Камрады! Была уже такая тема про боевик Т.Клэнси "Красный шторм". Но я эту книгу прочитал еще в прошлом веке, а лет шесть-семь назад попытался состряпать ответ. Как у Лукаса - не с самого начала. Может, оцените (только не сильно бейте, пожалуйста).
Околоземное космическое пространство
Начало событиям, развернувшимся на следующий день в Северной Атлантике, было положено в космосе. В два часа двенадцать минут над океаном прошел низкоорбитальный разведывательный спутник 17Ф16 известный под обозначением «Космос-1476». С высоты двести восемьдесят километров он вел разведку надводной обстановки в полосе шириной в тысячу морских миль. Внизу была ночь, и космический аппарат находился в тени Земли, но он не нуждался в энергии солнечных батарей. Питаемый автономным радиоизотопным (ядерным) источником электроэнергии «Топаз-1», его радиолокатор барабанил частой дробью коротких импульсов сквозь плотную завесу облачности от зародившегося в Атлантике циклона. Когда спутник оказался прямо над корабельными соединениями 2-го американского флота, десятки абонентов сети спутниковой связи «Кристалл», подключенных к системе морской космической разведки и целеуказания «Легенда», мгновенно получили точные координаты обнаруженных в океане целей. Потребителями такой информации являлись береговые командные пункты или напрямую боевые корабли и подводные лодки – носители оперативных противокорабельных ракетных комплексов.
Пролетая по орбите 7,75 километра в секунду, «Космос-1476» вышел из зоны поиска. Восходящий участок траектории был пройден. Четырехтонный спутник появился над освещенной солнцем стороной Земли. Дальше его путь пролегал над пустынными районами северной полярной «шапки» планеты, где искать было абсолютно нечего. Поэтому для сохранения энергоресурса его бортовые системы перешли в «спящий» режим, чтобы активироваться снова на следующем витке, который начнется над южной частью Тихого океана через сорок пять минут. Но к тому времени эстафету слежения на субполярной орбите подхватит уже другой спутник типа 17Ф16. Перед началом войны численность советской военной космической группировки была наращена до восемнадцати аппаратов системы «Легенда», которая начиная с 1978 года контролировала всю акваторию Мирового океана. Глобальное информационное поле и автоматизированная передача разведданных позволили советскому военно-морскому флоту впервые в мире на практике интегрировать различные разведывательные и ударные силы и средства в единый разведывательно-ударный комплекс – качественно новый элемент вооруженных сил, основой которому служила космическая «Легенда». Несколько суток подряд все это низкоорбитальное «созвездие» отслеживало перемещения американского военного флота в Северной Атлантике. Теперь пришло время нанести по нему удар.
Североморск, Кольский полуостров
Крупноформатные фотоснимки были разложены в хронологическом порядке.
- Вот они! Временной интервал от двух до шести часов, - сказал начальник штаба вице-адмирал Патрушев, и Военный совет Северного флота склонился над ними.
- Что это, Юрий Никитович? – командующий Громов указал на последний снимок. – Больше похоже на негатив.
- Это американский флот в Северной Атлантике, Феликс Николаевич. Так он выглядит в радиодиапазоне из космоса. Эта фотография сделана час назад с экрана оконечного устройства приема данных по системе «Легенда». Фон – это поверхность океана, а яркое пятно в центре – засветка от помехи, которую поставили американцы во время последнего прохода нашего спутника.
- Ну, и что это нам дает? Почему они только сейчас стали «давить» наш спутник?
- Вести непрерывное радиопротиводействие бессмысленно. Мы бы все равно вычислили перемещение их флота по положению пятна засветки в течение определенного времени. Выводы из обстановки следующие: противник продолжает оперативное развертывание на театре с соблюдением мер свето- и радиотехнической маскировки. Его задача – сформировать объединенный ударный флот НАТО для достижения господства в Северо-Восточной Атлантике и срыва наших операций на вражеских коммуникациях в океане.
- Да, Юрий Никитович, мне об этом известно из докладов ваших разведчиков за последние два дня. Но что изменилось теперь, чтобы собирать Военный совет?
- Теперь американцы находятся в пределах досягаемости нашей береговой авиации, - ответил начштаба и назвал координаты.
- Значит, они пришли, - выдохнул адмирал Громов. - Наконец-то… Война на море началась очень успешно, и в этом была немалая заслуга командования и штаба Северного флота. Но не было ничего окончательного, пока у врага оставался мощный авианосный флот. Советские адмиралы понимали это, но своих авианосцев не имели, поэтому им приходилось ждать, когда приблизятся вражеские. Неприятная ситуация для боевого планирования, и ошибки тут быть не должно.
- Откуда у вас появились такие сведения?
- Радиотехническая разведка, Феликс Николаевич. – Система морской космической разведки и целеуказания «Легенда» располагала спутниками двух типов, и если где-то противник начинал глушить аппараты активного радиолокационного слежения, то спутники электронного прослушивания тут же пеленговали местоположение постановщика помех. – Ее точность, конечно, невысокая и названные мною координаты приблизительные, но как источник первичной информации вполне достоверные.
- Разрешите, товарищ командующий… - подался вперед начальник разведуправления, который сидел рядом со своим «шефом» Патрушевым, и Громов кивнул ему. – Помеха, которую мы отслеживаем, эффективна только на краткосрочную перспективу. Например, чтобы выиграть время при смене генерального курса или перестроении сил в боевой порядок. Американцы знают это, и поэтому воспользовались ей, когда приняли свое тактическое решение.
- Какое?
