Наведение перехватчика в автоматизированном режиме

[syomindm]

Assaulter:

А где можно прочитать про работу штурмана F-111?

У Су-24 конечно более навороченная навигационная система, однако, во время перелетов ими управляли также.

 

[sivuch]

Assaulter:

Да, "Возврат" - как режим РСБН+БЦВМ.
Ну он работает, но криво.

А это у кого как.Скажем на МЛД возврат работал,как швейцарские часы.Летчики шутили :машина для генералов -думать не надо.А вот когда пересели на 29-ые действительно началист проблемы.

 

[Assaulter]

syomindm

Давно еще, когда время было, переводил фрагментами книгу "F-111 Aardvark. Crowood aviation series". Много интересных вещей по авионике этого бомбардировщика написано.


Может ВВС вообще имеют дело с уже сложившимся за десятилетия порядком взаимодействия и управления с земли? То есть определенное, закрепленное на уровне документов, желание обеспечить максимальную безопасность и прогнозируемость полетов+недоверие к скромным, в общем-то, возможностям навигационных комплексов истребителей.


Складывается впечатление, что даже для Су-34 и Су-35, с их приличным навигационным оборудованием, проводка по маршруту от взлета и до касания ВПП будет проводиться полностью под контролем земли. Ну то есть точно не как в пассажирской авиации.

Вот даже постоянные команды с РСП при наличии курсо-глиссадной системы трудно назвать чем-то иным, чем перестраховка. Летчик же видит директорные планки! И значения скорости и высоты у него тоже отображаются!

Интересно было бы конечно, если б кто из летчиков высказался. А то вдруг все это домыслы

 

[syomindm]

Вы только посмотрите на эти заходы! Наши бы на том же Ту-154 все бы переорались бы. А тут спокойно, тихо, деловито, без лишних движений совершили визуальный заход (да ещё с таким превышением рельефа прямо в створе ВПП) и похрен веники... Да ещё полоса короткая, менее 2 км (из википедии).
Мне вот интересно, какой метеоминимум у этого аэродрома? Написано, что работает только в светлое время суток (и немудрено).
А то наши ВВС... Полёт при минимуме 200*2 на равнинном аэродроме сродни подвигу...

С товарищем общался на эту тему и пришли к выводу, что здесь собака зарыта всё-таки в CRM, а не в автоматизации иномарок и особенно серии А320/330/340, здесь то визуальный заход, т.е. ручками.
Т.е. в технологии взаимодействия в экипаже, каждый чётко знает что делать и что самое интересное делает, без лишних криков и телодвижений.
Кстати становится постепенно понятно, почему военных летчиков практически не берут после дембеля в ГА (даже на отечественные самолеты), причём даже транспортников.


Визуальный заход в высокогорном аэродроме в Бутане.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Паро_(аэропорт)



http://www.youtube.com/watch?v=YsZqN-uE ... e=youtu.be

Там же, но с земли:

http://www.youtube.com/watch?v=77awaQQN ... e=youtu.be


Там же, с противоположным курсом:

http://www.youtube.com/watch?v=bwMMS_l1 ... e=youtu.be


------------------

Кто говорил, что в Елизово сложный горный аэродром?





Для сравнения - визуальный заход в горной местности на Ту-154.

http://rutube.ru/video/480b49360aac10a2 ... 04debb890/

 

[Ринат]

Я с тяжелых самолетов.
Но все же выскажусь.
Не за сегодня конечно, по понятным причинам.

Интересно было бы конечно, если б кто из летчиков высказался. А то вдруг все это домыслы

Конечно байки.
Весело было почитать.
То есть частные случаи всегда есть и были, куда же без этого, человеческий фактор никто не может отменить, ошибаются все, даже у самых крутых бывают ошибки. Но это совсем не система.

О том, как заводили Су-15 в 70-е годы.
Начнем с того, что в то время это были освоенные, но еще новые самолеты. И богатого опыта их эксплуатации еще не было.
К тому же в каждой эскадрилье всегда есть "птенчики", только что пришедшие из училища пилоты. Это естественный процесс. Старые уходят, молодые приходят.
Их особенность в том и состоит, что они еще только пришли. И только только начали осваивать этот самолет.
Кстати процесс отбора боевых летчиков не заканчивается поступлением в летное училище (я не упоминаю медкомиссии и психологический отбор).
Потому, что в ходе учебы в училище теоретической и полетам отсевается еще каждый второй.
После прихода в полки еще пару лет летчиков учат и рассматривают, и опять в течение пары лет идет отсев пилотов.
В училище на Су-15 они не летали, и это был новый для них тип самолета.
Понятно, что они и так еще не встали твердо на крыло, а тут еще эта очень современная и стремительная труба, с чем то вроде крыльев, но с мощными движками.
Их конечно еще продолжают учить. Кто то осваивает самолет быстро, но летает средне. Кто то требует более длительного обучения, но потом летает очень хорошо, и еще потом прогрессирует.
Но они уже включены в боевой расчет, и никто их от таких маневров освободить не может. Новый для них тип самолета и еще не знакомый аэродром для молодого пилота это стресс. Особенно если незнакомая полоса короче "домашней".
И понятно, что сажая на незнакомый аэродром молодых пилотов командир подсказывает им.
Много зависит от личности их командира.
Если командир не муд@ак, и сам по себе зрелый летчик, то он не задергает не нужными указаниями молодого, а психологически правильно подготовит того еще на земле перед вылетом, и тот нормально без особых проблем сядет где угодно.
Опять же если молодой годен к летной работе, по тому самому отбору, что говорилось выше.
О Ту-22 чуть позже.

Добавлено спустя 1 час 17 минут:

Воздушные трассы пересекаются исключительно на определенных высотах (не помню на каких), в прямолинейном горизонтальном полёте. И вроде даже под прямым углом. За последнее не ручаюсь.

Совершенно верно. Только углы не обязательно прямые.

Добавлено спустя 30 минут 51 секунду:

О Су-24 залетевшем в Турцию.
Действительно случай неординарный. Сколько знаю летчиков Су-24, все могут летать и без штурманов. Мы шутили, "у них ЭВМ в головах", это естественно, самолет достаточно быстрый. Проблемы возникали только если летчик приходил на Су-24 с многоместных самолетов, но обычно жизнь и тип самолета быстро заставляли обучиться ориентированию.
А "заскок" в мозгах может случиться у каждого, ведь полете темп жизни совсем иной, чем на земле. Плюс наш Российский менталитет - свалить все на летчика. И в полетах приходится отрабатывать поправку на это.

 

[syomindm]

"А я до сих пор не могу забыть прикол при переучивании в Воронеже на СУ-24. Инструктором у меня был зам. ком. ап (налёт всем нужен), я его, естественно, видел только на полётах. А поскольку карандаш в его руках, я как-то первым из всех наших дошёл до маршрутов. До этого было всё просто - по КБП, а здесь надо знать хотя бы маршрут. На предварительной начал интересоваться маршрутом - местные хором замахали руками: есть балбес справа, это его проблема... А "балбес" в наряде. Сунулся к комэске (Балакирев), по-моему, он меня даже не понял, смылся куда-то... Инструкцию по ПП мне не дают (прикомандированный). А я ведь пришёл из шкрабовской системы, где все схемы всех полётных заданий обязательно были на предварительной и предполётной, а ещё альбомы, стенды в классах, в стартовом домике, фотографии,... А здесь - ничего. Надежда на утро - переговорить со штурманом, прочитать ППМ в плановой, там сориентируюсь. Фигушки. Плановой не увидел (спешка), штурман недавно перевёлся, ничего не знает, попросил показать карту - мнётся, нет там никакого маршрута. И успокаивает: "фигня, маршрут в БЦВС запрограммирован..." А уже ведь никому не скажешь, что не знаешь куда лететь. И запланирован почти с разлёта. Хорошо, хоть РП выдал фразу "выход на ИПМ 900" и показал его на карте. Взлетели, я ни жив, ни мёртв... Над ИПМ "балбес" включает 1 ППМ, всё отрабатывает, - курс, время, расстояние... И сияющее лицо штурмана. В общем, железо сработало, - крайняя надежда. Подходим к КПМ, 20 км до точки, уже почти на кругу, вспоминаю, что надо как-то входить в систему полётов, и я не имею об этом понятия. Скромно докладываю "КПМ 6000". Длительная пауза, КПшник выдаёт - "ко второму 900". Это потом я понял, что надо было заходить с прямой. А здесь - бешенное падение (хорошо хоть крыло до этого догадался переставить), как-то втиснулся. Но этот кошмар и при желании не смог бы забыть. Представляю, если бы не сработало и железо..."


