О причинах наполеоновских войн и не только.

[студент]

суд над Мюратом и его казнь - это грамотно спланированная провокация австрийских агентов

А мне где-то попадалась мысль, что побег Наполеона с Эльбы тоже был тщательно спланированной операцией, но уж английских агентов. На предмет окончательного разгрома Франции и ликвидации Наполеона. Прикажете поверить?

 

[sivuch]

суд над Мюратом и его казнь - это грамотно спланированная провокация австрийских агентов

А мне где-то попадалась мысль, что побег Наполеона с Эльбы тоже был тщательно спланированной операцией, но уж английских агентов. На предмет окончательного разгрома Франции и ликвидации Наполеона. Прикажете поверить?

Причем безоговорочно.Жаль,Мосада еще не было

 

[Ламер]

Доказательства нужны... В сотый раз обсуждать очередное Завещание Петра Великого нет настроения.

Ему передали письмо, где писали, что якобы все неаполитанцы ждут его возвращения на трон и готовы поддержать его. Это письмо составил австрийский агент. Где же я это читал, попытаюсь вспомнить :???: По-моему у Манфреда.

Добавлено спустя 18 минут 4 секунды:

О Ланне.
Маршал Жан Ланн, Роланд французской армии
Самостоятельные операции:
-В бою при Бассано (8 сентября 1796) австрийцы не смогли устоять под напором наступления, которое возглавил полковник Ланн, ставший подлинным героем этого дня.
-разбил австрийцев в бою при Шатильоне
-23 ноября 1808 30-тысячная армия маршала Ланна разгромила 45-тыс. испанскую армию ген. Кастаньоса в сражении при Туделе, а затем в течение 2-х месяцев вёл тяжелейшую осаду Сарагосы. Крепость сдалась лишь 21 февраля 1809.
-В сражении при Эсслинге 22 мая 1809 Ланн опрокинул австрийские войска, но затем был отрезан от главной армии и начал медленное отступление

 

[Lavrenty]

О Ланне.
Маршал Жан Ланн, Роланд французской армии
Самостоятельные операции:
-В бою при Бассано (8 сентября 1796) австрийцы не смогли устоять под напором наступления, которое возглавил полковник Ланн, ставший подлинным героем этого дня.
-разбил австрийцев в бою при Шатильоне
-23 ноября 1808 30-тысячная армия маршала Ланна разгромила 45-тыс. испанскую армию ген. Кастаньоса в сражении при Туделе, а затем в течение 2-х месяцев вёл тяжелейшую осаду Сарагосы. Крепость сдалась лишь 21 февраля 1809.
-В сражении при Эсслинге 22 мая 1809 Ланн опрокинул австрийские войска, но затем был отрезан от главной армии и начал медленное отступление

Вы немного не улавливаете - самостоятельное командование на театре...

Когда в 1800 г. Бонапарт был в Италии, Моро руководил боевыми действиями в Швейцарии и южной Германии. Когда в 1805 г. Бонапарт сражался на Дунае и в Богемии, Массена оборонял Италию, как и Богарне в 1809 г. Ланн же все время был при Наполеоне, это не умаляет его полководческие способности, но до решающего экзамена в виде самостоятельного командования он просто не дожил.

 

[Lavrenty]

А с Мюратом не такая простая история получается

Joachim Murat and the Kingdom of Naples: 1808 – 1815
By: Dale Pappas
The year is 1815 and Europe is once again in the midst of change. Napoleon has returned from exile on Elba to begin one of history’s most renowned campaigns. The winds of change have returned to the Kingdom of Naples, ruled by Marshal Joachim Murat. In ten years the throne has passed from Bourbon control to a Bonaparte, and finally, to the son of an innkeeper.[1] However, all is not well for Murat as the allied nations of Europe, headed by Austria and Great Britain have forced the Neapolitan King to take sides in the inevitable conflict against Napoleon. Will he stand by his decision to declare war on France the previous year, or will the proud, bold Gascon make one final stand to save his kingdom?

Joachim Murat’s path to the throne of Naples was not unusual for the French Revolutionary era. Born in 1767 and originally destined for the church, Murat ran off from his home near Cahors, Gascony to join the army at the age of twenty.[2] In the years that followed, he served as one of Napoleon’s top officers, rising through the ranks just as fellow Marshals Masséna and Augereau. Murat, although considered a “poor head” by Napoleon continued to serve with distinction on the battlefields of Italy and Egypt.[3] Soon Murat would be recognized as one of Europe’s finest cavalry officers.

