...
"Русский народ" — весьма расплывчатое понятие, давно ставшее объектом недобросовестных спекуляций. Несмотря на их обилие, "сама вещь" исследована слабо. Не поставлен даже простейший вопрос о единстве объекта исследования — то есть неизвестно, одна это вещь или их несколько. Мы попробуем сделать это сейчас. Предположим, что единого "русского народа" уже нет. На одной и той же территории уже довольно давно живут ДВЕ РАЗНЫЕ НАЦИИ, ОШИБОЧНО ПРИНИМАЕМЫЕ ЗА ОДНУ . Разница между "русскими-1" и "русскими-2" похожа н разницу между сербами и хорватами: представители этих двух народов имеют одинаковые антропологические признаки и пользуются одним и тем же языком. Но, в отличие от сербов и хорватов, сами представители этих двух "русских" народов не осознают, что они составляют две разные нации. Однако они сильно различаются по моделям поведения, этическим системам, отношению к другим народам и даже (в последнее время) по самоназванию : одни предпочитают называть себя русскими, другие — россиянами. Последний термин, появившийся, казалось бы, случайно (как дубликат термина "коренной житель одной из областей России"), сейчас становится фактическим самоназванием НОВОГО НАРОДА, не тождественного "русским". Соответственно, самоназвания типа "демократы" и "патриоты" маркируют осознавшую свою идентичность часть населения России. В этом контексте "патриот" — это просто житель России, сознательно считающий себя русским. Соответственно, "демократ" — это русскоязычный житель России, осознавший, что он не русский, или, так сказать, "другой", "новый", "не такой " русский [1].
...
Очевидной задачей, стоящей перед обоими этническими группами, является окончательное утверждение собственной идентичности. В этом заинтересованы как россияне, так и русские, поскольку смешение русской и россиянской культуры идет не на пользу как тем, так и другим. Первым шагом в этом направлении мог бы стать аккуратный, грамотный и обоснованный раздел общероссийского культурного наследия. При этом россияне с полным на то правом могут претендовать на свою долю, поскольку значительная часть русской и советской литературы, а также философии и тем более идеологии создана ими и для них. Таким образом довольно хаотичная общероссийская культура может быть корректно элиминирована к двум вполне упорядоченным интеллектуальным системам. При этом суждения о принадлежности тех или иных фрагментов общерусской культуры к русскому или россиянскому наследию не может выноситься на основании мнений авторов этих фрагментов, поскольку многое в их творчестве представляет собой сознательную или бессознательную стилизацию. Например, Вл. Соловьев, будучи типичным этническим россиянином, одно время считал себя русским, хотя все его творчество принадлежит россиянской культуре. Тем не менее его славянофильские стилизации до сих пор заставляют "наших" считать его русским философом, что дезориентирует прежде всего самих русских. Для россиян же философемы Соловьева не только вполне осмысленны, но и достаточно важны. В частности, Соловьев предлагал интересные (с точки зрения геополитических амбиций россиян) проекты колонизации России через задействование западнославянского элемента (ср. отводимую Соловьевым полякам роль в планируемом им уничтожении русского государства и реальное участие прибалтов в фактическом осуществлении этого плана). С другой стороны, творчество таких авторов, как В. Хлебников, является частью русской культуры, что становится очевидным после удаления из нее инородного (россиянского) элемента.
Параллельно с разделом общерусской культуры будет происходить бытовая сегрегация двух народов. Она неизбежна, и сейчас происходит фактически, но ее стихийный характер служит источником совершенно ненужных дополнительных трений, пользу из которых извлекают третьи силы. Например, корректным был бы отказ от взаимной критики, совершенно бессмысленной и ненужной. Нужно принять за основу тот факт, что какие бы то ни было осмысленные разговоры о будущем России и ее положении в мире возможны только в этнически однородной среде (то есть среди "наших " или "своих", но не между ними). В бесконечных спорах русских и россиян не рождается ничего, кроме взаимной ненависти. Все аргументы русских сводятся к констатации того факта, что "демократы" погубили Россию и пытаются уничтожить русский народ. Последние, напротив, этим гордятся, и убеждать их в том, что они делают нечто морально предосудительное, по меньшей мере бессмысленно. Аналогично, все аргументы россиян сводятся к утверждению, что "раньше жить было невыносимо" и изъявлением ненависти к стране, которая их "угнетала". Как однажды высказался один наш знакомый-россиянин: "Я ненавидел СССР, потому что это была не моя страна. Я желал ей поражения, радовался ее распаду, и тому, что рассыпалась ее военная мощь, потому что чувствовал, что все эти пушки и ракеты защищают не меня ." Разумеется, эмоции тех, кого защищали эти пушки и ракеты, были и будут прямо противоположными. Дискуссия по таким поводам просто невозможна, поскольку говорить сторонам, по существу, не о чем.
Общественная (в том числе интеллектуальная) жизнь в России возможна только внутри круга "наших" или "своих". Русский в обществе россиян выглядит столь же глупо и неуместно, как россиянин в обществе русских, и чем скорее все это поймут, тем лучше. Сегрегация сделает поведение обоих народов более осмысленным и целеустремленным, более предсказуемым, а, следовательно, и менее разрушительным.
Следует сказать несколько слов и о нашей собственной позиции. Автор убежден, что разрастание межэтнического конфликта неизбежно, равно как и разрушительные последствия такового. Можно, однако, попытаться избежать бессмысленных жертв и разрушений, выгодных только "третьим лицам". Конфликт не может быть остановлен, но его можно ввести в известные рамки. В этом, в сущности говоря, заинтересованы обе стороны: русским необходимо избавиться от интеллектуального и политического гнета россиян, чтобы попытаться предпринять какие-либо усилия для модернизации своего общества, а россиянам необходима уверенность, что их малочисленный этнос не утратит идентичность в ходе конфликта (например, путем подчинения или поглощения возможными союзниками по антирусскому блоку).
* * *
В связи со всем вышеизложенным будущее России представляется нам весьма неопределенным. Крайние варианты развития событий, однако, ясны. В случае внушительной победы русских россиянам придется задуматься о добровольной ассимиляции или массовой эмиграции. Точно так же, в случае сокрушительной победы россиян русским придется капитулировать и согласиться на колонизацию России в обмен на возможность мирно закончить свою историю и остаться на бывших русских землях хотя бы в качестве пассивного человеческого осадка.
В настоящий момент россияне добились значительных успехов, первым и главным из которых является завоевание политической власти. Фундамент этого успеха был, однако, заложен значительно раньше: россияне в течение очень долгого времени последовательно вытесняли русских из интеллектуальной элиты, и в этом вполне преуспели. (Кстати говоря, выраженное присутствие в кругах российской научной и культурной элиты "третьих наций", например, евреев, является скорее следствием вытесняющей политики россиян[6]. К тому же представители "третьих наций" в известной мере компенсируют присущую россиянам недостаточность в области "высокого" интеллекта.) Адекватного ответа русских в этой сфере ждать не приходится — по крайней мере, в ближайшие годы. Тем не менее задача построения закрытого, чисто русского интеллектуального сообщества может быть поставлена как стратегическая цель, рассчитанная на длительную перспективу. Впрочем, обсуждение этой темы (равно как и возможных упреждающих мер со стороны россиян) выходит за рамки данной работы.
1998 г