А здесь просто про учения в морской авиации. (рассказ НШ противолодочного полка)

Шла очередная "война". Воевали по всем направлениям, донесения в штаб ВВС ТОФ отправляли мешками. Все как в песне - "И полетят тут телеграммы...". Замполит докладывал о потерях и подвигах, мы поражали врага в самые его уязвимые места. Одно радовало, "война" должна была окончиться в День Рождения, задача жене поставлена, все предвкушали, как проводим проверяющих и сядем за стол, отметим Победу над штабом ВВС ТОФ, и День Рождения главного бойца.
Проверяющий мне попался очень путевый. Просто золотой человек. Раньше он служил в полку у брата, был комэской новонежинских вертолетов, потом перевелся в оперативный отдел. Фамилия у него была очень характерная, поэтому я звал его "Моторолой". Я заранее выяснил у брата слабые стороны "противника", поэтому победил его еще при первой встрече. Я просто приставил к нему "надежного хлопца". И сказал, чтобы "боеприпасов" не жалели, а еду (закуску) жене поручил доставлять прямо в гостиничный номер, чтобы представитель вышестоящего штаба не шлялся по улице в непотребном виде, а то ведь мог и в штаб зайти. Короче, проверяющий "порадовал" меня только при отлете, но об этом позже.
Я уже третий день жил в штабе, питался в столовой, пил и закусывал в кабинете. Что называется - "окопная" жизнь. Причем, чем дольше продолжался "бой", тем больше приходилось пить, так как в штабе ВВС "маразм крепчал", иной раз без бутылки и не разберешь их "Боевое распоряжение". Сели мы с командиром и замполитом у меня в кабинете, решили обсудить ход "боевых действий". Хорошо обсуждали, подробно, к 02.00 выработали план дальнейшей борьбы с "самым вероятным противником", то есть, с вышестоящим штабом. Приносят телеграмму от начальника оперативного отдела. Читаем вслух, ломаем головы. Замполит сразу самоустранился от разгадывания этого ребуса, а нам с командиром никак нельзя. Судя по смыслу телеграммы, начопер тоже не слабо поработал "с документами", явно не меньше литра изучил. Телеграмма простая, объявлялся "оперативный скачок", дело обычное, вот только направление этого скачка настораживало - объявлялся "скачок" назад, а мы там уже всего "врага" убили. Позвонил я в этот "мозг штаба", посоветовал "полководцу" лучше закусывать и переписать телеграмму. Меня сразу "послали", обвинили в тактической неграмотности. Но я легких путей никогда и не искал, поэтому тут же накатал телеграмму НШ ВВС, где и попросил разъяснить направление "оперативного скачка" и состояние начопера, и спросил, можно ли впредь доверять телеграммам, им подписанным, так как мне показалось, что "белая горячка" поразила "полководца" прямо в голову. Ведь так всегда, на "войне" первыми погибают "самые лучшие". Генерал мне тут же отзвонился, "пальчиком погрозил", попросил не умничать, задал верное направление "оперативному скачку", пообещал "вылечить" начопера. Прямо на сердце полегчало, и мы продолжили "битву".
Наступил День Рождения. Ближе к обеду "с войной покончили мы счеты....", осталось собрать проверяющих, засунуть их в самолет и отправить во Владик. Я уже перераспределил силы, часть людей рыскала по гарнизону в поисках проверяющих, часть занималась перевозкой закуски в кабинет командира и оформлением праздничного стола. Собрали всех "контролеров", запихнули их в самолет, у входа стал начальник КП, закрыл дверь, чтобы обратно не просочились. Вот тут и проявил себя мой проверяющий. Он наотрез отказался улетать, мотивируя тем, что не все документы изучил, да и фуражку потерял в ходе "боевых действий". Причем стал нахально убегать от самолета в тайгу, кричал, что сейчас заблудится и умрет голодной смертью. Я уже отдал ему свою пилотку, но к самолету удалось приманить только бутылкой спирта, которую я демонстративно поставил у трапа внутри самолета. Проверяющий кинулся за очередным "документом", а мы дверь захлопнули и трап откатили. Пришлось им улетать во Владик.
День Рождения отметили прекрасно. И жена постаралась, закуски было море. Настолько много, что 25-литровую кастрюлю с салатом обнаружили за шторкой на подоконнике только через два дня по характерному запаху.
Что ни говорите, а все-таки, "война" изматывает людей.

Почитать рассказы штурмана и затем НШ противолодочного полка можно здесь:

http://www.proza.ru/avtor/mvbez

Тоже хорошее чтиво про морскую авиацию (рассказы командира полка):

http://www.proza.ru/avtor/12omrap

Ринат:

Почитаешь этого штурмана и НШ, аж мороз по коже. Неужели в морской авиации рук. состав полка так пьёт прямо во время учений и вообще? Там почти все его рассказы алкогольной темой пропитаны насквозь. Что-то в ВВС во время учений представить такое даже не могу. Или это строго индивидуально?
Правда в рассказах командира полка вообще про алкоголь нигде нет, но как я понял, автор непьющий вообще.

 

[Assaulter]

Ринат

Спасибо за веское слово военного летчика!

Но я все-таки не понял, Вы согласны с тем, что экипажи ВВС земля "опекает" со взлета и до посадки, больше, чем летчиков ГА или нет?

Или просто по-разному бывает, в зависимости от выучки экипажа?

Мне вот кажется, что при сравнении самого опытного экипажа стратегов, и самого опытного экипажа ГА, у последних часов налета все равно гораздо больше будет. Отсюда наверное и умение штурманов составить план полета и следовать ему, внося необходимые коррекции и поправки, и умение командиров сесть в неблагоприятных условиях.

 

[drug]

syomindm,
не знаю за всю Россию, но авиация (да все, чего греха таить) на ДВ пьют в очень больших количествах. Ситуации, когда вертушка прилетает совсем не туда куда летела, когда топлива не хватает за пару километров до точки посадки и вертушка садится на авторотации, когда вертушка с болот (где охота была) от перегрузки поднимается в начале хвостом вверх практически вертикально и только потом еле-еле отрывается (а кругом топи) - такие ситуации уже банальщина. Когда на Ка-27 мертвую петлю пытаются делать... Жизнь суровая, кругом тайга, начальства нет и т.д. - все это накладывает отпечаток на людей. Как офицеры с точек на секретной технике ездят в местный ресторан и возвращаясь оттуда промахиваются мимо моста и топят эту секретную технику в речке. Там столько историй и смех, и грех... Единственно скажу, что людей к этому толкает ситуация, поэтому не судите строго.

 

[syomindm]

drug:

Почему-то тоже всегда казалось, что на ДВ пьют гораздо больше. Но чтобы так, во время учений, НШ и командир полка пили в штабе и закусывали, попутно выполняя вводные, даже представить не могу, основываясь на том, что видел. Да, было дело, частенько, когда ОБУ и ОД выпивали на БД, но всё как правило в разумных пределах. Вечером, ближе к ночи правда. Один раз даже до такого состояния, что просто реально трупы лежали, а полк на БД, ДЗ стоит. Пораскинув мозгами, что утром они реально громкую и телефон не услышат, я свернул свой матрас, расстелил его прямо на столе-карте в зале боевого управления и завалился спать прямо на стол, чтобы телефоны и громкую слышать утром, люди очень хорошие, не хотелось, чтобы так вот подставились. Бойцы потом РТВшные удивлялись - типа нафик это надо то было, тебе какая разница. Ну здесь просто чисто человеческие отношения. Весь офицерский состав КП ИАП навстречу шли всегда, нам, обычным бойцам срочникам, планшетистам КП ИАП. В разумных пределах естественно.
И как оказалось не зря. Утром реально добудиться не мог, пришлось на громкую даже ответить с КП корпуса. А потом поливать из чайника. Но это один раз такое было.

Но чтобы во время учений, вообще представить не могу себе...
Да и НШ тоже хорош, в этом рассказе про оперативный скачок не в ту сторону, не постеснялся в нетрезвом виде разговаривать с генералом, совсем что ли страха никакого нет...

 

[Ринат]

по-разному бывает, в зависимости от выучки экипажа

Золотые слова!

:good:

при сравнении самого опытного экипажа стратегов, и самого опытного экипажа ГА, у последних часов налета все равно гораздо больше будет. Отсюда наверное и умение штурманов составить план полета и следовать ему, внося необходимые коррекции и поправки, и умение командиров сесть в неблагоприятных условиях.

В целом наверное так и есть. Но опять же читайте первую цитату из вашего поста.
В смысле налета спора нет. Но в ГА пилоты не летают на предельных режимах, что у военных в целом норма, входит в курс боевой подготовки.
Для сравнения с ГА.
Примерно в 85-м году был случай связанный с погодой. Ту-16.
Совершенно неожиданно и не прогнозируемо пришел ливневый заряд дождя. Экипаж-летчик с инструктором, не мог уйти на второй круг по топливу (хотели ухватить по полной, и не стали заправляться).
На выравнивании (перед полосой на высоте 8 метров, а это самое аварийное место) влетели в этот ливень. Естественно вперед вообще ничего не видно, просто "белое окно".
Обычно летчики начинают щупать землю, выбирая штурвал как обычно - авось как нибудь сесть.
А тут летчик просто открыл форточку, и стал сажать глядя в бок. Даже инструктор не стал открывать свою. Смотрел в левую командира. Сели успешно. Центр полосы не тормозя скорость ноль.
В ГВФ Пулково в этот день случилась точно та же история с Ту-134. Была тяжелая авария.

Добавлено спустя 7 минут 16 секунд:

http://www.proza.ru/avtor/12omrap

Я в этом полку служил некоторое время, под командованием этого замечательного Человека, полковника Василия Васильевича Чечельницкого.

Добавлено спустя 12 минут 34 секунды:

Но чтобы во время учений, вообще представить не могу себе...

Вообще то это не норма. Пили, случалось, но почти всегда знали меру.
Но! Как водится, все может сломаться, даже эта самая "мера".

 

[Assaulter]

почему военных летчиков практически не берут после дембеля в ГА (даже на отечественные самолеты), причём даже транспортников.

А что, правда не берут? Мучаться с переучиванием не хотят?

Добавлено спустя 27 минут 57 секунд:

То есть частные случаи всегда есть и были, куда же без этого, человеческий фактор никто не может отменить, ошибаются все, даже у самых крутых бывают ошибки. Но это совсем не система.

Может ошибаюсь, конечно, но наверное тяжелым самолетам задачи самолетовождения решать полегче, чем истребителям.
У них все-таки и оборудования побольше, и получше оно, и специальный член экипажа для решения этих задач есть. Тот же штурман на Ту-22 может и по РЛС положение корректировать... И вероятность ошибок наверное поменьше.