He married Caroline Bonaparte, Napoleon’s ambitious sister in 1802. Two years later, Murat was among the eighteen men created Marshals of Napoleon’s Empire. As the Empire expanded, members of the Bonaparte family received the thrones of the newly acquired territory. Joseph, Napoleon’s elder brother was originally placed on the throne of Naples, one of France’s Italian possessions. However, once Spain fell under French rule Joseph was transferred to the throne formerly occupied by Carlos IV. Napoleon rewarded his brother-in-law Murat by giving him the Neapolitan throne. Murat and Caroline were interested in the position after being overlooked for the throne of Westphalia. Murat entered Naples as king on 6 September 1808, with Caroline arriving two weeks later.[4]

In his first six weeks on the throne, Murat had succeeded in both winning his subjects over and capturing the British controlled island of Capri.[5] Although Murat was on good terms with his Neapolitans, he was not with France. Joseph maintained a good relationship with Napoleon while in Naples because he presided over a Napoleonic satellite kingdom, which included French officials and regulations. This caused the relationship between Joseph and his subjects to be difficult at best. Napoleon had hoped Murat would rule Naples in a similar fashion. However, the new king and queen decided to rule a more independent kingdom.

Although he gradually instituted Napoleon’s reforms, Murat attempted to limit the control French officials possessed in Naples. He even went as far as demanding that the Frenchmen in his service take Neapolitan citizenship or face removal from office.[6] Even though this action failed, Neapolitan officials became powerful under Murat after holding minor posts under Joseph. The reforms that Murat had hoped to implement during his reign were truly revolutionary for southern Italy. Arguably the most important reform was the abolition of feudalism. The territory itself was restructured. The kingdom was divided into fourteen provinces which were in turn subdivided into districts. The provinces were governed by provincial councils while district councils included members selected by the King.[7] Unfortunately for Murat and Napoleonic France, the intellectual class of the region did not support these reforms as enthusiastically as they had in the northern Italy. The lack of interest coupled with financial issues limited drastic reform in Naples.

By 1812, the once formidable Napoleonic Empire was crumbling. The stalemate in the Peninsula against Britain coupled with a disastrous campaign in Russia turned Napoleon from the hunter to the hunted. In October of 1813, an allied force defeated the French at Leipzig. Although still serving Napoleon, Murat began to wonder if the end was near for Napoleonic France and consequently his Neapolitan Kingdom. Murat and Caroline began to explore their options by opening talks with the Austrians and the British. The Austrians also reached out to the Viceroy of Italy, Prince Eugène in hopes of having both French leaders of Italy turn against their emperor. Despite being the son-in-law of the allied King of Bavaria, Eugène would not budge.

Nevertheless, Austria initialized a campaign to reclaim territory lost to France with the seizure of Illyria. In Italy, the Austrian commander Hiller, and his replacement Bellegarde began to promote Italian nationalism in hopes of pressing the population into revolt against the French.[8] However, the Austrians did not achieve their goal, as they were defeated along the Mincio on 8 February 1814. A month earlier, on 11 January Murat formally abandoned Napoleon by signing a treaty with Austria. By agreeing to terms, Murat was guaranteed the Neapolitan throne, and pledged 30,000 troops to support the Austrian campaign in Italy.[9]

News of the treaty did not surprise Napoleon, but his anger was not directed at the King. “His wife made him defect, Caroline, my sister, has betrayed me!”[10] Once again, Napoleon refused to believe his great cavalry officer was capable of such a decision. Murat entered Rome later that month with hopes of uniting Italy with himself as king.[11] However, he was not well received by the populace. Although his dream of a united Italy was temporarily defeated, Murat was prepared to defend his kingdom. Murat’s Austro-Neapolitan force was not engaged in the defeat of Bellegarde on the Mincio. The former subject of the French Emperor was hesitant to attack Eugène, especially after Napoleon’s victories in France. Austrian commanders were furious with the King as he continued to delay an assault on his former ally. The situation worsened when an Anglo-Sicilian force arrived at Livorno and ordered Murat to evacuate Tuscany.[12] The embattled Neapolitan King finally attacked the French and their Italian allies at Piacenza on 14 April. Two days later, Eugène and Bellegarde made peace at Schiarino-Rizzino.[13] Despite being defeated on the battlefield, Eugène attempted to retain his position through elections. Unfortunately for Eugène he was once again beaten and forced to leave Italy for Bavaria under the protection of the Austrians. As for northern Italy, it was restored to its prewar boundaries through the Congress of Vienna.[14]

