Наш ответ Клэнси
- Автор темы Tigr
- Дата начала
INV
Активный участник
- Сообщения
- 140
- Адрес
- Сталинград
Пока здорово! А дальше?
Майнинген. Германская Демократическая Республика.
Отдельная 189-я гвардейская ракетная бригада Западного фронта под покровом ночи выдвигалась на временные огневые позиции западнее Майнингена. Если разведка противника сумела вскрыть район ее дислокации, то очень скоро подразделения бригады снова исчезнут в покрытых лиственным лесом горах, чтобы скрытно подготовить и в кратчайшие сроки нанести массированный ракетный удар.
В кабине командно-штабной машины полковник Юрий Усынин с офицерами штаба склонились над картами северных отрогов Тюрингенского леса, уточняя позиции и маршруты выдвижения к ним. Где-то рядом развертывалась 233-я Свирская ракетная бригада 2-й танковой армии. Командиры дивизионов получили боевой приказ. По команде взревели мощные моторы, и самоходные установки побатарейно ушли на марш. Четыре машины свернули с проселочной дороги и остановились на обочине. Колеса и броня покрылись утренней свежей росой. Их встретила рекогносцировочная группа.
-К бою! – распорядился капитан Данилюк, командир стартовой батареи 97-го ракетного дивизиона. Новейший оперативно-тактический ракетный комплекс 9К714 «Ока» был полностью автономным, а потому предельно компактным. Радиорелейная линия соединила командную машину с войсковой автоматизированной системой управления боевыми действиями ракетной бригады. Боевые расчеты двух пусковых установок 9П71 приступили к предстартовой подготовке. Включились гидродомкраты подъема и вывешивания, превращавшие транспортную машину в стартовую площадку. Ее ЭВМ уже запустила программу последовательности подготовительных операций. В этой системе оружия она была четвертым номером в расчете и работала со своими коллегами-людьми в диалоговом режиме.
Вычисление исходных данных для пуска требовало дополнительной информации. Для того, чтобы направить баллистическую ракету туда, куда нужно, необходимо знать координаты начальной и конечной точек ее полета. Внутри ракеты «ожила» гиростабилизированная платформа с приборами счисления параметров траектории – мозг этого оружия. В него автоматически вводилось полетное задание с запрограммированным местоположением цели, а навигационная аппаратура пусковой установки самостоятельно решала задачу топографической привязки стартовой позиции к местности с заданной точностью.
Если можно говорить о любви к оружию, то Евгений Данилюк был просто влюблен в боевую технику своего подразделения еще с учебы в Саратовском высшем военном командно-инженерном училище. «Оку» было за что любить: надежная, высокоточная, простая в обращении и умеющая «прощать» ошибки операторам. «Игрушка, а не комплекс, -думал о нем Данилюк. –За 400 километров вгоняет ракету в кол». Такая точность позволяла «Оке» надежно поражать цели не только в специальном (ядерном), но и в обычном снаряжении.
По какому-то нелепому стечению обстоятельств система 9К714 попала под сокращение по советско-американскому договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Капитан Данилюк считал это предательством, но только недавно понял, что ошибался. На самом деле это был грандиозный обман.
189-я бригада на постоянной основе дислоцировалась в поселке Станьково в Белоруссии. Там на ее техбазе сформировали центр по демонтажу и уничтожению ракетных комплексов. С инспекцией приезжали заокеанские делегации и им показывали то, что они хотели видеть, а комбриг Усынин получил секретный приказ и тихо увел свою часть подальше от чужих глаз. Слухи о похоронах «Оки» оказались сильно преувеличенными.
Некоторое время бригады официально не существовало, но теперь она снова появилась далеко на западе в составе ГСВГ. Система «Ока» как нельзя лучше подходила для тайного перемещения. Она скомпонована так, что в походном положении ракета размещена внутри пусковой установки 9П71. Эти четырехосные машины более всего походили на обычные бронетранспортеры, которые незаметно растворились в огромной массе советской боевой техники в Восточной Германии. Ракетный комплекс «Ока» стоял на вооружении пяти бригад, и все они были расформированы по приказу начальника ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск маршала Михалкина, став «призраками». Сейчас все они материализовались в первом стратегическом эшелоне Западного направления, и никто не знал об этом. Теперь ракеты, конечно же, уничтожат в полном соответствии с условиями договора методом отстрела. По целям НАТО в Западной Европе.
«Небесный сторож – 21»
-Сэр, это не флюктуация системы. Это преднамеренная прицельная помеха. Нас кто-то специально глушит!
-Немедленно доложить в Брокцетель, -приказал командир тактического экипажа. –Переключайте радар на альтернативную частоту.
Дальнейшие события развивались по нарастающей. Начало тому положило то обстоятельство, что эффективность шумовой помехи зависит от отношения ее мощности к мощности основного сигнала. По мере приближения советских истребителей это отношение неуклонно уменьшалось, пока не сравнялось по величине с так называемым коэффициентом подавления – минимально необходимого отношения мощностей, ниже которого работа радиоаппаратуры не нарушалась. Перехватчики «сотой» эскадрильи больше не могли маскироваться за «белым» электронным шумом.
-Новый контакт на востоке, сэр! –громко объявил радиометрист.
-Как далеко? –пока ничего опасного не произошло, решил офицер. Двое суток назад сотни подобных сообщений поступали за каждый патрульный вылет, а русские время от времени проверяли свои методы подавления на системах радиоэлектронной разведки НАТО.
-Довольно близко. Дальность уточняется…, -оператор AN\APY-1 не был уверен. В условиях радиопротиводействия его оборудование работало с задержкой по времени. –Курс, похоже, западный.
-Да, точно, западный, -подтвердил второй оператор. –Профиль полета переменный. Скорость высокая, слишком высокая для гражданской машины.
Сработал шифрованный канал запроса «свой – чужой».
-Это не наши. Цель опознана как «чужая». Получает обозначение «Бандит – 1». –На борту наступило напряженное молчание в ожидании развития ситуации.
-Информация передается в Брокцетель? –спросил офицер, чтобы прервать эту гнетущую тишину. Разумеется, все добытые в полете сведения непрерывно транслировались в оперативный центр по цифровому каналу перекачки тактической информации «Линк – 1». Но ответ связиста оказался неожиданным:
-Нет, сэр, -его голос выдавал волнение. -Какие-то сильные искажения на линии.
-Восстановите связь и продолжайте слежение, -офицеру «Небесного сторожа – 21» это нравилось все меньше и меньше. Спустя некоторое время дистанция сократилась и разрешающая способность радара позволила выделить отдельные элементы групповой цели – истребители МиГ-31 летящие в сомкнутом строю.
Воздушное пространство над Германией
Летчик-снайпер 1-го класса Сергей Стаханов пилотировал истребитель-лидер центральной группы перехвата. Совсем недавно он служил на Камчатке, а потом командир полка сказал, что нужны добровольцы для выполнения особо важного задания. Требования предъявлялись как при отборе в отряд космонавтов, а затем были два месяца бесконечных тренировок на воздушном полигоне под Липецком. И вот теперь молодой майор вел за собой тех, кому доверено сделать первый выстрел в этой войне.
На связь вышел А-50.
-Я – двухсотый, вас понял, выполняю, -ответил Стаханов и переключился на внутреннюю связь. –Пора, Саша, включай!
На заднем сиденье двухместного перехватчика оператор бортового комплекса вооружения капитан Алехин активировал ракетную систему «Заслон».
-Все в норме. Работаем в штатном режиме, -тратить драгоценное время на доразведку не потребовалось. Экипаж А-50 точно вывел истребитель на цель и локатор РП-31 захватил ее на автосопровождение. Этот радиолокационный прицел имел фазированную антенную решетку, а МиГ-31 был единственным в мире серийным истребителем, оснащенным подобной системой. По сравнению с обычным электромеханическим изменением диаграммы направленности антенны, эта аппаратура позволяла сканировать пространство с большей на порядок скоростью, что обеспечивало формирование нескольких опорных сигналов для относительно простых полуактивных систем самонаведения ракет Р-33. Поэтому «Заслон» мог вести в широком секторе одновременный обстрел четырех целей. Сейчас была только одна. –Вот она, прямо перед нами!
Скрываться больше не имело смысла. Набирая высоту на форсаже, МиГи сокращали дистанцию на 50 километров за каждую минуту полета на максимальной скорости.
-Дальность по приборам – 175.
-Совпадает с «Заслоном». Расчетное время – сорок секунд по курсу 260. –Это означало, что меньше чем через минуту группа «200» выйдет на рубеж ракетной атаки.
-Так, у нас изменения. Цель начинает уклоняться со снижением, -сообщил Алехин.
-Смещается к западу. Почуяли, что пахнет жареным.
-Оружие нацелено. Все ракеты исправны… Слишком поздно, им не уйти. Запуск по моей команде через десять… девять секунд.
-Есть, командир. Я держу АВАКС на прицеле, -ответил Алехин, фиксируя отметку неприятельского самолета в центре локационного визира.
Огненные полосы перечеркнули ночь. Ракетный залп эскадрильи был подобен метеорному дождю. Р-33 моментально исчезли в темноте. Завязав трассы, они разыщут пока еще невидимые цели, которым суждено стать первыми жертвами. Война началась за сорок минут до восхода солнца.
Отдельная 189-я гвардейская ракетная бригада Западного фронта под покровом ночи выдвигалась на временные огневые позиции западнее Майнингена. Если разведка противника сумела вскрыть район ее дислокации, то очень скоро подразделения бригады снова исчезнут в покрытых лиственным лесом горах, чтобы скрытно подготовить и в кратчайшие сроки нанести массированный ракетный удар.
В кабине командно-штабной машины полковник Юрий Усынин с офицерами штаба склонились над картами северных отрогов Тюрингенского леса, уточняя позиции и маршруты выдвижения к ним. Где-то рядом развертывалась 233-я Свирская ракетная бригада 2-й танковой армии. Командиры дивизионов получили боевой приказ. По команде взревели мощные моторы, и самоходные установки побатарейно ушли на марш. Четыре машины свернули с проселочной дороги и остановились на обочине. Колеса и броня покрылись утренней свежей росой. Их встретила рекогносцировочная группа.
-К бою! – распорядился капитан Данилюк, командир стартовой батареи 97-го ракетного дивизиона. Новейший оперативно-тактический ракетный комплекс 9К714 «Ока» был полностью автономным, а потому предельно компактным. Радиорелейная линия соединила командную машину с войсковой автоматизированной системой управления боевыми действиями ракетной бригады. Боевые расчеты двух пусковых установок 9П71 приступили к предстартовой подготовке. Включились гидродомкраты подъема и вывешивания, превращавшие транспортную машину в стартовую площадку. Ее ЭВМ уже запустила программу последовательности подготовительных операций. В этой системе оружия она была четвертым номером в расчете и работала со своими коллегами-людьми в диалоговом режиме.
Вычисление исходных данных для пуска требовало дополнительной информации. Для того, чтобы направить баллистическую ракету туда, куда нужно, необходимо знать координаты начальной и конечной точек ее полета. Внутри ракеты «ожила» гиростабилизированная платформа с приборами счисления параметров траектории – мозг этого оружия. В него автоматически вводилось полетное задание с запрограммированным местоположением цели, а навигационная аппаратура пусковой установки самостоятельно решала задачу топографической привязки стартовой позиции к местности с заданной точностью.
Если можно говорить о любви к оружию, то Евгений Данилюк был просто влюблен в боевую технику своего подразделения еще с учебы в Саратовском высшем военном командно-инженерном училище. «Оку» было за что любить: надежная, высокоточная, простая в обращении и умеющая «прощать» ошибки операторам. «Игрушка, а не комплекс, -думал о нем Данилюк. –За 400 километров вгоняет ракету в кол». Такая точность позволяла «Оке» надежно поражать цели не только в специальном (ядерном), но и в обычном снаряжении.
По какому-то нелепому стечению обстоятельств система 9К714 попала под сокращение по советско-американскому договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Капитан Данилюк считал это предательством, но только недавно понял, что ошибался. На самом деле это был грандиозный обман.
189-я бригада на постоянной основе дислоцировалась в поселке Станьково в Белоруссии. Там на ее техбазе сформировали центр по демонтажу и уничтожению ракетных комплексов. С инспекцией приезжали заокеанские делегации и им показывали то, что они хотели видеть, а комбриг Усынин получил секретный приказ и тихо увел свою часть подальше от чужих глаз. Слухи о похоронах «Оки» оказались сильно преувеличенными.
Некоторое время бригады официально не существовало, но теперь она снова появилась далеко на западе в составе ГСВГ. Система «Ока» как нельзя лучше подходила для тайного перемещения. Она скомпонована так, что в походном положении ракета размещена внутри пусковой установки 9П71. Эти четырехосные машины более всего походили на обычные бронетранспортеры, которые незаметно растворились в огромной массе советской боевой техники в Восточной Германии. Ракетный комплекс «Ока» стоял на вооружении пяти бригад, и все они были расформированы по приказу начальника ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск маршала Михалкина, став «призраками». Сейчас все они материализовались в первом стратегическом эшелоне Западного направления, и никто не знал об этом. Теперь ракеты, конечно же, уничтожат в полном соответствии с условиями договора методом отстрела. По целям НАТО в Западной Европе.
«Небесный сторож – 21»
-Сэр, это не флюктуация системы. Это преднамеренная прицельная помеха. Нас кто-то специально глушит!
-Немедленно доложить в Брокцетель, -приказал командир тактического экипажа. –Переключайте радар на альтернативную частоту.
Дальнейшие события развивались по нарастающей. Начало тому положило то обстоятельство, что эффективность шумовой помехи зависит от отношения ее мощности к мощности основного сигнала. По мере приближения советских истребителей это отношение неуклонно уменьшалось, пока не сравнялось по величине с так называемым коэффициентом подавления – минимально необходимого отношения мощностей, ниже которого работа радиоаппаратуры не нарушалась. Перехватчики «сотой» эскадрильи больше не могли маскироваться за «белым» электронным шумом.
-Новый контакт на востоке, сэр! –громко объявил радиометрист.
-Как далеко? –пока ничего опасного не произошло, решил офицер. Двое суток назад сотни подобных сообщений поступали за каждый патрульный вылет, а русские время от времени проверяли свои методы подавления на системах радиоэлектронной разведки НАТО.
-Довольно близко. Дальность уточняется…, -оператор AN\APY-1 не был уверен. В условиях радиопротиводействия его оборудование работало с задержкой по времени. –Курс, похоже, западный.
-Да, точно, западный, -подтвердил второй оператор. –Профиль полета переменный. Скорость высокая, слишком высокая для гражданской машины.
Сработал шифрованный канал запроса «свой – чужой».
-Это не наши. Цель опознана как «чужая». Получает обозначение «Бандит – 1». –На борту наступило напряженное молчание в ожидании развития ситуации.
-Информация передается в Брокцетель? –спросил офицер, чтобы прервать эту гнетущую тишину. Разумеется, все добытые в полете сведения непрерывно транслировались в оперативный центр по цифровому каналу перекачки тактической информации «Линк – 1». Но ответ связиста оказался неожиданным:
-Нет, сэр, -его голос выдавал волнение. -Какие-то сильные искажения на линии.
-Восстановите связь и продолжайте слежение, -офицеру «Небесного сторожа – 21» это нравилось все меньше и меньше. Спустя некоторое время дистанция сократилась и разрешающая способность радара позволила выделить отдельные элементы групповой цели – истребители МиГ-31 летящие в сомкнутом строю.
Воздушное пространство над Германией
Летчик-снайпер 1-го класса Сергей Стаханов пилотировал истребитель-лидер центральной группы перехвата. Совсем недавно он служил на Камчатке, а потом командир полка сказал, что нужны добровольцы для выполнения особо важного задания. Требования предъявлялись как при отборе в отряд космонавтов, а затем были два месяца бесконечных тренировок на воздушном полигоне под Липецком. И вот теперь молодой майор вел за собой тех, кому доверено сделать первый выстрел в этой войне.
На связь вышел А-50.