- Оно само вытекает из сложившейся обстановки – попытаться перехватить у нас инициативу и десантом с моря отбить обратно Кефлавик. В принципе сил для этого у них достаточно – целое амфибийное соединение и тысяч двадцать морпехов. Наши аналитики считают, что они начнут операцию против наших войск в Исландии уже этим утром.
- Сильно сомневаюсь, - громко возразил сидящий напротив генерал-лейтенант морской авиации. - Американцы не сунутся на остров, пока не сразятся со мной. - Разумно, - поддержал первый заместитель командующего вице-адмирал Игорь Касатонов и пояснил:
– Вряд ли американцы ввяжутся в десантную операцию, предварительно не устранив нашей воздушной угрозы.
- Что скажете, Владимир Григорьевич? – Громов обратился к морскому летчику.
- Достанем куда надо, от полюса до полюса. – Командующий авиацией флота генерал-лейтенант Дейнека кивнул на «грифованный» глобус большого диаметра. Правда, точный расчет маршрута штурманы всегда выполняли математическим способом, так что это был скорее символ стратегического статуса Северного флота, зоной ответственности которого являлся весь Мировой океан. Второй летчик – тоже в звании генерала ВВС только на ранг ниже – что-то быстро писал. Дейнека посмотрел в его блокнот.
- До цели свыше трех тысяч километров. Это если брать по дуге большого круга, то есть по прямой как полет птицы.
- Какие будут предложения, товарищи?
- Привести в действие план «Полярная звезда», – немедленно ответил Дейнека. Это означало, что вся ударная авиация флота, сведенная в Пятую морскую ракетоносную Киркинесскую Краснознаменную авиационную дивизию под командованием генерал-майора Попова, автоматически начнет подготовку этой приоритетной боевой операции и временно прекратит выполнение всех других второстепенных задач.
По отношению к остальным родам сил ВМФ морская авиация обладала важнейшим преимуществом – высокой оперативной мобильностью. Она способна была атаковать цель за тысячи миль спустя всего несколько часов после взлета. Сила удара восьми самолетов Ту-22М3 равнозначна бортовому залпу целого ракетного крейсера проекта 1164. Ударная мощь всего этого авиасоединения эквивалентна десяти кораблям этого типа – их такого количества просто не было в составе флота. Сейчас ее целями – главными целями всего советского военно-морского флота – были три американских авианосца в Северной Атлантике. Настала пора проверить на практике теорию «национального противоавианосного решения». Эта теория предполагала нанести массированный удар по главному противнику, располагавшему крупными ударными кораблями, как можно дальше от своих берегов. Поэтому носителями мощных тяжелых противокорабельных ракет стали дальние бомбардировщики, но многотысячный парк самолетов тактической (фронтовой) авиации ВВС, напротив, вообще не имел оружия такого класса.
- Добро, готовьте решение на операцию, - разрешил адмирал Громов. – Какая вам нужна помощь?
- В организации дозаправки в воздухе, товарищ командующий. – Ракетоносец Ту-22М3 с нормальной нагрузкой имел радиус боевого применения в две с половиной тысячи километров, да и то при оптимальном профиле и скоростном режиме полета, которые не представлялось возможным выполнить при скрытном подходе к цели и последующей сверхскоростной атаке.
- Игорь Владимирович, прошу вас согласовать с Главкоматом ВВС и командованием Дальней авиации необходимый наряд сил самолетов–заправщиков и их использования по нашим оперативным планам, – сказал своему первому заму Громов.
- Уже сделано, Феликс Николаевич. В управление флота прибыла оперативная группа офицеров из штаба Дальней авиации для организации взаимодействия с нами. Кроме того, из ее состава товарищу Дейнека выделено несколько бомбардировщиков для восполнения потерь.
Командующий спросил у летчика: - Владимир Григорьевич, сколько времени вам потребуется для подготовки операции?
- Шесть часов, товарищ командующий, включая время, необходимое для доразведки целей.
- Товарищи, мы не можем столько ждать! Американцы в любую минуту начнут высадку в Исландии и вырвут у нас почти достигнутую победу. Мы должны не допустить этого! – Член Военного совета возглавил политуправление флота пять лет назад, когда после взрыва ракетного арсенала в бухте Окольная было заменено все руководство Северного флота. Он хорошо помнил это и не желал участи своего предшественника.
- Зачем нам терять время? – спросил он. - Нужно немедленно ударить по ним всеми силами, полагаясь на наше преимущество в обнаружении целей из космоса. Мы всегда обязаны помнить, товарищи, о возложенной на нас ответственности и доверии, оказанном нам партией, правительством и всем советским народом в деле защиты социалистического отечества.
Начальник политуправления собирался продолжить, но командующий Громов остановил его жестом.
- Мы все коммунисты, и я уверен, что каждый из нас твердо знает, за что сражается с врагами. Именно поэтому мы сейчас и собрались, чтобы решить, как лучше исполнить свой воинский долг перед Родиной. А теперь возвратимся к предметному обсуждению плана операции «Полярная звезда». Я хочу выслушать ваши мнения о предложении, поступившем от Александра Ильича.
- Нанести удар прямо сейчас нереально, - заявил Патрушев.
- Почему? – спросил Громов.
- Возможности космической «Легенды» по выдаче целеуказания ударным силам слишком преувеличены, товарищ командующий, - ответил начальник разведки флота.
- А ее разработчики из «фирмы» Челомея утверждали, что это чуть ли не «всевидящее око божье», когда вводили систему в опытную эксплуатацию на флоте, - возразил один из заместителей командующего.
- Да, между прочим, по ее данным наши разведчики точно вычислили место высадки английского десанта на Фолклендах в 1982 году, - добавил первый зам Касатонов. – Если бы аргентинцы располагали такой информацией, то исход той войны мог быть совсем другим.
