СССР СА написал(а):
ЕСЛИ НАЙДУ ПРИВЕДУ ОТКУДА ИНФА
«Русские, – говорил Аббас-мирза, – соседи и враги наши; рано или поздно война с ними неизбежна, а потому нам (лучше) ближе знакомиться с их боевым учением, чем с учением англичан» (1). В силу этих соображений персидское правительство, «зная храбрость русских солдат» (2), всегда охотно принимало («с великими выгодами») в свои войска русских дезертиров, бежавших из кавказских полков, «изменив присяге и отечеству». Так, например, из отряда полковника П.М. Карягина в июне 1805 г. передались персам (3) обер-офицер (30-летний поручик 17-го егерского полка Емельян Корнилович Лисенко), 4 унтер-офицера и 53 рядовых, егерей и мушкетер. Русские, вступившие в иранскую армию, пользовались особым расположением Аббас-мирзы (который вообще «старался переманивать на персидскую службу офицеров разными посулами» и был с пленными «очень человечен») и стали первыми учителями регулярных частей шах-задэ (см. выше). Среди беглецов оказался в 1802 г. штаб-трубач Нижегородского драгунского полка вахмистр Самсон Яковлевич Макинцев (1780-1849). Обратив на себя внимание наследного принца, он был зачислен наибом (прапорщиком), а потом и султаном (капитаном) в эриванский полк. Он «скоро понял выгоду, которую он может извлечь из своих соотечественников, находившихся тогда в Персии и много содействовал к составлению из них особого отдела персидских регулярных войск, который поступил под его управление». Собрав в свою часть около 150 соотечественников, к 1808 г. Макинцев «не мог не обратить на себя внимания Аббас-мирзы, который на смотру, произведенном полку в Тавризе, до того остался доволен обмундировкою и выправкою дезертиров, что пожаловал его майорским чином». (Русские источники еще в 1826-1828 гг. именуют Макинцева – уже полковника, сарханга – майором; к тому времени он был возведен в шахское достоинство, так что его называли Самсон-хан.) Впрочем, можно предположить, что уже с 1806 г. существовала «образцово-инструкторская» Русская рота в Тавризе под началом Лисенко (предположительно, убит при разгроме на Араксе под Мигри в 1810 г.) (4), потом присоединенная (?) к отряду Макинцева. Через некоторое время численность дезертиров достигла уровня половины личного состава эриванского полка, после чего Аббас-мирза образовал из них отдельный батальон (под началом Самсон-хана) в составе своей гвардии, назвав его Багадеран (Бехадыран), «Богатырский», т.е. гренадерский. Когда это произошло, неясно, но, видимо, после 1808 г., когда приток дезертиров значительно усилился (5) в ходе Эриванского похода Гудовича. «Само собою разумеется, что русский солдат, хотя и преступный и бежавший из своего отечества по разгулу или своеволию, был несравненно способнее к отправлению обязанностей регулярной военной службы, чем ленивый Персиянин, не понимавший ни пользы дисциплины, ни необходимости подчиниться ей; и потому, не трудно угадать, что наши перебежчики приобрели в короткое время доверие и внимание персидского правительства, а этого было уже достаточно, чтобы придать им и вес и значение в народе, выгоды, которые они не только сохранили, но и увеличили смелостью и сметкою, свойственными в такой степени русскому человеку». Одно время Багадеран вырос до 2-х батальонного полка, но конец его процветанию положили кампании 1810-1812 гг. Уже в ночном бою у переправы на Араксе (1810 г.) участвовало до 70 дезертиров – большей частью переколоты, а трое взятых в плен (адъютант, поручик и рядовой) повешены «за измену вере и отечеству» (6). «Наших дезертиров 50» было в составе батальона сарбазов, атаковавшего русский пост 7 февраля 1811 г. в деревне Шегаузе. При Асландузе (19-20 октября 1812 г.) погибло немало дезертиров, а 28 их взяты в плен (осуждены «кратким военным судом» и повешены). Наконец, неизвестное число солдат – до сражения, а после боя – казачий урядник с 56 нижними чинами Троицкого полка (плененными в начале этого года под Султанабадом) (7), явились «с раскаянием» в русский лагерь (и распределены по полкам Кавказской линии). Остатки полка (400 чел. с серхенгом Мирза-Ахмед-Кашани) вскоре были разгромлены в Аркевани, потеряв еще 52 чел. пленными. Часть военнопленных и дезертиров была выдана России при заключении мира в 1813 г. Но, вопреки словам Г. Друвиля, русский батальон не перестал существовать. Российское дипломатическое ведомство констатировало «нежелание персидского правительства возвратить храбрецов, которых оно принудительно завербовало в батальоны, предназначенные служить образцом для персидских войск и способствовать укреплению их дисциплины» (8).