-Я – двухсотый, вас понял, выполняю, -ответил Стаханов и переключился на внутреннюю связь. –Пора, Саша, включай!
На заднем сиденье двухместного перехватчика оператор бортового комплекса вооружения капитан Алехин активировал ракетную систему «Заслон».
-Все в норме. Работаем в штатном режиме, -тратить драгоценное время на доразведку не потребовалось. Экипаж А-50 точно вывел истребитель на цель и локатор РП-31 захватил ее на автосопровождение. Этот радиолокационный прицел имел фазированную антенную решетку, а МиГ-31 был единственным в мире серийным истребителем, оснащенным подобной системой. По сравнению с обычным электромеханическим изменением диаграммы направленности антенны, эта аппаратура позволяла сканировать пространство с большей на порядок скоростью, что обеспечивало формирование нескольких опорных сигналов для относительно простых полуактивных систем самонаведения ракет Р-33. Поэтому «Заслон» мог вести в широком секторе одновременный обстрел четырех целей. Сейчас была только одна. –Вот она, прямо перед нами!
Скрываться больше не имело смысла. Набирая высоту на форсаже, МиГи сокращали дистанцию на 50 километров за каждую минуту полета на максимальной скорости.
-Дальность по приборам – 175.
-Совпадает с «Заслоном». Расчетное время – сорок секунд по курсу 260. –Это означало, что меньше чем через минуту группа «200» выйдет на рубеж ракетной атаки.
-Так, у нас изменения. Цель начинает уклоняться со снижением, -сообщил Алехин.
-Смещается к западу. Почуяли, что пахнет жареным.
-Оружие нацелено. Все ракеты исправны… Слишком поздно, им не уйти. Запуск по моей команде через десять… девять секунд.
-Есть, командир. Я держу АВАКС на прицеле, -ответил Алехин, фиксируя отметку неприятельского самолета в центре локационного визира.
Огненные полосы перечеркнули ночь. Ракетный залп эскадрильи был подобен метеорному дождю. Р-33 моментально исчезли в темноте. Завязав трассы, они разыщут пока еще невидимые цели, которым суждено стать первыми жертвами. Война началась за сорок минут до восхода солнца.
Tigr
Система ПВО и контроля воздушного пространства НАТО, опиралась только на АВАКС? Или ещё были наземные станции?
Исчезновение связи с АВАКС, которое наверняка дублированное, означает что в штабе уже шухер с приведением всех подразделений в боевую готовность. Зафиксированная постами РТР и РЭП постановка помех, глушение связи - это тревога. Без всяких а может -потому что на дворе Холодная Война и на той стороне пальцы с курка неотводили. Кроме этого связь и вообще информирование у них тоже хорошие, поэтому противник уже начал оперативно реагировать на попытки задавить его помехами. Эээ вот что - как то он пассивно действует.
Непонятную "движуху" уже должны были прочухать разведчики и эти... как их там которые шныряли из наблюдателей. Их отстрел и исчезновение тоже повод бить в набат.
Добавлено спустя 2 минуты 52 секунды:
Кстати где вообще станции слежения и разведки НАТО? Создание "тумана войны" это прямой повод привести все силы в состояние боевой готовности - кто их знает этих красных.
Система ПВО и контроля воздушного пространства НАТО, опиралась только на АВАКС? Или ещё были наземные станции?
Исчезновение связи с АВАКС, которое наверняка дублированное, означает что в штабе уже шухер с приведением всех подразделений в боевую готовность. Зафиксированная постами РТР и РЭП постановка помех, глушение связи - это тревога. Без всяких а может -потому что на дворе Холодная Война и на той стороне пальцы с курка неотводили. Кроме этого связь и вообще информирование у них тоже хорошие, поэтому противник уже начал оперативно реагировать на попытки задавить его помехами. Эээ вот что - как то он пассивно действует.
Непонятную "движуху" уже должны были прочухать разведчики и эти... как их там которые шныряли из наблюдателей. Их отстрел и исчезновение тоже повод бить в набат.
Добавлено спустя 2 минуты 52 секунды:
Кстати где вообще станции слежения и разведки НАТО? Создание "тумана войны" это прямой повод привести все силы в состояние боевой готовности - кто их знает этих красных.
Aleks написал(а):
Наземная составляющая тоже - все вместе называлось НЕЙДЖ.
«Небесный сторож – 21»
-«Бандит-1» наводит оружие, сэр! Мы перехватываем импульсы радаров целеуказания! –компьютер анализировал эти сигналы и сравнивал их параметры с характеристиками советских авиационных систем вооружения в его базе данных, затем выдал результат классификации. –Это «Фоксхаунды»*! Их целая дюжина!
-Где они? –обстановка из типовой мгновенно превратилась в нестандартную и представляющую опасность для Е-3А.
-Если не сменят курс, то прямо сейчас вторгнутся в наше воздушное пространство. Идут с набором высоты. Я расцениваю это как атакующий маневр.
Ночь таила в себе скрытую угрозу. Командир «Небесного сторожа – 21» имел все полномочия, чтобы предотвратить ее:
-Я – съерра виски – два один, внимание! Оранжевая тревога! –голосовое сообщение дублировалось во всем диапазоне. По натовскому стандарту оповещения и тревог, «оранжевая» являлась эквивалентом боевой тревоги №1. На этом уровне оперативной готовности силы НАТО, выделенные для объединенной обороны, незамедлительно приводились в состояние, необходимое для отражения советской агрессии. Звено истребителей F-15, охранявшее «Небесного сторожа – 21», сманеврировало в сторону «Бандитов», обеспечивая тактическое прикрытие. Но весь драматизм ситуации заключался в том, что между объявлением тревоги и началом вражеской атаки прошло минимум времени.
-«Фоксхаунды» пускают ракеты! –закричал оператор слежения.
-Это – «Небесный сторож – 21», у нас красный код! Повторяю: красный код, нас обстреливают ракетами! –радист пытался пробиться сквозь помехи в эфире. Командующий офицер просто не желал в это верить, но профессионализм оказался выше:
-Летной группе – экстренное снижение! Вырубайте систему! –последнее касалось радара AN\APY-1, который был как бы маяком, привлекавшим врагов.
-Джэммер** включен, начинаю пускать фольгу, -доложил оператор радиоэлектронной обороны. Но это было все, что экипаж смог предпринять для самозащиты. Самолет «Сентри» создан на базе пассажирского авиалайнера марки «Боинг-707-320», который, естественно, не предназначался для уклонения от ракетных атак. Кроме того, установленная поверх фюзеляжа шеститонная тарелка обтекателя антенны радара ухудшала маневренность самолета до критического уровня.
Майнинген. Германская Демократическая Республика.
-Пуск! –сказал в микрофон капитан Данилюк и добавил, как в детской игре. –Кто не спрятался, я – не виноват.
Этот короткий приказ завершил пятнадцатиминутную предстартовую подготовку. Начальники расчетов доложили о готовности. Из штаба ракетных войск и артиллерии Западного фронта прошла команда, подтверждающая приказ на запуск. На крышах пусковых установок открылись створки, приводя направляющие с ракетами в вертикальное положение непосредственно перед запуском.
Твердотопливные ракеты 9М714 рванули вверх на столбах огня и дыма, выходя на баллистические траектории. Бортовые инерциальные системы наведения начали склонять их в сторону цели. Состав средств поражения элементарного огневого подразделения основывался на простом расчете – два боеприпаса на одну цель. Сейчас, разумеется, стартовало не две ракеты батареи Данилюка, а гораздо больше. Массированный ракетный удар наносился по фронту в 800 километров от Альп до Балтийского моря.
Баллистическое ракетное оружие класса «земля – земля» являлось идеальным инструментом для внезапного нападения ввиду его крайне малого подлетного времени. От запуска до накрытия цели пройдет не более пяти минут, поэтому войскам противника будет невозможно уклониться маневром от такого стремительного удара; его авиация, застигнутая на аэродромах, не успеет взлететь и будет уничтожена на земле. А дальность стрельбы в несколько сотен километров обеспечит огневое поражение на всю глубину обороны НАТО.
Советское военное командование при оперативном планировании просто не могло не воспользоваться такими уникальными возможностями. Операция, разработанная штабом Западного стратегического направления, получила соответствующее ее замыслу громкое название «Удар молота». В нем участвовали двадцать отдельных ракетных бригад трех фронтов и их армий, а также ракетные дивизионы тактических комплексов «Луна-М» и «Точка» из состава многочисленных танковых и мотострелковых дивизий. Всего с территории ГДР и Чехословакии было запущено свыше пятисот баллистических ракет, которые устремились к десяткам важнейших целей – командным пунктам, узлам связи, авиабазам. Капитан Данилюк не знал, что вся 189-я бригада в полном составе стреляла по единственной, но стратегически важной цели в далекой Голландии. Ее сокрушительный удар обрушится на оперативный центр главного командования объединенными вооруженными силами НАТО на Центрально – Европейском театре военных действий.
Воздушное пространство над Германией.
Какое-то время майор Стаханов и его штурман-оператор оценивали результаты своей стрельбы. На экране «Заслона» электронная отметка от АВАКСа разделилась на несколько более мелких, которые потом пропали совсем. Это были явные признаки поражения.
-Основная цель определенно уничтожена, -подвел итог Стаханов. Помимо «Небесного сторожа – 22» оказались сбиты все четыре охранявших его истребителя. –Здесь двухсотый, делайте отметку.
На борту А-50 записали первую победу.
-Хороший выстрел, двухсотый. Подтверждаю поражение. Переходите на курс возвращения. –Радист переключился на другую частоту и громко объявил в радиоэфире открытым текстом:
-Восход, восход, восход! –по этому условному сигналу в бой вступили соединения советской истребительной авиации первой волны. Двести пятьдесят перехватчиков 10-й армии ПВО рванулись вперед, чтобы развить первоначальный успех и захватить господство в германском небе.
Небесный сторож – 21
В светлеющем на востоке небе появилось множество ярких точек. И они приближались. Это было бы даже красиво, если не знать, чем они являются на самом деле. Сорок восемь ракет дальнего воздушного боя Р-33 за полторы минуты покрыли 120 километров. Те из них, что реагировали на импульсы AN\APY-1, потеряли ориентир и сбились с направления атаки после того, как АВАКС перестала работать. Самонаведение части других сорвала постановка помех. Но ракет оказалось слишком много. В бортовые иллюминаторы экипаж видел, как летит их смерть.
-О, господи, они уже рядом! На помощь, на помощь! –связист от отчаяния и безысходности взмолился в эфире. Жить оставалось всего несколько секунд, и это было невыносимо. «Небесный сторож – 21» не мог ни убежать, ни уклониться от надвигавшейся беды. И никто не мог помочь ему…
-Я – пилот 327-го истребителя. Иду на помощь. –Больше он ничего не успел сказать, совершив самоубийственный вираж, направляя свой F-15 на приближавшуюся ракету. Яркая вспышка оборвала первую жизнь в только что начавшемся кровопролитии.
Но жертва 327-го не была напрасной, даря «Небесному сторожу – 21» спасительную фору. Пренебрегая законами аэродинамики, огромный самолет провалился в облака над Эмсом, а у преследовавших его ракет не хватило рулей на излете, чтобы последовать за ним. Ни у одного «Сентри» из находившихся в воздухе в момент начала оп «Чистого неба», не было шансов на спасение. Но «Небесный сторож – 21» все-таки уцелел и это можно считать чудом. Единственным разумным объяснением неудачи коллег Сергея Стаханова из северной группы перехвата могла служить форма рельефа местности, над которой проходила эта часть воздушной наступательной операции. Ландшафт Северной Германии представляет собой плоскую равнину, поэтому истребители «сотой» эскадрильи не имели возможности маскироваться на малой высоте за складками подстилающей местности, осторожно подкрадываясь к цели. В противном случае АВАКС засек бы их на полминуты позже, но этого было бы достаточно, чтобы разделить участь двух других своих собратьев.
Теперь он летел в сторону Северного моря. Прижимаясь к земле и с выключенным оборудованием «Небесный сторож – 21» потерял свою боевую ценность и стал обычным самолетом вместо воздушного командного пункта. В самый важный момент авиация НАТО осталась без управления и разведки. На это рассчитывали и этим воспользовались советские военно-воздушные силы, начиная решительное авиационное наступление на всем театре военных действий.
Брюнсюм. Нидерланды.
Руководство повседневной деятельностью вооруженных сил НАТО осуществлялось через соответствующие штабы, но в условиях угрожающей обстановки управление передавалось на специальные командные центры. Под угрожающей обстановкой подразумевались различные варианты развития военной и политической ситуации, в том числе и маневры армий Варшавского договора. Поэтому главнокомандующий на ТВД* и его заместители в течении последних десяти суток поочередно спускались на двадцать метров под землю и возглавляли дежурные смены на стационарном командном пункте в Брюнсюме.
Из совмещенного с ним оперативного центра Центральной зоны ПВО доложили о проблемах с АВАКС. Союзники еще в мирное время выделили боеготовые силы для объединенной противовоздушной обороны из состава своих национальных вооруженных сил. Они постоянно находились в состоянии повышенной боевой готовности, и поэтому отказ системы дальнего радиолокационного обнаружения был расценен как чрезвычайное происшествие. Оборудование сразу трех самолетов Е-3А не могло выйти из строя и это стало поводом для серьезных опасений.
-Что поступает по «Нейдж»**? –спросил Том Беджес, руководивший центром и носивший чин полковника ВВС США.
-Ничего необычного, сэр, -ответил оператор терминала автоматизированной системы управления силами и средствами ПВО НАТО, к которой подключалась сеть наземных радиолокационных станций, расположенных вдоль границ с социалистическими странами для контроля их воздушного пространства.
-Запросите данные о техническом состоянии оперативных центров районов и секторов ПВО. Возможно, это у нас неполадки на линиях или аппаратуре приема информации с АВАКСа…
-Но этого не может быть! –воскликнул оператор средств связи.
-Что происходит?
-Пропала радиосвязь со всеми «Небесными сторожами»!
-Вы слышали это, сэр? –командир ПВО по интеркому обратился к генерал-майору голландской королевской инфантерии де Йонге, который в течении этих суток исполнял обязанности оперативного дежурного в Брюнсюме. В иерархии объединенных сил НАТО в Западной Европе он был вторым лицом, занимая пост начальника штаба главного командования на театре военных действий.
-Да, полковник Беджес. Какое соединение генерала Кирка стоит сейчас на дежурстве?
-36-е истребительное авиакрыло в Битбурге.
-Поднимайте его в воздух, полковник, -приказал де Йонге. –Где главком?
-Мы пытаемся разыскать его, сэр, -ответили телефонисты с коммутатора. По тревожному расписанию кризисной ситуации главнокомандующий фон Зандрарт должен немедленно прибыть на запасной подвижный командный пункт в Маастрихте. Для принятия решений на таком уровне военного руководства нужны не только данные оперативной обстановки, но и сведения военно-политического характера. Де Йонге собирался проинформировать и обсудить сложившуюся обстановку с Верховным главнокомандующим НАТО в Европе генералом Гэлвином и распорядился соединить с его ставкой в Касто. Но это было невыполнимо, потому что узел объединенной системы связи НИКС в Кестере только что взорвали диверсанты из отряда специального назначения КГБ «Вымпел», бойцы которого проникли в Бельгию под видом водителей-дальнобойщиков «Совавтотранса». Сейчас во многих местах Европы прогремели неожиданные взрывы.
Связи с вышестоящим командованием не было, и де Йонге принял решение своей властью:
-Всем силам приказываю перейти на наивысший уровень оперативной готовности и приготовиться к отражению возможного нападения со стороны Варшавского договора. Я объявляю «оранжевую» тревогу. –Приказ ничего не значит, если он не доведен до подчиненных и поэтому техники на узле связи начали расконсервацию резервных передающих каналов. В этот момент командный пункт ПВО принял экстренное сообщение от самолета «Сентри», приданного 1-му сектору:
-Внимание! «Небесный сторож – 21» подвергся советской атаке! Это не учебная тревога! Повторяю, это не учебная тревога!