- Юрий Никитович, по-моему, «Легенда» прошла проверку боем, - командующий повернулся к своему начштаба.
- Бесспорно, Феликс Николаевич, для ведения стратегической разведки «Легенда» неоценима. Но тогда во время англо-аргентинского конфликта у нас было две недели, чтобы все хорошо обдумать и сопоставить данные, полученные из космоса. А сегодня счет времени пойдет на часы, а на завершающем этапе «Полярной звезды» - уже на минуты.
- Ну и что?
- Чтобы воспользоваться «Легендой» как средством целеуказания ударной авиации, нам придется идеально синхронизировать налет бомбардировщиков с проходом спутника. Иначе он уйдет по орбите дальше, и нужно будет ждать следующего. От двух до шести часов.
- Хотите сказать, что преимущество в нанесении опережающего на несколько часов удара сопровождается риском того, что этот удар придется в пустоту?
- Совершенно верно, - кивнул Патрушев. - Выход ударного авиасоединения на цель с заданной вероятностью обеспечивается только при непрерывном ведении разведки, в первую очередь – воздушной. Однако стопроцентной гарантии нет даже в этом случае.
- Хорошо, положим, что самолеты отыскали цель. Какова вероятность успеха их удара? – спросил адмирал Громов.
- При условии уклонения от вражеских истребителей, бомбардировочная дивизия трехполкового состава способна построить первый массированный ракетный удар с одного или нескольких направлений, – ответил генерал-лейтенант Дейнека. - Количественно это выражается в ста шестидесяти противокорабельных ракетах в обычном снаряжении и с минимальными интервалами подлета к целям.
- По нашим расчетам этого достаточно, чтобы гарантированно причинить неприемлемый ущерб главным целям в ордере, – закончил вице-адмирал Патрушев.
- Неприемлемый ущерб? Это значит потопить? – уточнил начальник политуправления.
- Нет, Александр Ильич, это значит, вывести их из строя на продолжительное время.
- Американские авианосцы нужно обязательно потопить!
- Да, было бы неплохо, - согласился начштаба.
- Так в чем же дело?! – удивился Александр Ильич. - Полторы сотни ракет хватит, чтобы уничтожить весь вражеский флот!
- Не факт, - вставил Дейнека.
- Почему? По вашим же словам получается, что на каждый корабль противника приходится по две наших ракеты. Такое соотношение говорит само за себя, не так ли?
- Так, если бы это были зачетные стрельбы на итоговых учениях флота. Но с учетом противодействия систем ПВО и ПРО противника, целей достигнет только десятая часть наших ракет.
- Не могу поверить, что у американцев такая эффективная защита, товарищи! Скорее всего, это обычная для них реклама, – начальник политуправления завел свою любимую тему. - По-моему, товарищ Дейнека недооценивает возможности советского оружия… Вспомните хотя бы пожар на «Форрестоле» во время «грязной» войны во Вьетнаме! Огромный корабль едва не погиб и горел целую неделю от случайного взрыва одной-единственной крохотной ракетки. Наши ракеты – лучшие в мире, и куда мощнее американских!
Пожар на американском авианосце «Форрестол» 29 июля 1967 года в Тонкийском заливе спустя двадцать лет стал хрестоматийным образцом советской «антиавианосной» пропагандистской компании, в ходе которой все зарубежные публикации об авариях на авианосцах представлялись как подтверждение их низкой боевой живучести и гарантированного уничтожения во время войны.
- Докладываю вам, Александр Ильич, что через полтора года после «Форрестола» у берегов того же Вьетнама на атомном «Энтерпрайзе» разом сдетонировало сразу девять авиабомб, что эквивалентно одновременному попаданию трех-четырех наших ракет, - ответил летчик. - Последствия оказались отнюдь не катастрофическими, и уже через несколько часов после взрыва авианосец возобновил взлет и посадку самолетов.
- Все это говорит лишь о том, что желаемое нами обеспечение эффективных ударов по авианосцам иногда выдается за действительное в силу тех, или иных обстоятельств, - поддержал Патрушев. - На самом деле уровень боевых повреждений корабля такого класса зависит от множества причин, в том числе и от состояния его боеготовности в момент атаки и места, в которое попадет ракета. За показатель уровня критического ущерба мы принимаем девять прямых попаданий. Американцы увеличивают его до двадцати…
- Юрий Никитович, давайте прервем эту лекцию и вернемся к насущному, - сказал Громов. – Для вас, Александр Ильич, специально повторяю, что нам нет необходимости обязательно топить авианосец. Достаточно лишить его боеспособности до конца войны, то есть сделать невозможным применение им своей палубной авиации.
- Феликс Николаевич, желательно все-таки именно уничтожить американские авианосцы. Вы же прекрасно понимаете, что это не только военный успех стратегического размаха, но и событие огромного политического и морально-психологического значения.
- Да, я понимаю. На этом вопрос закрыт. – Командующий Северным флотом повернулся к генералам авиации. Командующий военно-воздушными силами Северного флота представил решение на операцию, выполненное им по карте. Впервые ее замысел был сформулирован в первом приближении лет пятнадцать назад под кодовым названием «Полярная звезда». С тех пор этот план постоянно уточняли, совершенствовали, вносили изменения и отрабатывали на командно-штабных учениях флота. Очень скоро станет ясно, чего стоят эти миллионы часов планирования. В двадцатом веке русский флот не провел ни одного морского сражения кроме проигранного в 1905 году Цусимского. То, что сейчас задумали советские адмиралы и генералы, должно стать тому реваншем в новом оперативном и техническом исполнении.
