Статья Мидыхат Петровича ВИЛЬДАНОВА – генерал-майор в отставке, профессор АВН, кандидат военных наук, Заслуженный военный специалист Российской Федерации.
Очень подробный анализ "скользких" мест в Договоре.
За и против
Новый договор о СНВ: критический анализ и предложения
Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (далее – новый Договор) на официальном уровне объявлен эпохальным и признан для государства выгодным соглашением. В МИД РФ заявили, что в Договоре «паритетность обеспечена во всех без исключения разделах, начиная с принципов, определяющих его философию, параметров, контрольных, ратификационных и прочих процедур». Многие видные политики и различные эксперты считают, что Договор полностью соответствует интересам национальной безопасности России.
Представляется, что эти выводы являются преждевременными и недостаточно обоснованными, поскольку они могут быть сформулированы только при наличии официальных данных сторон по составу, структуре, тактико-техническим характеристикам стратегических наступательных вооружений. Однако в тексте нового Договора и Протокола к нему таких данных нет. Оказывается, в пункте 3 главы II Протокола определено: «Не позднее чем через 45 дней после вступления в силу Договора (прим. автора), стороны осуществляют первоначальный обмен данными согласно категориям данных, содержащимся в настоящей главе». По нашему мнению, это серьезный недостаток нового Договора. Напомним, что при подписании предыдущих договоров о РСМД и СНВ в качестве приложения одновременно представлялся «Меморандум о договоренности» с исчерпывающими данными о СНВ сторон.
Таким образом, только после вступления нового Договора в силу и обмена первоначальными данными по СНВ, на основе моделирования и применения методов системного анализа, могут быть получены научно-обоснованные результаты с выводами о паритетности, равных боевых возможностях СНВ и соответствии Договора интересам обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.
К сожалению, в содержании нового Договора и Протокола к нему можно отметить и другие недостатки, зачастую принципиального характера. Это подтверждается следующим.
НЕКАЧЕСТВЕННЫЙ СЛОВАРЬ
Вызывает недоумение несовершенство понятийно-терминологического словаря, который изложен в главе I Протокола к Договору. Более половины терминов переписаны с Приложения к «старому» Договору о СНВ, значение которых не вызывало разногласий сторон. К ним относятся: самолет, член летного экипажа, инспектор, инспекционная группа, инспекционная деятельность, место инспекции, шахтная пусковая установка, мобильная пусковая установка, твердотопливная МБР и БРПЛ, ступень и т.д.
В то же время отсутствуют ключевые термины, содержание которых имеет прямое отношение к Договору и носит стратегический характер: стратегические наступательные вооружения, стратегические оборонительные вооружения, стратегическая стабильность, новый вид стратегического наступательного вооружения, за пределами национальной территории, модернизация и замена стратегических наступательных вооружений, национальные технические средства контроля, база данных, сотрудничество, третьи стороны, МБР и БРПЛ в неядерном оснащении, временное пребывание, базирование, переоборудование, форс-мажорные обстоятельства, возвратные ядерные потенциалы и др. При этом российские эксперты забыли включить даже термин «жидкостные МБР и БРПЛ», имеющиеся только в составе СЯС Вооруженных Сил РФ. В тексте Договора и Протокола к нему встречается термин «стратегические ядерные вооружения», определения которого также нет.
Содержание отдельных терминов противоречит основам боевого применения СЯС. Так, термин «пуск» сформулирован как «первоначальное движение и последующий полет МБР или БРПЛ», хотя это относится к классическому определению старта ракет. Трудно объяснить, почему нет термина «крылатая ракета морского базирования», которыми вооружены четыре атомные подводные лодки ВМС США типа ПЛАРК. Следует подчеркнуть, что значение термина «стратегические наступательные вооружения» отсутствует даже в современных военно-энциклопедических словарях РФ, где он подменяется «стратегическими вооружениями» или «стратегическими ядерными силами».