Итак, получено достоверное подтверждение тому, что Советы совершают акт агрессии. Но что это – случайность или техническая ошибка? А, может быть, русский летчик сошел с ума от перегрузок и атаковал натовский самолет? Или все-таки это начало вторжения Красной Армии, о вероятности которого предупреждала разведка? Скорее всего, второе, исходя из последних событий, разведданных и аналитических прогнозов. Перед генералом де Йонге стояла сложнейшая дилемма, и цена его ошибки равнялась судьбам миллионов людей. Если это случайный инцендент, а он отдаст боевой приказ, то будет виновным в бессмысленной войне, которая поставит человечество на грань выживания. Только здравый смысл и осторожность позволили избежать этого в Карибском и Берлинском кризисах… Но если это война, а де Йонге не разрешит открывать огонь, то НАТО прямо сейчас понесет огромные невосполнимые потери и Западная Европа будет обречена на советскую оккупацию. Огромная ответственность, а времени на размышления и сомнения нет, реагировать нужно немедленно. Каждая минута промедления уже сейчас, возможно, обходится в сотни и тысячи солдатских жизней.
-Войскам Северной и Центральной групп армий и авиационным командованиям начать неограниченные военные действия против стран Варшавского договора. Действовать по варианту «Бетта». Проявлять решимость и стойкость!
Голландский генерал сделал правильный выбор, но слишком поздно. Начался ракетный обстрел.
Битбург. Федеративная Республика Германии.
-Боевая тревога! –скомандовал по телефону полковник Роб Дэвис. Пункт управления 36-го авиакрыла только что принял из центра ПВО в Брюнсюме сигнал боевого оповещения. –Поднять дежурную эскадрилью!
-53-я – на взлет! –на вышке смена из десяти диспетчеров руководила полетами. Авиабаза в четырех километрах от одноименного немецкого города располагала семидесятью двумя американскими тактическими истребителями F-15C «Игл»*. Сегодня это авиационное соединение заступило на оперативное дежурство в системе объединенной противовоздушной обороны НАТО. В течении суток одна из эскадрилий постоянно находилась в состоянии пятиминутной готовности к взлету. Когда поступил приказ и громко завыла сирена, пилоты 53-й коротали ночь в кокпитах** крылатых машин. Командир Берт Гудспид застегнул гермошлем на копне своих рыжих волос и опустил остекление фонаря.
-Ветер юго-западный, два балла. Облачность на высоте 2400 футов.
-Роджер***, «Башня», -ответил комэск, включая форсаж.
-Удачной охоты, Фэйриред Фокс,**** -пожелали ему с «Башни». Профессиональной подготовке американских пилотов можно было позавидовать. Один за другим самолеты с минимальными интервалами разбегались по полосе и отрывались от земли. Их стихией было небо. Массовый взлет эскадрильи завершился прежде, чем над базой разорвался первый советский «Скад»#.
Воздушное пространство над Германией.
Первый ракетный залп минута в минуту совпал с моментом, когда сотни советских боевых самолетов пересекли государственную границу. Операции «Удар молота» и «Чистое небо» имели единый замысел, преследовали один задачи и проводились синхронно. Ударные самолеты устремились к своим целям, а истребители-перехватчики МиГ-25 и МиГ-31 набирали высоту, чтобы своими ракетами расчистить им дорогу в небе. Уничтожению подлежали все самолеты, находящиеся в зонах действия советской ударной авиации. Группы дальнего ракетного боя взаимодействовали с наземными автоматизированными системами управления истребителями «Рубеж-М» и «Воздух-М1», которые давали им целеуказание. Информационное поле как воздушной, так и наземной составляющих комплексов перехвата основывалось на радиолокационных данных. Определение государственной принадлежности вне пределов визуальной видимости осуществлялось с помощью запросчиков «свой-чужой», которые также построены на принципах радиолокации. К сожалению, физика этого явления не позволяет получить видимое изображение цели, а дает лишь кодированную электронную отметку. Системы типа «свой-чужой» запрограммированы таким образом, что к своим самолетам относят только те, которые на запрос посылают в ответ шифрованный радиосигнал. Все остальные считаются вражескими. Поэтому на прицел перехватчиков попало несколько гражданских машин, к несчастью для них оказавшихся в воздухе.
Брюнсюм. Нидерланды.
От ударов с воздуха Брюнсюм прикрывала зенитная ракетная батарея 32-го командования ПВО американских сухопутных войск в Европейской зоне. Когда на ее командном пункте приняли сигнал «оранжевой» тревоги, командир приказал приготовиться к бою. Заработала мощная многофункциональная РЛС AN\MPQ-53, а восемь пусковых установок с ракетами «Пэтриот» были заранее развернуты в восточном направлении. Внешнее целеуказание обеспечивала система АВАКС, но она почему-то не сработала. Оповещение пришло из космоса. На геостационарной орбите инфракрасные датчики спутника раннего предупреждения о ракетном ударе зафиксировали огромный выброс тепловой энергии в Центральной Европе. Проанализировав частотные и температурные характеристики, компьютеры сделали вывод, что это след от работы множества реактивных двигателей. Это означало, что враг только что произвел массированный запуск своих ракет.
Поскольку модернизированный зенитный комплекс «Пэтриот» обеспечивал возможность перехвата баллистических целей, батарея изготовилась к стрельбе. Радар засек вражеские ракеты в стапятидесяти километрах как раз на самой вершине их параболической траектории. Вычислительная машина рассчитывала места вероятного падения боеголовок.
-Вот они. Боже, их так много! –оператор на батарейном пункте управления насчитал восемнадцать ракет «земля-земля», летящих на Брюнсюм. –Начинают пикировать.
-Что за ракеты?
-SS-23 «Спайдер»*.
-Это какая-то ошибка. Русские ликвидировали свои «Спайдеры».
-Компьютеры не ошибаются.
-Да какая разница! Лишь бы не ядерные.
-Узнаем через пару минут.
-Самим нам не справиться, сэр, -система «Пэтриот» способна одновременно обстреливать девять воздушных целей. «Пауков» было ровно в два раза больше. –Необходимо запросить дополнительные огневые средства в дивизионе.
-Не успеем. Сейчас открываем огонь и у нас только одна попытка.
Сражение ракет с ракетами проходило на гиперзвуковых скоростях и напоминало попытку сбить пулю пулей. «Спайдеры» вошли в плотные слои атмосферы с отношением М=6,** навстречу им неслись «Пэтриоты» на троекратной скорости звука. Абсолютная скорость сближения равнялась 2979 метров в секунду. В алгоритме боевой работы зенитного комплекса было заложено соотношение обстреливаемых целей к наводимым на них противоракетам как девять к двенадцати, но на конечном участке самонаведения обеспечивался параллельный обстрел только трех. Первый «Паук» был сбит на высоте восьми километров, второй – секундой позже, а остальные рухнули прямо на участок земли, под которым находился подземный комплекс командного центра. Половина из них уложилась в окружность с радиусом в тридцать метров, а оставшиеся отклонились не более чем на шестьдесят. За такую кучность стрельбы персонал бункера мог сказать спасибо гвардейцам-ракетчикам 189-й бригады и лично полковнику Павлову, начальнику топогеодезической службы ракетных войск и артиллерии Западного фронта, который был назначен на эту должность прямо с преподавательской работы в Саратовском ракетном училище и все сделал с академической скрупулезностью.
Бункер в Брюнсюме был гигантским многоэтажным подземным сооружением вместимостью в двести пятьдесят человек. Его построили в те времена, когда считалось,
что война непременно начнется с ядерного удара, поэтому фортификационная архитектура была рассчитана на обеспечение противоатомной защиты. Но тогда точность ракетно-ядерного оружия измерялась не метрами, а километрами. Спустя тридцать лет сложилась невообразимая ранее ситуация. Эффективность поражения хорошо укрепленных, так называемых «твердых» целей у современного высокоточного оружия в обычном снаряжении оказалась выше, чем у ядерных боеприпасов предыдущего поколения.
Две трети боеголовок имели заряды мощной бризантной взрывчатки, заключенные в корпуса из высокопрочной стали. При скорости падения почти в два километра в секунду и массе 400 килограммов они обладали колоссальной кинетической энергией, которая позволяла им успеть углубиться в грунт и пробить усиленные перекрытия бункера, прежде чем взорваться внутри.
Так должно было быть в идеальном варианте. Однако в действительности только одна ракета смогла проломить двухметровую армированную железобетонную плиту и разнести в щепки находящейся за ней оперативный центр ПВО. Остальные, преодолевая многометровую толщу земли, потеряли скорость и вместе с ней значительную часть своей пробивной способности, взорвались, уткнувшись в более твердую преграду. Одновременный подрыв десяти мощных зарядов вызвал в эпицентре сейсмические колебания силой в два балла по шкале Рихтара. Фактически это было небольшое локальное землетрясение.
Фортификационная конструкция устояла, но швы на перекрытиях бункера разошлись, в монолитных плитах появились выбоины и трещины, нарушилась изоляция кабельных трасс и герметизация помещений. Сложились как раз те условия, что были необходимы для эффективного действия шести последних боеголовок принципиально иного типа. Вместо взрывчатки в них была залита сжиженная окись этилена, которая распылилась, когда головные части ракет раскололись от удара с поверхностью земли. Перейдя в парообразное состояние, горючее смешалось с атмосферным кислородом и образовало топливно-воздушную смесь как в цилиндре двигателя внутреннего сгорания. Расширяясь, аэрозоль опускался вниз в воронки от предыдущих взрывов и затекала в бункер через щели, трещины и пробоину в потолке бывшего центра ПВО. Когда топливо слилось в одно большое облако, оно подорвалось специальными зарядами, выброшенными из донной части боеголовок.
Жидкое горючее по калорийности превосходит самые мощные бризантные взрывчатые вещества и обладает способностью к рациональному распределению энергии в пространстве. Специалисты относят объемно-детонирующее оружие к промежуточным боеприпасам, так как по мощности они приближаются к тактическим ядерным зарядам. Скачок давления на фронте ударной волны достиг в 2,9 мегапаскалей. Распространяясь по коридорам и вентиляционным шахтам, она выжгла все на своем пути, а выгоревший в объемном взрыве кислород образовал очаг заражения окисью углерода. Ослабленные конструкции бункера не выдержали новой динамической нагрузки. Часть перекрытий рухнула под давлением тысяч кубометров грунта. С оперативным центром главного командования объединенных вооруженных сил НАТО на Центрально-Европейском театре военных действий было покончено за минуту.
Нечто подобное произошло и в двадцати километрах западнее. В Маастрихте под удар 233-й Свирской ракетной бригады попал стационарный объединенный командный пункт Северной группы армий и 2-го тактического авиационного командования. Такие радикальные меры принесли свои результаты. Одной из задач операции «Удар молота» было нарушение управления армиями НАТО для подрыва их боеспособности в первые же минуты войны. Под боеспособностью подразумевается возможность войск вести боевые действия и выполнять боевые задачи в соответствии с их предназначением. Она считается частично утраченной при уровне понесенных потерь в живой силе и технике в 50 процентов или при нарушении управления ими. Таким образом, не потеряв еще ни одного солдата, ни одного танка и самолета, силы союзников уже частично лишились своей боевой способности. К численному превосходству и оперативной внезапности у советских войск появилось еще одно преимущество.
Битбург. Федеративная Республика Германии.
Одиннадцатиметровые баллистические ракеты запустили пять минут назад в трехстах километрах к северо-востоку от Битбурга. Турбонасосы качали керосин и гептил в камеры сгорания жидкотопливных реактивных двигателей, развивших тягу в 13 тонн. Повинуясь электрическим командам, газоструйные рули, смонтированные у выходных сопел, развернули ракеты в плоскости стрельбы, а титановые стабилизаторы удерживали их на выбранном курсе.
В это время на летном поле Битбурга готовилась к старту следующая 22-я тактическая истребительная авиаэскадрилья. На нее падали ракеты класса «земля-земля». Так же, как и в Брюнсюме, их пытались перехватить и зенитные ракетные комплексы «Пэтриот» сбили треть из намеченных целей. Еще у одного «Скада» при в ходе в плотные
слои атмосферы не выдержал перегрузок и аэродинамического нагрева несущий элемент конструкции – топливный бак – и разрушился от скачка давления.
-Прошу разрешения на взлет! –настойчиво требовал командир 22-й. Его «Игл» с запущенными двигателями стоял в начале взлетной полосы.
-Нет, нет! Я не даю разрешения! –прокричал в микрофон диспетчер на вышке. –Сейчас начнется ракетный удар!
-К черту удар, «Башня»! Я взлетаю! –решил пилот и отпустил тормоза. Персонал на вышке уже ничем не мог помочь. Те, кто оставался внизу, теперь болели за летчика, стремящегося наверх:
-Давай, давай парень, поторопись!
-Всем в укрытие! –приказал из защищенного пункта управления полковник Дэвис, наблюдая за отчаянной попыткой. Для того, чтобы взлететь, тридцатитонный истребитель должен разбежаться по 2500-метровой полосе. –О, боже, Майк не успеет.
В этот момент над Битбургом раскрылись головные части одиннадцати ракет, рассыпая гроздья кумулятивно-осколочных суббоеприпасов. При заданной высоте подрыва площадь поражения первого «Скада» образовала эллипс рассеивания с большой полуосью в 150 метров. В него уложилась сотня выброшенных семикилограммовых бомб, часть из которых угодила во взлетно-посадочную полосу и понаделала дырок в ее асфальтовом покрытии. Истребитель F-15 почти достиг скорости отрыва, когда его левое шасси попало в одну из таких воронок. Этого хватило, чтобы опорная стойка подломилась и «Игл» рухнул на крыло как подкошенный. Сразу же взорвались заполненные доверху баки. Остатки самолета – огромный огненный клубок – по инерции протащило далеко вперед.
Начали падать другие ракеты. Кассетные боеприпасы специально предназначались для нанесения ударов по площадным целям. Таким, как аэродромы.
Нинберген. Федеративная Республика Германии.
Война началась высоко в небе, но грохот взрывов и рев реактивных самолетов в стратосфере пока не доходили до земли, поглощаемые десятикилометровой воздушной подушкой. Спокойствие внизу еще не было нарушено.
Раннее воскресное утро в маленьком тихом городке Нинберген вблизи германо-германской границы не предвещало ничего необычного. Один из его добропорядочных бюргеров герр Эльзессер мирно спал на своей шикарной двуспальной кровати в собственном каменном доме. После вчерашнего традиционного посещения гаштета с субботним пивом и сосисками сон был особенно сладок…
-Танки! Русские танки! – истошный вопль мог бы поднять даже мертвого. Супружеская чета Эльзессеров уже давно привыкла к этому. По соседству с ними жил шестидесятилетний господин Трюмпер. Мальчишкой он вступил в народное ополчение и в апреле 45-го был направлен на передовую, когда танковая армия генерала Рыбалко ворвалась на южные окраины столицы Третьего рейха. Русские даже не стреляли, танками сравняв с землей позиции батальона фольксштурм.* Те, кто вел ответный огонь, погибли под их гусеницами. Карл Трюмпер спрятался и выжил, но с тех пор он боялся русских и их танков. На протяжении десятков лет, время от времени, когда ночь светила полной луной, он выбегал на лужайку газона перед своим домом и бился в припадке с пеной у рта, пока кто-нибудь из соседей не вызывал полицию.
-Мой бог, это опять началось, -проворчала сонная фрау Эльзессер. Герр Эльзессер встал, чтобы позвонить в службу спасения. Но тут он услышал вой полицейской сирены. Похоже, Зиндентопфы, что живут напротив, его опередили. Эльзессер выглянул за штору, но машины полицейских почему-то промчались мимо, не снижая скорости. То, что двигалось за ними, вызвало бы праведный гнев у любого порядочного немца. На этот раз старина Трюмпер не зря рвал свою глотку.
-Совсем обнаглели эти вояки! Как можно позволить себе разъезжать по спящему городу на…, -он не закончил, потому что злость уступила месту изумлению. В юности Эльзессер проходил действительную воинскую службу в танковом подразделении бундесвера. Но дело в том, что бронетанковая колонна, грохотавшая под окнами, не была германской. Стекла в доме задрожали, когда над городом на малой высоте пролетело звено фронтовых бомбардировщиков.