- Завершающая фаза операции начнется после доразведки целей силами разведывательного обеспечения. Решение боевой задачи будет выполняться нанесением ракетного удара с двух направлений – главного и вспомогательного. Построение удара и управление силами осуществляется с борта ВКП назначением времени удара «Ч» после выдачи целеуказания соединениям А и Б. – Дейнека закончил читать пояснительную записку к решению на операцию «Полярная звезда».
- Владимир Григорьевич, отдавайте боевой приказ своим летчикам, - распорядился командующий Громов и обратился к своему Военному совету:
- Всё, к чему мы готовились столько лет, товарищи, всё то, что мы могли сделать здесь – мы сделали. Теперь всё находится в руках наших авиаторов. Пожелаем им удачи, чтобы наша победа на море была выкована в небе! – Адмирал указал пальцем вверх, но над потолком вместо неба залегала многометровая толща сверхплотной скальной породы.
Авианосец «Эйзенхауэр»
В это же время в трех тысячах километров к юго-западу от Кольского полуострова другие люди рассуждали о том же:
- Итак, мы вошли во враждебные воды, и врагу стало известно об этом, – объявил своему походному штабу командующий Бейкер после того, как выслушал доклад флагманского штурмана и узнал у офицера разведки о том, когда над кораблями пройдет очередной русский спутник-шпион. - Ваши рекомендации, джентльмены?
- Адмирал, сэр, во-первых, советую немедленно ввести схему воздушного патрулирования по плану оперативной готовности номер один и, во-вторых, повысить уровень боеготовности всего нашего авиакрыла до наивысшего, - сказал его командир Джонсон. Сокращенно его должность называлась КАК. По совместительству он руководил всей палубной авиацией 21-го ударного соединения. Сейчас в воздухе патрулировали его «Викинг»* и Е-2С, с которым взаимодействовали истребители с авианосца «Кеннеди». На «Эйзенхауэре» шесть боеготовых перехватчиков F-14А «Томкет» дежурили на «крыше» в районе третьего самолетоподъемника. У двух «Томов» была готовность в «шлеме» – так морские летчики называли семиминутную готовность к взлету, когда экипажи уже сидят в кабинах, а ракеты «воздух-воздух» установлены на пилонах внешней подвески. Вторая пара находилась в пятнадцатиминутной готовности и резервная – в тридцатиминутной. Остальные самолеты были не снаряжены и убраны в подпалубный ангар.
- О’кей, если вы готовы, мистер КАК, тогда начинайте, - разрешил Бейкер.
- Да, сэр, вот план полетов, составленный мною и кэптеном Дениэлсом. – Капитан 1-го ранга был командиром «Эйзенхауэра», но базирующееся на его корабле авиакрыло в вопросах боевого применения подчинялось не Дениэлсу, а непосредственно командиру авианосной группы и командующему соединением.
Джонсон объявил по отсекам:
- Внимание группе запуска, говорит КАК! Катапульту №3 приготовить для Е-2С, №4 – для заправщиков. Первую и вторую зарезервировать для 1-й эскадрильи.
В дивизионе запуска приготовились подать пар на стартовые катапульты от главной энергетической установки «Эйзенхауэра». Через несколько минут должна начаться операция по наращиванию сил авиационного дозора 2-го флота. Наряд находящихся в полете самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления перехватчиками возрастал в пять раз, а глубина контролируемого ими воздушного пространства увеличивалась вдвое. Поскольку в целях маскировки сами корабли не излучали никакой энергии, они не могли ничего «видеть» самостоятельно вокруг себя. Такая «слепота» была платой за необнаружаемость пассивными средствами радиотехнической разведки русских. Поэтому их «глазами» стали самолеты Е-2С «Хокай». На каждом авианосце базировалось по пять таких летающих радаров, что давало возможность посменно вести воздушный дозор круглые сутки.
Полетные операции начало авиакрыло «Кеннеди». С его палубы поднялся отряд ДРЛО VAW-125, самолетам которого придавалось по паре корабельных истребителей из 14-й эскадрильи «Топхаттерс».** Первый «Хокай» занял позицию в пятистах пятидесяти километрах впереди по курсу соединения, два других – на траверзных курсовых углах*** на таком же удалении к северу и к югу. Четвертый самолет прикрывал флот с тылового направления, а последний барражировал прямо над кораблями, оставаясь в экстренном резерве с выключенным пока оборудованием. При таком построении дозорных сил, мониторинг воздушного пространства вокруг авианосного соединения реализовывался в секторе трехсот шестидесяти градусов на огромную глубину в тысячу триста километров в своем максимуме – словно прозрачный гигантский купол, накрывший боевые порядки американского флота, в пределах которого будет обнаружено и уничтожено все, что размером превышает бейсбольный мяч. Но практические возможности такой системы контроля сдерживали технические факторы и известные физические закономерности. Поисковая способность основного средства авиационной разведки – самолетного радара AN\APS-125 кругового обзора – зависела от размеров и профиля полета воздушной цели. Так вражеский бомбардировщик «Хокай» засечет за семьсот сорок километров при полете обоих на высоте девяти тысяч метров. Но тот же бомбардировщик мог оставаться незамеченным до рубежа четыреста шестьдесят километров, опустившись вниз и скользя, прижавшись к поверхности моря. Однако самыми сложными целями были советские высокоскоростные крылатые ракеты. За них радар AN\APS-125 «цеплялся» с расстояния не более двухсот семидесяти километров. Эти обстоятельства делили зону сплошной видимости концентрическими кругами, из которых только во внутреннем гарантированно обнаруживались все классы воздушных целей на всех режимах полета.
