Обсуждению недостатков СНВ-1 и СНВ-2 посвящен ряд публикаций в печати. Отмечаются следующие существенные недостатки Договора СНВ-1.
1. Условный, а не реальный засчет количества боезарядов для тяжелых бомбардировщиков (ТБ).
Примером может служить американский бомбардировщик Б-1Б, который при максимальной загрузке может нести до 32 боезарядов. Однако, по Договору СНВ-1 за каждым таким бомбардировщиком засчитывался только один боезаряд. По условному засчету за 333 американскими ТБ нескольких типов на 1 сентября 1990 г. числилось 2112 боезарядов, хотя реально эти ТБ могли бы нести 7620
Условный засчет был принят по настоянию США. При этом аргументом служило то, что с точки зрения боевой эффективности один боезаряд на ТБ нельзя сравнивать с одним боезарядом на баллистической ракете межконтинентальной дальности. Представляется сомнительным, что США стали бы настаивать на условном засчете, не имея явного преимущества в авиационном компоненте стратегических наступательных сил.
2. К баллистическим ракетам подводных лодок (БРПЛ), по которым США имеют преимущество, применяются весьма умеренные ограничения и меры контроля в сравнении с мобильными межконтинентальными баллистическими ракетами, которые имеются у России, но нет у США.
Американская сторона при отстаивании своей позиции заявляла, что морской компонент, имея высокую выживаемость, предназначен лишь для ответного удара и поэтому повышает стратегическую стабильность. С другой стороны, согласно позиции США, межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) являются дестабилизирующим компонентом, так как они могут применяться в первом ударе, прежде всего по малоразмерным высокозащищенным целям.
Такая аргументация носит односторонний характер, поскольку не делает различий между российскими мобильными и шахтными МБР. Российские мобильные МБР создавались в дополнение к шахтным МБР в целях повышения выживаемости стратегических сил. С другой стороны, американская аргументация в защиту своего морского компонента обходит стороной тот факт, что БРПЛ Трайдент-2 способны поражать не только площадные, но и малоразмерные высокозащищенные цели. В этом смысле Трайдент-2 имеет контрсиловые возможности и поэтому также является дестабилизирующим компонентом.
Столь разный подход к БРПЛ и к мобильным МБР, реализованный в Договоре СНВ-1, является одним из показателей его несбалансированности.
3. По настоянию США в Договоре СНВ-1 не предусмотрено никаких мер по сокращению крылатых ракет морского базирования (КРМБ) большой дальности. Имеются лишь политические заявления сторон о том, что они обязуются развертывать не более 880 ядерных КРМБ в течение срока действия Договора, но их количество не учитывается в суммарных уровнях носителей и боезарядов СНВ.
Применительно к США речь идет о ядерных КРМБ Томагавк. В рамках единой программы в Соединенных Штатах Америки были разработаны ядерные и неядерные крылатые ракеты (КР) Томагавк четырех типов, и к 1997 г. их было произведено свыше 4000 единиц. Эти типы унифицированы по габаритам, а также по многим компонентам. Производство неядерных КР Томагавк все еще сохраняется и, возможно, будет остановлено в 1998 г. при сохранении производственной линии. В силу того, что разные типы КР Томагавк практически неразличимы внешне и, в определенной мере, взаимопревращаемы, такое положение может рассматриваться как потенциальная возможность нарушения баланса, установленного Договором СНВ-1.
4. Реализация Договора требует от России неоправданно больших затрат материальных и финансовых ресурсов, поскольку ей предстоит выполнить значительно больший объем работ по ликвидации СНВ, чем США.
В ходе консультаций и переговоров по Договору СНВ-2 российская сторона предприняла шаги по устранению этих и других недостатков. В результате были достигнуты следующие договоренности.
1.США приняли российское предложение о переходе на засчет ядерных боезарядов в соответствии с реальным оснащением ТБ. Однако, только в последние дни переговоров американская сторона сообщила цифры по оснащению ТБ для включения их в Меморандум о договоренности. При этом для ТБ Б-1Б ею было предложено засчитывать только 16 боезарядов, хотя удаление избыточных узлов для установки боезарядов на этих самолетах не предусматривалось. На возражения российской стороны госсекретарем США в письме от 29 декабря 1992 г. были даны "заверения и гарантии," что все американские ТБ будут оснащаться именно тем количеством ядерных вооружений, которое указано в Меморандуме о договоренности.