Десять танков Т-80 катились прямо по центральной улице. На рассвете рота капитана Щербакова перешла границу в районе Зальцведеля. Их явно не ждали, иначе бы вся приграничная полоса была бы утыкана минами и инженерными заграждениями. Но дорога на Ильцен оказалась свободной. За четверть часа танкисты смяли пограничный кордон и продвинулись на четырнадцать километров вперед до Нинбергена, не встретив ни одного вражеского солдата.
Приближался перекресток. Немецкие полицейские перегородили проезжую часть патрульными машинами. Они что-то орали в микрофон.
-Дави супостатов! – приказал взводный в головном танке.
-Есть! Иду на таран! – механик-водитель перебрасывал передачи, разгоняя 45-тонную бронированную машину, которая с легкостью разбросала в стороны полицейские «фольсвагены».
– Класс! Никогда не думал, что разобью такую иномарку! – В Союзе не было легковых автомобилей зарубежного производства.
-Вперед, вперед! Скорости не снижать! – распорядился по ротной радиосети Щербаков. У него на коленях лежал планшет с картой, на которой названия германских городов и деревень были продублированы на русском и немецком, а в нагрудном кармане был пакет с фотографиями основных перекрестков и главных улиц, разложенных в порядке продвижения в западном направлении. Пунктуальные немцы навешали везде дорожных указателей и, конечно, не успели их снять. Капитан изучил маршрут сам и заставил своих солдат сделать так, что теперь каждый командир взвода и каждый командир танка не заблудились бы и с завязанными глазами. – Через два перекрестка поворот направо. Там будет путепровод на шоссе.
Танкисты Щербакова прошли Нинберген весело и хулиганисто, подняв на ноги весь город. Затем снова наступила тишина, но ненадолго. Скоро через Нинберген потянутся бесконечные бронированные колонны 10-й гвардейской танковой дивизии. Вторая рота капитана Щербакова была выделена в отдельный отряд для ведения разведки в интересах этой дивизии, наступавшей на острие главного удара 3-й ударной армии.
Боевой устав предписывал подразделениям, действующим в отрыве от основных сил, обходить стороной очаги сопротивления и населенные пункты, где удобнее всего устраивать противотанковые ловушки. Но в начале войны совсем другие условия. Пока противник застигнут врасплох, пока в его штабах царит неразбериха и паника, передовым отрядам необходимо с ходу пройти его предполье, чтобы затем главные силы не увязли в нем, преодолевая завалы и разрушения, специально создаваемые врагом с целью сбить темп наступления и сорвать выдвижение резервов из глубины. Для этого необходимо захватывать и удерживать в полосе наступления важнейшие участки местности – господствующие высоты, мосты, дорожные развязки, обеспечивая этим беспрепятственный ввод в сражение основной ударной группировки. Щербаков своими танками должен усилить роту глубинной разведки дивизии, которая высадилась в Ильцене и захватила два автомобильных моста, перебив немецких саперов, срочно готовивших их к взрыву.
-Связь с десантом установлена?
-Так точно, товарищ командир.
Разведчиков разделяло тридцать километров, и поэтому вторая танковая рота шла прямо по автомобильному шоссе №71 Зальцведель – Ильцен с максимальной скоростью и в полном одиночестве. Но где-то рядом параллельно с ней двигались два десятка таких же штатных и приданных разведотрядов. Массированное танковое вторжение начали отдельные взвода и роты. На огромных пространствах они нащупают самое слабое место в оперативном построении вражеских войск, и командарм-3 именно туда вгонит свой танковый клин. Судьба Северной Германии решится здесь, в междуречье Эльбы и Везера, и будет зависеть от того, насколько успешно развернется наступление 3-й ударной армии Северо-Западного фронта. Ей предстоит совершить стремительный бросок в двести пятьдесят километров на запад к Северному морю, отсекая часть Северной группы армий НАТО. Преимущества внезапного перехода в наступление очевидны – враг оказался упрежден в развертывании, его войска не успели зарыться в землю и создать сплошную линию обороны. Глубокий прорыв 1400 боевых танков во внутренние районы ФРГ нарушит эти планы и как удар топора разрубит надвое группировку сил НАТО, которая затем будет окружена и разгромлена по частям. Дорога к Северному морю окажется открытой.
Tigr написал(а):
Вопрос в сторону - уважаемый Tigr, у вас есть что почитать по вероятному противнику тех времён. Судя по тексту (а к нему кроме IDDQD у Советской Армии у меня претензий нет) вы над этой темой достаточно плотно и хорошо работали.
Уважаемый Aleks, спасибо за оценку моих скромных "трудов". Я уже говорил, что написал все это лет 6-7 назад когда у меня еще не было интернета, поэтому основным источником информации по армиям НАТО были журналы "Зарубежное военное обозрение" за 80-е и начало 90-х, доставшиеся мне в наследство от отца. Часть из них при переезде потерялась, к сожалению, остальные бережно храню на книжной полке. А вот в электронном виде, увы, ничего нет.
Не очень то и скромные. Есть смысл развернуть в полный рассказ - килобайт скажем 400-500 размерчиком.Tigr написал(а):
Правда сразу скажу - если хотите оставить о себе след на книжных полках - удивите читателя, порвите ему шаблон.
Я, грешным делом, графоманю довольно долго, а ещё до этого много чего читал, в том числе и из интернета... Скажу сразу большинство технотриллеров об Третьей мировой (альтернативной), да и вообще всю АИ, губит 100% предсказуемость основной линии сюжета. Знаете иногда воняет оголтелым реваншизмом, притянутым за такие уши что становится жутко смотреть со стороны. Всё ясно и очевидно - раз такую прочитаешь, потом будет неинтересно читать. Разнится будут конечно отдельные стороны, но одного и того же варианта.
Знаете - это скучно. Это убило АИ как таковую. Предсказуемость, шаблоны, IDDQD, God mode, вирус имени Кленси... Мне как Читателю, хочется чего-то свежего. Взглянуть по новому, с другой стороны. Меня на это пока не хватит - я слишко мало знаю про Холодную Войну, чтобы написать про ней альтернативку.
Воздушное пространство над Германией.
Все 283 ударных самолета 16-й воздушной армии составляли эшелон прорыва и подавления системы ПВО НАТО. Точнее, того, что от нее осталось после первого массированного удара баллистическими ракетами.
Прорыв осуществлялся одновременно на трех участках. Южный проходил над хребтами Чешского леса. На этом направлении предстояло прорубить коридор шириной 120 километров для ударного эшелона бомбардировочной авиации генерала Дейнекина. Половину работы уже сделали ракетчики сухопутных войск Центрального фронта. Три радиолокационных поста раннего обнаружения и оповещения системы «Нейдж», развернутых на горных вершинах вдоль границы с Чехословакией, были поражены тактическими ракетами «Точка-Р», способными наводиться на их электромагнитное излучение. Теперь оставалось найти и уничтожить мобильные радары, замещавшие выведенные из строя. Авиационные группы подавления ПВО вторглись в баварское небо вслед за эскадрильями перехватчиков.
Против 2-й дивизии противовоздушной обороны германских ВВС действовала 3-я гвардейская Валдайско-Ковельская Краснознаменная штурмовая авиадивизия, насчитывающая 94 ударных самолета, взлетевших с военных аэродромов вблизи Праги.
«Так, приближаемся к первому рубежу, -отметил командир полка Виталий Волков, сравнивая информацию бортового прицельно-навигационного комплекса с полетной картой. –Видимость просто прекрасная. Это хорошо». Прозрачный горный воздух и восходящее за спиной солнце, слепящее глаза неприятелю. Для маскировки в полете авиаполк не вел радиопереговоров, но все действия летчиков были заранее расписаны как по нотам, и каждый имел точно такую же карту. На ней была указана дислокация сил наземной системы ПВО противника. По данным разведки они занимали два сплошных рубежа. Первый проходил на удалении ста километров от восточной границы ФРГ. Часть гвардии полковника Волкова получила задачу нанести бомбово-штурмовой удар по позициям 1-го немецкого зенитного ракетного полка, две дюжины ЗРК* которого прикрывали авиабазы люфтваффе** в районе Мюнхена. ЗРК «Усовершенствованный Хок» мог стрелять автономно без внешнего целеуказания, которого полк лишился, когда советские ракеты разрушили оперативные центры ПВО района в Киндсбахе и 3-го сектора в Бёрфинке. Зенитные батареи включили собственные поисковые средства, работающие в непрерывном и импульсном режимах. Самолет радиотехнической разведки Ил-20М запеленговал сразу несколько станций и передал их координаты командиру ударного эшелона. Полковник Волков уточнил курс, где-то рядом с ними должны находиться вражеские ракетные установки.
Сорок легких бомбардировщиков Су-17М4 вошли в долину реки Изар – правого притока Дуная – и неслись на малой высоте, достигнув рубежа размыкания полетного строя полка. Самолеты разделились на звенья и перестроились в боевой порядок. Теперь каждое звено пойдет собственным маршрутом, максимально используя «слепые» зоны обзорных РЛС противника, образовавшиеся из-за неровностей баварского плоскогорья, заходя на цель с разных направлений для введения в заблуждение расчетов средств ПВО и распыления зенитного огня.
Лоскутное одеяло земной поверхности мелькало всего в семидесяти метрах ниже. Четыре истребителя-бомбардировщика в строю «ромб» огибали складки рельефа местности на скорости 850 километров в час. Самолет А-50 сообщил, что нападения вражеской авиации не будет.
-«Беркут», я – «Волна-1», 222, я – «Волна-1», прием, -Волков впервые подал голос в эфире.
-«Волна-1», я – «Беркут», понял, 222, -ответил командир группы сопровождения. Воздушная наступательная операция «Чистое небо» сделала небо действительно чистым от самолетов противника и охрана истребителей сопровождения не потребовалась. По переговорной таблице голосовой сигнал «222» означал приказ приступить к следующей задаче. МиГ-29 разошлись в стороны с набором высоты и начали демонстративные действия, имитируя атакующую группу. Немецкие передовые огневые подразделения занимали позиции севернее и южнее Ландсхута. Они сразу засекли появление русских и запустили по ним свои ЗУРы*.
-Я – 146-й, вижу дымовые следы над нами! –доложил пилот ведомого Су-17М4, задрав голову вверх. Позади них четыре самолета РЭБ** гасили радары скользящими помехами, находясь вне зоны поражения, а истребители МиГ-29 спикировали к земле, стараясь выйти за нижнюю границу обстреливаемого пространства. Не все успели. Два летчика опоздали с началом маневра и были сбиты, свалившись, как подстреленные птицы на возделываемые на берегах Изара виноградники. Но, вызвав огонь на себя, они «разбудили» немецкие средства ПВО, заставив их работать в режиме излучения, раскрывая свое местоположение и рабочие частоты – то, что было нужно штурмовому звену.
-Я – «Волна-1», обозначаю цель, -ведущая пара полковника Волкова выполнила трехсотметровую горку. На внешней подвеске самолеты несли контейнеры «Вьюга», обеспечивающие целеуказание противорадиолокационному оружию. ЗРК «Усовершенствованный Хок» реализует метод полуактивного наведения зенитных ракет на сигнал, отраженный от цели, которую подсвечивает радар AN\MPQ-46. Бортовая аппаратура бомбардировщиков вцепилась в него, когда самолеты подскочили вверх. Они запустили по ракете Х-58, которые через несколько секунд упали в расположении взвода зенитчиков, не причинив, однако, никакого ущерба, потому что были снаряжены дымовыми сигнальными боевыми частями. На земле в ответ появились яркие вспышки.
-Еще ракеты от земли, -предупредил Волков.
-Понял, командир, -ответил 146-й; он же капитан Самойлов. Теперь стреляли прямо по ним, и пара набирала высоту, чтобы было больше свободного пространства для маневра уклонения. В десяти километрах западнее передовых зенитных взводов находились основные позиции немецкой батареи. Ракетчики поддерживали между собой тесное огневое взаимодействие и прикрывали друг друга от ударов с воздуха. Несколько ракет «земля-воздух» MIM-23B средней дальности тянули за собой пышный шлейф дыма, сходясь на бомбардировщике Волкова.
-Противозенитный маневр! –скомандовал он, толкая штурвал от себя. Самолеты пикировали навстречу ракетам, отстреливая ложные цели. На фоне земли ракетам сложнее разобраться в помехах и они перенацелились на облака металлизированных ленточек, пачками выбрасываемых Су-17М4. «Получилось!» -ликовал опытный летчик, словно мальчишка, впервые поднявшийся в небо. Но размазанное зелено-коричневое пятно, каким казались поля и виноградники на скорости 1300 км/ч, угрожающе быстро приближалось. Удержать машину удалось всего в тридцати метрах от поверхности. Повторного залпа не последовало, так как группа РЭБ уже прицельно настроилась на рабочий диапазон AN\MPQ-46 и сорвала следующий цикл наведения.
-Где 147-й? –спросил Волков. На малой высоте нет никакого обзора из кабины. В этот момент ведомая пара 147-го, ориентируясь по хорошо заметному цветному дыму вышла к цели на малой высоте и с ходу нанесла бомбовый удар с интервалом в пять секунд между атакующими экипажами. Сброшенные бомбы имели тормозные устройства, дававшие самолетам возможность уйти из зоны поражения прежде, чем рой осколков выкосит все подряд.
-Только что отбомбился. Наблюдаю взрывы на месте цели, -ответил «146-й» Самойлов.
-Так, летим дальше, -командир собрал звено и начал атаку на основной взвод батареи. Летчики уже знали, как надо расправляться с врагом.
-Цель – стартовая позиция по курсу 270. Пускаю ракету! –в наушниках снова послышались звуковые сигналы оповещения от СПО-10, предупреждавшие о захвате самолетов РЛС наведения ракет. Группа перестроилась, совершила противорадиолокационный маневр и опять начала сбрасывать дипольные радиоотражатели.
-Ракеты на малой высоте! –ведомая пара включила бортовые передатчики активных помех, которые снова подавили радар AN\MPQ-46, но он получал информацию от независимого дальномера.
-Они продолжают наводиться!
-Маневр уклонения! –крикнул ведущий группы, бросая самолет на крыло.
-146-й сбит! 146-й только что сбит!
-Увеличить скорость! –распорядился Волков и чертыхнулся про себя: у пилота, сбитого на небольшой высоте, практически нет шансов выжить.
Три оставшихся Су-17М4 проскочили зону обстрела, сбившись с боевого курса.
-Я – «Волна-1», три пятерки, -объявил по радио командир. Но противник уже выставил интенсивные радиопомехи на линиях связи ударных групп в самый ответственный момент, за минуту до выхода на цель. Полковник Волков понял, что руководить атакой придется с помощью жестикуляции. Он покачал крыльями своего Су-17М4, привлекая внимание ведомых. Слетанность экипажей – очень ценное качество в боевой подготовке. Летчики поняли своего командира и последовали за ним. Они выполнили команду «три пятерки», то есть боевой разворот, и зашли на цель с тылового не простреливаемого ЗРК направления. Однако сигнальные ракеты уже догорели, и маркировочный дым снесло ветром в сторону, поэтому с первого захода полковник «промазал» и повел свои самолеты в повторную атаку. Немецкие зенитчики снова оказались на высоте, и Волков услышал, как по крылу его машины забарабанили крупнокалиберные пули, а потом почувствовал три сильных толчка от попаданий двадцатимиллиметровых зенитных снарядов. Как назло, в довершение всех бед с бомбардировщиком столкнулись две крупные цапли, взлетевшие с насиженных мест в заболоченной долине Изара, напуганные шумом реактивных самолетов. Казалось, что сама природа против воздушного нападения. Но комплекс живучести, заложенный в конструкцию Су-17М4, не раз демонстрировал высокую выживаемость машины во многих военных конфликтах. И сейчас он не подвел летчика, который уже видел вражескую огневую позицию. Она была совсем близко. Волков сжал рукоятку управления и переключил тумблер выбора оружия, по прицельным меткам для стрельбы по наземным целям выровнял искалеченную машину и открыл огонь. Под крыльями командирского бомбардировщика два блока С-13 дали первый залп НУРСами*. «А теперь бомбы», -злорадно подумал он, проходя на бреющем полете над батареей. Пара ведомых кучно уложила свои фугаски, сея смерть и разрушения во вражеском лагере. Командир дал знак на еще один заход. Нажав на гашетку, он полил огнем из 30-мм автоматических пушек. «Вот вам за Саню Самойлова!» -полковник Волков свирепо оскалился под кислородной маской. Что он теперь скажет молодой жене капитана, которая совсем недавно была так рада переезду в Чехословакию?