Murat had not abandoned the idea of a united Italy under his authority. The relationship between Britain and Austria and indeed the other allies had degenerated, which led Murat to believe he could make the situation work to his advantage by gaining Austria’s full trust against the British. Lord Castlereagh, Britain’s foreign minister, feared a possible union between Napoleon and Murat due to the latter’s exile at nearby Elba.[15] Acknowledging the fact that Britain would never recognize his throne, the King began to prepare for war. Napoleon, in the midst of planning his own war, urged his former subject to approach the situation carefully. The Neapolitan King once again cast his sights on expanding his kingdom into northern Italy. He sent his former minister of police, Antonio Maghella to investigate the political climate of the northern Italy, which was deemed favorable for the Neapolitans.[16]

Unfortunately for the King, by early 1815 the allies in Vienna had set aside a majority of their differences and agreed to several changes in Europe. Murat’s right to the throne was no longer secure. The King of Prussia and the Russian Tsar, who were originally content with Murat were now indifferent to his fate because of the death of the unpopular Bourbon Queen Maria Carolina.[17] Even the Austrians abandoned Murat in order to reach agreements with France and Britain.

The King of Naples was himself unaware of the change in attitude at Vienna. He demanded that newly restored Bourbon King of France recognize his claim to the throne or face the consequence of a Neapolitan attack. The Neapolitan representative in Vienna, the Duke di Campochiaro was shocked to find that the Austrian Chancellor Metternich took a harsh tone with Naples. Metternich warned the destruction of Murat’s kingdom if he did anything to disturb the fragile peace.[18] Caroline pleaded with her husband to preserve the peace for the moment, but the daring Gascon had made his decision for war.

News of Napoleon’s move from Elba reached Naples on 4 March, with Metternich’s threat arriving three days later.[19] Murat was torn between the allies and Napoleon even though it was not a difficult choice for his wife. Caroline wished to support the allies against her brother because she felt that Napoleon would never forgive them for defecting. However, on 15 March, Murat threw down the gauntlet against Austria. Shortly after Napoleon entered Paris in triumph and wrote to Murat assuring his support. The ranks of the Neapolitan army swelled from 70,000 in the summer of 1814 to 85,000 in the end of the year.[20] Murat’s army had been massed along the Roman border from January, in anticipation of the coming war.[21] The King did not wait for Napoleon, he quickly ordered his army across the frontier.

The Austrian army in Italy numbered about 94,000 but it was widely distributed. Murat hoped to expose the minor detachments of the enemy until he reached Milan. Once in the northern Italian city, he hoped that the population would flock to the Neapolitan cause and defeat the Austrians along with possible French aid.[22] Unfortunately for the King, his army was not as large as it was originally presumed. The Neapolitans numbered only 46,829 infantry, 7,224 cavalry, and 78 pieces of artillery.[23] The numbers were not Austria’s only advantage over Murat, as the Neapolitans were poorly trained and ill equipped. Another problem for Murat was his generals, who were mostly incompetent. The Neapolitan army was split into two columns, with the first under Ferdinando Pignatelli di Strongoli and General Livron advanced into the Papal territory with a 7,000-man force. The column entered Rome and moved on Florence, arriving on 8 April. This column, which included the elite Royal Guard encountered difficulty, as it was to arrive in Florence 5 days earlier.[24] Meanwhile, Murat and his remaining troops marched north from Ancona.

The columns met little resistance from the Austrians, fighting a brief action at Cesena. On 2 April, Murat entered Bologna, which had been abandoned by the Austrians.[25] The Neapolitan King had anticipated the population to receive his force warmly, but the reaction was not what he had expected. On 4 April the Neapolitans met an Austrian force of 5,000 on the Panaro. The Austrians under Field Marshal Vincenz Ferrerius Frederico Bianchi neglected the San Ambrogio Bridge, which was captured due to a heroic effort by General Carlo Filangieri. The victory secured Modena for the Neapolitans.[26]

On 8 April, the King led an assault on Occhiobello, defended by 3,000 Austrians. Murat failed to take the position and was forced to await the arrival of the remainder of his army.[27] The following day, Bianchi began to move on Modena. On 10 April, Bianchi drove a Neapolitan force from Carpi. The next day, another Neapolitan attack failed on Occhiobello, with the Austrians in pursuit of the retreating column. Murat withdrew to Bologna but was soon pushed back towards Ancona. An Austrian division of 20,000 under Count Adam von Neipperg pursued Murat while Count Laval Nugent advanced towards Naples. Another Austrian force of about 11,000 under Bianchi marched around the Neapolitan flank to pin them down. Bianchi’s movement took thirteen days and the column reached Tolentino on 30 April.[28]

