Мараховский. Коварный китаец продаёт бородатую водку
Эссе прошлогоднее (25.05.2022), но интересное.
(Выделение жирным и курсивом - авторское).
Сегодня для нас нет ничего актуальней нефритовой обезьяны.
Заметим, ув. друзья: в словосочетании «нефритовая обезьяна» есть что-то очень китайское. При этом в собственно Китае может как существовать понятие «нефритовая обезьяна», нагруженное серьёзным и глубоким культурным значением — так и не существовать. «Очень китайской» нефритовая обезьяна звучит для нас.
Во-первых, потому что всё «нефритовое», в силу специфических ассоциаций, для нас либо про Китай, либо про секс. Во-вторых, в сочетании с любым животным нефритовость однозначно отсылает нас к статуэткам, гороскопам и прочей загадочной восточинке.
Из этого следует, между прочим, забавный вывод. Если в китайской культуре нет специального понятия «нефритовой обезьяны», то единственным из пятерых образованных землян, который не опознает в данном образе ничего специфически китайского — будет собственно китаец.
А русский, американец, итальянец и араб однозначно заметят, что нефритовая обезьяна прям Очень Китайская.
Соответственно, если вдумчивый китаец захочет что-то объяснить про современную КНР западным слушателям — то он встанет перед непростым выбором:
1) Рассказывать как есть, погружая публику в специфическую терминологию, описывающую особые, не встречающиеся за пределами Китая явления (и долго разъясняя каждый термин).
2) Рассказывать, ориентируясь на западные понятия, которые могут служить хоть какими-нибудь аналогами китайских.
3) Рассказывать, ориентируясь на западные поп-представления о Китае.
Какой выбор он сделает в итоге — будет зависеть, конечно, от настоящей цели рассказчика. Если она в том, чтобы аудитория действительно поняла, то китайцу придётся выбрать первый, самый трудоёмкий и неблагодарный путь.
Если же цель в том, чтобы заработать денег и аплодисментов — то рассказчик будет комбинировать 2 и 3 подходы. О настоящем Китае публика если и что-то и поймёт, то мало и плохо — но зато она получит очередной эпизод саги о кунфу-панде и выйдет с лекции с ощущением, что ей всё размотали про Китай.
Нетрудно понять, что вариант номер один будет практиковаться исчезающе редко, а специалистами-по-Китаю будут считаться клоуны, жонглирующие нефритовыми обезьянами, кунфу, императорами, мелкими и крупными мао, тяньаньмэнями и конфуциями.
...Я это всё к чему.
Сейчас в передовом мире имеется некоторый запрос на осмысление России.
Переоценивать его, разумеется, не стоит.
Россия как таковая не представляет собой для западного человека ничего значимого.
Ценность России как понятия даже для весьма культурного англичанина не может сравниться с ценностью Англии для русского. Англия для русского — это куча действительно любимых писателей, музыкантов и мыслителей, а также эротичная притягательность престижа, к которой можно причаститься изучением языка, или перенятием стиля в одежде, или хотя бы зубрёжкой песен.
Россия для англичанина — не более чем шкатулка с экзотикой (икра-водка-цари), из которой торчит пара бород великих русских творцов.
Это просто несопоставимо — к тому же «отрицательный капитал России» в голове европейца перевешивает эту экзотику в десятки раз.
Поэтому интеллектуальную часть передового мира, когда она «формулирует ТЗ на осмысление России», менее всего занимает «чего эта страна хочет от мира и почему мы, запад, всегда ей отказываем».
Нет, эту публику волнует более практичный вопрос: когда и как Россия обезвредится, перестанет вызывать раздражение и тревогу своим существованием и провалится в ту же никому не интересную дыру в полу, куда провалилась после 90-х вся прочая Восточная Европа? Как можно приблизить этот момент и почему это так трудно получается?
А далее начинается самое смешное и поучительное.
За редчайшим исключением ответы передовому миру, перепрыгивая друг через друга, давя и напирая, лезут давать, конечно, отнюдь не глубокие осмыслители. К тому же мы сейчас все живём в мире, где кипиай мысли измеряется уже
даже не количеством лайков, а отсутствием дизлайков. То есть только мысль, которая не вызвала бешеного негатива от значимой аудитории, способной причинить неприятности — выживет на рынке осмыслений.
А значит, интеллектуальная часть передового мира будет иметь дело с толпой продавцов нефритовых обезьян — или, с учётом специфики,
бородатой водки. И выбирать ей придётся тоже из бородатых водок, потому что ничто другое заранее не выжило.
И поэтому, если какая-нибудь NY Times будет выбирать себе осмыслителя, то все кандидатуры будут беглыми русскими независимыми журналистами (независимо работавшими на британские или американские государственные СМИ и на этом подучившие инглиш). И, разумеется, все они будут продавать одно и то же. Ибо их товар — это результат эволюционного приспособления: если продавать что-нибудь, что вызовет дизлайки и недоумение, то из кандидатов в объяснятели просто вылетишь.
Поэтому, когда интеллектуальный американец спрашивает «Что там в России?» - у него физически околонулевой шанс получить хоть что-нибудь, кроме бородатой водки.
