(это не Ильин тоже)
Первая реакция руководства Ливии на почти безнаказанную бомбардировку городов страны была крайне болезненной. Первым гнев М.Каддафи испытал на себе посол СССР О.Г.Пересыпкин, досталось и старшему группы СВС генерал-лейтенанту В.В.Жданову. Тем не менее ливийцы возложили ответственность за все неудачи на СССР, так 24 апреля встретившись с советскими журналистами ливийский лидер М. Каддафи упрекнул советскую сторону в слабой помощи Ливии в отражении американского нападения.
Для наших военных было неожиданностью, что ливийцы не смогли оказать достойного сопротивления. Решено было разобраться и в Ливию направили группу из четырех офицеров во главе начальник штаба - первый заместитель командующего ЗРВ Войск ПВО страны генерал В. Ярошенко, полковник Г. Кочан и подполковники В. Поклада и В. Дорошенко. Владимир Ярошенко вспоминал: «На инструктаже утром 18 апреля 1986 года перед вылетом в Триполи начальник Генштаба маршал Советского Союза С.Ф.Ахромеев с огорчением сказал, что неудача войск ПВО Ливии с отражением агрессии авиации США - это неприятность и для нас, и дал ряд четких конкретных указаний. В частности, он приказал тщательно разобраться в том, полностью ли ливийские боевые расчеты использовали возможности советского вооружения ПВО, насколько справедливы претензии в отношении помехозащищенности наших ЗРК, действительно ли было невозможно отразить удары самолетов F-111 по Триполи и палубных штурмовиков по Бенгази, какова была роль СВС, что надо сделать по повышению эффективности ПВО Ливии.
Закончил маршал требованием докладывать о результатах работы ему лично по закрытой космической линии связи ежедневно утром и вечером, что наводило на мысль о том, что «гром победы» американского оружия на весь мир с одновременной так сказать антирекламой оружия советского серьезно беспокоит высшее руководство СССР. Даже с учетом того, что в это время у нас в стране быстрыми темпами уже шла замена ЗРК С-75 и С-125 - таких же, как были в Ливии, - на С-300 ПС (в экспортном варианте это С-300 ПМУ).
К середине дня того же 18 апреля наша небольшая группа (кроме меня еще трое офицеров) прилетела на трипольский аэродром Тараблюс, где едва успели отремонтировать ВПП и еще дымились остатки сожженных 16 апреля трех ливийских транспортных самолетов Ил-76.
Встречавший нас командующий ПВО Ливии полковник Джума Идрис, даже не дав мне отойти от трапа, сразу начал доказывать, что СНР всех зенитных дивизионов были полностью подавлены помехами, стрелять было невозможно, ранее поставленная из СССР техника плохая, поэтому «дайте нам С-300»!
На мое деликатное замечание, что мы не уполномочены давать С-300, а прибыли, по согласованию между нашими правительствами, вместе с ним разобраться, что случилось, и дать предложения руководству, Джума нервно ответил: «Нечего разбираться, нам и так все ясно!»
На вечерней встрече в этот же день он продолжил: «Борьба велась между нашим - старым и американским - новым поколениями техники, поэтому мы были бессильны».
На мой вопрос: «Это штурмовики А-7, 1969 года выпуска, и А-6 - 1972 года, да и F-111, воевавший еще во Вьетнаме, - новые?», Джума отпарировал: «Ваш ЗРК С-75 тоже там воевал!» (хотя он, конечно, знал, что в Северном Вьетнаме был еще самый старый из семейства С-75 ЗРК «Двина»). Пришлось слегка приоткрыть нашу советскую военную тайну тех лет: «Уважаемый полковник Джума, у нас ведь С-300 пока не так много, как вы думаете, но вот новейшую модернизацию всех ЗРК С-75 и С-125 с установкой телеоптических визиров (ТОВ) «Карат» мы для Ливии провели полностью, а для себя так пока и не закончили. И если действительно СНР были, как вы считаете, полностью подавлены помехами, то уж, используя «Карат», можно даже ночью, по факелу двигателя, точно сопровождать и уничтожать самолеты противника, лишь бы было целеуказание от средств разведки».