А взять Су-27. У него при сопоставимой с 22-м максимальной дальности что из оборудования есть? Курсовертикаль да РСБН. При дальних полетах в режиме радиомолчания видимо очень неуютно.

То есть в плане автономности действий истребители подготовлены наверное хуже всех. Да и мышление наверное особенное, на другую специфику заточенное.... И опекают их, соответственно, побольше

Добавлено спустя 1 минуту 28 секунд:

syomindm

вот сайт хороший - 219 ОДРАП, там раздел КБП интересности по работе штурмана Ту-16-х

http://www.odrap.ru/

 

[syomindm]

Assaulter:

Да, если берут, то с большим треском или связями. Наверно действительно из-за переучивания.

Спасибо за ссылку!

 

[vlad2654]

А что, правда не берут? Мучаться с переучиванием не хотят?

Да. Само переучивание как мне говорил мой товарищ стоит чуть ли не 300-400 штук. А тратить порой авиакомпания не хочет. Им нужен пилот сразу, а не переученный с АН-72 к примеру на Боинг - 737

Да, если берут, то с большим треском или связями. Наверно действительно из-за переучивания.

Да же со связями не всегда получается

 

[Ринат]

То есть в плане автономности действий истребители подготовлены наверное хуже всех

Совсем наоборот. Штурмана у истребителя нет, и потому они должны сами постоянно вести ориентировку.
Конечно это требует от них определенных усилий на земле и в полете. Их конечно по маршруту ведут. Но в навигации они чаще всего состоятельны.
Я не говорю о частных случаях, как залет Су-27 в Прибалтику.
Там имело место головотяпство со взломом.

На тяжелых самолетах тоже всякие бывают штурманы.
Бывают просто виртуозы.
А бывает начинающие. Тут все понятно, учатся.
Иногда, но редко просто слабые спецы. Бывает золотые медалисты, но в полете слабаки. Тогда "караул"! И тогда "блудежки " бывают неизбежны.

syomindm писал(а):
почему военных летчиков практически не берут после дембеля в ГА (даже на отечественные самолеты), причём даже транспортников.

Сегодня берут всех, кто годен по медицине, переучен и знает английский на 4-й уровень. Сильная нехватка пилотов в ГА. Переучивание стоит денег. Но дело окупается с лихвой.
Само пилотирование тяжелого самолета истребителю поначалу дается нелегко. Но это частности.

 

[Assaulter]

Нашел кое-что по тактике действий авиации ПВО (в т.ч. и по управлению ею) в Египте в период 1969-1973 гг.

Итак, Молодцов К.М., подполковник в отставке, в 1970–1972 гг. старший советник начальника радиотехнических войск и связи 5-й дивизии ПВО АРЕ. ОПЫТ БОЕВОГО ПРИМЕНЕНИЯ РТВ ПВО ЕГИПТА В 1968-1972 гг.//старый сайт ВКО

К 1970 г. группировка ПВО Египта состояла из четырех дивизий ПВО. РТВ всей группировки ПВО включали 7 радиотехнических полков. В каждой дивизии ПВО по 2 ртп, в 8-й д ПВО - один радиотехнический полк. Радиотехнические полки по структуре были аналогичны радиотехническим частям РТВ ПВО СССР, состояли из ртб и рлр. В каждом ртп было 6-7 подразделений. В каждом ртп находились военный советник командира ртп и старшего инженера, в батальонах –советник командира ртб, в прифронтовых ротах – советник командира рлр.
В дивизии находился советник начальника РТВ и связи дивизии. На вооружении РТВ находились РЛС сантиметрового диапазона П-35, метрового диапазона П-12, П-14Ф, дециметрового диапазона П-15, высотомеры ПРВ-10.

В 1970 г. была смонтирована АСУ «Воздух-1С» на КП ртб, совмещенных с КП иап и зрп.

С начала 1969 г. авиация противника начала действовать регулярно и массово. Удары наносились всегда в дневное время после проведения воздушной разведки под прикрытием помех. Помехи применялись шумовые помехи высокой интенсивности в метровом диапазоне 75-250 мГц, в сантиметровом диапазоне 2500-3800 мГц.
Зачастую интенсивность помех была такой, что экраны РЛС засвечивались полностью. Технические средства защиты от активных помех, какими были оснащены применяемые РЛС, были малоэффективны.

При подходе к цели израильская авиация использовала предельно малые высоты – 30-50 м. В условиях помех на таких высотах самолеты противника были практически не наблюдаемы развернутыми РЛС. Удар наносился НУРСами с последующим набором высоты и ухода от цели.

В 1969-70 гг. РТВ Египта понесли серьезные потери. Были разбиты или выведены из строя роты Атака, Сохна, Фаид, Шейхсаляма и др. После «ослепления» ПВО наносились удары по зенитным ракетным дивизионам, которые также понесли серьезные потери. Внутри страны был разрушен Хелуанский металлургический комбинат.

...В связи с тяжелым положением в стране и на сухопутных фронтах сложившемся в 1969 г., по просьбе Египта из Советского Союза для усиления ПВО в январе-феврале 1970 г. была переброшена и развернута советская дивизия ПВО со своим личным составом и техникой ЗРВ, авиацией и пунктами наведения.Большая работа, проделанная коллективом советских военных советников и специалистов по объединению усилий советской и арабской ПВО, дала существенные положительные результаты. Противник стал нести ощутимые потери.

Во всех приморских и прифронтовых рт–подразделениях, а также удаленных рлр и ртб внутри страны, для защиты от проникновения диверсантов были выставлены минные поля, на ночное время минировались проходы и пути подъезда.
Для отражения воздушных налетов все рлр и ртб имели собственное артиллерийское прикрытие в виде МЗА (23–57-мм пушки от 10 до 70 стволов).
Радиотехнические батальоны, имеющие на вооружении РЛС П-35, П-14Ф и высотомеры находились под прикрытием ЗРВ и авиации, т.к. их КП совмещались с КП зрбр и иап.

К 1971 г. личный состав командных пунктов и аппаратуры РЛС находились в укрытиях построенных из монолитного железобетона, обеспечивающих защиту от прямого попадания 1000-фунтовых бомб. Не укрытыми были только антенны РЛС и связи.
Для обнаружения низколетящих целей противника дополнительно были развернуты посты визуального наблюдения, оснащенные средствами наблюдения и радиосвязи. Визуальные посты были развернуты в 2 линии (вокруг г. Каира два кольца), от Суэцкого канала и друг от друга на расстоянии 40-60 км. Расстояния между постами были 5-7 км.
Для передачи информации посты были сведены в радиосети. В целом посты дислоцированы были таким образом, что самолеты противника при подлете к цели обязательно должны были пересечь две линии этих постов.
Советскими советниками было пересчитано радиолокационное поле с учетом рельефа местности, уточнены реальные возможности всех РЛС по обнаружению низколетящих целей.

В процессе борьбы с воздушным противником, в зависимости от обстановки, использовалась централизованная и децентрализованная система управления.
Учитывая малые пространства, скоротечность воздушных налетов, высокую концентрацию наземных средств поражения, жесткие временные интервалы, чаще применялся децентрализованный способ управления, который был более эффективным.
Большое значение имел правильный отбор источников информации о воздушном противнике на КП обеспечиваемых частей ЗРВ и ИА. Так, на КП зрбр поступала информация на прямую от местного ртб, 2-3 сетей визуального наблюдения, сети оповещения ЦКП ПВО, сети оповещения дивизии ПВО, от своих СРЦ.

Порой информация от этих источников поступала об одних и тех же целях, т. к АСУ на КП отсутствовала. Языковые барьеры, скученность людей за планшетами дополнительно вносили путаницу в распределении целей и затрудняли принятие правильного решения командиром на их уничтожение.

О тактике действий 135 ИАП В. Б. Ельчанинов. «ДАН ПРИКАЗ ЕМУ ...В ЕГИПЕТ!» //ТОГДА В ЕГИПТЕ... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем). М., 2001.

135-й истребительный авиационный полк базировался двумя эскадрильями на авиабазе Бени-Суэйф и одной на аэродроме Комаушим, имея задачей при¬крыть столицу АРЕ Каир с юго-восточного направления в полосе между Сохненской и Заафаранской долинами, глубина же боевых действий ограничивалась Суэцким заливом Красного моря. Эта местность представляет собой плато, изрезанное глубокими ущельями, протянувшимися с севера на юг. Западный берег залива возвышается на 1000 м над уровнем моря. Противник на этом направлении вел воздушную разведку и наносил удары по объектам тыла, городу Суэц и войскам в прифронтовой полосе, выходя на цели на высотах менее 50 м. по Сохненской и Заафаранской долинам. Разведчики действовали парами или одиночными самолетами «Фантом». Удары по наземным целям наносились большими группами самолетов типа «Скайхок», действующими в потоке пар штурмовиков с интервалом, обеспечивающим непрерывное воздействие на цель, как правило, бомбами. Ударные группы обеспечивались отвлекающими действиями других групп, радиоэлектронным подавлением РЛС ПВО и помехами в сетях управления истребителями.

Поставленная задача, наличие сил и рельеф местности определили тактику боевых действий полка. Мы были обречены вести пассивные действия, то есть лишь отражать налеты противника. Один полк, в котором всего 50 пусть даже великолепно подготовленных, летчиков на 30 МиГах, не могли вести активную борьбу с ВВС Израиля, насчитывавшими до 400 истребителей. Нам под силу были лишь оборонительные действия. На наращивание наших усилий за счет отдельной эскадрильи мы не могли рассчитывать, так как нас разделяло большое пространство. Кроме того, выполняя свою боевую задачу, эскадрилья могла усилить наши возможности лишь одним звеном, а это капля в море.