Какого бы пола ни был беглый русский автор и сколько бы ни было ему лет — он будет разматывать про страх, угнетение, диктатуру и паранойю. И разницы между юной, в жизни не знавшей ничего, кроме московского благополучия журналисткой и отсидевшей немало лет по дуркам покойной В.И. Новодворской не будет никакой (а если и будет, то в пользу последней).
В качестве примера — собственно свежая колонка в NY Times от довольно юной московской москвички, не видевшей ничего страшней журфака МГУ, а после него яростно боровшей режим в разрешённых и финансировавшихся им СМИ, подружки кучи вип-чиновников.
Итак:
«Путин правит Россией как психушкой».
Из статьи торчит борода классика, разумеется — авторка заявляет, что Россия есть чеховская палата номер шесть, только хуже.
Цитаты:
«Со времен Ивана Грозного Россия страдает маниакально-депрессивным психозом — со слабого правителя спускают шкуру, свирепому самодержцу целуют кнут. В результате граждане её не способны жить как нормальные люди».
«За последние два десятилетия Владимир Путин возродил систему карательной психиатрии в прямом и переносном смысле. Подобно главному врачу советской пенитенциарной психиатрической лечебницы, г-н Путин использует любые имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы сохранить контроль и подавить инакомыслие. На его попечении — в большинстве своём бедное, депрессивное общество из 144 миллионов человек (на самом деле 147 — В.М.), разделенных 11 часовыми и четырьмя климатическими поясами. В состоянии анестезированной апатии и медикаментозно подавленного недовольства основная часть российского общества тихо сдалась г-ну Путину и его жестокой войне на Украине.
Для г-на Путина люди — его собственность: он может делать с ними все, что захочет. Многие из подопечных г-на Путина не живут, а выживают. Хотя достоверную статистику получить сложно, независимый экономист Наталья Зубаревич подсчитала, что в 2019 году 15% россиян жили за чертой бедности, а еще 49% были близки к тому, чтобы попасть в эту категорию. Два года пандемии только усугубили ситуацию. Прошлым летом 40% россиян, по данным независимого Левада-центра, не могли нормально себя прокормить, а 52% не могли позволить себе необходимую одежду и обувь».
«В путинской России-психушке санитарами работают чиновники правительства, военные и правоохранители, пропагандисты и богатые бизнесмены, и все они тщательно контролируются силовиками. У них нет никакой идеологии, кроме рабского поклонения вышестоящим ради собственной выгоды».
«Господин Путин приказывает им держать людей в страхе, разжигать ненависть, душить свободу мысли — и каждый из них вносит свой вклад в эту миссию. Благодаря им государство проникает в каждый уголок. Г-н Путин прощает этим людям коррупцию, пытки, что угодно, лишь бы они успешно охраняли палату. Все они работают по-разному, но вместе они подрывают силу воли граждан и укрепляют их послушание. Как говорят в России, полстраны сидит, а полстраны охраняет».
...Самое занятное, ув. друзья, что авторка — вовсе не идиотка. На русском языке она, во всяком случае, выдавала после начала СВО вполне добросовестные тексты, передавая настроения в среде своих друзей-чиновников, весьма далёкие от карикатуры выше.
Но целевая аудитория ведущего издания передового мира — не примет ничего кроме карикатуры. Только бородатую водку, только наполовину голодающих русских, едва выживающих босиком, только пытки, рабство, Ивана Грозного, психотронные гулаги.
И поэтому — хотя в передовом мире, надо думать, действительно есть кое-какие вдумчивые элитарии, представляющие себе более адекватную картину — действовать они всё равно вынуждены исходя из этой карикатуры. А согласно ей даже новости вида «Макдональдс и Леви Страусс ушли из России» должны читаться как «в России больше нечего есть и нечего надеть».
Я подчеркну, это важно: вдумчивые элитарии
вынуждены исходить из этой удовлетворяющей всех карикатуры. Тупо потому, что если они будут исходить из чего-то адекватного, то заработают себе дизлайки от групп, умеющих причинять неприятности. А неприятности не нужны решительно никому (см. шутку «Негритянка изобрела телескоп. Вы можете иметь аргументы против этого факта, но подумайте, стоят ли они потери работы. Негритянка изобрела телескоп»).
И это, кстати, возвращает нас к спору о том, что стрессоустойчивей — демократия или авторитаризм.
Если учесть, что всякое противостояние есть битва провалов и турнир ошибок, то победителем в нём, надо думать, становится тот, кто свои ошибки осознаёт быстрей и глубже — и оперативно на них реагирует.
И в этом смысле, строго говоря, в сегодняшнем глобальном противостоянии демократий с автократиями шансы последних выглядят не столь уж плачевно.
Хотя бы потому, что они в состоянии действительно интересоваться своим противником, а противник покупает бородатую водку и нефритовых обезьянок.
*******************************************
Ссылка на цитируемую в тексте статью (на англицком):
https://www.nytimes.com/2022/05/23/opinion/russia-putin-war.html
==========================================================
https://peremogi.livejournal.com/64992261.html