Итак, батальон комплектовался из военнопленных и «Русских беглых солдат с дополнением из Армян» и местных несториан, с офицерами из русских и уроженцев Закавказья (но Э.В. Бриммер упоминает офицера, видимо, из персов). По словам очевидца, то был «народ все прекрасный, рослый, чистый и старый». Большая часть личного состава сохраняла христианскую веру, хотя после 1819 г. формально приняла ислам, спасаясь от выдачи (9) в Россию.
Самсон-хан установил в батальоне суровую дисциплину. Но, при своевременном удовлетворении жалованьем, дозволении жениться (на армянках и халдейках) и жить в собственном доме, при щедрых обещаниях потенциальным рекрутам, это означало, что во время нахождения русских войск в самой Персии, на границе с нею или вообще в Закавказье постоянно случались побеги. Средняя цифра (по данным о 17-м егерском/7-м карабинерном полку) – в 1810-е г. до 30 чел. в год (чаще всего летом, когда бывали экспедиции и походы), позже до 20 и более чел.; по 20-й артиллерийской бригаде – 5-10, максимум 14-15 чел. (1807 г.) в год. Иногда побеги до того учащались (так, незадолго до начала войны из 2 рот 7-го карабинерного на границе бежали 27 чел.), что приходилось платить поимщикам за каждого представленного беглеца. По данным А.Ф. Ланжерона, солдаты из ополченцев, направляемые после 1807 г. в кавказские полки, служили плохо, «многие бежали и были очень полезны персам». «Да и как было тогдашнему солдату не соблазниться на подстрекательства Персиян? Тут тяжелая лямка на долгие годы, а там дорогая свобода и жен вволю!». Более того, «подсылаемые из Персии шпионы подговаривают их тайно на побег» льстивыми обещаниями, порой даже спаивая солдат и захватывая их силой. Дошло до того, что в 1820 г. в вербовке дезертиров (из 42-го егерского полка) для Русского батальона были уличены возвращавшийся в Иран после поездки по Кавказу британский капитан артиллерии Эдвард Уиллок, брат английского поверенного в делах в Персии Генри Уиллока, и его спутник армянин Садык (10). Русское командование в 1821 г. оценивало Багадеран «более нежели в 2 т.». Цифра явно завышена – более достоверные указания: 800 чел. (по Роберту Кер-Портеру, 1817-1819 гг.); 950 чел. (по Хеттлеру – служил в персидской армии в 1819-1821 гг.); 800-1000 чел. (1822 г.). Новая война снова сократила численность батальона, но в результате активного пополнения пленными и беглецами (11) он к 1829 г. насчитывал уже
1400 чел. и фактически представлял 2-х батальонный полк (12)
цифры оцените .
Добавлено спустя 1 час 9 минут 13 секунд:
Lavrenty написал(а):
Осенью 1853 г. никакой антироссийской коалиции пока ещё не было,
большая игра длилась не одно десятилетие , после побед паскевича в закавказье становилось ясно еще один два захода и русский солдат помоет сапоги в океане, что для англичан неприемленно расчитывать на компрмис с ними с чего.
Николай не признал братаном наполеона 3 и как только французам передали ключи понятно за что и на что они рассчитывают.бывший саксонским представителем и в Петербурге и (с 1853 г.) в Лондоне, граф Фитцтум фон Экштедт пишет в своих воспоминаниях: «Чтобы понять происхождение Крымской войны, недостаточно приписывать ее несвоевременному честолюбию императора Николая. Это честолюбие старательно воспламеняли и искусственно поддерживали (sfrudiedly inflamed and artfully fomented). Луи-Наполеон или его советники с самого начала рассчитывали на восточный вопрос совершенно так, как тореадор (the bull fighter) рассчитывает на красный платок, когда он хочет разъярить животное до высочайшей степени».
пруссаки после датского дележа тоже были не за нас .
оставалась одна австрия в котрой николай был уверен но не факт что они пойдут войную на врагов России.
по моеме это то информационное поле в котором были Николай и Паскевич.
Lavrenty написал(а):
оставалось отбиваться по всему периметру границ империи.
вы стоите на том , что осталось стиснуть зубы и проиграть малой кровью , что было выполнено.