...наши летчики стали готовить модели воздушного боя. Колоссальный труд, реки пота, неимоверные перегрузки, и все ради победы, выполненного долга перед Родиной. В лучших эскадрильях было отработано до 10-15 вариантов воздушного боя. Не всегда ты атакуешь, могут и тебя атаковать - таков закон боя. Атакованный противником должен не только сорвать прицельную атаку врага, но, увлекая за собой, подставить его под огонь товарища.

Обе стороны, учитывая локальный характер боевых действий, вели радиоперехват. Мы оперативно получали на родном языке информацию о действиях противника. В предвидении воздушного боя в самый решающий момент противник ставил радиопомехи высокой интенсивности, что нарушало управление.

Чтобы предупредить подобное, мы выполняли следующие мероприятия: Информация об обстановке в районе боевых действий и предварительное распоряжение на подъем дежурных сил передавалась не по радио, а по проводной связи в каждое самолетное укрытие, на КП получали обратную информацию, чтобы убедиться, что команда прошла. Затем взлет производился в полном радиомолчании по визуальным командам ведущего (стабилизатор самолета отклоняется вверх-вниз, нейтрально - включения форсажа). Полет в одну из четырех точек начала наведения проводился в полном радиомолчании на высоте порядка 50 м. Начало управления, если позволяла обстановка, допускалось только в точке начала наведения на канале управления учебных полетов, хорошо известном противнику. В свою очередь, каналы боевого управления на кнопках 6, 7, 8 радиостанции настраивались на частоты на эквиваленте антенны без выхода в эфир. В случае появления помехи высокой интенсивности летчики всей группы и вторая наземная радиостанция переходили на 6 канал боевого управления. Первая наземная радиостанция продолжала передавать команды в условиях помехи на учебном канале для того, чтобы противник не сразу догадался о смене канала.
Управление на обоих каналах осуществлялось с двух радиостанций от одного микрофона.
Не меньше, чем через одну минуту противник мог обнаружить смену канала. В случае появления помех на 6 или 7 канале осуществлялся аналогичный переход на 7 и 8 каналы самолетной и двух наземных радиостанций. Такой маневр каналами сводил на нет эффективность помех в сетях боевого управления.
Все «засвеченные» частоты из дальнейшего использования исключались и каналы перестраивались на новые частоты тем же порядком.
Для надежного управления истребителями на предельно-малых высотах в воздух поднимался ретранслятор на учебно-боевом самолете в районе аэродрома. Он же, имея 2 ракеты Р-Зс, отражал внезапную атаку по самолетам, заходящим на посадку.
Точки начала наведения были выбраны как характерные ориентиры, от Сохненской до Заафаранской долин на удалении в 70-80 км от аэродрома Бени-Суэйф. Их было 4. Ежедневно они кодировались. В качестве слов-кодов являлись: названия времен года (весна-лето-осень-зима), суток (утро-день-вечер-ночь), сторон света (север-юг-восток-запад) и использовались в произвольной последовательности. Поэтому угадать или рассчитать, в какую точку направляется группа, было нельзя. Израильтяне использовали более примитивную кодировку, обозначая на рубеже приема боевого управления штурмовиками и тактическими истребителями при ударах по целям в тактической глубине такую терминологию: «Иду на голубую линию» или «Вам на красную линию». Не представляло большого труда разгадать, что «голубая линия» - это Суэцкий канал, а «красная линия» - это Суэцкий залив Красного моря. Поэтому наши ПУ по радиоперехвату заранее ориентировали летчиков о направлении действий штурмовиков противника.
Теперь об управлении. Постоянно на КП полка возглавлял боевой расчет командир полка или один из его заместителей способных и обученных управлению истребителями в воздушном бою с индикаторов радиолокационных станций.
В состав боевого расчета КП ежедневно входили: начальник КП, три офицера по боевому управлению и технический персонал. Кроме того, в систему управления входили запасной командный пункт полка (на аэродроме Комаушим), который во время управления истребителями возглавлял один из заместителей командира полка или заместитель начальника штаба, а также боевой расчет ЗКП полка.
В точках Бир-Арейда и Бир-Марейр на базе египетских постов ПВО были развернуты передовые пункты наведения (ПН), на которых постоянно находился штатный боевой расчет.
Периодически в составе пехотных подразделений АРЕ на берегу Суэцкого залива, где обычно самолеты - разведчики Израиля вторгались в воздушное пространство Египта, находился советский летчик в ранге начальника службы для визуального наблюдения за воздушным пространством и наведения истребителей на воздушную цель. Кстати, этот метод оказался абсолютно неэффективным. Кроме того, египетское командование организовало в пустыне систему визуального наблюдения. Примитив, но впечатляло. С плотностью в несколько километров на всей площади пустыни выкопали окопы, посадили в них солдат, которые, завидев или услышав звук самолета, крутили ручку аппарата, а на КП зенитно-ракетной бригады, прикрывающей наш аэродром и г. Бени-Суйэф, на вертикальном планшете загорались лампочки, обозначая траекторию полета воздушных целей и своих самолетов. Правда, когда наблюдателей своевременно не обеспечивали водой или продовольствием, они начинали крутить ручки и тогда планшет хаотично высверкивал огнями ламп.
Офицер по боевому управлению 1 класса в советских ВВС был подготовлен к наведению трех групп истребителей на три цели. Это требование во время войны вполне правильное, а в Египте была не обычная война, а особенная. Израильтяне были изобретательны, хитры и способны на подвох. Без серьезной подготовки не шли на бой. Один из приемов: например, группа из 16 истребителей летит таким плотным строем, что на экране радиолокатора выглядит звеном. Египтяне на такую цель поднимают обычно два звена или шестерку. Когда до встречи остается 60 км, израильские летчики занимают боевой порядок, показывая свое превосходство в силах. Пытаясь избежать неравного боя, египетский КП давал команду летчикам на выход из боя, но бывало поздно. При самом энергичном маневре египетские летчики оказывались атакованными с задней полусферы. К сожалению, прием повторялся неоднократно. Правильное решение: не считая врагов, решительно идти в бой. Израильтяне, как и американцы, очень чувствительны к потерям. Не исключено, что под решительным натиском противник сам мог отказаться от замысла. Если нет, тогда оставалось драться с превосходящим противником. Могли быть потери с нашей стороны. Да, но лучше погибнуть в бою, чем погибнуть убегая, что более вероятно.

...Второй характерный прием израильской авиации в воздушном бою: летчики демонстрационной группы, изображая уклонение от боя, увлекают за собой истребителей противника, ударная группа в составе звена атакует на горке с. предельно-малой высоты с задней полусферы. Атакующих истребителей в этом случае очень сложно визуально обнаружить.
Чтобы современно вскрыть боевой порядок противника и избежать внезапного удара снизу, мы применили следующий прием. Наведение группы истребителей на группу противника осуществляли три офицера, распределяя роли следующим образом: ведущая роль принадлежит тому, кто управляет истребителями с экрана РЛС ДЦМ диапазона, второй ведет разведку группы противника с помощью радиовысотомера, который имеет более высокую разрешающую способность, чем РЛС ДЦМ диапазона. Благодаря этому, офицер может точно определить высоту полета, состав и боевой порядок противника.
У третьего офицера - строго определенная задача вести разведку за хвостом своих истребителей, чтобы предупредить о внезапной атаке сзади на горке на высокой скорости, возможно сверхзвуковой.

....Если опаздывали с подъемом истребителей из-за позднего обнаружения воздушной цели, давали команду передовому пункту управления (Бир-Арейда или Бир-Мерейр) наводить на противника истребителей условно, т.е. координаты воздушной цели давались реальные, а команды истребителям так, будто они уже были в воздухе. Такая тактика давала положительные результаты, в большинстве случаев израильтяне, включив форсаж, уходили на Синай. Уповать на радиоигру, как способ «прогнать» противника, положиться как на панацею, тем не менее, нельзя. Разгадав шаблон, он мог нанести удар. Это был просто способ восполнить опоздание с подъемом истребителей, которые взлетают, а не ждут на земле, как развернуться события.

...Точность выхода на цель на оценку «отлично» оценивается ±30 сек, а неудовлетворительно ±1 мин 30 сек.

Ю. В. Настенко (командир одной из эскадрилий 135 иап). Боевые будни летчиков //ТОГДА В ЕГИПТЕ... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем). М., 2001.

К концу января 1970 года воздушная группировка советской авиации была создана. Бригады, сохранив номера эскадрильи и полка, располагались на трех основных аэродромах и двух запасных. 35 бригада имела задачу прикрыть ВМФ на побережье Средиземного моря и промышленные центры северного Египта от Порт-Саида до Марса-Матрух на границе с Ливией и до города Каира. 135 бригада прикрывала город Каир с востока, промышленные объекты центральной части ОАР и Асуанскую плотину с северо-востока, что обеспечивалось базированием 35 бригады на аэродроме Джанаклис (40 км южнее города Александрия) и на запасном аэродроме Катамия (в 40 км от Суэцкого канала). Последний использовался как площадка для засады, представляющая собой участок шоссе Каир-Исмаилия, расширенный до 21 м. 135 бригада имела два основных аэродрома: Бени-Суэйф, в 180 км южнее Каира, и в Камушин, в 120 км юго-восточнее города Каира, а также запасной аэродром в Зафаране (100 км от Суэцкого залива). Управление истребителями обеспечивалось командным пунктом бригады, пунктами наведения зенитно-ракетных частей по побережью Средиземного моря, Суэцкого канала и Суэцкого залива.
Эта классическая схема была хороша для мирного времени, но не годилась для управления маневренным боем в условиях боевых действий непосредственно вблизи линии фронта, проходившего по Суэцкому каналу и Суэцкому заливу. В этом мы вскоре убедились.