At this point, Murat attempted to make peace with the Austrians, which failed. Fortunately for the King, he received reinforcements including the Royal Guard on 30 April while in Ancona. Shortly afterward, the King was notified of Bianchi’s force and with the majority of his forces, advanced on Tolentino. On 2 May the Neapolitans observed Bianchi occupying the highest ground near Tolentino. Leaving troops under a trusted officer to deal with Neipperg, Murat attacked with his 15,000 men and drove the Austrians from their position. The following day, the Royal Guard began the attack before Murat’s order and thus began what was to be a disastrous day for the King of Naples. An unorganized Murat ordered his infantry forward to support the guard. Unfortunately for the King, most of his men were off in search of food instead of the enemy.[29] An angered and frustrated Murat led the men that were still willing to fight towards the Austrian line. The infantry was quickly dispersed and if not for the artillery, the Neapolitans would have been forced from the field. Murat attempted to reorganize but was warned that Nugent was marching on Naples. The King had no choice but to order a retreat, which quickly became a rout. Pursuing Austrians wreaked havoc on the terror-stricken Neapolitans.[30] It was not long before the Neapolitan army was no more.

Murat and what remained of the Royal Guard, returned to Naples on 18 May. Earlier that month, Queen Caroline surrendered to the British. An agreement was reached, in which the Queen and her children would be escorted by the British Navy once the Austrians arrived to occupy Naples.[31] After Tolentino, the King’s supporters deserted him and began to accept the return of the Bourbon King, Ferdinand IV. Just hours after his return, Murat and his staff fled to France to offer their services to Napoleon. Although Napoleon had accepted the return of many former officers who had deserted, he did not welcome his brother-in-law. The decision would be unfortunate for Napoleon, as the dashing cavalryman would have proved useful in the upcoming campaign which would result in the final defeat at Waterloo. Napoleon most likely rejected the offer of help from Murat because he had been a member of the family, unlike the others who had gone to the allies.[32]After an uncomfortable stay in southern France, Murat managed to reach Corsica and the home of a trusted ally, General Franceschetti. With Franceschetti’s support, Murat planned an expedition to reclaim his throne. It is impossible to justify Murat’s expedition, as he had only 300 men to conquer a kingdom. Regardless of the circumstances, he was determined to recover his crown or perish in the effort. He reasoned with Franceschetti, “At least I shall die a King.”[33] Murat’s hastily constructed fleet met rough seas on its departure from Corsica. The captain of the flagship requested a landing at Pizzo, to gather provisions. Murat agreed and was prepared to make a triumphant entry into the Calabrian hamlet. The Gascon arrived on the morning of 8 October and was disappointed at the attitudes of the civilians he encountered. Most, including soldiers fled at the sight of their former monarch.[34] However, soon a mob gathered and became hostile, forcing Murat to move north. Unfortunately for the ex-King of Naples, a policeman named Trentacapilli, in the service of the Bourbon King was present and ordered the arrest of the party. During this confrontation, the mob arrived and became increasingly unruly. Murat used the mob as a chance to escape but was tracked down losing several men wounded, including Franceschetti. Murat was then severely beaten by the mob and hauled off to prison at the Castello di Pizzo. The commandant of the region, General Marchese Nunziante sent word to Naples of their new prisoners.[35] On 13 October, a court martial was held trying Murat as a public enemy. In the eyes of his captors, he was no longer the King, but simply the “French General.”[36] Murat was found to have been involved in the execution of the Bourbon Duke de Enghien twelve years earlier, which was reason enough for Ferdinand IV to return the favor.[37] Despite his appeals to the Bourbon King, Murat was ordered to be shot. At least he would die as he had wanted.
Later that evening, a company of Neapolitan soldiers escorted their former sovereign to the courtyard of the Castello di Pizzo for his execution. Joachim Murat, King of Naples and Marshal of France had failed in his attempt to regain his throne and would soon pay with his life. The daring cavalry officer had his final command on this day, conducting his own firing squad. At that moment, six of his own men fired the fatal shots that took the life of their former monarch, but not his dream of a reformed Italy.

Bibliography

Acton, Harold. The Bourbons of Naples. New York: St. Martin’s Press, 1956.

Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965.