На это Джума ответить ничем не смог и практически участия в работе нашей группы в подчиненных ему войсках так и не принял. Тем не менее уже через три-четыре дня обстановка существенно прояснилась. Некоторые дивизионы С-75 и С-125 двух зенитных ракетных бригад, составлявших основу всей трипольской группировки ПВО, все же вели стрельбы по беспилотным летательным аппаратам-разведчикам 6-го флота США, но спустя несколько часов после окончания бомбардировки города. Это было зафиксировано в отчетных карточках стрельбы.
На вопрос: «А где же результаты стрельб по ударным самолетам?» - одни командиры дивизионов молча пожимали плечами, другие отвечали: «Не было команды».
Невероятно, но это оказалось фактом: еще не оправившийся от шока командир трипольского сектора ПВО подполковник Шериф (ему были подчинены обе бригады) подтвердил, что ни один зрдн С-75 и С-125 не произвел по самолетам ударных групп ни одного пуска ЗУР. Спрашиваю: «Ну почему же?!» Опустив голову, Шериф отвечает: «Во избежание поражения ракетами «ХАРМ», я приказал начинать поиск целей СНР только после их обнаружения СРЦ (РЛС разведки и целеуказания) дивизионов, доклада мне и получения моей команды.
Надо сказать, что в марте того же 1986 года один ливийский ЗРК был поражен американской ПРР «ХАРМ», так что опасения Шерифа были небеспочвенными. Но в данном конкретном случае его решение оказалось губительным, тем более что о возможности использования новой аппаратуры «Карат», обеспечивающей устойчивость от радиопомех и неуязвимость СНР от ПРР, было забыто. Говорю Шерифу: «Но вы же знаете, что СРЦ дивизионов, не имея вышек, цели на предельно малых высотах обнаруживают не дальше, а иногда даже ближе, чем СНР, зачем же так рисковать?» Отвечает: «Никто не ждал, что они ночью полетят так низко» (к этому времени ливийцы уже знали, что высоты F-111 были гораздо ниже 100 м. - В.Я.).
Подумалось: «Тех и бьют, кто не ждет». Еще вопрос: «Почему вы не использовали информацию от РЛС обнаружения низколетящих целей, которые стоят на вышках вдоль берега моря, ведь, как мне известно, они обнаружили и сопровождали две группы целей со стороны моря?» Шериф: «Понимаете, эти РЛС куплены в странах НАТО, от них информация идет не на этот командный пункт, где мы находимся и откуда я управляю огнем зрдн, а на другой КП. Он тоже в моем распоряжении, оборудован автоматизированной системой сбора, обработки и отображения радиолокационной информации фирмы «Телефункен», но с него нельзя управлять зрдн, так как он не сопряжен с ними». - «А с этим КП?» - «Тоже нет, из-за разных кодограмм обмена информацией и других проблем».
Еще вопрос: «Получается, что самая остро необходимая информация о низколетящих целях, хотя и вырабатывается группой РЛС на вышках, но идет мимо вашего КП в никуда. И кто же это так построил систему ПВО столицы?» В ответ - молчание...
Этим «строителем» оказался старший начальник Шерифа, имевший обыкновение ездить по всему свету, чтобы, как он говорил, «выбирать и покупать только самое лучшее вооружение, какое есть в разных странах, и самим строить из них системы, которые нам нужны». Последнее как раз он делать не умел, да и серьезность проблемы технического и информационного сопряжения средств разного национального производства была им не осознана. Даже о самом элементарном - организовать подчинение по вопросам боевого управления огневых средств подразделений войсковой ПВО командиру сектора и установить между их КП связь - он не позаботился.
…Последний вопрос Шерифу: «Итак, если поиск целей СНР дивизионов не вели, то их расчеты просто не могли видеть помех на индикаторах и тем более оценивать их интенсивность; значит, и о полном подавлении помехами говорить неуместно?»
Честный ответ честного офицера: «Да, это так».