В связи с этим возникает вопрос, что же является объектом и предметом подписанного Договора, если даже термин «стратегические наступательные вооружения» не определен и наблюдается его неоднозначное толкование? Например, входят ли пункты управления пуском отрядов МБР СНС США и командные пункты ракетных полков РВСН в стратегические наступательные вооружения? Если входят, то они должны быть заявлены, и ликвидироваться при сокращении СНВ. Однако этого по тексту Договора и Протокола не просматривается. В случае сохранения вышеуказанных пунктов управления, они способны повысить устойчивость боевого управления ракетно-ядерным оружием соседних баз МБР и могут быть задействованы как запасные пункты управления. Таким образом, полной ликвидации ракетных комплексов не происходит.
Подобный перечень недостатков понятийно-терминологического словаря можно было бы продолжить. Причины, видимо, заключаются в формальном подходе российских и американских экспертов к подготовке столь важнейшей главы Протокола. За год ведения переговоров в Женеве можно было бы разработать и более качественный словарь. Следует предполагать, что его несовершенство негативно скажется на практической реализации договорных мероприятий. Хорошо известно, что американцы (когда им надо), в своих интересах используют каждую неточную формулировку, цепляясь за каждую запятую.
ПРЕДЕЛЬНЫЕ ЛИМИТЫ
В соответствии с пунктом 1 статьиI Договора зафиксировано три предельных уровня для стратегических наступательных вооружений сторон: 700 единиц для развернутых МБР, развернутых БРПЛ и развернутых тяжелых бомбардировщиков (ТБ); 1550 единиц для боезарядов на развернутых МБР, БРПЛ и ядерных боезарядов на развернутых ТБ; 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ. Москва и Вашингтон обязались выйти на эти уровни через семь лет после вступления Договора в силу.
На дату его подписания стороны заявили: существующими типами МБР для CША – «Минитмен-2», «Минитмен-3» и «Пискипер» (известна также как «МХ»); для РФ – РС-12М, РС-12М2, РС-18, РС-20 и РС-24; существующими типами российских БРПЛ – РСМ-50, РСМ-52, РСМ-54 и РСМ-56; американских – «Трайдент-2»; в перечне российских ТБ Ту-95МС и Ту-160, а у США – B-52G, В-52Н, В-1В и В-2А. Существующими типами пусковых установок МБР и пусковых установок БРПЛ определены: для РФ – пусковые установки МБР РС-12М, РС-12М2, РС-18, РС-20, РС-24; пусковые установки БРПЛ РСМ-50, РСМ-52, РСМ- 54 и РСМ-56; для США – пусковые установки МБР «Минитмен-2», «Минитмен-3» и «Пискипер»; пусковые установки БРПЛ «Трайдент-2». Характерно, что в статье отсутствует деление на стационарные и мобильные ракетные комплексы РВСН.
Анализ показывает, что американцы заявили небоеготовые ТБ B-52G (около 50 единиц), находящиеся на АвБ Девис-Монтан в режиме складского хранения. Следует ожидать, что эти самолеты будут предложены к ликвидации. Кроме того, американская сторона представила МБР «Пискипер» («МХ»), ранее развернутые в стационарном варианте на АвБ Уоррен, хотя ракета была заявлена в качестве мобильной. Напомним, что в нарушение «старого» Договора о СНВ, вместо ликвидации этих ракет были уничтожены первые ступени. Оставшиеся ступени содержатся в режиме хранения, продлены сроки их эксплуатации. При этом в США производится ускорительная ступень ракетоносителя «Кастор-120», идентичная первой ступени ракеты «МХ», однако в тексте Договора она не упоминается. Все 50 шахтных пусковых установок, по информации российских инспекторов, содержатся в отличном состоянии.
Трудно объяснить, почему РФ заявила как действующую БРПЛ РСМ-56 («Булава»), которая не является «вновь построенным СНВ», поскольку находится в стадии летно-конструкторских испытаний и на вооружение не принята. Неясно также, с какой целью в Договор включили РПЛСН «Юрий Долгорукий», при этом пусковые установки лодки (как впервые спущенной на воду) входят в квоту 800 единиц.