Нейбург. Федеративная Республика Германии.
Командование 74-й истребительной эскадры буквально захлебнулось от потока срочных сообщений. Отрывочная и противоречивая информация плюс проблемы на линиях связи прояснению обстановки не способствовали. Было ясно одно – нужно немедленно поднимать самолеты, чтобы вывести их из-под удара, который, несомненно, последует очень скоро.
Передовые аэродромы люфтваффе были выдвинуты к востоку настолько, что граница находилась всего в пятнадцати минутах полета. Это делало их чрезвычайно уязвимыми от ударов с воздуха. Непростительный, казалось бы, просчет в выборе географии системы базирования основывался, однако, на вполне разумных доводах. Определяющим фактором местоположения воздушных баз было время. Чтобы отразить вторжение ВВС противника, необходимо из положения дежурства на аэродроме осуществить перехват атакующих самолетов как можно раньше, пока они не достигли своих целей. Вот поэтому авиабазы с перехватчиками разместили поближе к восточной границе. Такая концепция применения истребительной авиации была почти оптимальной и испытанной на практике в реальных локальных войнах. Она имела только один серьезный недостаток – в случае внезапного нападения, эти базы будут первыми в списке вражеских ударов. Хотя это считалось маловероятным, но именно так и произошло. Русским удалось обеспечить оперативную внезапность, и последствия оказались катастрофическими.
В Нейбурге все сразу пришло в движение. Немцы отреагировали быстро, очень быстро. За те четверть часа, что им отпустила судьба, они сделали почти невозможное. Пилоты бежали к своим «Фантомам», запускали двигатели и выруливали на стартовую позицию в начале взлетной полосы. Летчики, тщательно отобранные и долгое время специально обучаемые ведению воздушного боя, собирались исполнить свой долг. Все было готово. Приказ на взлет получен. Через минуту истребитель командира эскадры первым поднимется в военное небо. Но их время истекло. Пошла шестнадцатая минута войны.
На Нейбург напали истребители-бомбардировщики ударного эшелона средней дальности. В районе цели они разделились и атаковали аэродром с разных направлений. Группа подавления объектовой ПВО понесла потери от ракет «земля-воздух» и огня зенитной артиллерии, но сломила организованное сопротивление до подхода ударного отряда. Этому способствовало массированное применение кассетных боеприпасов и напалма.
В это время на малой высоте четверка МиГ-23БН пролетела над базой и сбросила разовые бомбовые кассеты РБК-500 на самолетные стоянки. Тысячи составных боевых элементов одним разом накрыли площадь, равную десяти футбольным полям. На две эскадрильи немецких истребителей F-4F «Фантом», сгруппированных в начале ВПП для удобства организации ускоренного взлета, опустилось «облако» из мелких осколочно-зажигательных бомбочек. Один за другим, все тридцать восемь «Фантомов», стоявших крылом к крылу, вспыхивали и взрывались как фейерверки на Рождество.
На земле наступил настоящий ад – взрывы, пожары, шрапнель, горящий фосфор и пылающий керосин. Русские собирались еще добавить жару. Два километра взлетно-посадочной бетонки в Нейбурге были вытянуты строго с востока на запад. Это направление было боевым курсом второй ударной группы. Истребители-бомбардировщики несли под своими крыльями специальные 250-килограммовые авиабомбы. Один МиГ-27 рухнул вместе с ними прямо вниз, внезапно пораженный «Роландом-2»** из засады. Остальные начали бомбардировку с горизонтального полета. Бомбы были сброшены, когда до цели оставалось полтора километра по вертикали. Началось их принудительное торможение двумя последовательно раскрываемыми парашютами, обеспечивающими фугаскам доворот по оси на угол с горизонтом в 20 градусов, что снижало возможность рикошета от гладкой поверхности ВПП. После уменьшения скорости падения, бетонобойные боеприпасы приняли отвесное положение. На заданной высоте сработали программные механизмы запуска пороховых разгонных ускорителей, сообщавших бомбам скорость в двести метров в секунду. Они врезались в 35-сантиметровый бетон, пробивали его вместе с основанием из щебня и гравия и взрывались, зарывшись глубоко в грунт. Каждый такой взрыв вскрывал 250 квадратных метров монолитного покрытия взлетно-посадочной полосы, оставляя после себя огромную воронку.
Напоследок звено фронтовых бомбардировщиков Су-24М прицельно свалило на подземные топливохранилище и оружейный арсенал восемь полуторатонных управляемых фугасных бомб КАБ-1500Л проникающего типа, точно наведенных на цель лазерным лучом. Всего прямых попаданий добились не менее половины советских летчиков, принимавших участие в налете. Они сделали все, чтобы самолеты больше никогда не смогли взлетать и садиться на этот аэродром. Когда они улетели, над Нейбургом высоко вверх поднялись густые столбы черного дыма.
Военная аэродромная сеть Федеративной Республики насчитывала сорок семь авиабаз люфтваффе и НАТО. Под первые массированные удары угодили те, где базировалась истребительная авиация. Затем настала очередь остальных. За какой-то неполный час немецкие ВВС оказались ополовинены. Союзники потеряли на земле 450 боевых самолетов, которые так и не успели повоевать в небе.
Боссероде. Федеративная Республика Германии.
Получив приказ, полмиллиона советских солдат вступили на территорию противника все как один. Солдаты обороняющейся стороны принимали с ними бой по одному, отделением или взводом безо всяких на то приказов. Если враг перешел границу, это и есть боевой приказ. И ничего больше не надо.
Одними из первых в войну вступили американские разведчики. Еще накануне вечером им поставили задачу провести разведку Айзенахского прохода – узкого дефиле между отрогами Везерских гор на севере и хребтами Тюрингенского леса на юге. Ночью разведывательные подразделения 11-го полка заняли позиции и замаскировались по рубежу Боссероде – Бад-Херсфельд в зоне прикрытия Центральной группы армий.
11-й отдельный бронекавалерийский полк 5-го корпуса квартировал в городе Фульда федеральной земли Гессен. В названии этой части слово «кавалерийский» значило не более чем дань старой традиции, когда основу американской армии составляла конница. С тех пор многое изменилось. Теперь в полку имелось 123 новейших основных боевых танков М1А1 «Абрамс»*, но не было ни одной лошади. Многие солдаты видели этих прекрасных животных только в кино, зато водили свои бронированные разведывательные машины М3 также лихо, как герои вестернов скакали на конях по прериям.
С востока и запада к Айзенахскому проходу проложена стратегическая автострада Эрфурт – Кобленц – Трир. Эта дорога считалась вероятным направлением главного удара 2-й танковой армии противника. На пограничном участке длиной около десяти километров она еще не достроена, и разведывательный батальон перехватил ее своими ротными опорными пунктами. От разведрот к границе выслали сторожевые дозоры, усилив немецкую погранохрану.
Раннее свежее утро. С пограничной речушки Хёрзель, протекавшей всего в паре миль от позиций, потянулась полоска тумана. Сержант Терри Маккой проснулся от холода. После стокилометрового марша он проспал всего два часа, но за это время его танк совсем остыл в холодной горной ночи. Командир М1А1 зевнул и выбрался наружу, чтобы помочиться прямо с башни и заодно еще раз проверить маскировку. «Абрамс» был завален по самую крышу нарубленными в лесу ветвями. Предрассветную тишину нарушил запуск 1500-сильного газотурбинного двигателя. Механик-водитель решил прогреть его и подтопить в боевом отделении. И тут сержант услышал совсем рядом грохот взрыва и стрельбу длинными очередями. Утром все звуки распространяются очень хорошо.
Маккой прыгнул обратно в люк и надел наушники.
-Дозоры сообщили об атаке немецкой погранзаставы русскими. Их танки переправляются через Хёрзель, -услышал он голос командира роты. –Они будут здесь через несколько минут. Всем приготовиться!
-Проснитесь, парни, к бою! –сказал Маккой своему экипажу.
-«Буффало-3», у тебя лучший наводчик, поэтому ты выстрелишь первым. Это будет сигналом для остальных. –В танковом взводе разведроты было четыре «Абрамса».
-Да, сэр, -ответил сержант своему лейтенанту. Его стрелок Эндрюс действительно был лучшим, и не только во всем 11-м полку.
-Вот они, Терри, смотри! –сказал он, медленно разворачивая башню в сторону цели. Русские появились не там, откуда их ждали. За пеленой тумана их еще не было видно, но в тепловизионном прицеле, регистрирующем разницу температур, четко виднелись тепловые контуры целей. –Уже можно стрелять, Терри.
-Еще рано… - Он дождался, пока не увидел их собственными глазами, десятикратно усиленными прицельной оптикой. Танки были определенно русскими с их полусферическими башнями.
- Это – Т-72, – с уверенностью сказал Маккой. Советский танк Т-72 был хорошо известен на Западе, поскольку широко поставлялся на экспорт во многие страны мира. Однако на вооружении Группы советских войск в Германии его не было. Танковый парк ГСВГ составляли дизельные Т-64 и газотурбинные Т-80. Впрочем, ошибиться было легко, поскольку все три типа этих боевых машин были внешне очень похожи.
Но сержант Маккой медлил, затрудняясь с выбором цели. Тактические наставления американского полевого устава предписывали в первую очередь выбивать командный состав противника. Поскольку Маккой стреляет первым, то именно он должен подбить русский командирский танк. Так делается для того, чтобы не вышло огня всего взвода сразу по одной цели и остальные «Абрамсы» могли поразить каждый свою. Но как найти вражеский командирский танк среди прочих? Очень просто – он с большой радиоантенной на башне. Сержант Маккой хорошо знал полевой устав, вот только среди десяти русских Т-80, катившихся по проселочной дороге между холмами, не было ни одного такого.* В уставе ничего не говорится, что делать в таком случае.
-Пора стрелять, Терри, - повторил наводчик. Да, пора, потому что русские сейчас тоже ищут цель и в любой момент могут обнаружить позиции танкового взвода, старательно замаскированные в буковой роще на восточном склоне холма.
-Бъем по головному, - наконец, решил Маккой.
-О’ккей, - ответил наводчик, удерживая в перекрестие прицела первый танк. Он нажал на кнопку запуска лазерного дальномера. Значение измеренного расстояния отобразилось в окулярах прицела.
-Тысяча двести ярдов. Тони, давай М829, -сказал он заряжающему, установив четырехпозиционный переключатель в соответствующее выбранному типу боеприпаса положение.
-О’ккей. -Заряжающий Тони дослал в казенную часть 120-мм танковой пушки подкалиберный снаряд М829 с бронебойным сердечником из обедненного урана.
Система управления огнем танка автоматически ввела в электронный баллистический вычислитель значения дальности до цели, скорости бокового ветра, температуры окружающего воздуха и угла наклона оси цапф пушки. Наводчик Эндрюс в ручную закладывал в компьютер данные о барометрическом давлении, температуре заряда и износе канала ствола орудия, а машина учитывала рассогласование направления оси ствола и линии прицеливания. Все произошло очень быстро. Баллистический вычислитель выдал угловые поправки, и танковая башня едва заметными движениями дала пушке точную наводку. В прицеле загорелся световой сигнал.
-Готов к открытию огня! – доложил наводчик.
-Огонь! – скомандовал Маккой и Эндрюс нажал кнопку «Выстрел». Пушка рывком откатилась назад. Сфокусировав оптику после выстрела, наводчик отметил с удовлетворением в голосе:
-Попал! – он всегда попадал в цель с первого раза, и всегда радовался этому. Эжектор продул канал ствола, выбрасывая в атмосферу пороховые газы. Когда заряжающий открыл затвор и оттуда выскочил поддон от сгоревшей гильзы, все почувствовали резкий запах нашатыря. Новый снаряд так и остался в пушке. Русские танки все разом включили ТДА** и под прикрытием густого белого дыма повернули обратно. На дороге остались догорать две их подбитых машины.
-Русские убегают, черт возьми! – удивленно воскликнул Эндрюс. – Я-то думал, что они будут сражаться и атаковать нас!
-Это разведчики, Джонни, такие же, как и мы, - ответил Маккой. – Они попробуют обойти нас, так что не забывай смотреть по сторонам при смене позиции.
-Смотри вперед, Терри! Русские возвращаются! – В начале дороги снова показалась бронетехника.
-Огонь не открывать, огонь не открывать. Это «Команч-2», - лейтенант предупредил всех по взводной радиосети. -Наши, - облегченно вздохнул Маккой. Каким-то чудом разведывательный дозор «Команч-2» сумел проскочить от самой границы, едва разминувшись с русскими танками на проселке.
-Да, это наши парни из 2-го взвода. Танк и две БРМ*, - это означало, что потери понесли не только русские. Второй танк из разведки не вернулся.
-Отходим на запасную позицию, - приказал по радио командир взвода.
-Сэр, мы не будем ждать «Команч-1»?
-Нет, «Буффало-3», отходите.
-Терри, я бы посмотрел на подбитых русских поближе, а если там кто-то уцелел, то вежливо поинтересовался, какого черта им надо!?
-Они уже ничего не скажут, Джонни. А нам пора уносить ноги. - Механик-водитель включил передачу заднего хода, и 60-тонная махина с легкостью сбросила с себя листву и ветки. По лесной просеке танки взобрались на вершину холма и уже спускались вниз, когда по обратному склону ударила вражеская артиллерия.
В такой маневренной тактике заключается смысл мобильной обороны в зоне прикрытия. Этот военный термин в армиях разных стран называется по-разному. В советской армии – полосой, а в немецкой зоной обеспечения. Американцы называют это зоной прикрытия. Но от игры слов суть понятия не меняется. Для того чтобы первый удар противника пришелся в пустоту, при подготовке обороны в мирное время главные силы располагают на некотором удалении от государственной границы. Местность, которая находится между пограничной линией и передним краем передового оборонительного рубежа и является зоной прикрытия, а действующие на ней силы – войсками прикрытия.
В зоне прикрытия 5-го армейского корпуса глубиной 75 километров сдерживающие действия вели разведывательные батальоны 11-го бронекавалерийского полка. Они должны ввести наступающего противника в заблуждение в отношении начертания переднего края и истинного построения обороны, задержать его продвижение, заставляя ударную группировку развертываться в боевой порядок, тем самым выигрывая время для занятия оборонительных рубежей своими войсками. Временные огневые позиции танкового взвода Маккоя русские разведчики приняли за опорный пункт роты, а то и за узел обороны батальона. Советская артиллерия начала их обстрел, расходуя тысячи снарядов по пустым площадям. А тем временем американские танкисты уже отступили на второй рубеж.
Ильцен. Федеративная Республика Германии.
Разработка и проведение грандиозной операции по вторжению в Западную Европу потребовала детального планирования и долгой тщательной подготовки, для которой Генштабу была нужна информация. Много информации. Ее собирали из космоса и с воздуха, перехватывали в радиоэфире и подслушивали, подключившись к кабельным линиям связи. Ее похищали из сейфов, копировали с компьютеров, вырывали силой, подкупом, обманом или шантажом. На то и есть специальные службы. На стратегическом уровне информацию по всему миру добывали нелегальные резидентуры и военные атташе при посольствах. На поле боя этим занимается войсковая разведка.