Следовательно, информация о якобы полном подавлении помехами СНР дивизионов трипольской группировки была ложной, она спровоцировала отрицательную реакцию у высшего руководства Ливии на «плохое советское оружие», обеспокоила военное руководство нашей страны…
Надо сказать, что помехи для всех РЛС разведки, менее защищенных в этом отношении, чем СНР, в районе Триполи были, причем наиболее сильные - по оси налета ударных групп, но РЛС П-14 и фланговые РЛС других типов советского производства обнаружили и сопровождали самолеты F-111, хотя и этой информацией командиры огневых средств не воспользовались.
Подобная же ситуация была и в районе Бенгази, но там, в отличие от Шерифа, чрезмерно смелый командир группировки ПВО организовал поиск целей на фоне помех для СНР (от средней до сильной интенсивности - по докладам командиров зрдн) без учета рекомендаций СВС по защите от ПРР. В результате часть СНР была выведена из строя ударами ПРР «ХАРМ» и группировка потеряла боеспособность.
Перед возвращением в Москву, с согласия маршала Ахромеева, по просьбе фактического министра обороны Ливии бригадного генерала Джабера, мною были доложены ему основные результаты нашей работы и рекомендации по повышению эффективности ПВО. Доклад длился 1,5 часа, еще 1,5 часа ушло на вопросы Джабера, его заместителей, командующих видами ВС, и ответы. Полковник Джума молчал».
Как оказалось командование ливийских ВС не смогло подготовить противовоздушную оборону страны к отражению американского ракетно-авиационного удара. Прежде всего - объединить и четко скоординировать действия разнородных войск и сил наземной, корабельной ПВО и истребительной авиации ВВС, провести для этого необходимые организационные мероприятия и учения. Сказались также недостатки организационной структуры и разобщенность видов Вооруженных Сил Ливии, отсутствие достаточного опыта у руководящего состава, недооценка им важности разведки, управления, взаимодействия, обеспечения, переоценка роли техники (особенно западной), невнимание к человеческому фактору.
В построении группировок родов войск и системы управления ПВО Ливии имелись недостатки и уязвимые места. Непродуманно применялись средства разведки. Отсутствие как централизованного оповещения войск о воздушной обстановке, так и децентрализованной выдачи необходимых данных от радиолокационных рот ближайшим к ним частям и подразделениям ЗРВ и ЗА не позволяло командирам последних своевременно ставить задачи на уничтожение целей. Ограничивала реализацию возможностей огневых средств и незавершенность системы связи для сбора информации, оповещения и боевого управления. Нарушения требований скрытого управления войсками и противодействия иностранным техническим разведкам, несоблюдение условий электромагнитной совместимости РЭС облегчили противнику огневое и помеховое подавление средств ПВО.
Некоторые части и подразделения были приведены в боевую готовность с опозданием. В результате своевременно организовать отражение воздушного удара не удалось.
Принципиальные ошибки командования в налаживании боевого управления (в частности, неоправданное ограничение полномочий командиров частей и подразделений в условиях крайне малой глубины радиолокационного поля разведки на малых высотах и слаборазвитой системы оповещения) не позволили оперативно принимать верные решения.
Упущения в организации радиолокационной разведки и выдаче информации, невысокая готовность к боевому применению сил и средств РТВ явились одной из причин невыполнения войсками ПВО возложенных на них задач во время нанесения американской авиацией первого удара 15 апреля 1986 г. и недостаточной эффективности противовоздушной обороны, когда последовали новые атаки.
Потоки информации о воздушной обстановке от радиолокационных средств обнаружения воздушного противника советского и западного производства между собой не связывались и друг друга не дополняли, поскольку не были сведены в единую систему разведки и целеуказания (наведения ИА), действующую по общему замыслу. Как уже отмечалось, децентрализованная выдача информации командным пунктам ЗРВ от ближайших радиотехнических подразделений не была организована. Даже в тех случаях, когда маловысотные цели обнаруживались подразделениями РТВ, на КП ЗРБР и ЗРДН об этом ничего не знали из-за отсутствия прямых каналов связи и чрезмерной централизации боевого управления.