Необходимо отметить, что в СНС США реализуется комплекс программ по модернизации компонентов стратегической ядерной триады. Так, благодаря замене всех 3-х ракетных двигателей и двигателя ступени разведения, продлен срок эксплуатации ракет «Минитмен-3» до 2030 г. Ведутся работы по модернизации системы управления ракет, элементов конструкции БРПЛ «Трайдент-2», спланированы их закупки до 2013 г. в объеме до 115 ед. Предполагается сохранить ПЛАРБ типа «Огайо» до 2030 г. Развертывание новой морской ракеты и ввод в боевой состав подводной лодки нового поколения предусматривается после 2030 г. Тяжелые бомбардировщики В-1В, В-2А и В-52Н оснащаются высокоскоростной аппаратурой обмена данными, новыми крылатыми ракетами и управляемыми авиационными бомбами.
В связи с этим, можно предполагать, что американская сторона выход на предельные уровни СНВ будет осуществлять за счет ликвидации стратегических носителей и их пусковых установок ранних сроков выпуска, перевода ТБ в неядерный статус, разгрузки платформ разведения МБР и БРПЛ. Правда, не исключается также ликвидация МБР и БРПЛ поздних сроков изготовления (Более подробно см.: Robert S. Norris and Hans M. Kristensen, Nuclear Notebook: U.S. nuclear forces, Bulletin of the Atomic Scientists 2009. – прим. автора).
Состояние и перспективы развития составляющих СЯС ВС РФ вызывает серьезную озабоченность специалистов. Анализ их боевого состава показывает, что в силу истечения сроков эксплуатации СНВ, для российской стороны проблем выхода на установленные уровни сокращения СНВ не просматривается. Выполнение договорных обязательств будет согласовано с графиками вывода из боевого состава СНВ с истекшим сроком эксплуатационного ресурса и обеспечено за счет действующих статей расхода финансовых средств, выделяемых на эксплуатацию вооружения и военной техники.
ВОЗВРАТНЫЕ ПОТЕНЦИАЛЫ
Утверждается, что проблема возвратных потенциалов в новом Договоре и Протоколе отсутствует. В качестве оптимального варианта ее решения считается установление уровня в 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ. Поскольку 700 единиц составляют развернутые МБР, развернутые БРПЛ и развернутые ТБ, то остальные 100 пусковых установок представляют собой узаконенный возвратный потенциал, который может быть задействован в интересах наращивания боевых возможностей сторон. Кроме того, в договорное поле введены термины «развернутых» и «неразвернутых» носителей.
Следует отметить, что в прежнем Договоре о СНВ особое внимание уделялось решению проблем, связанных с платформами разведения головных частей МБР «Минитмен-3» и БРПЛ «Трайдент-2». Уменьшение количества боеголовок на этих ракетах должно было сопровождаться ликвидацией старых и установкой новых платформ. При этом, американская сторона в течение 15 лет нарушала эти положения, отклоняя претензии российских инспекторов.
В новом Договоре о СНВ платформы разведения даже не упоминаются. Можно предполагать, что при обмене первоначальными исходными данными по СНВ, вышеуказанные ракеты будут заявлены в полной комплектации (МБР – 3 боеголовки; БРПЛ – 12 боеголовок). Сокращение боезарядов до уровня 1550 единиц в СНС США будет осуществляться путем разгрузки платформ разведения со снятием части боеголовок и их складированием. При этом инспекции их хранения и утилизация Договором не предусмотрены. Таким образом, сохраняется техническая возможность дооснащения платформ разведения необходимым количеством боевых блоков.
Следует отметить и некорректное содержание пункта 2а) статьи III: «Применительно к МБР и БРПЛ – количеством боезарядов является количество боеголовок, установленных (выделено автором) на развернутых МБР и на развернутых БРПЛ». Что означает термин «установленные боеголовки» – непонятно.