Croce, Benedetto. History of the Kingdom of Naples. Chicago: University of Chicago Press, 1970.

Grab, Alexander. Napoleon and the Transformation of Europe. New York: Palgrave MacMillan, 2003.

Johnston, R.M. The Napoleonic Empire in Southern Italy, 2v. New York: MacMillan, 1904.

MacDonell, A.G. Napoleon and His Marshals. London: MacMillan and Co., 1950.

Pope, Stephen. Dictionary of the Napoleonic Wars. New York: Facts on File, 1999.

Riley, J.P. Napoleon and the World War of 1813. Portland, Oregon: Cass, 2000.

Sutherland, Jonathan. Napoleonic Battles. London: Airlife, 2003.

Zamoyski, Adam. Rites of Peace. New York: Harper Collins, 2007.

Notes:

[1] MacDonell, A.G. Napoleon and His Marshals. London: MacMillan And Co., 1950. pg 12.

[2] Pope, Stephen. Dictionary of The Napoleonic Wars. New York: Facts On File, 1999. pg 338.

[3] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 332.

[4] Johnston, R.M. The Napoleonic Empire in Southern Italy.2v. New York: MacMillan, 1904. pg 197.

[5] Acton, Harold. The Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. Pg 566.

[6] Grab, Alexander. Napoleon and the Transformation of Europe. New York: Palgrave MacMillan, 2003. pg 166.

[7] Croce, Benedetto. History of the Kingdom of Naples. Chicago: University of Chicago Press, 1970. pg 212.

[8] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 305.

[9] Riley, J.P. Napoleon and the World War of 1813. Portland, Oregon: Cass, 2000. pg 357.

[10] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 305.

[11] Pope, Stephen. Dictionary of the Napoleonic Wars. New York: Facts On File, 1999. pg 277.

[12] Acton, Harold. Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. Pg 623.

[13] Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy. 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 319.

[14] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 315.

[15] Zamoyski, Adam. Rites of Peace. New York: Harper Collins, 2007. pgs 235-36.

[16] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 316.

[17] Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy, 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 333.

[18]Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy, 2v. New York: MacMillan, 1904. pgs 341-42.

[19] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 319.

[20] Acton, Harold. Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. pg 634.

[21] Pope, Stephen. Dictionary of the Napoleonic Wars. New York: Facts On File, 1999. pg 277.

[22] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 317.

[23] Sutherland, Jonathan. Napoleonic Battles. London: Airlife, 2003. pg 104.

[24] Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy, 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 359.

[25] Acton, Harold. Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. pg 634.

[26] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 321.

[27]Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy, 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 359.

[28] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 323.

[29] Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy. 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 369.

[30]Sutherland, Jonathan. Napoleonic Battles. London: Airlife, 2003. pg 104.

[31] Acton, Harold. Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. pg 635.

[32] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 328.

[33]Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 332.

[34] Johnston, R.M. Napoleonic Empire in Southern Italy. 2v. New York: MacMillan, 1904. pg 400.

[35] Acton, Harold. Bourbons of Naples. New York: St Martin’s Press, 1956. pg 646.

[36] Connelly, Owen. Napoleon’s Satellite Kingdoms. New York: Free Press, 1965. pg 331.

[37] MacDonell, A.G. Napoleon and His Marshals. London: MacMillan and Co., 1950. pg 323.



Placed on the Napoleon Series: July 2008

 

[Ламер]

Lavrenty
Я же говорю ему письмо прислали, где заверяли в преданности ему неаполитанского народа. Это письмо - провокация.

Добавлено спустя 3 минуты 54 секунды:

Lavrenty
Я же говорю ему письмо прислали, где заверяли в преданности ему неаполитанского народа. Это письмо - провокация.

Правда я не помню где это говорится. По-моему у Манфреда.

 

[Lavrenty]

Lavrenty
Я же говорю ему письмо прислали, где заверяли в преданности ему неаполитанского народа. Это письмо - провокация.

Где письмо-то?!
А был ли мальчик?!

Получается, что Мюрат как родственник, стал единственным маршалом, которому Наполеон не простил предательства в 1814 г.

Да и Ней тогда громче всех требовал его отречения, а Людовику XVIII потом обещал привезти узурпатора в клетке. "Рыжий", в той ситуации, оказался дважды предателем.

 

[Ламер]

Получается, что Мюрат как родственник, стал единственным маршалом, которому Наполеон не простил предательства в 1814 г.

Простил в своем Завещании, при смерти. И Мармона, и Груши тоже. Груши он просил не винить себя за поражение в Ватерлоо, "ибо все мы люди и все ошибаемся".