Начальник разведки 3-й ударной армии располагал для этого внушительной силой, и он бросил ее в дело. Первыми на территорию противника высадилось несколько десятков групп и отрядов армейского батальона спецназа. Еще глубже на запад забрасывались десантные части 27-й отдельной бригады специального назначения ГРУ фронтового подчинения. За ними последовали роты глубинной разведки из состава соединений 3-й армии. Навстречу с ними через границу на своих легких плавающих танках и бронированных разведывательно-дозорных машинах устремились подразделения разведбатов дивизий 1-го эшелона и разведроты их передовых полков. Кроме того, в интересах армии велась артиллерийская, воздушная, инженерная и специальная радиоционнохимическая разведка местности, а отдельный батальон радиоперехвата и пеленгации вскрывал в эфире систему связи и управления Британской Рейнской армии.
Незамедлительно оперативные данные поступали в разведотдел штаба. Но информации никогда не бывает достаточно, ее всегда не хватает. Командование требует от разведчиков обеспечить непрерывный поток полных и уточненных сведений, достоверность которых неоднократно проверена и перепроверена из различных источников. Чтобы в штабе могли сложить сложную мозаику оперативной обстановки на ТВД, о противнике необходимо знать все, и поэтому разведку ведут на обширных пространствах как в полосе наступления, так и вне ее пределов. Для наращивания усилий по сбору информации штатными разведорганами 3-й ударной армии начальники разведки всех нижестоящих уровней задействовали приданные им силы. Появление множества внештатных разведывательных подразделений объясняется просто. В любом кадровом батальоне Советской армии каждая вторая рота помимо основной боевой подготовки имеет дополнительную разведывательную и, в случае необходимости, может применятся по смежной специальности. От авангардов дивизий в разведку пошли мотострелковые и танковые подразделения их передовых отрядов, в том числе и танки гвардия капитана Щербакова, стремительно ворвавшиеся в Ильцен.
Воздушное пространство над Германией.
Капитан Берт Гудспид рвался в бой, как и вся его 53-я эскадрилья. Но проблема заключалась в том, что они не знали, где находится враг. Внешнего целеуказания не было ни с земли, ни с воздуха. Пилоты понимали, что упускают драгоценное время в бесплотных поисках, понапрасну сжигая горючее. Это злило летчиков, и они продолжали настойчиво искать цель.
-Бинго! «Бандиты» в 30 милях на шесть часов. –Летчик засек вражеские самолеты на экране бортового радара AN\APG-63.
-«Желтые» парни, за мной! –на своих килях истребители F-15 несли желтые отличительные полосы. –«Первая база», я – Фэйриред Фокс, атакую «бандитов» южнее Мангейма.
Самолеты мчались вперед. Гудспид решил начать бой на ближней дистанции, чтобы наверняка поразить этих русских. Энергичный маневр, и его «Игл» зашел в хвост «бандиту». Он запустил по нему «Сайдвиндер».*
-Как тебе нравится тот, кто стреляет тебе в спину!? –советский самолет бешено метался из стороны в сторону, стараясь оторваться от ракеты, самонаводящейся на тепловой след его реактивного двигателя. Эму это удалось. Гудспид как раз собирался выстрелить вторым «Сайдвиндером», как услышал в наушниках отборную брань с канадским акцентом и похолодел от ужаса, разыскивая глазами таблицу позывных:
-Это – браво-танго три шесть, ВВС США. Назовите себя.
-Чарли-фокстрот один восемь, канадские королевские ВВС.** Вы чуть не попали в меня! –еще несколько крепких общепонятных выражений. Капитан Гудспид понял, как жестоко ошибся. Легкий двукилевой истребитель CF-18 «Хорнет»*** фирмы «Макдонелл – Дуглас» внешне действительно очень похож на русский «Фалькрем»,**** а красные кленовые листья на его борту легко спутать с советскими красными звездами. За авиацию НАТО стало обидно. Она хоть и считалась объединенной, но не имела единой системы определения по типу «свой-чужой». В какой-то мере этот недостаток компенсировали самолеты управления «Сентри», но система АВАКС была нейтрализована, а визуальное опознание в высокоманевренном ближнем бою оказалось крайне затруднено. В это раннее воскресное утро самолеты союзников – те, что сумели взлететь – нападали не только на противника, но и друг на друга.
-Где наш АВАКС? –спросил Гудспид.
-Мы потеряли «Небесный сторож – 43» над Мангеймом, -ответил канадец. 1-я канадская авиагруппа не входила в состав объединенных сил и средств ПВО союзников в Европе, поэтому ее аэродромы на юге Баварии – Лар и Баден-Золлинген – по плану ракетной операции «Удар молота» должны подвергнуться обстрелу во вторую очередь, то есть спустя час после первого удара. Канадцы не стали этого ждать и подняли в воздух три своих эскадрильи. 409-я истребительная уже успела принять короткий, но ожесточенный воздушный бой; сбила нескольких «бандитов» и потеряла четверых своих. Еще один «Хорнет» в горячке боя все-таки достали американцы. От этого отношения между союзниками не крепнут. На общую картину лихорадочной спешки и неопределенности эта трагическая ошибка наложила свой яркий мазок.
-Как слепые котята, -оператор «Шмеля» прокомментировал действия авиации НАТО в районе Штутгарта и Мангейма. Приказ советским самолетам А-50 был прост: если истребители противника не представляют непосредственную угрозу атакующему эшелону фронтовой авиации, то направлять на них перехватчики не нужно. В этом был свой смысл – уничтожать вражеские самолеты на земле проще, чем сражаться с ними в небе. –Кажется, одна их группа только что сцепилась с другой.
-Продолжай наблюдать за ними и сообщи, если произойдут изменения, -напомнил командир экипажа. Сейчас на борту операторы ДРЛО были заняты указанием маршрутов штурмовым авиаполкам, наводя их на цели в обход зон ПВО и районов, где все еще сопротивлялась поредевшая вражеская авиация.
Битбург. Федеративная Республика Германии.
Ракетный обстрел авиабазы длился девяносто секунд, но устранение его последствий потребует много большего времени. Общая площадь поражения составила несколько гектаров. Главной целью была основная взлетно-посадочная полоса и рулежные дорожки, примыкающие к бетонным капонирам. Предполагалось, что разрушение их покрытия на несколько часов прикует к земле американские самолеты, находящиеся в укрытиях.
-Кто-нибудь, ради бога, направьте санитарную машину к «Башне». Там люди истекают кровью! –диспетчеров на вышке сильно порезало битым стеклом. Командир базы Питер Стивенс лично оценивал ущерб. Он ехал по летному полю на джипе и на ходу давал распоряжения по радиотелефону. –Окажите первую помощь пострадавшим и посчитайте, сколько их. Возможно, наш госпиталь не справится. У нас есть кто-нибудь в городской больнице? Телефон не отвечает? Ну, так пошлите туда машину!
Джип остановился у командного пункта. На входе его ждал полковник Дэвис.
-Тридцать два человека убиты. Много раненых. Да, Майк Хендриксон… Мне очень жаль, Роб.
-Давай об этом потом, Питер. Что с полосой?
-Как только погасим огонь, начнем расчищать. Это не займет много времени – просто сгребем обломки бульдозером, а потом будем восстанавливать покрытие. Нам еще повезло, что в основной полосе всего лишь несколько десятков пробоин. Они небольшие, сам видел. Дюймов по восемь в диаметре и примерно на два фута глубиной – результат удара кумулятивной струи. Мы просто зальем их быстротвердеющим бетоном на основе полимерной смолы. Ремонтники уже готовят раствор. В общем, твои самолеты смогут взлететь через час – полтора.
-Час – полтора!? О чем ты говоришь, Питер! 53-я эскадрилья только что сообщила, что принимает бой с русскими!
-Это все-таки война…
-Да, и Гудспиду срочно нужна наша поддержка. Так что ты мне обеспечь этот чертов взлет! –самолетам необходима взлетно-посадочная полоса. В Битбурге она была только одна.
-Я обязательно что-нибудь придумаю, Роб, -пообещал Стивенс и забрался обратно в джип, выясняя что-то по телефону.
Все 283 ударных самолета 16-й воздушной армии составляли эшелон прорыва и подавления системы ПВО НАТО. Точнее, того, что от нее осталось после первого массированного удара баллистическими ракетами.
Прорыв осуществлялся одновременно на трех участках. Южный проходил над хребтами Чешского леса. На этом направлении предстояло прорубить коридор шириной 120 километров для ударного эшелона бомбардировочной авиации генерала Дейнекина. Половину работы уже сделали ракетчики сухопутных войск Центрального фронта. Три радиолокационных поста раннего обнаружения и оповещения системы «Нейдж», развернутых на горных вершинах вдоль границы с Чехословакией, были поражены тактическими ракетами «Точка-Р», способными наводиться на их электромагнитное излучение. Теперь оставалось найти и уничтожить мобильные радары, замещавшие выведенные из строя. Авиационные группы подавления ПВО вторглись в баварское небо вслед за эскадрильями перехватчиков.
Против 2-й дивизии противовоздушной обороны германских ВВС действовала 3-я гвардейская Валдайско-Ковельская Краснознаменная штурмовая авиадивизия, насчитывающая 94 ударных самолета, взлетевших с военных аэродромов вблизи Праги.
«Так, приближаемся к первому рубежу, -отметил командир полка Виталий Волков, сравнивая информацию бортового прицельно-навигационного комплекса с полетной картой. –Видимость просто прекрасная. Это хорошо». Прозрачный горный воздух и восходящее за спиной солнце, слепящее глаза неприятелю. Для маскировки в полете авиаполк не вел радиопереговоров, но все действия летчиков были заранее расписаны как по нотам, и каждый имел точно такую же карту. На ней была указана дислокация сил наземной системы ПВО противника. По данным разведки они занимали два сплошных рубежа. Первый проходил на удалении ста километров от восточной границы ФРГ. Часть гвардии полковника Волкова получила задачу нанести бомбово-штурмовой удар по позициям 1-го немецкого зенитного ракетного полка, две дюжины ЗРК* которого прикрывали авиабазы люфтваффе** в районе Мюнхена. ЗРК «Усовершенствованный Хок» мог стрелять автономно без внешнего целеуказания, которого полк лишился, когда советские ракеты разрушили оперативные центры ПВО района в Киндсбахе и 3-го сектора в Бёрфинке. Зенитные батареи включили собственные поисковые средства, работающие в непрерывном и импульсном режимах. Самолет радиотехнической разведки Ил-20М запеленговал сразу несколько станций и передал их координаты командиру ударного эшелона. Полковник Волков уточнил курс, где-то рядом с ними должны находиться вражеские ракетные установки.
Сорок легких бомбардировщиков Су-17М4 вошли в долину реки Изар – правого притока Дуная – и неслись на малой высоте, достигнув рубежа размыкания полетного строя полка. Самолеты разделились на звенья и перестроились в боевой порядок. Теперь каждое звено пойдет собственным маршрутом, максимально используя «слепые» зоны обзорных РЛС противника, образовавшиеся из-за неровностей баварского плоскогорья, заходя на цель с разных направлений для введения в заблуждение расчетов средств ПВО и распыления зенитного огня.
Лоскутное одеяло земной поверхности мелькало всего в семидесяти метрах ниже. Четыре истребителя-бомбардировщика в строю «ромб» огибали складки рельефа местности на скорости 850 километров в час. Самолет А-50 сообщил, что нападения вражеской авиации не будет.
-«Беркут», я – «Волна-1», 222, я – «Волна-1», прием, -Волков впервые подал голос в эфире.
-«Волна-1», я – «Беркут», понял, 222, -ответил командир группы сопровождения. Воздушная наступательная операция «Чистое небо» сделала небо действительно чистым от самолетов противника и охрана истребителей сопровождения не потребовалась. По переговорной таблице голосовой сигнал «222» означал приказ приступить к следующей задаче. МиГ-29 разошлись в стороны с набором высоты и начали демонстративные действия, имитируя атакующую группу. Немецкие передовые огневые подразделения занимали позиции севернее и южнее Ландсхута. Они сразу засекли появление русских и запустили по ним свои ЗУРы*.
-Я – 146-й, вижу дымовые следы над нами! –доложил пилот ведомого Су-17М4, задрав голову вверх. Позади них четыре самолета РЭБ** гасили радары скользящими помехами, находясь вне зоны поражения, а истребители МиГ-29 спикировали к земле, стараясь выйти за нижнюю границу обстреливаемого пространства. Не все успели. Два летчика опоздали с началом маневра и были сбиты, свалившись, как подстреленные птицы на возделываемые на берегах Изара виноградники. Но, вызвав огонь на себя, они «разбудили» немецкие средства ПВО, заставив их работать в режиме излучения, раскрывая свое местоположение и рабочие частоты – то, что было нужно штурмовому звену.
-Я – «Волна-1», обозначаю цель, -ведущая пара полковника Волкова выполнила трехсотметровую горку. На внешней подвеске самолеты несли контейнеры «Вьюга», обеспечивающие целеуказание противорадиолокационному оружию. ЗРК «Усовершенствованный Хок» реализует метод полуактивного наведения зенитных ракет на сигнал, отраженный от цели, которую подсвечивает радар AN\MPQ-46. Бортовая аппаратура бомбардировщиков вцепилась в него, когда самолеты подскочили вверх. Они запустили по ракете Х-58, которые через несколько секунд упали в расположении взвода зенитчиков, не причинив, однако, никакого ущерба, потому что были снаряжены дымовыми сигнальными боевыми частями. На земле в ответ появились яркие вспышки.
-Еще ракеты от земли, -предупредил Волков.
-Понял, командир, -ответил 146-й; он же капитан Самойлов. Теперь стреляли прямо по ним, и пара набирала высоту, чтобы было больше свободного пространства для маневра уклонения. В десяти километрах западнее передовых зенитных взводов находились основные позиции немецкой батареи. Ракетчики поддерживали между собой тесное огневое взаимодействие и прикрывали друг друга от ударов с воздуха. Несколько ракет «земля-воздух» MIM-23B средней дальности тянули за собой пышный шлейф дыма, сходясь на бомбардировщике Волкова.
-Противозенитный маневр! –скомандовал он, толкая штурвал от себя. Самолеты пикировали навстречу ракетам, отстреливая ложные цели. На фоне земли ракетам сложнее разобраться в помехах и они перенацелились на облака металлизированных ленточек, пачками выбрасываемых Су-17М4. «Получилось!» -ликовал опытный летчик, словно мальчишка, впервые поднявшийся в небо. Но размазанное зелено-коричневое пятно, каким казались поля и виноградники на скорости 1300 км/ч, угрожающе быстро приближалось. Удержать машину удалось всего в тридцати метрах от поверхности. Повторного залпа не последовало, так как группа РЭБ уже прицельно настроилась на рабочий диапазон AN\MPQ-46 и сорвала следующий цикл наведения.
-Где 147-й? –спросил Волков. На малой высоте нет никакого обзора из кабины. В этот момент ведомая пара 147-го, ориентируясь по хорошо заметному цветному дыму вышла к цели на малой высоте и с ходу нанесла бомбовый удар с интервалом в пять секунд между атакующими экипажами. Сброшенные бомбы имели тормозные устройства, дававшие самолетам возможность уйти из зоны поражения прежде, чем рой осколков выкосит все подряд.
-Только что отбомбился. Наблюдаю взрывы на месте цели, -ответил «146-й» Самойлов.
-Так, летим дальше, -командир собрал звено и начал атаку на основной взвод батареи. Летчики уже знали, как надо расправляться с врагом.
-Цель – стартовая позиция по курсу 270. Пускаю ракету! –в наушниках снова послышались звуковые сигналы оповещения от СПО-10, предупреждавшие о захвате самолетов РЛС наведения ракет. Группа перестроилась, совершила противорадиолокационный маневр и опять начала сбрасывать дипольные радиоотражатели.
-Ракеты на малой высоте! –ведомая пара включила бортовые передатчики активных помех, которые снова подавили радар AN\MPQ-46, но он получал информацию от независимого дальномера.
-Они продолжают наводиться!
-Маневр уклонения! –крикнул ведущий группы, бросая самолет на крыло.
-146-й сбит! 146-й только что сбит!