Камрады, если годно, то продолжу. Спасибо за внимание!
Околоземное космическое пространство
Начало событиям, развернувшимся на следующий день в Северной Атлантике, было положено в космосе. В два часа двенадцать минут над океаном прошел низкоорбитальный разведывательный спутник 17Ф16 известный под обозначением «Космос-1476». С высоты двести восемьдесят километров он вел разведку надводной обстановки в полосе шириной в тысячу морских миль. Внизу была ночь, и космический аппарат находился в тени Земли, но он не нуждался в энергии солнечных батарей. Питаемый автономным радиоизотопным (ядерным) источником электроэнергии «Топаз-1», его радиолокатор барабанил частой дробью коротких импульсов сквозь плотную завесу облачности от зародившегося в Атлантике циклона. Когда спутник оказался прямо над корабельными соединениями 2-го американского флота, десятки абонентов сети спутниковой связи «Кристалл», подключенных к системе морской космической разведки и целеуказания «Легенда», мгновенно получили точные координаты обнаруженных в океане целей. Потребителями такой информации являлись береговые командные пункты или напрямую боевые корабли и подводные лодки – носители оперативных противокорабельных ракетных комплексов.
Пролетая по орбите 7,75 километра в секунду, «Космос-1476» вышел из зоны поиска. Восходящий участок траектории был пройден. Четырехтонный спутник появился над освещенной солнцем стороной Земли. Дальше его путь пролегал над пустынными районами северной полярной «шапки» планеты, где искать было абсолютно нечего. Поэтому для сохранения энергоресурса его бортовые системы перешли в «спящий» режим, чтобы активироваться снова на следующем витке, который начнется над южной частью Тихого океана через сорок пять минут. Но к тому времени эстафету слежения на субполярной орбите подхватит уже другой спутник типа 17Ф16. Перед началом войны численность советской военной космической группировки была наращена до восемнадцати аппаратов системы «Легенда», которая начиная с 1978 года контролировала всю акваторию Мирового океана. Глобальное информационное поле и автоматизированная передача разведданных позволили советскому военно-морскому флоту впервые в мире на практике интегрировать различные разведывательные и ударные силы и средства в единый разведывательно-ударный комплекс – качественно новый элемент вооруженных сил, основой которому служила космическая «Легенда». Несколько суток подряд все это низкоорбитальное «созвездие» отслеживало перемещения американского военного флота в Северной Атлантике. Теперь пришло время нанести по нему удар.
Североморск, Кольский полуостров
Крупноформатные фотоснимки были разложены в хронологическом порядке.
- Вот они! Временной интервал от двух до шести часов, - сказал начальник штаба вице-адмирал Патрушев, и Военный совет Северного флота склонился над ними.
- Что это, Юрий Никитович? – командующий Громов указал на последний снимок. – Больше похоже на негатив.
- Это американский флот в Северной Атлантике, Феликс Николаевич. Так он выглядит в радиодиапазоне из космоса. Эта фотография сделана час назад с экрана оконечного устройства приема данных по системе «Легенда». Фон – это поверхность океана, а яркое пятно в центре – засветка от помехи, которую поставили американцы во время последнего прохода нашего спутника.
- Ну, и что это нам дает? Почему они только сейчас стали «давить» наш спутник?
- Вести непрерывное радиопротиводействие бессмысленно. Мы бы все равно вычислили перемещение их флота по положению пятна засветки в течение определенного времени. Выводы из обстановки следующие: противник продолжает оперативное развертывание на театре с соблюдением мер свето- и радиотехнической маскировки. Его задача – сформировать объединенный ударный флот НАТО для достижения господства в Северо-Восточной Атлантике и срыва наших операций на вражеских коммуникациях в океане.
- Да, Юрий Никитович, мне об этом известно из докладов ваших разведчиков за последние два дня. Но что изменилось теперь, чтобы собирать Военный совет?
- Теперь американцы находятся в пределах досягаемости нашей береговой авиации, - ответил начштаба и назвал координаты.
- Значит, они пришли, - выдохнул адмирал Громов. - Наконец-то… Война на море началась очень успешно, и в этом была немалая заслуга командования и штаба Северного флота. Но не было ничего окончательного, пока у врага оставался мощный авианосный флот. Советские адмиралы понимали это, но своих авианосцев не имели, поэтому им приходилось ждать, когда приблизятся вражеские. Неприятная ситуация для боевого планирования, и ошибки тут быть не должно.
- Откуда у вас появились такие сведения?
- Радиотехническая разведка, Феликс Николаевич. – Система морской космической разведки и целеуказания «Легенда» располагала спутниками двух типов, и если где-то противник начинал глушить аппараты активного радиолокационного слежения, то спутники электронного прослушивания тут же пеленговали местоположение постановщика помех. – Ее точность, конечно, невысокая и названные мною координаты приблизительные, но как источник первичной информации вполне достоверные.
- Разрешите, товарищ командующий… - подался вперед начальник разведуправления, который сидел рядом со своим «шефом» Патрушевым, и Громов кивнул ему. – Помеха, которую мы отслеживаем, эффективна только на краткосрочную перспективу. Например, чтобы выиграть время при смене генерального курса или перестроении сил в боевой порядок. Американцы знают это, и поэтому воспользовались ей, когда приняли свое тактическое решение.
- Какое?
- Оно само вытекает из сложившейся обстановки – попытаться перехватить у нас инициативу и десантом с моря отбить обратно Кефлавик. В принципе сил для этого у них достаточно – целое амфибийное соединение и тысяч двадцать морпехов. Наши аналитики считают, что они начнут операцию против наших войск в Исландии уже этим утром.