Где письмо-то?! Улыбаюсь
А был ли мальчик?!

В библиотеке.

Да и Ней тогда громче всех требовал его отречения, а Людовику XVIII потом обещал привезти узурпатора в клетке. "Рыжий", в той ситуации, оказался дважды предателем.

Нея,как и почти всех маршалов ввели в заблуждение. Роялисты убедили их, что король будет гораздо лучшим правителем, чем свергнутый император. Правда раскрылась со временем, как и все преступления королевского дома.

 

[Lavrenty]

Груши он просил не винить себя за поражение в Ватерлоо

А он и так не был в нем виноват. Маршал в точности выполнил директивы Бонапарта и двигался по дороге на Вавр. После победы при Линьи, Наполеон 12 часов не мог отдать Груши, Жерару и Вандаму приказ о преследовании, которое могло еще более усугубить положение армии Блюхера. А так немцы уже на следующий день оправились от поражения, и имея в авангарде свежий корпус Бюлова, начали свой знаменитый маневр. Да и разгром Блюхера мог получиться более полным, если бы Наполеон ввел в бой корпус д`Эрлона, который весь день бестолково мотался по дорогам между Катр-Бра и Линьи. Когда в ночь перед Ватерлоо Жером заметил брату, что есть риск соединения пруссаков с Веллингтоном, император грубо оборвал его и заявил, что в ближайшие два дня соединение союзных армий невозможно.

Так что если и задаваться вопросом, кто виноват в провале кампании 1815 г., то это, главным образом, сам Наполеон и его начальник штаба маршал Сульт.

Нея,как и почти всех маршалов ввели в заблуждение. Роялисты убедили их, что король будет гораздо лучшим правителем, чем свергнутый император. Правда раскрылась со временем, как и все преступления королевского дома.

Когда Ней громче всех требовал отречения императора, не было еще никаких роялистов на горизонте. Просто крысы бежали с тонущего корабля...

В библиотеке.

В библиотеке и Резун есть, и Мухин с Калашниковым. Если Манфред сослался на глупую мурзилку, это еще ни о чем не говорит.

 

[Ламер]

и имея в авангарде свежий корпус Бюлова, начали свой знаменитый маневр.

Это и есть грубая ошибка авангарда. К тому же он слышал что сражение началось, он мог бы, как не раз делал Даву, сам проявить инициативу и вступить в бой.

 

[Lavrenty]

Это и есть грубая ошибка авангарда.

Какого прусского или французского?!

К тому же он слышал что сражение началось, он мог бы, как не раз делал Даву, сам проявить инициативу и вступить в бой.

У него был приказ следовать за пруссаками, а не идти на пушечные выстрелы. Он за ними и шел, вернее, за корпусом Тильмана (одним из четырех у Блюхера). Наполеон не верил в возможность соединения союзников, потому и отнесся к вопросу преследования пруссаков излишне легкомысленно.

Не было при армии Даву - в Париже сидел военным министром... И это тоже камушек в огород Бонапарта. Ну а ставить Сульта начальником штаба вообще верх непредусмотрительности. Он не штабист, потому с самого начала допустил перебои в снабжении, огромные пробки у моста в Шарлеруа и отставание фур с боеприпасами.

 

[Lavrenty]

К вопросу о наполеоновском экономическом чуде нашел две занятные таблички...

Не такое уж чудесное чудо получается, если судить по уровню военных расходов :study:

MILITARY EXPENDITURE
[Sources: European State Finance Data Base, "Report of the House of Commons - Inflation: 1750-1998"]

Britain (subsidies to allies + the Royal Navy + army, artillery, militia in pounds sterlings (millions)
{* - an average for each 5-year increment}
1805 3.3+15.0+22.6=40.9
1806 2.7+18.9+24.9*=46.5
1807 3.9+17.4+24.9*=46.2
1808 9.3+18.1+24.9*=52.3
1809 8.4+19.6+24.9*=52.9
1810 9.8+19.0+24.9*=53.7
1811 14.2+19.8+41.1*=75.1
1812 18.9+19.3+41.1*=79.3
1813 27.4+20.1+41.1*=88.6
TOTAL 535.5 millions

France total for army and navy in pounds (millions)
1805 16.0
1806 19.9
1807 17.1
1808 17.7
1809 17.9
1810 18.2
1811 24.4
1812 26.9
1813 29.8
TOTAL 187.9 millions

У Британии расходы на один только флот были вполне сравнимы с ОБЩИМИ военными расходами Наполеона, что не оставляло последнему никаких надежд на успех войны на море...

