СССР удалось в кратчайший в истории срок самостоятельно осуществить подлинное завершение промышленного переворота – сформировать хозяйственный комплекс, основанный на производстве машин машинами. В те годы это позволяло стране преодолевать зависимое положение в мировом капиталистическом разделении труда. Было достигнуто не просто повышение уровня жизни трудящихся масс по сравнению с дореволюционным, но улучшение ее качества: охрана здоровья, увеличение продолжительности жизни, доступ к образованию и культурным ценностям. Все это обеспечивало руководству поддержку блока социальных сил, осуществившего индустриализацию, коллективизацию, культурную революцию и выигравшего Вторую мировую войну.
Эти достижения особенно контрастно выделяются на фоне крупнейших и сравнительно развитых стран Латинской Америки, где тяжелая индустрия так и не стала базой технического обеспечения национального производительного комплекса, как не была ею в царской России. У "популистских" режимов пороху хватило только на так называемую импортзамещающую индустриализацию, главным образом в легкой промышленности. Уже поэтому основа зависимости устранена не была. Не случайно сами "популистские" режимы получили поддержку североамериканских монополий, оттеснивших в период между мировыми войнами британских конкурентов. Такое развитие не устраняло и не могло устранить прежней экономической структуры, существенным элементом которой была латифундия, а лишь надстраивалось над нею, используя ее как источник накоплений, сырья, дешевой рабочей силы. В таких условиях в принципе не возможно Оно в принципе не могло распространить на все общество даже те скромные социальные гарантии, которые предоставлялись промышленным рабочим, а следовательно, избавить страну от таких прелестей зависимо-капиталистического развития, как постоянное недоедание большинства трудящихся и периодические голодовки, эпидемии, трущобы, массовая неграмотность и тому подобное16 . Что уж говорить о тех странах региона, где местные "гориллы" и "великий северный сосед" совместными усилиями топили в крови народа любую попытку даже тех преобразований, какие удалось провести "популистам" Мексики, Аргентины, Бразилии.
Нашим интеллигентам, ставящим в вину революционному пути преобразования общества гражданскую войну, голод, репрессии и прочие составляющие "цены революции", полезно было бы познакомиться с "ценой" поражения революции в половине Латинской Америки и ее взнуздания и оседлывания капиталистическим государством в другой половине. Гражданских войн более чем достаточно (только одна, почти одновременная с российской, унесла каждого десятого мексиканца). По продовольственному вопросу, кто хочет, может почитать книгу бразильца Жозуэ ди Кастро под красноречивым названием "География голода", переведенную в "тоталитарном" СССР в начале 50-х годов. О репрессиях уже говорилось. А если прикинуть их масштабы применительно не к одной интеллигенции, а к народным низам, судьба которых в приличном обществе мало кого интересует?
Сопоставление опыта регионов полезно еще и потому, что разбивает либеральный стереотип "феодальной отсталости" как первопричины всех бед, применяемый к Латинской Америке и России чуть не до наших дней. Этот стереотип приучил целые поколения "цивилизованных" европейцев и североамериканцев и подражающих им интеллектуалов зависимых стран поглядывать на Латинскую Америку свысока, с этаким снисхождением, как на парвеню. Недалеко ушли от этого представления и горе-марксисты, которые воспроизводят либеральную схему, не ведая об ее истоках. Глядя на историю сквозь эти очки, они лишают себя возможности понять истоки бед, которые несут большинству человечества, в том числе и нам с вами, вовсе не феодализм и не варварство, а именно капиталистическая цивилизация. В то же время они лишают себя уникального опыта борьбы народных масс против зависимого капитализма – опыта позитивного и негативного, накопленного в Латинской Америке за 200 лет.
Этот опыт качественно обогатился на последующем этапе, когда в силу глубоких изменений в системе производительных сил индустриализация как таковая перестала быть противовесом зависимости и соответственно "индустриализаторские" режимы не могли не прийти к кризису. Но это – тема особого разговора.