- Сильно сомневаюсь, - громко возразил сидящий напротив генерал-лейтенант морской авиации. - Американцы не сунутся на остров, пока не сразятся со мной. - Разумно, - поддержал первый заместитель командующего вице-адмирал Игорь Касатонов и пояснил:
– Вряд ли американцы ввяжутся в десантную операцию, предварительно не устранив нашей воздушной угрозы.
- Что скажете, Владимир Григорьевич? – Громов обратился к морскому летчику.
- Достанем куда надо, от полюса до полюса. – Командующий авиацией флота генерал-лейтенант Дейнека кивнул на «грифованный» глобус большого диаметра. Правда, точный расчет маршрута штурманы всегда выполняли математическим способом, так что это был скорее символ стратегического статуса Северного флота, зоной ответственности которого являлся весь Мировой океан. Второй летчик – тоже в звании генерала ВВС только на ранг ниже – что-то быстро писал. Дейнека посмотрел в его блокнот.
- До цели свыше трех тысяч километров. Это если брать по дуге большого круга, то есть по прямой как полет птицы.
- Какие будут предложения, товарищи?
- Привести в действие план «Полярная звезда», – немедленно ответил Дейнека. Это означало, что вся ударная авиация флота, сведенная в Пятую морскую ракетоносную Киркинесскую Краснознаменную авиационную дивизию под командованием генерал-майора Попова, автоматически начнет подготовку этой приоритетной боевой операции и временно прекратит выполнение всех других второстепенных задач.
По отношению к остальным родам сил ВМФ морская авиация обладала важнейшим преимуществом – высокой оперативной мобильностью. Она способна была атаковать цель за тысячи миль спустя всего несколько часов после взлета. Сила удара восьми самолетов Ту-22М3 равнозначна бортовому залпу целого ракетного крейсера проекта 1164. Ударная мощь всего этого авиасоединения эквивалентна десяти кораблям этого типа – их такого количества просто не было в составе флота. Сейчас ее целями – главными целями всего советского военно-морского флота – были три американских авианосца в Северной Атлантике. Настала пора проверить на практике теорию «национального противоавианосного решения». Эта теория предполагала нанести массированный удар по главному противнику, располагавшему крупными ударными кораблями, как можно дальше от своих берегов. Поэтому носителями мощных тяжелых противокорабельных ракет стали дальние бомбардировщики, но многотысячный парк самолетов тактической (фронтовой) авиации ВВС, напротив, вообще не имел оружия такого класса.
- Добро, готовьте решение на операцию, - разрешил адмирал Громов. – Какая вам нужна помощь?
- В организации дозаправки в воздухе, товарищ командующий. – Ракетоносец Ту-22М3 с нормальной нагрузкой имел радиус боевого применения в две с половиной тысячи километров, да и то при оптимальном профиле и скоростном режиме полета, которые не представлялось возможным выполнить при скрытном подходе к цели и последующей сверхскоростной атаке.
- Игорь Владимирович, прошу вас согласовать с Главкоматом ВВС и командованием Дальней авиации необходимый наряд сил самолетов–заправщиков и их использования по нашим оперативным планам, – сказал своему первому заму Громов.
- Уже сделано, Феликс Николаевич. В управление флота прибыла оперативная группа офицеров из штаба Дальней авиации для организации взаимодействия с нами. Кроме того, из ее состава товарищу Дейнека выделено несколько бомбардировщиков для восполнения потерь.
Командующий спросил у летчика: - Владимир Григорьевич, сколько времени вам потребуется для подготовки операции?
- Шесть часов, товарищ командующий, включая время, необходимое для доразведки целей.
- Товарищи, мы не можем столько ждать! Американцы в любую минуту начнут высадку в Исландии и вырвут у нас почти достигнутую победу. Мы должны не допустить этого! – Член Военного совета возглавил политуправление флота пять лет назад, когда после взрыва ракетного арсенала в бухте Окольная было заменено все руководство Северного флота. Он хорошо помнил это и не желал участи своего предшественника.
- Зачем нам терять время? – спросил он. - Нужно немедленно ударить по ним всеми силами, полагаясь на наше преимущество в обнаружении целей из космоса. Мы всегда обязаны помнить, товарищи, о возложенной на нас ответственности и доверии, оказанном нам партией, правительством и всем советским народом в деле защиты социалистического отечества.
Начальник политуправления собирался продолжить, но командующий Громов остановил его жестом.
- Мы все коммунисты, и я уверен, что каждый из нас твердо знает, за что сражается с врагами. Именно поэтому мы сейчас и собрались, чтобы решить, как лучше исполнить свой воинский долг перед Родиной. А теперь возвратимся к предметному обсуждению плана операции «Полярная звезда». Я хочу выслушать ваши мнения о предложении, поступившем от Александра Ильича.
- Нанести удар прямо сейчас нереально, - заявил Патрушев.
- Почему? – спросил Громов.
- Возможности космической «Легенды» по выдаче целеуказания ударным силам слишком преувеличены, товарищ командующий, - ответил начальник разведки флота.
- А ее разработчики из «фирмы» Челомея утверждали, что это чуть ли не «всевидящее око божье», когда вводили систему в опытную эксплуатацию на флоте, - возразил один из заместителей командующего.
- Да, между прочим, по ее данным наши разведчики точно вычислили место высадки английского десанта на Фолклендах в 1982 году, - добавил первый зам Касатонов. – Если бы аргентинцы располагали такой информацией, то исход той войны мог быть совсем другим.