 

[Ламер]

В библиотеке и Резун есть, и Мухин с Калашниковым. Если Манфред сослался на глупую мурзилку, это еще ни о чем не говорит.

Ну вот например в энциклопедии "Аванта+" упоминается кардинал Боргезе который и "убедил" Мюрата своим письмом, что его будут ждать на побережье и что весь Неаполь готов вернуть ему власть.

французского?!

Французского под командованием Груши.

 

[Lavrenty]

Ну вот например в энциклопедии "Аванта+" упоминается кардинал Боргезе который и "убедил" Мюрата своим письмом, что его будут ждать на побережье и что весь Неаполь готов вернуть ему власть.

Он уже был большой мальчик, должен был понимать, что делает...

Французского под командованием Груши.

Это не был "авангард" в строгом смысле слова. Груши командовал крупным войсковым соединением в составе нескольких пехотных и кавалерийских корпусов, которое продвигалось по параллельному главным силам маршруту. У Груши был приказ следовать за пруссаками. Именно следовать, потому что догнать и разгромить он их не мог - у Блюхера было почти втрое больше пехоты. Груши в точности выполнил приказ императора - следовал за противником и регулярно докладывал Наполеону о маршруте отхода немецких колонн. Тильман навязал ему бой у Вавра, и под прикрытием этого сражения Блюхер смог повернуть на запад, но никакой "ошибки" Груши не допустил. Ошибся, скорее, Бонапарт, когда заявил, что соединение Веллингтона и Блюхера в течение двух дней после Линьи невозможно.

На самом деле, Наполеон должен был насторожиться уже тогда, когда стало ясно, что Веллингтон принимает бой на Мон Сен Жане. "Железный Герцог" заметно уступал французам в силах, и ему было предельно ясно, что разношерстная союзная армия не имеет шансов отразить наступление наполеоновской армии. Но в 3 часа ночи 18 июня Веллингтон получил письмо Блюхера, в котором тот гарантировал, что прибудет завтра днем на поле сражения с одним или тремя корпусами...

Замысел Бонапарта, с моей точки зрения, был очень похож на бородинский. Но для его реализации требовалось время, а его то, как раз, и не оказалось.

 

[Ламер]

Немного о самом Наполеоне ди Буонапарте

Наполеоне был полон энергии и любопытства. Он был щедрым ребенком и раздавал свои игрушки и сладости другим детям, не требуя ответных жестов. При этом он всегда готов был к драке...
...После церковной школы Наполеоне отправили в дневную школу для мальчиков,.... Он выучил арифметику, и она ему понравилась. Он решал примеры на сложения из удовольствия. Однажды, когда ему было 8 лет , он поехал с местным крестьянином на осмотр мельницы. Узнав от крестьянина, сколько зерна мелет мельница в час, он рассчитал количества зерна в день и в неделю. Он также посчитал количество воды, которое необходимо для того, чтобы крутить жернова...
... Но корсиканцы отличались от остальной европейской аристократии тем, что не были богаты и не имели привилегии. Они платили налоги как все, а их рабочие звали их по именам...
Их собратья на континенте становились толстыми и ленивыми, искали сказочный мир в романах и на балах, а корсиканская аристократия не могла оторваться от земли. Не умея плести интриги, они больше внимания обращали на внутренние качества аристократа. Буонапарте верили - научили верить Наполеоне, - что честь важнее денег, верность важнее эгоизма, а храбрость, вообще, - важнее всего на свете.

Винсент Кронин.

 

[Lavrenty]

Сама добродетель... хоть икону пиши...

Добавлено спустя 3 минуты 59 секунд:

Все-таки крупнейшие сражения Наполеона удивительно похожи. Ваграм, Бородино, Ватерлоо... Особенно последние два.

 

[Ламер]

"Когда ты вырастешь, ты будешь беден. Но даже если тебе придется питаться сухарями, у тебя всегда должен быть хороший дом, чтобы принимать друзей, хороший мундир и лошадь, чтобы было видно, какой ты смелый"

Наставления мамы Летиции 9 летнему Наполеоне.