-Увеличить скорость! –распорядился Волков и чертыхнулся про себя: у пилота, сбитого на небольшой высоте, практически нет шансов выжить.
Три оставшихся Су-17М4 проскочили зону обстрела, сбившись с боевого курса.
-Я – «Волна-1», три пятерки, -объявил по радио командир. Но противник уже выставил интенсивные радиопомехи на линиях связи ударных групп в самый ответственный момент, за минуту до выхода на цель. Полковник Волков понял, что руководить атакой придется с помощью жестикуляции. Он покачал крыльями своего Су-17М4, привлекая внимание ведомых. Слетанность экипажей – очень ценное качество в боевой подготовке. Летчики поняли своего командира и последовали за ним. Они выполнили команду «три пятерки», то есть боевой разворот, и зашли на цель с тылового не простреливаемого ЗРК направления. Однако сигнальные ракеты уже догорели, и маркировочный дым снесло ветром в сторону, поэтому с первого захода полковник «промазал» и повел свои самолеты в повторную атаку. Немецкие зенитчики снова оказались на высоте, и Волков услышал, как по крылу его машины забарабанили крупнокалиберные пули, а потом почувствовал три сильных толчка от попаданий двадцатимиллиметровых зенитных снарядов. Как назло, в довершение всех бед с бомбардировщиком столкнулись две крупные цапли, взлетевшие с насиженных мест в заболоченной долине Изара, напуганные шумом реактивных самолетов. Казалось, что сама природа против воздушного нападения. Но комплекс живучести, заложенный в конструкцию Су-17М4, не раз демонстрировал высокую выживаемость машины во многих военных конфликтах. И сейчас он не подвел летчика, который уже видел вражескую огневую позицию. Она была совсем близко. Волков сжал рукоятку управления и переключил тумблер выбора оружия, по прицельным меткам для стрельбы по наземным целям выровнял искалеченную машину и открыл огонь. Под крыльями командирского бомбардировщика два блока С-13 дали первый залп НУРСами*. «А теперь бомбы», -злорадно подумал он, проходя на бреющем полете над батареей. Пара ведомых кучно уложила свои фугаски, сея смерть и разрушения во вражеском лагере. Командир дал знак на еще один заход. Нажав на гашетку, он полил огнем из 30-мм автоматических пушек. «Вот вам за Саню Самойлова!» -полковник Волков свирепо оскалился под кислородной маской. Что он теперь скажет молодой жене капитана, которая совсем недавно была так рада переезду в Чехословакию?
Нейбург. Федеративная Республика Германии.
Командование 74-й истребительной эскадры буквально захлебнулось от потока срочных сообщений. Отрывочная и противоречивая информация плюс проблемы на линиях связи прояснению обстановки не способствовали. Было ясно одно – нужно немедленно поднимать самолеты, чтобы вывести их из-под удара, который, несомненно, последует очень скоро.
Передовые аэродромы люфтваффе были выдвинуты к востоку настолько, что граница находилась всего в пятнадцати минутах полета. Это делало их чрезвычайно уязвимыми от ударов с воздуха. Непростительный, казалось бы, просчет в выборе географии системы базирования основывался, однако, на вполне разумных доводах. Определяющим фактором местоположения воздушных баз было время. Чтобы отразить вторжение ВВС противника, необходимо из положения дежурства на аэродроме осуществить перехват атакующих самолетов как можно раньше, пока они не достигли своих целей. Вот поэтому авиабазы с перехватчиками разместили поближе к восточной границе. Такая концепция применения истребительной авиации была почти оптимальной и испытанной на практике в реальных локальных войнах. Она имела только один серьезный недостаток – в случае внезапного нападения, эти базы будут первыми в списке вражеских ударов. Хотя это считалось маловероятным, но именно так и произошло. Русским удалось обеспечить оперативную внезапность, и последствия оказались катастрофическими.
В Нейбурге все сразу пришло в движение. Немцы отреагировали быстро, очень быстро. За те четверть часа, что им отпустила судьба, они сделали почти невозможное. Пилоты бежали к своим «Фантомам», запускали двигатели и выруливали на стартовую позицию в начале взлетной полосы. Летчики, тщательно отобранные и долгое время специально обучаемые ведению воздушного боя, собирались исполнить свой долг. Все было готово. Приказ на взлет получен. Через минуту истребитель командира эскадры первым поднимется в военное небо. Но их время истекло. Пошла шестнадцатая минута войны.
На Нейбург напали истребители-бомбардировщики ударного эшелона средней дальности. В районе цели они разделились и атаковали аэродром с разных направлений. Группа подавления объектовой ПВО понесла потери от ракет «земля-воздух» и огня зенитной артиллерии, но сломила организованное сопротивление до подхода ударного отряда. Этому способствовало массированное применение кассетных боеприпасов и напалма.
В это время на малой высоте четверка МиГ-23БН пролетела над базой и сбросила разовые бомбовые кассеты РБК-500 на самолетные стоянки. Тысячи составных боевых элементов одним разом накрыли площадь, равную десяти футбольным полям. На две эскадрильи немецких истребителей F-4F «Фантом», сгруппированных в начале ВПП для удобства организации ускоренного взлета, опустилось «облако» из мелких осколочно-зажигательных бомбочек. Один за другим, все тридцать восемь «Фантомов», стоявших крылом к крылу, вспыхивали и взрывались как фейерверки на Рождество.
На земле наступил настоящий ад – взрывы, пожары, шрапнель, горящий фосфор и пылающий керосин. Русские собирались еще добавить жару. Два километра взлетно-посадочной бетонки в Нейбурге были вытянуты строго с востока на запад. Это направление было боевым курсом второй ударной группы. Истребители-бомбардировщики несли под своими крыльями специальные 250-килограммовые авиабомбы. Один МиГ-27 рухнул вместе с ними прямо вниз, внезапно пораженный «Роландом-2»** из засады. Остальные начали бомбардировку с горизонтального полета. Бомбы были сброшены, когда до цели оставалось полтора километра по вертикали. Началось их принудительное торможение двумя последовательно раскрываемыми парашютами, обеспечивающими фугаскам доворот по оси на угол с горизонтом в 20 градусов, что снижало возможность рикошета от гладкой поверхности ВПП. После уменьшения скорости падения, бетонобойные боеприпасы приняли отвесное положение. На заданной высоте сработали программные механизмы запуска пороховых разгонных ускорителей, сообщавших бомбам скорость в двести метров в секунду. Они врезались в 35-сантиметровый бетон, пробивали его вместе с основанием из щебня и гравия и взрывались, зарывшись глубоко в грунт. Каждый такой взрыв вскрывал 250 квадратных метров монолитного покрытия взлетно-посадочной полосы, оставляя после себя огромную воронку.
Напоследок звено фронтовых бомбардировщиков Су-24М прицельно свалило на подземные топливохранилище и оружейный арсенал восемь полуторатонных управляемых фугасных бомб КАБ-1500Л проникающего типа, точно наведенных на цель лазерным лучом. Всего прямых попаданий добились не менее половины советских летчиков, принимавших участие в налете. Они сделали все, чтобы самолеты больше никогда не смогли взлетать и садиться на этот аэродром. Когда они улетели, над Нейбургом высоко вверх поднялись густые столбы черного дыма.
Военная аэродромная сеть Федеративной Республики насчитывала сорок семь авиабаз люфтваффе и НАТО. Под первые массированные удары угодили те, где базировалась истребительная авиация. Затем настала очередь остальных. За какой-то неполный час немецкие ВВС оказались ополовинены. Союзники потеряли на земле 450 боевых самолетов, которые так и не успели повоевать в небе.
Боссероде. Федеративная Республика Германии.
Получив приказ, полмиллиона советских солдат вступили на территорию противника все как один. Солдаты обороняющейся стороны принимали с ними бой по одному, отделением или взводом безо всяких на то приказов. Если враг перешел границу, это и есть боевой приказ. И ничего больше не надо.
Одними из первых в войну вступили американские разведчики. Еще накануне вечером им поставили задачу провести разведку Айзенахского прохода – узкого дефиле между отрогами Везерских гор на севере и хребтами Тюрингенского леса на юге. Ночью разведывательные подразделения 11-го полка заняли позиции и замаскировались по рубежу Боссероде – Бад-Херсфельд в зоне прикрытия Центральной группы армий.
11-й отдельный бронекавалерийский полк 5-го корпуса квартировал в городе Фульда федеральной земли Гессен. В названии этой части слово «кавалерийский» значило не более чем дань старой традиции, когда основу американской армии составляла конница. С тех пор многое изменилось. Теперь в полку имелось 123 новейших основных боевых танков М1А1 «Абрамс»*, но не было ни одной лошади. Многие солдаты видели этих прекрасных животных только в кино, зато водили свои бронированные разведывательные машины М3 также лихо, как герои вестернов скакали на конях по прериям.
С востока и запада к Айзенахскому проходу проложена стратегическая автострада Эрфурт – Кобленц – Трир. Эта дорога считалась вероятным направлением главного удара 2-й танковой армии противника. На пограничном участке длиной около десяти километров она еще не достроена, и разведывательный батальон перехватил ее своими ротными опорными пунктами. От разведрот к границе выслали сторожевые дозоры, усилив немецкую погранохрану.
Раннее свежее утро. С пограничной речушки Хёрзель, протекавшей всего в паре миль от позиций, потянулась полоска тумана. Сержант Терри Маккой проснулся от холода. После стокилометрового марша он проспал всего два часа, но за это время его танк совсем остыл в холодной горной ночи. Командир М1А1 зевнул и выбрался наружу, чтобы помочиться прямо с башни и заодно еще раз проверить маскировку. «Абрамс» был завален по самую крышу нарубленными в лесу ветвями. Предрассветную тишину нарушил запуск 1500-сильного газотурбинного двигателя. Механик-водитель решил прогреть его и подтопить в боевом отделении. И тут сержант услышал совсем рядом грохот взрыва и стрельбу длинными очередями. Утром все звуки распространяются очень хорошо.
Маккой прыгнул обратно в люк и надел наушники.
-Дозоры сообщили об атаке немецкой погранзаставы русскими. Их танки переправляются через Хёрзель, -услышал он голос командира роты. –Они будут здесь через несколько минут. Всем приготовиться!
-Проснитесь, парни, к бою! –сказал Маккой своему экипажу.
-«Буффало-3», у тебя лучший наводчик, поэтому ты выстрелишь первым. Это будет сигналом для остальных. –В танковом взводе разведроты было четыре «Абрамса».
-Да, сэр, -ответил сержант своему лейтенанту. Его стрелок Эндрюс действительно был лучшим, и не только во всем 11-м полку.
-Вот они, Терри, смотри! –сказал он, медленно разворачивая башню в сторону цели. Русские появились не там, откуда их ждали. За пеленой тумана их еще не было видно, но в тепловизионном прицеле, регистрирующем разницу температур, четко виднелись тепловые контуры целей. –Уже можно стрелять, Терри.
-Еще рано… - Он дождался, пока не увидел их собственными глазами, десятикратно усиленными прицельной оптикой. Танки были определенно русскими с их полусферическими башнями.
- Это – Т-72, – с уверенностью сказал Маккой. Советский танк Т-72 был хорошо известен на Западе, поскольку широко поставлялся на экспорт во многие страны мира. Однако на вооружении Группы советских войск в Германии его не было. Танковый парк ГСВГ составляли дизельные Т-64 и газотурбинные Т-80. Впрочем, ошибиться было легко, поскольку все три типа этих боевых машин были внешне очень похожи.
Но сержант Маккой медлил, затрудняясь с выбором цели. Тактические наставления американского полевого устава предписывали в первую очередь выбивать командный состав противника. Поскольку Маккой стреляет первым, то именно он должен подбить русский командирский танк. Так делается для того, чтобы не вышло огня всего взвода сразу по одной цели и остальные «Абрамсы» могли поразить каждый свою. Но как найти вражеский командирский танк среди прочих? Очень просто – он с большой радиоантенной на башне. Сержант Маккой хорошо знал полевой устав, вот только среди десяти русских Т-80, катившихся по проселочной дороге между холмами, не было ни одного такого.* В уставе ничего не говорится, что делать в таком случае.
-Пора стрелять, Терри, - повторил наводчик. Да, пора, потому что русские сейчас тоже ищут цель и в любой момент могут обнаружить позиции танкового взвода, старательно замаскированные в буковой роще на восточном склоне холма.
-Бъем по головному, - наконец, решил Маккой.
-О’ккей, - ответил наводчик, удерживая в перекрестие прицела первый танк. Он нажал на кнопку запуска лазерного дальномера. Значение измеренного расстояния отобразилось в окулярах прицела.
-Тысяча двести ярдов. Тони, давай М829, -сказал он заряжающему, установив четырехпозиционный переключатель в соответствующее выбранному типу боеприпаса положение.
-О’ккей. -Заряжающий Тони дослал в казенную часть 120-мм танковой пушки подкалиберный снаряд М829 с бронебойным сердечником из обедненного урана.
Система управления огнем танка автоматически ввела в электронный баллистический вычислитель значения дальности до цели, скорости бокового ветра, температуры окружающего воздуха и угла наклона оси цапф пушки. Наводчик Эндрюс в ручную закладывал в компьютер данные о барометрическом давлении, температуре заряда и износе канала ствола орудия, а машина учитывала рассогласование направления оси ствола и линии прицеливания. Все произошло очень быстро. Баллистический вычислитель выдал угловые поправки, и танковая башня едва заметными движениями дала пушке точную наводку. В прицеле загорелся световой сигнал.
-Готов к открытию огня! – доложил наводчик.
-Огонь! – скомандовал Маккой и Эндрюс нажал кнопку «Выстрел». Пушка рывком откатилась назад. Сфокусировав оптику после выстрела, наводчик отметил с удовлетворением в голосе:
-Попал! – он всегда попадал в цель с первого раза, и всегда радовался этому. Эжектор продул канал ствола, выбрасывая в атмосферу пороховые газы. Когда заряжающий открыл затвор и оттуда выскочил поддон от сгоревшей гильзы, все почувствовали резкий запах нашатыря. Новый снаряд так и остался в пушке. Русские танки все разом включили ТДА** и под прикрытием густого белого дыма повернули обратно. На дороге остались догорать две их подбитых машины.
-Русские убегают, черт возьми! – удивленно воскликнул Эндрюс. – Я-то думал, что они будут сражаться и атаковать нас!
-Это разведчики, Джонни, такие же, как и мы, - ответил Маккой. – Они попробуют обойти нас, так что не забывай смотреть по сторонам при смене позиции.
-Смотри вперед, Терри! Русские возвращаются! – В начале дороги снова показалась бронетехника.
-Огонь не открывать, огонь не открывать. Это «Команч-2», - лейтенант предупредил всех по взводной радиосети. -Наши, - облегченно вздохнул Маккой. Каким-то чудом разведывательный дозор «Команч-2» сумел проскочить от самой границы, едва разминувшись с русскими танками на проселке.
-Да, это наши парни из 2-го взвода. Танк и две БРМ*, - это означало, что потери понесли не только русские. Второй танк из разведки не вернулся.
-Отходим на запасную позицию, - приказал по радио командир взвода.
-Сэр, мы не будем ждать «Команч-1»?
-Нет, «Буффало-3», отходите.
-Терри, я бы посмотрел на подбитых русских поближе, а если там кто-то уцелел, то вежливо поинтересовался, какого черта им надо!?
-Они уже ничего не скажут, Джонни. А нам пора уносить ноги. - Механик-водитель включил передачу заднего хода, и 60-тонная махина с легкостью сбросила с себя листву и ветки. По лесной просеке танки взобрались на вершину холма и уже спускались вниз, когда по обратному склону ударила вражеская артиллерия.
В такой маневренной тактике заключается смысл мобильной обороны в зоне прикрытия. Этот военный термин в армиях разных стран называется по-разному. В советской армии – полосой, а в немецкой зоной обеспечения. Американцы называют это зоной прикрытия. Но от игры слов суть понятия не меняется. Для того чтобы первый удар противника пришелся в пустоту, при подготовке обороны в мирное время главные силы располагают на некотором удалении от государственной границы. Местность, которая находится между пограничной линией и передним краем передового оборонительного рубежа и является зоной прикрытия, а действующие на ней силы – войсками прикрытия.