- Юрий Никитович, по-моему, «Легенда» прошла проверку боем, - командующий повернулся к своему начштаба.
- Бесспорно, Феликс Николаевич, для ведения стратегической разведки «Легенда» неоценима. Но тогда во время англо-аргентинского конфликта у нас было две недели, чтобы все хорошо обдумать и сопоставить данные, полученные из космоса. А сегодня счет времени пойдет на часы, а на завершающем этапе «Полярной звезды» - уже на минуты.
- Ну и что?
- Чтобы воспользоваться «Легендой» как средством целеуказания ударной авиации, нам придется идеально синхронизировать налет бомбардировщиков с проходом спутника. Иначе он уйдет по орбите дальше, и нужно будет ждать следующего. От двух до шести часов.
- Хотите сказать, что преимущество в нанесении опережающего на несколько часов удара сопровождается риском того, что этот удар придется в пустоту?
- Совершенно верно, - кивнул Патрушев. - Выход ударного авиасоединения на цель с заданной вероятностью обеспечивается только при непрерывном ведении разведки, в первую очередь – воздушной. Однако стопроцентной гарантии нет даже в этом случае.
- Хорошо, положим, что самолеты отыскали цель. Какова вероятность успеха их удара? – спросил адмирал Громов.
- При условии уклонения от вражеских истребителей, бомбардировочная дивизия трехполкового состава способна построить первый массированный ракетный удар с одного или нескольких направлений, – ответил генерал-лейтенант Дейнека. - Количественно это выражается в ста шестидесяти противокорабельных ракетах в обычном снаряжении и с минимальными интервалами подлета к целям.
- По нашим расчетам этого достаточно, чтобы гарантированно причинить неприемлемый ущерб главным целям в ордере, – закончил вице-адмирал Патрушев.
- Неприемлемый ущерб? Это значит потопить? – уточнил начальник политуправления.
- Нет, Александр Ильич, это значит, вывести их из строя на продолжительное время.
- Американские авианосцы нужно обязательно потопить!
- Да, было бы неплохо, - согласился начштаба.
- Так в чем же дело?! – удивился Александр Ильич. - Полторы сотни ракет хватит, чтобы уничтожить весь вражеский флот!
- Не факт, - вставил Дейнека.
- Почему? По вашим же словам получается, что на каждый корабль противника приходится по две наших ракеты. Такое соотношение говорит само за себя, не так ли?
- Так, если бы это были зачетные стрельбы на итоговых учениях флота. Но с учетом противодействия систем ПВО и ПРО противника, целей достигнет только десятая часть наших ракет.
- Не могу поверить, что у американцев такая эффективная защита, товарищи! Скорее всего, это обычная для них реклама, – начальник политуправления завел свою любимую тему. - По-моему, товарищ Дейнека недооценивает возможности советского оружия… Вспомните хотя бы пожар на «Форрестоле» во время «грязной» войны во Вьетнаме! Огромный корабль едва не погиб и горел целую неделю от случайного взрыва одной-единственной крохотной ракетки. Наши ракеты – лучшие в мире, и куда мощнее американских!
Пожар на американском авианосце «Форрестол» 29 июля 1967 года в Тонкийском заливе спустя двадцать лет стал хрестоматийным образцом советской «антиавианосной» пропагандистской компании, в ходе которой все зарубежные публикации об авариях на авианосцах представлялись как подтверждение их низкой боевой живучести и гарантированного уничтожения во время войны.
- Докладываю вам, Александр Ильич, что через полтора года после «Форрестола» у берегов того же Вьетнама на атомном «Энтерпрайзе» разом сдетонировало сразу девять авиабомб, что эквивалентно одновременному попаданию трех-четырех наших ракет, - ответил летчик. - Последствия оказались отнюдь не катастрофическими, и уже через несколько часов после взрыва авианосец возобновил взлет и посадку самолетов.
- Все это говорит лишь о том, что желаемое нами обеспечение эффективных ударов по авианосцам иногда выдается за действительное в силу тех, или иных обстоятельств, - поддержал Патрушев. - На самом деле уровень боевых повреждений корабля такого класса зависит от множества причин, в том числе и от состояния его боеготовности в момент атаки и места, в которое попадет ракета. За показатель уровня критического ущерба мы принимаем девять прямых попаданий. Американцы увеличивают его до двадцати…
- Юрий Никитович, давайте прервем эту лекцию и вернемся к насущному, - сказал Громов. – Для вас, Александр Ильич, специально повторяю, что нам нет необходимости обязательно топить авианосец. Достаточно лишить его боеспособности до конца войны, то есть сделать невозможным применение им своей палубной авиации.
- Феликс Николаевич, желательно все-таки именно уничтожить американские авианосцы. Вы же прекрасно понимаете, что это не только военный успех стратегического размаха, но и событие огромного политического и морально-психологического значения.
- Да, я понимаю. На этом вопрос закрыт. – Командующий Северным флотом повернулся к генералам авиации. Командующий военно-воздушными силами Северного флота представил решение на операцию, выполненное им по карте. Впервые ее замысел был сформулирован в первом приближении лет пятнадцать назад под кодовым названием «Полярная звезда». С тех пор этот план постоянно уточняли, совершенствовали, вносили изменения и отрабатывали на командно-штабных учениях флота. Очень скоро станет ясно, чего стоят эти миллионы часов планирования. В двадцатом веке русский флот не провел ни одного морского сражения кроме проигранного в 1905 году Цусимского. То, что сейчас задумали советские адмиралы и генералы, должно стать тому реваншем в новом оперативном и техническом исполнении.