Согласие США на российское предложение о реальном засчете сопровождалось встречным предложением о том , что каждая из сторон может переориентировать до 100 бомбардировщиков для выполнения неядерных задач, и эти бомбардировщики не будут засчитываться в общие уровни, предусмотренные Договором СНВ-2. Нетрудно понять, что в практическом плане под переориентируемыми ТБ американская сторона подразумевала только свои бомбардировщики Б-1Б, поскольку Россия реально вряд ли воспользуется такой возможностью. Тем не менее, это предложение было принято российской стороной. С переводом ТБ Б-1Б в неядерные, вне засчета окажется свыше 2200 боезарядов. Создается впечатление, что такой подход США к вопросу о переориентируемых ТБ направлен на решение ими задачи легального резервирования средств СНВ.
2.США приняли российское предложение о том, что сокращения боезарядов должны касаться не только МБР с РГЧ ИН, в чем были заинтересованы США, но также и БРПЛ с РГЧ ИН, что соответствовало интересам российской стороны. Исходя из этого, в Рамочную договоренность, а затем и в Договор СНВ-2 были включены положения о том, что суммарное количество боезарядов на БРПЛ не должно превышать 1750 единиц.
17 июня 1992 г. США дополнили Рамочную договоренность письмом госсекретаря на имя министра иностранных дел России, в котором было сформулировано предложение о том, чтобы разрешить разгрузку МБР и БРПЛ без замены платформ головных частей. Это предложение министром иностранных дел России также было принято. Положение о неликвидации платформ стало существенным препятствием на пути ратификации Договора СНВ-2 Россией, поскольку оно фактически обеспечивает возможность создания "возвратного потенциала" для американских МБР и БРПЛ. Под "возвратным потенциалом" в данном случае понимается количество снятых с МБР или БРПЛ боеголовок, которые сравнительно легко можно вернуть на места в ходе обслуживания этих ракет.
Возвратный потенциал может составить для БРПЛ Трайдент-2 и МБР Минитмен-3 свыше 2000 боеголовок при том, что на этих ракетах останется 2200 боеголовок . Таким образом, с учетом боезарядов на ТБ, суммарный возвратный потенциал США превысит 4000 единиц, в то время как для России он составит около 500 боеголовок.
3.По настоянию американской стороны, вопрос о КРМБ в ходе переговоров по Договору СНВ-2 не обсуждался.
Стороны признали, что выполнение Договора СНВ-1 требует больших затрат и согласились с тем, что в новом Договоре необходимо ориентироваться на экономически менее обременительные процедуры его осуществления. Как уже отмечалось, американская сторона настояла на положениях о неуничтожении платформ боеголовок МБР и БРПЛ, а также узлов крепления внешних подвесок бомбардировщика Б-1Б. В то же время, аргументы, отвечающие интересам российской стороны, не были приняты во внимание, что в конечном счете привело к необходимости структурной перестройки стратегических ядерных сил России. Российская сторона не смогла отстоять свои интересы по следующим вопросам:
о количестве шахтных пусковых установок (ШПУ) тяжелых МБР РС-20, которые разрешается переоборудовать под моноблочные МБР другого типа. Американская сторона согласилась, чтобы Россия имела право переоборудовать только 90 из запрошенного российской стороной количества в 120 ШПУ;
о процедурах переоборудования ШПУ тяжелых МБР РС-20 под моноблочные МБР. По настоянию американской стороны в Договор включены избыточные и дорогостоящие процедуры переоборудования таких ШПУ;
о мерах контроля за переоборудованием ШПУ тяжелых МБР РС-20;
о процедурах ликвидации тяжелых МБР РС-20 и их пусковых контейнеров. По настоянию американской стороны в Договор СНВ-2 включены более дорогостоящие процедуры ликвидации таких МБР, чем это предусмотрено Договором СНВ-1;
о сроках сокращения СНВ до уровня, предусмотренного Договором. Сокращения должны быть проведены до 2003, а не до 2006 года, как предлагала российская сторона. Следует также отметить, что Россия будет ограничена в возможностях компенсировать часть своих расходов при выполнении этого Договора за счет коммерческих запусков космических объектов с помощью МБР РС-20, поскольку, по сравнению с Договором СНВ-1, в новом Договоре предусмотрен более высокий темп ликвидации МБР РС-20. Кроме того, придется ликвидировать не только развернутые, но и неразвернутые ракеты этого типа.
Оценивая результаты выработки Договора СНВ-2, можно заключить, что в нем оказался резко нарушен баланс интересов сторон в ущерб России. Поэтому не удивительно, что в адрес этого Договора раздается немало справедливых критических замечаний.
Вам этого мало?
Или это и есть "принцип равнозначного сокращения"?