В зоне прикрытия 5-го армейского корпуса глубиной 75 километров сдерживающие действия вели разведывательные батальоны 11-го бронекавалерийского полка. Они должны ввести наступающего противника в заблуждение в отношении начертания переднего края и истинного построения обороны, задержать его продвижение, заставляя ударную группировку развертываться в боевой порядок, тем самым выигрывая время для занятия оборонительных рубежей своими войсками. Временные огневые позиции танкового взвода Маккоя русские разведчики приняли за опорный пункт роты, а то и за узел обороны батальона. Советская артиллерия начала их обстрел, расходуя тысячи снарядов по пустым площадям. А тем временем американские танкисты уже отступили на второй рубеж.
Ильцен. Федеративная Республика Германии.
Разработка и проведение грандиозной операции по вторжению в Западную Европу потребовала детального планирования и долгой тщательной подготовки, для которой Генштабу была нужна информация. Много информации. Ее собирали из космоса и с воздуха, перехватывали в радиоэфире и подслушивали, подключившись к кабельным линиям связи. Ее похищали из сейфов, копировали с компьютеров, вырывали силой, подкупом, обманом или шантажом. На то и есть специальные службы. На стратегическом уровне информацию по всему миру добывали нелегальные резидентуры и военные атташе при посольствах. На поле боя этим занимается войсковая разведка.
Начальник разведки 3-й ударной армии располагал для этого внушительной силой, и он бросил ее в дело. Первыми на территорию противника высадилось несколько десятков групп и отрядов армейского батальона спецназа. Еще глубже на запад забрасывались десантные части 27-й отдельной бригады специального назначения ГРУ фронтового подчинения. За ними последовали роты глубинной разведки из состава соединений 3-й армии. Навстречу с ними через границу на своих легких плавающих танках и бронированных разведывательно-дозорных машинах устремились подразделения разведбатов дивизий 1-го эшелона и разведроты их передовых полков. Кроме того, в интересах армии велась артиллерийская, воздушная, инженерная и специальная радиоционнохимическая разведка местности, а отдельный батальон радиоперехвата и пеленгации вскрывал в эфире систему связи и управления Британской Рейнской армии.
Незамедлительно оперативные данные поступали в разведотдел штаба. Но информации никогда не бывает достаточно, ее всегда не хватает. Командование требует от разведчиков обеспечить непрерывный поток полных и уточненных сведений, достоверность которых неоднократно проверена и перепроверена из различных источников. Чтобы в штабе могли сложить сложную мозаику оперативной обстановки на ТВД, о противнике необходимо знать все, и поэтому разведку ведут на обширных пространствах как в полосе наступления, так и вне ее пределов. Для наращивания усилий по сбору информации штатными разведорганами 3-й ударной армии начальники разведки всех нижестоящих уровней задействовали приданные им силы. Появление множества внештатных разведывательных подразделений объясняется просто. В любом кадровом батальоне Советской армии каждая вторая рота помимо основной боевой подготовки имеет дополнительную разведывательную и, в случае необходимости, может применятся по смежной специальности. От авангардов дивизий в разведку пошли мотострелковые и танковые подразделения их передовых отрядов, в том числе и танки гвардия капитана Щербакова, стремительно ворвавшиеся в Ильцен.
Воздушное пространство над Германией.
Капитан Берт Гудспид рвался в бой, как и вся его 53-я эскадрилья. Но проблема заключалась в том, что они не знали, где находится враг. Внешнего целеуказания не было ни с земли, ни с воздуха. Пилоты понимали, что упускают драгоценное время в бесплотных поисках, понапрасну сжигая горючее. Это злило летчиков, и они продолжали настойчиво искать цель.
-Бинго! «Бандиты» в 30 милях на шесть часов. –Летчик засек вражеские самолеты на экране бортового радара AN\APG-63.
-«Желтые» парни, за мной! –на своих килях истребители F-15 несли желтые отличительные полосы. –«Первая база», я – Фэйриред Фокс, атакую «бандитов» южнее Мангейма.
Самолеты мчались вперед. Гудспид решил начать бой на ближней дистанции, чтобы наверняка поразить этих русских. Энергичный маневр, и его «Игл» зашел в хвост «бандиту». Он запустил по нему «Сайдвиндер».*
-Как тебе нравится тот, кто стреляет тебе в спину!? –советский самолет бешено метался из стороны в сторону, стараясь оторваться от ракеты, самонаводящейся на тепловой след его реактивного двигателя. Эму это удалось. Гудспид как раз собирался выстрелить вторым «Сайдвиндером», как услышал в наушниках отборную брань с канадским акцентом и похолодел от ужаса, разыскивая глазами таблицу позывных:
-Это – браво-танго три шесть, ВВС США. Назовите себя.
-Чарли-фокстрот один восемь, канадские королевские ВВС.** Вы чуть не попали в меня! –еще несколько крепких общепонятных выражений. Капитан Гудспид понял, как жестоко ошибся. Легкий двукилевой истребитель CF-18 «Хорнет»*** фирмы «Макдонелл – Дуглас» внешне действительно очень похож на русский «Фалькрем»,**** а красные кленовые листья на его борту легко спутать с советскими красными звездами. За авиацию НАТО стало обидно. Она хоть и считалась объединенной, но не имела единой системы определения по типу «свой-чужой». В какой-то мере этот недостаток компенсировали самолеты управления «Сентри», но система АВАКС была нейтрализована, а визуальное опознание в высокоманевренном ближнем бою оказалось крайне затруднено. В это раннее воскресное утро самолеты союзников – те, что сумели взлететь – нападали не только на противника, но и друг на друга.
-Где наш АВАКС? –спросил Гудспид.
-Мы потеряли «Небесный сторож – 43» над Мангеймом, -ответил канадец. 1-я канадская авиагруппа не входила в состав объединенных сил и средств ПВО союзников в Европе, поэтому ее аэродромы на юге Баварии – Лар и Баден-Золлинген – по плану ракетной операции «Удар молота» должны подвергнуться обстрелу во вторую очередь, то есть спустя час после первого удара. Канадцы не стали этого ждать и подняли в воздух три своих эскадрильи. 409-я истребительная уже успела принять короткий, но ожесточенный воздушный бой; сбила нескольких «бандитов» и потеряла четверых своих. Еще один «Хорнет» в горячке боя все-таки достали американцы. От этого отношения между союзниками не крепнут. На общую картину лихорадочной спешки и неопределенности эта трагическая ошибка наложила свой яркий мазок.
-Как слепые котята, -оператор «Шмеля» прокомментировал действия авиации НАТО в районе Штутгарта и Мангейма. Приказ советским самолетам А-50 был прост: если истребители противника не представляют непосредственную угрозу атакующему эшелону фронтовой авиации, то направлять на них перехватчики не нужно. В этом был свой смысл – уничтожать вражеские самолеты на земле проще, чем сражаться с ними в небе. –Кажется, одна их группа только что сцепилась с другой.
-Продолжай наблюдать за ними и сообщи, если произойдут изменения, -напомнил командир экипажа. Сейчас на борту операторы ДРЛО были заняты указанием маршрутов штурмовым авиаполкам, наводя их на цели в обход зон ПВО и районов, где все еще сопротивлялась поредевшая вражеская авиация.
Битбург. Федеративная Республика Германии.
Ракетный обстрел авиабазы длился девяносто секунд, но устранение его последствий потребует много большего времени. Общая площадь поражения составила несколько гектаров. Главной целью была основная взлетно-посадочная полоса и рулежные дорожки, примыкающие к бетонным капонирам. Предполагалось, что разрушение их покрытия на несколько часов прикует к земле американские самолеты, находящиеся в укрытиях.
-Кто-нибудь, ради бога, направьте санитарную машину к «Башне». Там люди истекают кровью! –диспетчеров на вышке сильно порезало битым стеклом. Командир базы Питер Стивенс лично оценивал ущерб. Он ехал по летному полю на джипе и на ходу давал распоряжения по радиотелефону. –Окажите первую помощь пострадавшим и посчитайте, сколько их. Возможно, наш госпиталь не справится. У нас есть кто-нибудь в городской больнице? Телефон не отвечает? Ну, так пошлите туда машину!
Джип остановился у командного пункта. На входе его ждал полковник Дэвис.
-Тридцать два человека убиты. Много раненых. Да, Майк Хендриксон… Мне очень жаль, Роб.
-Давай об этом потом, Питер. Что с полосой?
-Как только погасим огонь, начнем расчищать. Это не займет много времени – просто сгребем обломки бульдозером, а потом будем восстанавливать покрытие. Нам еще повезло, что в основной полосе всего лишь несколько десятков пробоин. Они небольшие, сам видел. Дюймов по восемь в диаметре и примерно на два фута глубиной – результат удара кумулятивной струи. Мы просто зальем их быстротвердеющим бетоном на основе полимерной смолы. Ремонтники уже готовят раствор. В общем, твои самолеты смогут взлететь через час – полтора.
-Час – полтора!? О чем ты говоришь, Питер! 53-я эскадрилья только что сообщила, что принимает бой с русскими!
-Это все-таки война…
-Да, и Гудспиду срочно нужна наша поддержка. Так что ты мне обеспечь этот чертов взлет! –самолетам необходима взлетно-посадочная полоса. В Битбурге она была только одна.
-Я обязательно что-нибудь придумаю, Роб, -пообещал Стивенс и забрался обратно в джип, выясняя что-то по телефону.
Tigr
Тигра - где сноски?
ЗЫ - Резервные Е-3 в Великобритании есть? Их по логике должны сейчас чуь ли не на пороховых ускорителях в воздух поднимать.
Да и это - таки преимущество противника (у тебя таки середина 80-х) в информационном поле боя хоть и ослаблена на треть или четверть, но осталось. Кстати вроде они изначально рассчитывали драться в таких хреновых и даже ещё худших условиях.
У немцев ВВС действительно так кучно стояли? :think:
Кстати, наряду с отрицательными сторонами ВВС НАТО, хорошо бы рассказать и о сильных сторонах - эта тема как то плохо раскрыта в современной литературе.
Тигра - где сноски?
ЗЫ - Резервные Е-3 в Великобритании есть? Их по логике должны сейчас чуь ли не на пороховых ускорителях в воздух поднимать.
Да и это - таки преимущество противника (у тебя таки середина 80-х) в информационном поле боя хоть и ослаблена на треть или четверть, но осталось. Кстати вроде они изначально рассчитывали драться в таких хреновых и даже ещё худших условиях.
У немцев ВВС действительно так кучно стояли? :think:
Кстати, наряду с отрицательными сторонами ВВС НАТО, хорошо бы рассказать и о сильных сторонах - эта тема как то плохо раскрыта в современной литературе.
- Сообщения
- 15.918
- Адрес
- г. Ставрополь
Tigr
рассказ еще не читал. Первое, что бросилось в глаза - название спутника. Замените лучше на Космос-1412 или на Космос-1579. Это действительно спутники радарной разведки типа УС_А (17Ф16). . Тот "Космос" - №1476 - это спутник связи "Стрела-1М". И вторая деталь. Наклонение орбиты радарных спутников - 65 градусов, а это значит, что выше по широте - не просматривается, т.е. приполярные области он не увидит
рассказ еще не читал. Первое, что бросилось в глаза - название спутника. Замените лучше на Космос-1412 или на Космос-1579. Это действительно спутники радарной разведки типа УС_А (17Ф16). . Тот "Космос" - №1476 - это спутник связи "Стрела-1М". И вторая деталь. Наклонение орбиты радарных спутников - 65 градусов, а это значит, что выше по широте - не просматривается, т.е. приполярные области он не увидит
vlad2654 написал(а):
Камрад, писалось давно очень, когда данных по спутникам у меня не было и обозначение взято "с потолка". Там и дальше будет много "ляпов", но переписывать мне неохота - увлечение этим занятием прошло.
vlad2654 написал(а):
В приполярных областях планеты (имеется ввиду Северное полушарие) просматривать нечего, там один лед и кораблей нет. А 65 градусов - это реальная характеристика ИСЗ системы "Легенда", только запамятовал, откуда ее считал. Точно не из нета, поскольку тогда его у меня не было.
- Сообщения
- 15.918
- Адрес
- г. Ставрополь
Tigr
Ну не подумайте, что придираюсь. Все понятно, что давно писалось. Просчто если будите перерабатывать - учтите. Навскидку еще одно - у вас похоже отсутствует хронология, т.е. не ясно, когда это происходит. Поэтому есть небольшие "нахлесты", но не существенные
Ну не подумайте, что придираюсь. Все понятно, что давно писалось. Просчто если будите перерабатывать - учтите. Навскидку еще одно - у вас похоже отсутствует хронология, т.е. не ясно, когда это происходит. Поэтому есть небольшие "нахлесты", но не существенные
vlad2654 написал(а):
Да, нет, я так не думаю. Напротив, мне важно ваше мнение, как человека разбирающегося в космонавтике и ракетах.
vlad2654 написал(а):
Может, что и напутал, но год не выставлял намерено, хотя старался, чтобы при внимательном чтении выходило на 1989 г.
- Сообщения
- 15.918
- Адрес
- г. Ставрополь
Но тогда не может быть ракет SS-23. Они уничтожены по договору 1987 года о ракетах средней и меньшей дальности.Tigr написал(а):
vlad2654 написал(а):
Художественный вымысел. Вот как я его описал выше:
"По какому-то нелепому стечению обстоятельств система 9К714 попала под сокращение по советско-американскому договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Капитан Данилюк считал это предательством, но только недавно понял, что ошибался. На самом деле это был грандиозный обман.
189-я бригада на постоянной основе дислоцировалась в поселке Станьково в Белоруссии. Там на ее техбазе сформировали центр по демонтажу и уничтожению ракетных комплексов. С инспекцией приезжали заокеанские делегации и им показывали то, что они хотели видеть, а комбриг Усынин получил секретный приказ и тихо увел свою часть подальше от чужих глаз. Слухи о похоронах «Оки» оказались сильно преувеличенными.
Некоторое время бригады официально не существовало, но теперь она снова появилась далеко на западе в составе ГСВГ. Система «Ока» как нельзя лучше подходила для тайного перемещения. Она скомпонована так, что в походном положении ракета размещена внутри пусковой установки 9П71. Эти четырехосные машины более всего походили на обычные бронетранспортеры, которые незаметно растворились в огромной массе советской боевой техники в Восточной Германии. Ракетный комплекс «Ока» стоял на вооружении пяти бригад, и все они были расформированы по приказу начальника ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск маршала Михалкина, став «призраками». Сейчас все они материализовались в первом стратегическом эшелоне Западного направления, и никто не знал об этом. Теперь ракеты, конечно же, уничтожат в полном соответствии с условиями договора методом отстрела. По целям НАТО в Западной Европе."
Кстати, если не ошибаюсь, то по договору от 87-го, "Оку" порезали именно в 89-м.
Tigr
Кстати согласен - определитесь с таймлайном - а то НАТО начала 80-х - это одно, а середины-конца - это уже другое. С концепцией воздушно наземной битвы и более высокой боеготовностью, тем паче что как раз последний накал Холодной. И если начала 80-х неоднозначно, и больше вариантов победы, то в конце палок в колёса гораздо больше...
ЗЫ - если ни один "Ланс" с кассетной БЧ неуцелел то я не знаю что сказать. :OK-)
Добавлено спустя 2 минуты 4 секунды:
Кстати согласен - определитесь с таймлайном - а то НАТО начала 80-х - это одно, а середины-конца - это уже другое. С концепцией воздушно наземной битвы и более высокой боеготовностью, тем паче что как раз последний накал Холодной. И если начала 80-х неоднозначно, и больше вариантов победы, то в конце палок в колёса гораздо больше...
ЗЫ - если ни один "Ланс" с кассетной БЧ неуцелел то я не знаю что сказать. :OK-)
Добавлено спустя 2 минуты 4 секунды:
Так, а как тогда стыковать с атакой на АУГ?Tigr написал(а):