- Завершающая фаза операции начнется после доразведки целей силами разведывательного обеспечения. Решение боевой задачи будет выполняться нанесением ракетного удара с двух направлений – главного и вспомогательного. Построение удара и управление силами осуществляется с борта ВКП назначением времени удара «Ч» после выдачи целеуказания соединениям А и Б. – Дейнека закончил читать пояснительную записку к решению на операцию «Полярная звезда».
- Владимир Григорьевич, отдавайте боевой приказ своим летчикам, - распорядился командующий Громов и обратился к своему Военному совету:
- Всё, к чему мы готовились столько лет, товарищи, всё то, что мы могли сделать здесь – мы сделали. Теперь всё находится в руках наших авиаторов. Пожелаем им удачи, чтобы наша победа на море была выкована в небе! – Адмирал указал пальцем вверх, но над потолком вместо неба залегала многометровая толща сверхплотной скальной породы.
Авианосец «Эйзенхауэр»
В это же время в трех тысячах километров к юго-западу от Кольского полуострова другие люди рассуждали о том же:
- Итак, мы вошли во враждебные воды, и врагу стало известно об этом, – объявил своему походному штабу командующий Бейкер после того, как выслушал доклад флагманского штурмана и узнал у офицера разведки о том, когда над кораблями пройдет очередной русский спутник-шпион. - Ваши рекомендации, джентльмены?
- Адмирал, сэр, во-первых, советую немедленно ввести схему воздушного патрулирования по плану оперативной готовности номер один и, во-вторых, повысить уровень боеготовности всего нашего авиакрыла до наивысшего, - сказал его командир Джонсон. Сокращенно его должность называлась КАК. По совместительству он руководил всей палубной авиацией 21-го ударного соединения. Сейчас в воздухе патрулировали его «Викинг»* и Е-2С, с которым взаимодействовали истребители с авианосца «Кеннеди». На «Эйзенхауэре» шесть боеготовых перехватчиков F-14А «Томкет» дежурили на «крыше» в районе третьего самолетоподъемника. У двух «Томов» была готовность в «шлеме» – так морские летчики называли семиминутную готовность к взлету, когда экипажи уже сидят в кабинах, а ракеты «воздух-воздух» установлены на пилонах внешней подвески. Вторая пара находилась в пятнадцатиминутной готовности и резервная – в тридцатиминутной. Остальные самолеты были не снаряжены и убраны в подпалубный ангар.
- О’кей, если вы готовы, мистер КАК, тогда начинайте, - разрешил Бейкер.
- Да, сэр, вот план полетов, составленный мною и кэптеном Дениэлсом. – Капитан 1-го ранга был командиром «Эйзенхауэра», но базирующееся на его корабле авиакрыло в вопросах боевого применения подчинялось не Дениэлсу, а непосредственно командиру авианосной группы и командующему соединением.
Джонсон объявил по отсекам:
- Внимание группе запуска, говорит КАК! Катапульту №3 приготовить для Е-2С, №4 – для заправщиков. Первую и вторую зарезервировать для 1-й эскадрильи.
В дивизионе запуска приготовились подать пар на стартовые катапульты от главной энергетической установки «Эйзенхауэра». Через несколько минут должна начаться операция по наращиванию сил авиационного дозора 2-го флота. Наряд находящихся в полете самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления перехватчиками возрастал в пять раз, а глубина контролируемого ими воздушного пространства увеличивалась вдвое. Поскольку в целях маскировки сами корабли не излучали никакой энергии, они не могли ничего «видеть» самостоятельно вокруг себя. Такая «слепота» была платой за необнаружаемость пассивными средствами радиотехнической разведки русских. Поэтому их «глазами» стали самолеты Е-2С «Хокай». На каждом авианосце базировалось по пять таких летающих радаров, что давало возможность посменно вести воздушный дозор круглые сутки.
Полетные операции начало авиакрыло «Кеннеди». С его палубы поднялся отряд ДРЛО VAW-125, самолетам которого придавалось по паре корабельных истребителей из 14-й эскадрильи «Топхаттерс».** Первый «Хокай» занял позицию в пятистах пятидесяти километрах впереди по курсу соединения, два других – на траверзных курсовых углах*** на таком же удалении к северу и к югу. Четвертый самолет прикрывал флот с тылового направления, а последний барражировал прямо над кораблями, оставаясь в экстренном резерве с выключенным пока оборудованием. При таком построении дозорных сил, мониторинг воздушного пространства вокруг авианосного соединения реализовывался в секторе трехсот шестидесяти градусов на огромную глубину в тысячу триста километров в своем максимуме – словно прозрачный гигантский купол, накрывший боевые порядки американского флота, в пределах которого будет обнаружено и уничтожено все, что размером превышает бейсбольный мяч. Но практические возможности такой системы контроля сдерживали технические факторы и известные физические закономерности. Поисковая способность основного средства авиационной разведки – самолетного радара AN\APS-125 кругового обзора – зависела от размеров и профиля полета воздушной цели. Так вражеский бомбардировщик «Хокай» засечет за семьсот сорок километров при полете обоих на высоте девяти тысяч метров. Но тот же бомбардировщик мог оставаться незамеченным до рубежа четыреста шестьдесят километров, опустившись вниз и скользя, прижавшись к поверхности моря. Однако самыми сложными целями были советские высокоскоростные крылатые ракеты. За них радар AN\APS-125 «цеплялся» с расстояния не более двухсот семидесяти километров. Эти обстоятельства делили зону сплошной видимости концентрическими кругами, из которых только во внутреннем гарантированно обнаруживались все классы воздушных целей на всех режимах полета.
Камрады, если годно, то продолжу. Спасибо за внимание!