...Нужно было готовиться к воздушным боям с опытнейшими пилотами-израильтянами американского происхождения, прошедшими школу войны во Вьетнаме и уже имевшими опыт в боях с египетскими и с сирийскими летчиками. В первую очередь надо было изучить этот опыт. В этом мне помог случай. Однажды я зашел к командиру базы Салеху для решения каких-то текущих вопросов. В ожидании приготовления кофе (без этого решение любых вопросов было невозможно) мы беседовали на различные темы. Беседа шла неспешно на английском языке (я в 60-х годах окончил заочно Военный институт иностранных языков). Я обратил внимание на лежавшую на столе машинописную рукопись объемом в 100-150 страниц. Машинально листая страницы, я увидел схемы и рисунки, явно обозначавшие одиночное и групповое маневрирование самолетов, причем обозначенные зеленым и красным цветами. Было ясно, что речь идет о самолетах «своих» и противника.
Я задал вопрос, что означают эти схемы. После некоторого замешательства Салех пояснил, что это сборник всех воздушных боев египетских и израильских летчиков. После настойчивых и длительных уговоров командир согласился познакомить меня с материалами, но на следующих условиях: Салех читает и поясняет мне каждый эпизод, а я не делаю никаких записей.
В течение двух недель не более одного часа в день я слушал те скудные, но очень важные сведения. После каждого подобного сеанса или «урока» я приезжал к себе в бункер и на память записывал и зарисовывал все, что успел запомнить и понять. Окончив этот утомительный труд, я попросил командующего группой генерала Дольникова Г.У. приехать ко мне. Григорий Устинович делился опытом Великой отечественной войны. В итоге разговора он разрешил мне разработать программу подготовки пилотов с учетом полученных материалов.
Не в тиши кабинета, а в процессе интенсивных полетов мы с моим заместителем Сашей Калиниченко разрабатывали полетные задания и варианты воздушных боев. Рождалась тактика современного маневренного боя на сверхзвуковых истребителях. Основы этой тактики впоследствии были положены в разработку курсов боевой подготовки истребителей авиации, которые действуют и поныне. В зависимости от обстановки были разработаны предбоевые и боевые порядки групп истребителей, назначение каждого элемента боевого порядка и т.д. Обо всех наших действиях и результатах я каждую неделю в письменном виде докладывал командующему авиагруппой, а тот, в свою очередь, сообщал Главкому ВВС в Москву.
В результате напряженной подготовки всего личного состава мы пришли к выводу, что сложившаяся за долгие годы практика боевой подготовки истребительной авиации не обеспечивает управление воздушным боем, лишает командира группы истребителей возможности управлять своей группой, составлять и изменять в воздухе план боя, занимать выгодное исходное положение, завязывать бой и выводить истребители из боя. Мы поняли, что командиру нужно знать, где противник, его боевой порядок и маневр. Поэтому мы отказались от наведения, а пришли к целеуказанию (место противника, высота, его действия и состав групп).
Мое мнение не совпало с представлениями командира 135 бригады полковника Коротюка К.А. Командующий мудро позволял нам спорить, не принимая ни одну из сторон. Наконец, он решил закончить спор и провести учения двух бригад каждой по своему замыслу, обозначив линию фронта и общие меры безопасности. Учения прошли, но ответа на вопрос, кто прав, не дали. Этот ответ был получен через два месяца в реальных боях.

...к концу апреля наш командующий согласился на решительные действия. В учениях участвовала моя и египетская бригада с аэродрома Танты. Это были настоящие бои даже с потерями - один египетский пилот в «воздушном бою» с нашей парой сорвался в штопор и благополучно катапультировался. Это учение, в основном, подтвердило целесообразность нашей тактики.

...17 мая 1970 г. с аэродрома «Джанаклис» взлетело двенадцать МИГ-21МФ по плану обычных тренировочных полетов, а через 30 минут приземлилось только шесть. Египетские пункты управления подняли переполох, где еще шесть самолетов. Мой заместитель Василенко убеждал египетских диспетчеров, что и взлетело шесть, ему, конечно, не поверили. «А где командир», - спрашивал г. Салех? «В Каире», - отвечали ему. Самолеты взлетевшей эскадрильи на маршруте на полет Катамия перестроились попарно этажеркой. На посадочной прямой нижний выпускал шасси и садился, а верхний уходил на второй круг. Никто и, в первую очередь, противник, не обнаружил, что в «засаду» сели шесть наших истребителей, хотя через несколько часов в этом районе появились израильские самолеты-разведчики «Фантом Ф-4». Так мы начали осуществлять с аэродрома «подскока» боевые действия. Суть их заключалась в том, что при обнаружении противника, в зависимости от обстановки, командир принимал решение на вариант атаки, т.е. из какой исходной точки, в каком боевом порядке и какими маневрами начнется атака. Взлет и полет до точки начала атаки в полном молчании. В момент начала маневра КП непрерывно давал координаты цели - азимут, высоту и дальность. Имея эти данные, командир строил маневр и атаковал противника. В случае необнаружения противника атака прекращалась, и истребители, маневрируя, уходили на базовый аэродром Джанаклис или на близлежащий запасной аэродром нашей группы. 22 июня был сбит первый самолет «Скайхок» парой Крапивин-Сальник. Этот способ атаки мы применяли вплоть до конца войны и с других аэродромов.
Понеся потери, израильское командование предприняло ответные меры и тщательно спланировало воздушную операцию против советской авиационной группы.
...Бой был жаркий и короткий. Мы потеряли четыре самолета, погибли три летчика.
Противник преподал нам жестокий урок. С этого момента наши пилоты были уже другими. Умелыми, отчаянно смелыми, но и очень осторожными. Война пошла на равных.

Воспоминания летчика 135 иап Рожкова В. М. // http://www.hubara-rus.ru/egypt_period.html

Командный пункт находился на удалении 10 км от аэродрома. Представлял из себя мощное железобетонное сооружение подземного типа с метровым перекрытием железобетона сверху, обвалованное грунтом. Самая большая комната – это целый зал боевого управления, в центре его находился стол дежурного руководителя по подъему истребителей в воздух. Он был оборудован связью с каждым укрытием самолетов аэродрома. Вызов дежурного экипажа на связь или целой группы осуществлялся нажатием на соответствующие клавиши.

Была радиорелейная связь с КП г. Каира и пунктами наведения «Зафарана» и «Бир-Мерейр». Постоянно на связи находился и КП эскадрильи аэродрома «Ком-Аушин». Рядом с рабочим местом находился экран радиолокационной станции П-14 для дальнего обнаружения воздушных целей, на противоположной стене были расположены 3 планшета общей воздушной обстановки, на которые наносили данные планшетисты-египтяне. На планшетах фиксировались данные слухачей, расположенных в окопах вдоль Суэцкого канала. Рядом с руководителем находилось рабочее место переводчика с арабского языка на русский. По соседству с ним за экраном радиолокатора наблюдал оператор-рядовой Советской Армии.

Общее руководство на командном пункте осуществлял полковник египетской армии начальник авиабазы, командир 106 бригады господин Хефий. Суровый мужик, волевой. Солдаты-планшетисты не зря трепетали перед ним, как осиновые листья. Случилась как-то незначительная ошибка в проводке цели арабом-планшетистом. Хефни отозвал его с рабочего места, сделал громогласное внушение и так припечатал рядового по физиономии, что тот несколько метров проскользил по полу из линолеума. Подбежавшие аскарики быстро оттащили его с места происшествия, планшетист заменен.

На командном пункте была комната отдыха для ответственного дежурного. Воспользоваться ею ни разу не пришлось. Устав сидеть на стуле, можно было пройтись по комнате боевого управления с одной стороны в другую. Стоило появиться целям с северного направления вдоль Суэцкого канала или в районе Персидского залива – дежурная эскадрилья приводилась в готовность №1, при подходе целей к рубежам подъема истребителей сообщались дежурным истребителям данные о составе групп, направлении и высоте полета. Давалась команда на взлет истребителей, сообщался номер варианта действий истребителей в воздухе в зависимости от конкретной обстановки.

Свободная эскадрилья приводилась в готовность №2 для усиления действий дежурной эскадрильи и возможного ее вывода из боя по остатку топлива. Каждый раз перед заступлением дежурной эскадрильи (накануне вечером) проводился тщательный инструктаж по возможным вариантам действий в воздухе. Одним из вариантов была посылка ударного звена в район предполагаемых действий на предельно-малой высоте. Для осуществления устойчивой связи с ударным звеном в воздух вместе с дежурной эскадрильей поднимался самолет-ретранслятор.

Штурманы наведения внимательно следили за обстановкой в воздухе, используя данные пунктов наведения, работающих по малым высотам.

Как правило, реальные цели при подходе к государственной границе выполняли разворот на 180 градусов и исчезали с экранов радиолокаторов. Пересекать госграницу нам было строжайше запрещено Москвой из-за возможных сложных отношений с ООН при потере самолета на чужой территории.

Бабич В. Египетские истребители в «войне на истощение» //История авиации. 2001.02.