ЛУКАВЫЕ ЗАСЧЕТЫ
В новом Договоре о СНВ вводятся условные засчеты боезарядов на ТБ. Так, согласно пункту 2b) статьи III: «за каждым развернутым ТБ засчитывается один ядерный боезаряд». Как известно, современные ТБ применяются, в основном, в качестве носителей крылатых ракет воздушного базирования (КРВБ). Так, американский В-52Н при максимальной загрузке может нести 20 крылатых ракет, российский Ту-160 – до 12, Ту-95МС – до 16 крылатых ракет. Тяжелые бомбардировщики В-1В и В-2А также имеют большие возможности по оснащению крылатыми ракетами. По мнению специалистов, правило засчета «один ТБ – один ядерный боезаряд», представляет собой схему манипуляции с целью вывода из-под сокращений значительного числа ядерных боезарядов. При этом американская сторона, применяя эти правила, имеет определенное преимущество при выходе на установленный уровень 1550 боезарядов.
Следует признать, что применение условных засчетов ядерных боезарядов уже внесло путаницу в оценку выполнения «старого» Договора о СНВ. Так, суммарное количество боезарядов, которые должны засчитываться за СНС США на 5 декабря 2001 г., составляет 7828 единиц, что на 1828 боезарядов больше уровня, предусмотренного Договором о СНВ (Более подробно см.: журнал «Национальная оборона» № 2, 2010 г. – прим. автора). Правомерным является вопрос, на основе каких правил засчета складываются сокращения боезарядов до 1550 единиц?
ПРОБЛЕМЫ МБР И БРПЛ В НЕЯДЕРНОМ ОСНАЩЕНИИ
В рамках реализации оперативно-стратегической концепции «Быстрый глобальный удар» в СНС США планируется развернуть группировку наземных МБР на АвБ Ванденберг и оснастить БРПЛ «Трайдент-2» неядерными головными частями (по две ракеты на каждой ПЛАРБ). В качестве МБР предполагается использовать ракеты типа «Минотавр», комплектуемые из ступеней МБР «Минитмен-2» и «МХ».
При этом существует потенциальная возможность обратного переоснащения этих ракет на ядерные боезаряды. Кроме того, создаются условия для возникновения ядерных инцидентов между США и Россией, Китаем и другими государствами. Маловероятно, что военно-политическое руководство этих стран будет предварительно информироваться ВПР США о подготовке и нанесении превентивных ракетных ударов по объектам на территории «проблемных» государств. Из-за отсутствия международно-договорной базы, обозначится проблема оперативного оповещения глав государств о незаявленных пусках таких ракет, согласования трасс их полета, уточнения районов падения первой и второй ступеней ракет в океан, а третьей ступени на территорию других стран, что неизбежно вызовет осложнение отношений между государствами.
В связи с этим, создание группировки неядерных МБР и БРПЛ имеет дестабилизирующий характер, с чем согласен даже Сенат США, который не утверждает программу финансирования работ по созданию неядерных ракет. Поэтому в преамбуле нового Договора предусматривается учитывать «влияние МБР и БРПЛ в обычном оснащении на стратегическую стабильность». Однако конкретных статей Договора и Протокола к нему, регламентирующих суммарные количества МБР и БРПЛ в обычном оснащении, их пусковых установок, мест дислокации пусковых установок МБР и пунктов базирования ПЛАРБ, представление фотографий, в прямой постановке нет. Особенности контрольно-инспекционного и уведомленческого механизма не отмечены.
Представляется, что договорные проблемы неядерного оснащения МБР и БРПЛ должны быть отражены в соответствующем Положении. Однако оно не разработано, что означает невыполнение сторонами пункта 6 документа «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», подписанного президентами РФ и США в июле 2009 г.
ДОГОВОРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КРМБ «ТОМАХОК» И ПЛАРК
Серьезную угрозу национальной безопасности России представляют атомные подводные лодки типа «Огайо» (ПЛАРК) с крылатыми ракетами морского базирования «Томахок» блок 4 (на каждой до 154 ракет). Повторно приведем выводы ученых 2-го ЦНИИ МО РФ: «Все позиционные районы РВСН и пункты базирования отечественных РПКСН попадают в зону досягаемости американских ПЛАРК и многоцелевых атомных подводных лодок, вооруженных КРМБ «Томахок» блок 4, при условии боевого патрулирования лодок в акваториях Карского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В условиях массированного удара КРМБ отечественная СПРН будет абсолютна бесполезной для организации ответно-встречных действий СЯС ВС РФ, поскольку она способна обеспечить выдачу информации предупреждения исключительно об ударе баллистических ракет» («Вестник АВН», №2, 2007 г. стр. 15-16). Безусловно, эти выводы справедливы и в отношении уязвимости авиабаз стратегической авиации ВВС РФ.
Следует отметить военно-дипломатический успех российской стороны, которая добилась включения в текст Протокола к Договору о СНВ второго согласованного заявления, регламентирующего показы, порядок проведения инспекций и их квоты, места расположения подводных лодок, оснащенных пусковыми установками БРПЛ, и ПЛАРК, которые в данный момент находятся на данной базе подводных лодок и др.
Вместе с тем, анализ показывает, что основные положения этого документа разработаны «в целях обеспечения уверенности в том, что все четыре ПЛАРК США не способны произвести пуски БРПЛ». Показы и инспекционные процедуры также направлены на «подтверждение того, что пусковые установки на таких подводных лодках не обеспечивают возможность проведения пусков БРПЛ». Безусловно, для российской стороны все это крайне важно, так как связано с возвратным ядерным потенциалом и наращиванием боевых возможностей СНС США. При этом, возникает вопрос, в каком документе изложены первоначальные данные по КРМБ «Томахок»: тактико-технические характеристики и количество ракет, боевое оснащение (ядерное или обычное), размещение по пусковым установкам, возможность контроля пусковых отсеков для размещения спецподразделений, фотографии КРМБ, ограничения по боевому патрулированию и другие данные в свете взаимного доверия, открытости и предсказуемости.
Таким образом, договорные положения по контролю за КРМБ «Томахок» и ПЛАРК с оценкой их влияния на стратегическую стабильность, подменены положениями Договора по контролю «за исключением переоборудования пусковых установок этих лодок и проведения пусков БРПЛ с ПЛАРК». В связи с этим содержание Договора, Протокола к нему и второго согласованного заявления является логически незавершенным.
ПРОБЛЕМЫ ПРО
Новый Договор о СНВ юридически закрепляет взаимосвязь СНВ и противоракетной обороны, не препятствуя США развивать систему ПРО. При этом Россия оставляет за собой право выйти из Договора в случае, если развитие американских систем ПРО будет представлять для нее угрозу. Это право оговаривается в специальном заявлении, подписанном российской стороной одновременно с Договором. Стороны также пришли к соглашению о том, что в настоящее время существующие системы ПРО не подрывают эффективность стратегических наступательных вооружений. В органах военного управления РФ заявляют, что современное состояние системы ПРО США не вызывают озабоченности в России. Известны также заявления официальных лиц, что в СЯС ВС РФ имеются очень хорошие технические наработки с целью преодоления системы ПРО США.
В связи с этим, вполне резонным является вопрос, каков же механизм определения уровня развития системы глобальной системы ПРО США и ее компонент на различных ТВД с учетом сокращения СЯС ВС РФ, которая будет представлять угрозу для национальной безопасности РФ? К сожалению, текст Договора и Протокола к нему не содержит такого механизма, кроме упоминания термина «противоракета» и статьи с запретом на переоборудование пусковых установок противоракет под МБР и пусковых установок МБР под противоракеты. Отметим, что на АвБ Ванденберг находятся пусковые установки, которые в нарушение «старого» Договора о СНВ, были переоборудованы под противоракеты. В настоящее время они задействуются при проведении успешных испытаний противоракет GBI.
По мнению автора, механизм взаимосвязи между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями, отмеченной в преамбуле нового Договора о СНВ, должен быть изложен в соответствующем положении или очередном согласованном заявлении сторон. В этом документе определить состав, боевые возможности, содержание и периодичность представления американской стороной достоверных данных о наращивании элементов системы ПРО США. На основе этих данных российская сторона с участием специализированных научно-исследовательских организаций путем моделировании могла бы формировать выводы для военно-политического руководства РФ, необходимые для принятия решения на выход из Договора.