Не задействовались в достаточном количестве РЛС. Так, дежурную РЛС в радиолокационной роте (20 км западнее Триполи) за 3 часа до налета выключили, ничем не подменив. В секторе ПВО Бенгази из имеющихся боеготовых станций (двух П-14, П-35, П-12, двух ПРВ-11, ПРВ-13) для проводки целей использовались лишь одна П-14 и радиовысотомер ПРВ-13. Имеющиеся технические способы защиты РЛС П-14 при постановке помех не применялись, а другие станции своевременно включены не были.
Имелись недостатки в инженерном оборудовании позиций ЗРДН, то же самое имело место и в радиотехнических подразделениях. Отсутствие защиты кабелей аппаратных и индикаторных кабин РЛС влекло за собой их неоправданный вывод из строя осколками от ПРР. Не был осуществлен своевременный перевод РЛС, средств связи и КП РТБ Триполи на работу от штатных систем электроснабжения при отключении (в целях светомаскировки) промышленной электросети города.
Не проводились мероприятия по дезинформации противника о группировках РТВ и их возможностях за счет использования всех видов маскировки, четкой организации частотного маневра на РЛС, выделения резерва РЛС для восстановления нарушенного радиолокационного поля, создания системы ложных позиций.
Расчеты КП и подразделений были не полностью укомплектованы, не обучены приемам ведения боевой работы в условиях применения противником помех и отвлекающих целей из-за отсутствия тренировок по слаживанию. Личный состав подразделений слабо знал вооружение и тактику действий воздушного противника, возможности своей техники, не обладал должной морально-психологической устойчивостью.
Ситуация в ВВС была такой же. Например несмотря на наличие в составе ВВС Ливии большого количества современных в ту пору истребителей типа МиГ-25П (ПД), МиГ-23МЛД (МС, МФ) и "Мираж", они в отражении ударов авиации США никакого участия не приняли. В период, предшествующий "Огню в прерии", большая часть ливийских боевых самолетов была рассредоточена на аэродромы, расположенные в глубине страны. Впрочем, ВВС Ливии вряд ли смогли сыграть значительную роль в отпоре американцам вследствие низкой боевой готовности, несовершенства организационной структуры, фактического отсутствия системы управления ими (несмотря на развертывание 11 пунктов наведения ИА) и организации взаимодействия с войсками ПВО. До 15 апреля 1986 г. боевая учеба пилотов проходила в упрощенной обстановке. С эскадрильями не было проведено ни одного летно-тактического учения. Летчики практически не умели драться в условиях групповых воздушных боев, уничтожать воздушные цели ночью и на фоне земли, взаимодействовать с подразделениями ПВО.
Ни одна авиационная база (как основная организационная единица в структуре ВВС) к боевым действиям не была подготовлена. Так, на авиационной базе Бенина централизованное управление эскадрильями не предусматривалось. Командный пункт не был создан. Боевые документы даже не разрабатывались, и, следовательно, боевые действия не планировались. При таких условиях о каком-либо совместном с сектором ПВО ведении боя с атакующим воздушным противником говорить просто невозможно. К 15 апреля 1986 г. на авиабазе находилась одна эскадрилья (две другие перелетели на аэродромы в южной части Ливии). Удар по Бенине был нанесен в 1.58 4-6 палубными штурмовиками А-6, F/А-18, которые выполнили два захода с двух направлений применяя кассетные контейнеры, снаряженные шариковыми бомбами (247 шт. в каждом), и бомбы MK81 (как правило, 500-фунтовые). Впоследствии на стоянке самолетов было обнаружено 15 воронок. Было уничтожено 4 истребителя МиГ-23 на стоянке, 2 вертолета Ми-8 на площадке аэропорта и позицию подготовки ракет, 26 военнослужащих погибли и 41 был ранен. Ливийские боевые машины в воздух так и не поднялись.
(и это тоже не он)
, самому не смешно? По последнему пункту надо глубже копать. 
)? Задумайтесь, может дело не только в нужде?