Египетские истребители МиГ-21 в системе ПВО страны взаимодействовали с зенитными частями по зонам ответственности, координируя усилия с зенитчиками по высотам и рубежам. Управление осуществлялось с объединенного командного пункта, располагавшего сетью выдвинутых к каналу передовых радиолокационных постов. Обстановка заставила приступить к организации сети постов ВНОС для визуальной «засечки» маловысотных прорывов, которые производились под египетским радиолокационным полем. При этом истребители получали от передовых постов оповещение по радио (через самолет-ретранслятор, связанный с главным командным пунктом ПВО).
...Египтяне, со своей стороны, получившие из СССР вместе с МиГ-21Ф-13 автоматизированную систему перехвата «Воздух-1», имели возможность извлечь из пособий по ее боевому применению лишь приемы, заключавшиеся в атаке цели на догонных курсах (на большее эта система была не способна в принципе! – Прим. авт.), что и наложило определенный отпечаток на всю систему подготовки арабских летчиков-истребителей. Надо сказать, что такому подходу в немалой степени способствовало то обстоятельство, что ствольное артиллерийское вооружение на МиГ-21Ф-13 по сравнению с МиГ-21 Ф оказалось существенно ослаблено. Из двух имевшихся ранее 30-мм автоматических пушек НР-30 оставалась только правая, с боезапасом всего 30 снарядов, что существенно ограничивало возможности истребителя в бою на коротких дистанциях, не позволяя достаточно длительное время поддерживать с противником огневой контакт.

...Пользуясь продолжительными перерывами в боях, израильские пилоты продуктивно использовали эти «выходные», занимаясь разработкой тактических приемов, позволявших в значительной степени нивелировать превосходство «МиГов» и сглаживать недостатки своих «Миражей». Проверка и отработка «находок» проводилась на полигоне, после чего их использовали в бою с обязательным разбором результатов. Пожалуй одним из самых важных «открытий», сделанных израильскими авиационными специалистами стало обоснование возможности успешного ведения истребительной авиацией боевых действий методом «свободной охоты». На первый взгляд, это противоречило реалиям ТВД. закрытого сплошными радиолокационными полями, причем, как египетским, так и израильским, в которых собственно и действовали истребители противоборствующих сторон.
Однако успехи при маловысотных прорывах к целям ударных групп обеих противоборствующих сторон натолкнули израильтян на мысль, что их собственные истребители точно так же способны проникать в воздушное пространство противника, где, пользуясь подсказкой с земли, могли, во всяком случае, теоретически, успешно атаковать любую воздушную цель, находящуюся внутри радиуса действия «Миражей».
В пользу этого предположения говорил целый ряд обстоятельств. Во-первых, нижняя граница зоны обнаружения РЛС того времени колебалась в диапазоне высот 250-300 м, что оставляло известную свободу для действий хорошо подготовленным пилотам. Во-вторых, израильские и египетские радиолокационные поля взаимно перекрывали друг друга, что позволяло обеим сторонам наблюдать воздушные цели глубоко в тылу противника на удалении до 300 км от линии боевого соприкосновения, что позволяло, заранее обусловив маршрут движения «охотников», выдавать им целеуказание. Наконец, если на севере Суэцкого полуострова местность была в основном низменной, то в центре и к югу рельеф становится более сложным: повышающиеся в центральной части холмы к югу превращаются в горы, образующие довольно мощные хребты. серьезно затрудняющие расчетам РЛС обзор воздушного пространства.

Существовали и определенные проблемы. Развернутые на западном берегу канала советскими специалистами станции радиоперехвата и пеленгации вынуждали «охотников» противника соблюдать радиомолчание или свести к минимуму радиообмен, который можно было вести только кодированными фразами. Нельзя было пользоваться и БРЛС, за исключением совершенно критических ситуаций, когда терять было уже вообще нечего. В случае несанкционированного ухода с маршрута, пункт наведения уже почти ничем не мог помочь летчику, и тому оставалось расчитывать только на свои глаза и удачу. Нечего и говорить, что освоение этого метода было возложено на наиболее опытных пилотов, которые довольно быстро взяли на вооружение уже забытый к тому времени опыт асов Люфтваффе, предпочитавших охотится в районе вражеских аэродромов.

Булыгин В. Я. Война в небе Египта // «Техника и вооружение» №3 / 2000 // http://otvaga2004.narod.ru/otvaga2004/wars1/wars_071.htm

Как правило у израильского командования не было одинаково спланированных операций, не было шаблонов в тактике ведения боя. Однако в действиях по целям четко просматривался один вариант тактического приема и боевого порядка:
– основная группа, наносящая ракетнобомбовый удар;
– группа прикрытия;
– отвлекающие группы;
– группа постановщиков помех;
– группа спасения экипажей.
Общий состав мог быть до 24 самолетов. Такими силами они часто в полосе обороны пробивали участок в 20...30 км, подавляя все наземные средства ПВО, через который к объектам оперативно-тактической глубины устремлялись подразделения ударной авиации. Управление группами осуществлялось с наземных ПУ с применением системы автоматизированного наведения AN/MSO-1 и воздушного ПУ. Всего с 05.03 по 05.08.1970 г. было совершено шесть тысяч боевых самолето-налетов израильской авиации.
Способы действий подразделений нашей ИА – в основном из положения дежурства на аэродроме и в воздухе. В последующем пришлось отказаться от стандартного глазомерного наведения и перейти к целеуказанию (где противник, высота, состав). Это позволяло командиру группы изменять в воздухе план боя, занимать более выгодное положение для атаки, обеспечивало четкое управление.
Истребительная авиация действовала как с трех основных и двух запасных аэродромов, так и подскока (из засад), и специально расширенных участков шоссейных дорог, прекрасно оборудованных и замаскированных. Управление осуществлялось с КП бригад и ПН.

...Потеря четырех наших самолетов и трех летчиков в июле 1970 г. связана с неправильными действиями расчета КП Бир-Арейда. Звено оказалось развернуто «хвостом» к линии фронта и с предельно малой высоты атаковано 12 «Миражами». Операция была тщательно подготовлена, с учетом того, что операторы наших РЛС для «чистоты» экрана чаще работали в режиме «селекции движущихся целей» и в момент резкого набора высоты – цели теряли. Секунды были упущены, команда запоздала.

Радиолокационное обеспечение осуществлялось РЛП (П-35, П-12, П-15. ПРВ), совмещенных с ПН и развернутых на расстояниях 40-45 км друг от друга в 10-15 км от линии боевого соприкосновения. Во втором эшелоне были развернуты две РЛС П-14. Созданная система, высотность радиолокационного поля нареканий не вызывали. Однако действия авиации Израиля на предельно малых высотах заставило развернуть вдоль канала около 200 постов воздушного наблюдения.
Из-за особенностей подстилающей поверхности (полное отсутствие растительности) или другим причинам дальность обнаружения наших РЛС метрового и дециметрового диапазона оказалась на 5-10% больше, чем в европейской части СССР. В восточном секторе из-за превышения Синайского полуострова над континентом Африки дальность обнаружения низколстящих целей была несколько понижена. Наши РЛС обеспечивали обнаружение и проводку воздушных целей нисколько не хуже РЛС Израиля (AN/TPS-1D, AN/FPS-8, AN/FPS-20 (100), «Диверситс»), а по ряду параметров превосходили их. Отмечались случаи удачного применения радиолокационной системы посадки самолетов РСП-7 для наведения на воздушные цели.
ВВС Египта приобрели несколько дивизионных и полковых комплектов АСУ (ВП-ОЗМ и ВП-02М). Их экипажи были в спешном порядке укомплектованы специалистами с высшим образованием и студентами технических вузов. Однако из-за недостаточной подготовки летчиков и расчетов ПУ, боевое применение АСУ, по нашим данным, не осуществлялось. Впоследствии оборудование систем было разукомплектовано.

Эффективность боевых действий во многом зависела от двух составляющих: организации и управления. Для управления авиацией в воздухе в диапазоне УКВ за эти годы было применено несколько вариантов распределения 20 каналов радиосвязи: по секторам боевых действий; по типам самолетов (по 2-4 канала на каждый тип); по пунктам управления. Последний оказался наиболее удачным.

Так как противник в диапазоне средних волн не имел средств разведки и помех, то при управлении довольно часто применялся канал «ПАР-АРК». Команды управления подавались через приводную радиостанцию, а квитанцию экипаж выдавал кратковременным включением «СОД» или сигналом «Бедствие».
Необходимо особо подчеркнуть, что по всем открытым каналам связи, нашим и египетским, шла довольно ощутимая утечка информации. Израильское командование было хорошо информировано о наших заявках на полеты, в том числе и на боевые.

Все части обеспечения, выходя из под ударов, успешно совершали марши по пустынной, песчаной местности. Американские спутники, самолеты SR-71 непрерывно передавали информацию в генштаб Израиля, поэтому с наступлением темноты многие РЛП с ПН, ППУ, дивизионы ЗРВ перемещались на запасные позиции. Среднее время свертывания, перемещения (на 3-5 км) и развертывания РЛП с РЛС П-35 занимало четыре -пять часов.

Добавлено спустя 22 минуты 15 секунд:

Читаешь это все и удивляешься: тут тебе и радиоигра в эфире, и взаимные радиоперехваты, и отработка работы в условиях радиопомех, и использование мобильности имеющейся техники, и комэски с дипломом военного переводчика, и различные способы оповещения о целях, и самостоятельная разработка упражнений для КБП....

И куда все это в Сирии в 1982 году делось??? То ли советники исключительно свои карьерные вопросы решали, то ли времени мало было, может, проблемы сирийцев наших к тому времени уже не так заботили и снабжали по остаточному принципу, может, уже отставание определенное к тому времени больше чувствовалось...