Кстати, согласно пункту 5 документа «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», подписанного президентами РФ и США в июле 2009 г., предусматривается разработка положения о взаимосвязи стратегических наступательных и стратегических оборонительных вооружений. Почему же оно не выполнено сторонами?
БАЗИРОВАНИЕ СНВ ЗА ПРЕДЕЛАМИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ТЕРРИТОРИИ СТОРОН
Согласно пункту 11 статьи IV: «Стратегические наступательные вооружения, подпадающие под действие настоящего Договора, не базируются за пределами национальной обороны… Тяжелые бомбардировщики могут временно размещаться за пределами национальной территории, о чем представляется уведомление».
Можно утверждать, что это положение, в части касающейся ТБ сформулировано в интересах обеспечения базирования и боевого применения американской компоненты СНС в локальных войнах и конфликтах. Полеты стратегических бомбардировщиков ВВС РФ в Венесуэлу можно считать демонстративными. Напомним, что аналогичный пункт содержался и в «старом» Договоре о СНВ. Однако в отличие от российской стороны, военное руководство США их требования не выполняло. Так, авиабаза Фэрфорд (Великобритания), при молчаливом согласии российской стороны, была задействована для временного базирования (выделено автором) стратегических бомбардировщиков ВВС США, которые наносили высокоточные ракетно-бомбовые удары по объектам на территории Югославии. Результаты ударов по уничтожению объектов инфраструктуры государственного и военного управления, систем жизнеобеспечения и гибели мирного населения – известны. В настоящее время на авиабазе Эль-Удейд (Катар) дислоцируются на ротационной основе до 15 стратегических бомбардировщиков В-1В. Ежемесячно, для отработки учебно-боевых задач, они совершают до 80 вылетов в воздушном пространстве Ирака и Афганистана. Кроме того, при проведении стратегических учений ВС США задействуются авиационные базы Морон (Испания), Лагенс (Азорские острова), Инджирлик (Турция), Каир-Западный (Египет), Марказ-Тамарид (Оман), Диего-Гарсия (арх.Чагос), Иокута (Япония), Утапао (Таиланд) и др. Всего около 35 аэродромов на территории иностранных государств, в том числе в Европе, которые поддерживаются в надлежащем состоянии. Можно предполагать, что американская сторона, нарушая положения Договора, будет интенсивно использовать различные авиационные базы за пределами континентальной части США для базирования ТБ, а заодно и самолетов-разведчиков. При, необходимости, американцы будут представлять формальные уведомления о прибытии и убытии ТБ с этих авиабаз, проверить достоверность которых невозможно. Иных согласованных эффективных мер контроля выполнения требования данного пункта в Договоре и Протоколе к нему не просматривается.
Вместе с тем, согласно пункту 7 документа «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», подписанного президентами РФ и США в июле 2009 г., должно быть разработано Положение о базировании стратегических наступательных вооружений исключительно на национальной территории каждой из сторон. Где же это Положение?
CОТРУДНИЧЕСТВО СТОРОН В ОБЛАСТИ СНВ С ТРЕТЬИМИ СТРАНАМИ
В соответствии с требованиями главы ХIII: «Стороны не передают третьим сторонам стратегические наступательные вооружения, подпадающие под действие настоящего Договора… Настоящее положение не распространяется на какую бы то ни было существующую на момент подписания настоящего Договора практику сотрудничества, включая обязательства, в области стратегических наступательных вооружений между одной из сторон и третьим государством».
