидываясь
неопределенными междометиями, раздались в стороны. Откуда-то из
глубины толпы, вперед вышагнул коренастый паренек в бронежилете, каске
и автоматом за спиной. В дополнение к штатной амуниции между ног
парень зажимал колесо от грузовика, оснащенное хитрой системой ремней
и подвязок. Под одобрительные возгласы товарищей боец, лихо ухватился
за перекладину турника, уверенно и оточено совершил пять чистых
подтягиваний прямым хватом и два - обратным. Затем что называется -
запал закончился, но парнишка не сдавался.
-Спасибо за лекцию, - капитан оскалился в гримасе, обозначающей по
его мнению дружелюбную улыбку. - Было весьма познавательно. Еще раз -
спасибо, а дальше я сам, как-нибудь.
Зябко улыбнувшись в ответ, штабной неопределенно пожал плечами и,
сдержанно пожелав всего наилучшего, зашагал в обратном направлении.
- Смирн-а-а! - загодя заметив подходящего к ним офицера, заорал
парень с лычками младшего сержанта.
- Вольно, - небрежно отмахнулся капитан, оглядывая замершее в подобие
строевой стойки воинство. - Третья рота? - И, не дождавшись
немедленного ответа, недовольно шевельнул бровью. - Ву ком пре не?
- Так точно. Третья, - продолжая покачиваться на перекладине, четко
по-уставному буркнул парень в бронежилете. - А вы, стесняюсь спросить,
ху из ху будете?
- Полиглот? - радостно осклабился капитан, азартно потирая ладони. -
Уважаю-ю-ю. Отвечаю. Во-первых - человек, а во-вторых - ваш,
отморозки, командир. А ну, мать вашу, в одну шеренгу стаа-а-ановись!
Р-равняйсь! Смирна-а-а!
Капитан, сопровождаемый разбитным хлыщем из штаба, неторопливо шел к
палаткам третьей роты. Точнее, шел, а еще точнее вальяжно перемещал
свое тело именно штабной, а капитан двигался стремительно, но в то же
время очень плавно. Почти неуловимо для постороннего глаза, Вот только
секунду назад он еще вроде бы здесь, а спустя мгновение уже маячит
впереди в метрах пяти от. И хоть убейся, а складывается впечатление,
что за время броска он еще и успевает зафиксировать, все что находится
в зоне видимости, а может и вне ее. Хотя, чего, спрашивается, тут
фиксировать? Все как всегда и везде. По крайней мере в армии.
Посреди строгих параллелепипедов палаток, пролегают расчищенные от
снега дорожки, по бокам которых, немыми свидетелями неукоснительно
поддерживаемого порядка, застыли сугробы, облеченные в геометрически
строгие формы. Правда, непонятно: сугробы сами по себе белые, или их
белой краской залили?
Окинув внимательным взглядом прилегающую территорию новоявленный(
комбат, комроты или любая другая должность), остановился и прислушался
к бурчанию штабного, запыхавшегося от гонки за неугомонным
начальством.
- Рота вообще ужас... Вы не поверите: проверяющий стоит с фонарём у
калитки карпома, а часовой на посту орёт благим матом в рацию, что над
постом НЛО летает. Что не наряд, так косяк: перед проверкой из штаба
командования вообще стрельбу устроили, слава Богу, хоть не подстрелили
никого... А что поделать - ни одного кадрового офицера...
Слушая вполуха перечень ожидающих его бед, капитан кивал головой,
словно китайский болванчик - бездумно и отрешенно. Его внимание
привлекла группа рядовых и сержантов, возившихся с колесом от
грузовика напротив турников.
-Вон, посмотрите - , штабной, заметив, что его причитания успехом у
аудитории не пользуются, махнул рукой в сторону солдат. - Опять
какой-то хренью маются.
Тем временем <<мающиеся хренью>>, азартно перекидываясь
неопределенными междометиями, раздались в стороны. Откуда-то из
глубины толпы, вперед вышагнул коренастый паренек в бронежилете, каске
и автоматом за спиной. В дополнение к штатной амуниции между ног
парень зажимал колесо от грузовика, оснащенное хитрой системой ремней
и подвязок. Под одобрительные возгласы товарищей боец, лихо ухватился
за перекладину турника, уверенно и оточено совершил пять чистых
подтягиваний прямым хватом и два - обратным. Затем что называется -
запал закончился, но парнишка не сдавался.
-Спасибо за лекцию, - капитан оскалился в гримасе, обозначающей по
его мнению дружелюбную улыбку. - Было весьма познавательно. Еще раз -
спасибо, а дальше я сам, как-нибудь.
Зябко улыбнувшись в ответ, штабной неопределенно пожал плечами и,
сдержанно пожелав всего наилучшего, зашагал в обратном направлении.
- Смирн-а-а! - загодя заметив подходящего к ним офицера, заорал
парень с лычками младшего сержанта.
- Вольно, - небрежно отмахнулся капитан, оглядывая замершее в подобие
строевой стойки воинство. - Третья рота? - И, не дождавшись
немедленного ответа, недовольно шевельнул бровью. - Ву ком пре не?
- Так точно. Третья, - продолжая покачиваться на перекладине, четко
по-уставному буркнул парень в бронежилете. - А вы, стесняюсь спросить,
ху из ху будете?
- Полиглот? - радостно осклабился капитан, азартно потирая ладони. -
Уважаю-ю-ю. Отвечаю. Во-первых - человек, а во-вторых - ваш,
отморозки, командир. А ну, мать вашу, в одну шеренгу стаа-а-ановись!
Р-равняйсь! Смирна-а-а!