СССР СА
Активный участник
- Сообщения
- 5.320
- Адрес
- Россия, Казань
все намного проще читаем мат.часть.Первая директива была без учета что немцы делают. Потом произошла заминка-полет Гесса. Почему то тормознули на 2 недели перевозки.
Первый оперативный эшелон (7 пехотных и 1 моторизованная дивизии) с 4 февраля по 12 марта был сосредоточен на линии Данциг, Катовице. Второй эшелон (18 пехотных дивизий) выдвинулся с 16 марта по 8 апреля на линию Кенигсберг, Варшава, Тарнув. Третий (16 дивизий) — перебрасывался с 10 апреля по 10 мая на линию Аленштайн, Радом.
просто совпало с полетом гесса 10 мая и что там , как метко подмечено
Сосредоточение четвертого эшелона (47 соединений, в том числе 28 танковых и моторизованных дивизий) началось 25 мая и завершилось к середине июня.Потом пошло
и тут есть вполне конкретное толкование читаем маршала Баграмяна3 директива-это удар растопыренными пальцами а не кулаком. Пальцы переломали.
Примерно в одиннадцатом часу вечера начальник спецсвязи Клочков сообщил мне, что передается новая оперативная директива Народного комиссара обороны. Не дожидаясь, когда доставят документ целиком, я стал читать его отрывки по мере поступления.
Начиналась телеграмма оценкой обстановки. Правильно указывалось, что главный удар противник наносит на Владимир-Волынский и Радзехув, в центре и на левом фланге нашей 5-й армии. Однако итоги первого дня войны оценивались чрезмерно оптимистически. Указывалось, что противник лишь на этих направлениях ценой больших потерь достиг незначительных успехов, а на всем остальном протяжении границы с Германией и Румынией атаки отбиты с большими потерями для наступающего. С тяжелым чувством я перечитывал эти фразы. Невольно подумалось, что оптимизм оценок в документе из центра во многом был навеян и нашими довольно бодрыми донесениями.
Мы в 15 часов, еще не располагая исчерпывающими сведениями, отделались, по существу, общими фразами и ничего не сообщили о прорыве двух мощных танковых группировок – точные данные о них мы получили лишь в конце дня. Ведь пока штабы корпусов обобщат накопившиеся сведения и передадут их в штаб армии, тот в свою очередь оценит всю эту информацию и передаст в штаб фронта, проходит несколько часов, а за это время в столь быстро меняющейся обстановке происходят зачастую коренные повороты в ходе боевых действий.
Просматривая сейчас наши первые разведывательную и оперативную сводки, я с горечью убеждаюсь: в них далеко не отражалась вся та огромная опасность, которая угрожала войскам северного фланга нашего фронта. Какие, к примеру, сведения о противнике, наступавшем на нашу 5-ю армию, смогли сообщить наши фронтовые разведчики? Они отмечали, что в районе Любомля наступает одна пехотная дивизия, в направлении Владимир-Волынского – одна пехотная и одна танковая, а южнее, до самой границы с 6-й армией, – еще две немецкие пехотные дивизии.
Получалось, что во всей полосе армии наступает всего лишь пять дивизий противника. Учитывая, что неподалеку от границы у нас стояли четыре стрелковые дивизии, положение, естественно, казалось не столь уж угрожающим. Из этого и исходила полученная нами директива. Ведь ни наркому, ни начальнику Генерального штаба не было еще известно, что от Сокаля хлынул на Радзехув по свободной от наших войск местности немецкий моторизованный корпус и что такой же корпус стремится прорваться от Устилуга на Луцк. Когда мы более реально оценили угрозу для правого фланга своего фронта, наши сводки, не отражающие всей тяжести угрозы, уже были в Москве, Вероятно, такие же погрешности в оценке сил противника, вторгшегося в пределы страны, были допущены и штабами других фронтов.
если копать еще глубже то надо лесть в просчеты советской военной теории о начальном периоде