Добавлено спустя 49 минут 28 секунд:

А вот обзор по тактике построения ПВО и управления авиацией ПВО во время операции "Лайнбэйкер II" 1972 г. Выдержки взяты отсюда:

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ВОЙСК ПВО И ВВС ВЬЕТНАМСКОЙ НАРОДНОЙ АРМИИ В ДЕКАБРЕ 1972 ГОДА // http://old.vko.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.21.26-03

Брошюра эта, под редакцией маршала Батицкого, кстати, очень интересная Кто прочитает, тот не пожалеет ))

Центральный командный пункт, с которого осуществлялось общее руководство и управление Войсками ПВО и ВВС, состоял из зала боевого управления командующего Войсками ПВО и ВВС, командного пункта радиотехнических войск (КП РТВ), командного пункта военно-воздушных сил (КП ВВС) и узла связи.
На ЦКП имелось четыре боевых расчета, каждый в составе 170 человек (55 офицеров и 115 сержантов, солдат и служащих).
Боевыми действиями зенитных ракетных войск и зенитной артиллерии командующий Войсками ПВО и ВВС управлял путем постановки задач непосредственно командующим дивизий ПВО, боевыми действиями истребительной авиации ВВС и боевой работой радиотехнических войск - через командующих ВВС и РТВ соответственно.

Управление радиотехническими частями осуществлял командующий РТВ с КП РТВ.
Донесения о воздушной обстановке от ртп на КП РТВ поступали по радио в слуховом режиме и наносились на планшет общей воздушной обстановки. Обобщенные данные выдавались затем в систему централизованного оповещения.
Основным средством управления в радиотехнических войсках во всех звеньях была радиосвязь с использованием таблиц СУВ.

Управление истребительной авиацией осуществлялось командующим Войсками ПВО и ВВС и командующим ВВС и строилось по схеме ЦКП-КП ВВС-КП иап-ПН. Каждый из этих органов управления решал свои, присущие ему задачи.
Управление боевыми действиями было строго централизованным. Решение на боевое применение ИА и конкретно на ведение воздушного боя принималось, как правило, командующим Войсками ПВО и ВВС. Оно заключалось в назначении наряда истребителей, аэродрома вылета, определении времени их ввода в бой и назначении пунктов наведения, которые должны осуществлять непосредственное наведение истребителей.

Командир иап, исходя из поставленной ему боевой задачи, определял время подъема своих истребителей, параметры перехвата назначенной цели. Таким образом, роль командиров полков сводилась фактически к руководству полетами, зачастую они выступали в качестве штурманов наведения, если полку ставилась задача непосредственного наведения истребителей. Ограничение роли и инициативы командиров полков в определенной степени отразилось на характере боевого использования истребительной авиации.

Наведение истребителей осуществлялось с ЦКП, КП иап, а также с пунктов наведения (ПН), которые размещались на расстояниях, не превышающих 40-50 км от основных и запасных аэродромов базирования авиации.
Методы боевого использования ИА значительно упрощали задачи боевых расчетов по наведению, так как в воздухе одновременно находилось не более одной пары истребителей.


Все командные пункты, кроме ЦКП, управляли боевыми действиями только однородных сил и средств. Объединенных КП в Войсках ПВО и ВВС не было. Даже КП дивизий ПВО не имели своих разведывательно-информационных центров и получали всю информацию по сети централизованного оповещения с ЦКП, при этом информация до войск доходила через 5-6 мин. Представителей от истребительных авиационных полков на КП соединений ПВО не было, ни один КП не был совмещен с КП ртп, ртб или рлр.

Взаимодействие между ЗРВ, ЗА и ИА по времени, секторам и высотам по своей организации было значительно сложнее. Взаимодействие по времени между ЗРВ, ЗА и истребительной авиацией проводилось в случае выхода цели, атакуемой истребителями, в зону ЗРВ или ЗА. При таких обстоятельствах с ЦКП через командующего дивизией ПВО командиру зенитного ракетного или зенитного артиллерийского полка поступал запрет на ведение огня.
Практически же в связи с незначительной активностью боевых действий истребителей организация их взаимодействия с ЗРВ и ЗА серьезных затруднений не вызывала.

Взаимодействие между ЗРВ, ЗА и истребительной авиацией по секторам и высотам практически не осуществлялось.
На организацию взаимодействия между ЗРВ и ЗА с истребительной авиацией сказывались большое время запаздывания данных оповещения о воздушном противнике, отсутствие в этой информации сведений о полетах своей авиации, а также отсутствие прямых связей между КП иап и КП д ПВО, КП зрп и КП зенап.
Безопасность своих истребителей при посадке на аэродромы базирования, которые находились в боевых зонах зенитных ракетных дивизионов и зенитных батарей, достигалась назначением определенной высоты и курса истребителей при подходе их к зоне ЗРВ или ЗА. При взлете истребитель был также обязан совершать определенный маневр для выхода из зоны ЗРВ или ЗА, после чего мог ложиться на заданный курс.

И хотя авторы указывают на жесткую централизованную иерархию построения вьетнамской ПВО, говоря о РТВ, они почему-то противоречат сами себе и пишут о возможности децентрализованного оповещения взаимодействующих частей:

При централизованном оповещении вся радиолокационная информация о самолетах противника и полетах своих истребителей непосредственно от рот через КП ртп передавалась на КП РТВ (ЦКП), который обрабатывал ее и централизованно выдавал на оповещение войск ПВО и ВВС.
Такая жесткая централизация оповещения приводила к тому, что данные на КП ЗРВ, ЗА и ИА поступали с большим запаздыванием (до 5–6 мин). Для сокращения времени запаздывания радиолокационная информация передавалась методом «транзит», по которому данные от одной специально назначенной (опорной) роты, минуя КП радиотехнического полка, шли непосредственно на КП РТВ (ЦКП).
Это уменьшало общее время передачи данных на КП ЗРВ, ЗА и ИА ПВО до 2–3 мин. При массированных налетах самолетов В-52 в целях сокращения объема передаваемой информации данные о полетах самолетов обеспечивающих групп на оповещение не выдавались. Данные о высоте передавались с большой дискретностью, так как высота их полета практически не менялась.
Некоторое сокращение времени запаздывания достигалось также тем, что обязанности двух лиц расчета (телеграфиста и планшетиста) выполнял один человек.

Наиболее эффективным способом сокращения времени прохождения радиолокационной информации была ее децентрализованная передача от радиолокационных рот па КП дивизионов, батарей ЗА, иап, органов управления формированиями народного ополчения. При этом время передачи радиолокационной информации сокращалось до 30 с.

Для улучшения общей организации сбора информации, сокращения времени се прохождения до ЦКП (КП РТВ), исключения параллелизма в получении данных о противнике в условиях сложной воздушной обстановки в каждом полку назначались две-три опорные роты. В случае потери цели или выхода ее из зоны обнаружения РЛС опорной роты использовались данные других рот, дополнявшие информацию о действиях американской авиации.

[/quote]

Добавлено спустя 1 час 1 минуту 38 секунд:

Управление и наведение авиации США в ходе операции "Лайнбэйкер II" (из того же источника: http://old.vko.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.21.26-02)

Общее управление боевыми действиями авиации - тактической, авианосной и стратегической—осуществлял так называемый объединенный центр управления боевыми действиями (ОЦУБД) в Сайгоне. Он координировал действия разнородных сил, вел учет заявок на полеты назначал и распределял цели.

Руководство боевыми действиями стратегической авиации осуществлял штаб САК (через свои КП), который был развернут на авиабазе Кларк (Филиппины). Он замыкался на штаб САК в континентальной части США (г. Оффут) и на ОЦУБД в Сайгоне.

Руководство боевыми действиями тактической авиации осуществлял штаб 7 воздушной армии через специально созданный центр управления тактической авиацией (ЦУТА), расположенный в районе г. Да-Нанг (Южный Вьетнам). ЦУТА выполнял и функции контроля воздушного пространства над территорией Южного Вьетнама. Цели для поражения на территории ДРВ ЦУТА получал из объединенного центра управления боевыми действиями (ОЦУБД).

Руководство авианосной авиацией осуществлялось центром управления полетами 77 авианосного ударного соединения, который находился на борту одного из ударных авианосцев. Центр назначал цели для поражения, распределял авиацию для нанесения ударов. В свою очередь цели для поражения он получал от объединенного центра управления боевыми действиями (ОЦУБД) из Сайгона. На каждом ударном авианосце, кроме того, действовал авианосный пункт управления полетами, который осуществлял руководство взлетом, определял очередность и. время посадки, направлял самолеты на дозаправку.

Непосредственное управление боевыми действиями стратегической, тактической и авианосной авиации при проведении массированных налетов или действий одиночных самолетов и мелких групп по ДРВ осуществлялось с воздушного командного пункта (ВКП), размещенного на самолете ЕС-135. В период операции "Лайнбэкер-2" было установлено круглосуточное дежурство трех самолетов ЕС-135, два из которых вылетали с авиабазы Кадена (Окинава) и один - с авиабазы У-Тапао (Таиланд). Дежурство осуществлялось по строго определенному графику, методом барражирования над Тонкинским заливом или Лаосом. Полеты выполнялись на высоте 8500-12500 м со скоростью 850 км/ч. Продолжительность дежурства - 8 ч.

Командир ударной группы самолетов, направляющейся на удары по объектам ДРВ, при подлете к району барражирования ВКП устанавливал связь с последним и сообщал свои координаты, номер задачи, курс, скорость, высоту полета и время пребывания над целью. В дальнейшем ВКП руководил построением боевого порядка всей авиации, участвующей в налете, информировал командиров ударных и обеспечивающих групп о воздушной обстановке на маршруте полета, о появлении вьетнамских истребителей, их действиях и местонахождении, принимал меры по оказанию помощи экипажам подбитых или потерпевших аварию самолетов.