Его учили не иностранные учителя, а те же корсиканцы. Он унаследовал или усвоил ряд корсиканских традиции и ценностей.
Самой важной среди них было чувство справедливости. Веками оно было главной отличительной чертой корсиканского характера,...
Вот один пример из школьной жизни Наполеоне. Мальчиков разделили на две группы - римлян и карфагенян.Наполеон попал к карфагенянам. Он не слишком разбирался в истории, но уж о том, что римляне победили Карфаген, ему было известно. Мальчик захотел оказаться в стане победителей. Выяснялось, что Джузеппе был римлянином, и Наполеоне удалось уговорить его поменяться местами. Теперь он был римлянином и должен быть доволен. Но по некоторым размышлении он решил , что поступил с Джузеппе несправедливо. Его стали тяготить угрызения совести. Он излил душу матери и успокоился только тогда, когда она его заверила, что все в порядке.
При генуэзцах справедливость оказалась продажной и корсиканцы взяли исполнение закона в свои руки. Была создана система некоей варварской справедливости, основанная на мщении.
... Есть много истории о духах, которые Наполеоне слышал и запомнил, ровно как бесконечные истории о смерти и ее предвестниках.
...Наполеоне рос в обстановке когда книги и богатство знании оказались под рукой....
Мать, целуя его на прощание, поняла его чувства и шепнула на ухо последнее слово: "Смелее!"

Добавлено спустя 2 минуты 48 секунд:

Все-таки крупнейшие сражения Наполеона удивительно похожи. Ваграм, Бородино, Ватерлоо... Особенно последние два.

Лоди, Арколе и Сомосьерра не похожи на эти битвы. Да и Монтенотте тоже.

 

[Lavrenty]

Лоди, Арколе и Сомосьерра не похожи на эти битвы. Да и Монтенотте тоже.

Они далеко не крупнейшие... И там применялось мизерное количество артиллерии.

При Бородино в трех "Гранд Батареях" было более 350 орудий, из них около 100 тяжелых. При Ватерлоо только 80 - поэтому и не успел Наполеон проложить коридор в боевых порядках Веллингтона. Даже абсурдное, с точки зрения классических законов военного искусства, посылание императором своих войск в бой небольшими частями служило цели подставить противника под массированный артиллерийский огонь.

После атаки дивизий д`Эрлона, войска Веллингтона, сидевшие и лежавшие до этого на обратном скате, вылезли на гребень Мон Сен Жана и стали нести тяжелые потери от огня 12-фунтовых тяжелых пушек и 24-фунтовых гаубиц. Тремя годами ранее, точно таким же образом, необходимость отражения разрозненных атак корпусов Даву, Нея и Богарне, подставила армию Кутузова под залпы батарей с высот у Шевардино и Бородино, в результате чего погиб цвет русской пехоты.

 

[Ламер]

Итак, мы рассмотрели Наполеоне до 10 лет. Мы поняли, что у них не было ни лакеев, ни крепостных. Буонапарте, как и многие корсиканцы рассчитывали только на себя и очень заботились о нравственном облике своей семьи.

Прибыв во Францию, Наполеон принялся впервые изучать французский язык. Он плохо запоминал и воспроизводил звуки, ему не хватало гибкости, чтобы быть хорошим лингвистом.
Один из учителей начал расспрашивать его: "Почему вас разбили? У вас был Паоли, а говорят, он - хороший генерал". Это так, месье, - ответил Наполеон. - И, когда я вырасту, я хочу быть таким, как он."
Военная академия в Бриене управлялась монахами-францисканцами, в коричневых рясах и сандалиях. Завтрак состоял из черствого белого хлеба и стакана воды(!!!! )
Наполеон хорошо помнил все, о чем учила его мать:
Он нарушил какое-то правило, и дежурный учитель наложил на него положенное наказание: он должен был одеться в костюм дурака и съесть на обед, стоя на коленях у входа в столовую.
И вот он под взглядами окружающих вошёл в столовую,..., в грубой одежде из домотканого полотна. Он был бледен, напряжен и смотрел прямо перед собой. "На колени, месье!" - приказал учитель. В этот момент Наполеона вырвало, и с ним случился сильный припадок. Он кричал: "Я буду есть обед стоя. В моей семье на колени встают только перед Богом!" Учитель пытался его заставить, но Наполеон стал кататься по полу, рыдая:"Правда , мама? Только перед Богом! Только перед Богом!" В конце концов наказание отменил директор. Так мы добрались до самого первого мифа о корсиканце: якобы он был в юности очень дерзким. как мы видим, не было никакой дерзости, была защита своего человеческого достоинства, не более того.

 

[студент]

Ламер
Вам случайно книг вроде "Детство Володи" читать не доводилось? Там тоже очень проникновенно написано. И многое - со слов близких и родственников.