Следует отметить, что статья о сотрудничестве имелась и в «старом» Договоре о СНВ. При этом военно-политическое руководство США обязалось осуществлять продажу (и только продажу) Великобритании БРПЛ «Трайдент-2». Однако, нарушая требования этого Договора и собственного заявления, американцы наряду с продажами ракет выполняют следующие мероприятия: подготовку британских специалистов; оказание помощи в изучении и освоении эксплуатационно-технической и боевой документации; стыковку систем БРПЛ «Трайдент-2» с британскими головными частями и ПЛАРБ; участие американских специалистов в приведении в готовность ракет на ПЛАРБ, их техническое обслуживание, проведение автономных и комплексных испытаний, устранение неисправностей; участие в подготовке и проведении учебно-боевых и испытательных пусков британских БРПЛ с Восточного ракетного полигона. В результате, стратегические наступательные силы Великобритании в настоящее время имеют в боевом составе четыре ПЛАРБ типа «Вэнгард», оснащенных БРПЛ «Трайдент-2» (16 ПУ БРПЛ с РГЧ ИН, способных нести до 8 боеголовок мощностью (0,1-0,15 Мт). Всего в боевом составе 464 ядерных боезаряда.
Анализ показывает, что сотрудничество США с Великобританией по продаже ракет будет развиваться. Об этом свидетельствует пункт 7 раздела II главы IV Протокола к Договору: «Уведомление, предоставляемое не позднее чем через пять дней после завершения передачи БРПЛ третьему государству или получения БРПЛ от третьего государства в соответствии с существующей практикой сотрудничества». О каких же государствах идет речь? Вряд ли российская сторона будет передавать какой-то третьей стороне или получать от нее БРПЛ.
Таким образом, новый Договор о СНВ, в части касающейся сотрудничества США в области СНВ с Великобританией, создает значительные стратегические преимущества американской стороне. Соединенные Штаты будут спокойно сокращать носители, пусковые установки и ядерные боезаряды до уровней, установленных статьей I Договора. В это время, военно-политическое руководство Великобритании, а в перспективе и Франции, будут наблюдать за сокращением СНВ сторон (особенно РФ), развивать свои СЯС и содержать их в качестве дополнительного ядерного потенциала в интересах США (464 и 288 ядерных боезаряда соответственно). Ведь они союзники по блоку НАТО с единым ядерным планированием.
Представляется, что глава ХIII Договора явно не соответствует интересам обеспечения национальной безопасности РФ.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ
В целом, Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений соответствует интересам обеспечения национальной безопасности государства. По своему содержанию он представляет собой усовершенствованный вариант «старого» Договора о СНВ и предназначен для ограничения и сокращения стратегической ядерной триады «холодной» войны. В нем существенно оптимизирован контрольно-инспекционный механизм, облегчены процедуры проверок фактов переоборудования и ликвидации средств СНВ, существенно упростилась система информационного обмена относительно данных СНВ. В то же время возросла нагрузка на национальные технические средства контроля за соблюдением достигнутых договоренностей. Безусловной заслугой российских экспертов можно считать исключение из текста нового Договора о СНВ и Протокола к нему одностороннего и ущербного контрольно-инспекционного механизма в отношении функционирования мобильных ракетных комплексов РВСН. В результате следует ожидать незначительных затрат на организацию контрольно-инспекционных процедур и проведение ликвидационных работ.
Американская сторона выполнение договорных обязательств будет осуществлять в рамках создания новой стратегической триады более высоких возможностей и качества. Включение в ее состав неядерных высокоточных средств поражения позволит снизить зависимость США от ядерного оружия. Это подтверждается основными положениями новой ядерной стратегией США и выступлениями президента США Б. Обамы.
Реализация договорных мероприятий для российской стороны будет увязана с сокращением боевого состава СЯС ВС РФ в плановом порядке за счет снятия с боевого дежурства и ликвидации СНВ с истекшим сроком эксплуатации, что не потребует дополнительных ассигнований из федерального бюджета страны. Вызывают озабоченность обострение проблем строительства современных СЯС ВС РФ в связи с недостаточными темпами перевооружения войск на перспективные виды СНВ.
Новый Договор о СНВ ознаменовал более высокий уровень взаимодействия России и США и упрочения стратегических отношений, основанных на взаимном доверии, открытости, предсказуемости и сотрудничестве.
(с) Национальная оборона