На случай невозможности управления боевыми действиями авианосной авиации с ВКП был организован запасной центр управления полетами (ЗЦУП), который размещался на американском боевом корабле УРО. Корабль УРО маневрировал в Тонкинском заливе у берегов Северного Вьетнама, как можно ближе находясь к районам основных ударов. Есть данные о том, что ЗЦУП мог принимать на себя управление и боевыми действиями стратегической и тактической авиации.

Значительное внимание уделялось вопросам контроля воздушного пространства ДРВ. Особая роль в этом отводилась специальным самолетам ДРЛО типа ЕС-121Н, базировавшимся на авиабазе Наконпаном (Таиланд) и самолетам типа Е-1В "Трейсер" и Е-2А "Хокай", базировавшимся на ударных авианосцах. Как правило, зоны их барражирования располагались над Тонкинским заливом на высотах 10000-12000 м. Отмечались случаи барражирования самолетов ЕС-121Н над Лаосом. Использование этих самолетов, по признанию американского военного командования, было недостаточно эффективным из-за несовершенства радиолокационных станций обнаружения.

Вот что касается американцев, то, на мой взгляд, здесь уже много пробелов:

1) непонятно, какие именно крейсера УРО и в какие периоды осуществляли воздушный контроль ДРВ
2)неясно, как организовывался американцами воздушный контроль над Южным Вьетнамом, как налаживались автоматизированные каналы для получения информации ОЦУБД в Сайгоне
3)играли ли какую-то роль наземные РЛС в управлении боевыми действиями актической авиации во Вьетнаме?
4)ну и самолеты ДРЛО EC-121 не каждый раз сопровождали действия ударных групп; кроме того при невозможности выделения целей на фоне земли их просто опасно было использовать в некоторых ситуациях.


Касательно первого вопроса могу предположить, что это были крейсера УРО типа "Белкнап" и, возможно, "Лонг-Бич".
Для "Белкнаповских" РЛС обнаружения воздушных целей AN/SPS-40 заявляют дальность обнаружения в 400 км + на их бортах находилась серьезная БИУС NTDS. Хватало ли этого для надежного контроля воздушного пространства ДРВ по маршруту следования ударных групп?

Скорее всего во Вьетнаме в той или иной степени использовалась АСУ тактической авиации 407L. Она была построена на 3-координатной РЛС AN/TPS-43 и 2-координатной AN/TPS-44 с дальностями обнаружения, соответственно, 280 и 490 км. Данные передаются по известной цепочке: Передовой пост наведения (ППН)-Центр управления и оповещения (ЦУО) либо Пост управления и оповещения (ПУО, отличается от ЦУО сокращенным составом оборудования и числом АРМ)-Центр управления боевыми действиями (ОЦУБД).

По данным иностранной печати, в боевой расчет ЦУО входят: офицеры слежения за воздушной обстановкой, операторы РЛС обнаружения воздушных целей, диспетчеры управления воздушным движением, старший офицер наведения, офицер и диспетчеры распределения сил и средств ПВО по целям, офицер связи с ПВО сухопутных войск. В зависимости от объема решаемых задач в ЦУО может быть установлено 4-16 пультов управления с устройствами отображения.

При решении боевых задач аппаратура ЦУО может работать в автоматическом или ручном режиме.
В автоматическом режиме вся информация о воздушной обстановке, полученная с помощью РЛС, вводится в ЭВМ, которая производит ее обработку (определяет координаты п направление полета целей), а также расчет данных для автоматического слежения за целями и наведения на них истребителей-перехватчиков. Данные о воздушной обстановке, поступающие от ЭВМ, отображаются на специальном экране на фоне карты местности.
При работе в ручном режиме вся информация о воздушной обстановке, полученная с помощью РЛС, отображается па выносных индикаторах, по которым личный состав осуществляет распределение целей и наведение на них истребителей-перехватчиков.

Кроме того, в состав этой же АСУ входили Центр управления воздушным движением (ЦУВД) и Центры непосредственной авиационной поддержки (ЦНАП), включающие в себя команды управления тактиеской авиацией (КУТА) и передовых авиационных наводчиков и развертываемые в ЦУБД армейских корпусов/оперативных центрах полевых армий.

Добавлено спустя 10 минут 43 секунды:

Ну и по израильским системам управления и радарам почти ничего нет. Перечислены только в одном источнике несколько типов ("AN/TPS-1D, AN/FPS-8, AN/FPS-20 (100)") и все... Судя по тому, что было также много AN/TPS-43, ЦАХАЛ, видимо, тоже могли использовать АСУ 407L или какой-то аналог...
Как там предпочитали истребителями управлять - прямо загадка.... :think:

Добавлено спустя 3 минуты 16 секунд:

А тут вот еще по вьетнамским "приборам" искал информацию и натнулся вот на это:

http://en.wikipedia.org/wiki/Reeves_AN/MSQ-77_Bomb_Directing_Central

Подскажите кто-нибудь, что это такое?
Действительно РЛС наведения бомбардировщиков? или какая-то радиотехническая система, работающая с маяками?

Честно говоря, первый раз что-то подобное встречаю...

 

[Assaulter]

Очередной репортаж "Известий", в продолжение темы по самолетам ДРЛО ))

http://izvestia.ru/news/544401

"Офицер ВВС, участвовавший в проектах ДРЛО с 1982 года, сообщил «Известиям», что ни один жизненно важный прибор толком не работает.

— Документация по РЛС направлена на согласование с Минобороны, но вряд ли куратор программы — главкомат ВВС — ее одобрит. Главное, что радар работает в одном диапазоне, а не двух. Техническая документация пассивной разведки до сих пор не защищена перед заказчиком, и в прошлом году лишь проведены лабораторные работы, — рассказал он.

Специалист считает, что А-100 морально устарел до своего появления на свет. С конца 1990-х годов в передовых мировых державах поменялись как минимум три поколения систем управления и разведки, исходя из теории так называемых сетецентричных войн. Вкратце это означает создание мощных глобальных сетей, которые объединяют и заменяют все существующие военные стратегии, причем война становится сетевым явлением, а боевые действия — сетевыми процессами.

Несмотря на кажущуюся фантастичность этой теории, современные американские системы АВАКС Е-3С с радаром AN/APY-2 созданы именно с прицелом на сетецентричную войну. В отечественном же А-100 реализованы принципы и системы начала 1990-х, уверен собеседник «Известий». Он не исключил, что проект будет закрыт.

Однако его коллега в главкомате ВВС считает, что на российском ДРЛО ставить крест рано.

— Надеюсь, серийное производство Ил-76МД-90 все-таки начнется до 2016 года. Тогда можно будет монтировать комплекс ДРЛО на их бортах, тестировать системы и лишь затем поддаваться алармистским настроениям, — успокоил он.

По его словам, проверить взаимодействие комплекса со штатными бортовыми приборами и изучить влияние корпуса машины на радарное поле вокруг можно только на серийной машине. В свою очередь, представители концерна «Вега» от комментариев воздержались".

 

[Tigr]

Assaulter

...информированный источник в главкомате.

Собеседник в ВВС...

Информированные источники в ОПК...

Офицер ВВС, участвовавший в проектах ДРЛО с 1982 года...

В общем "Известия" тот еще ресурс.

 

[Assaulter]

Ну в общем да

Однако, если подробности опустить, в которых газетчики не разибраются, то ясно, что какие-то проблемы есть...

 

[drug]

"Офицер ВВС, участвовавший в проектах ДРЛО с 1982 года, сообщил «Известиям», что ни один жизненно важный прибор толком не работает.

После того, как я встретил мощный, я бы сказал - мощнейший отпор со стороны некоторых форумчан когда сказал, что наш ВПК (не всегда, конечно) раздувает комплектацию, завышает цены и поставляет откровенное старье я уже не рискнул комментировать ситуацию с А-50. Но правда все-таки всплывает, это радует.
Мне понятно отношение Бриза к нашему вооружению и технике. Конечно, правда, как всегда, где-то посередине - между "наше оружие самое лучшее" и "наше оружие полный отстой".
Алармизмом заниматься не стоит, естественно - это не конструктивно, а вот учесть опыт А-50 явно стоит. Пусть он и печальный, но это опыт, как не крути.

 

[Assaulter]

Тут, мне кажется, сама проблема в концепции комплекса.

Технические проблемы, связанные со сменой платформы с Ил-76 на Ил-476, решатся рано или поздно, тут сверхсложного наверное ничего нет.

А вот определение места это самолета ДРЛО и РТР на поле боя потребует много сил. Американцы детально прорабатывали вопрос с самой архитектурой управления разнородными силами на поле боя, вырабатывали требования к новым цифровым стандартам связи и обмена информацией, прежде чем встроить свои самолеты ДРЛО и РТР в структуру органиазции боевых действий. Определяли потребителей информации. наконец.

У нас же, кажется, все делается по принципу "каждый завод делает то, что он может делать". Никаких единых требований, ни единой концепции построения управления.
Кому этот будущий ДРЛО и РТР будет информацию транслировать? Будет ли он в каком-то виде обеспечивать ЕСУ ТЗ нашу многострадальную (а что к 2020 г. с самой этой ЕСУ будет?)? Появятся ли единые стандарты связи с нашей авиацией, наподобие Линк-16 или МИДС? Будет ли вся наша авиация дорабатываться для того, чтобы в автоматизированном режиме с А-100 взаимодействовать? Или по старинке, голосом, с этого наверняка дорогущего самолета, который будет использоваться как воздушный командный пункт?

Все проблемы наши от того, что нет стратегии военного строительства. Министры меняются, видение проблем тоже. И получается - "шаг вперед, два назад".